Глава 10

Представление начиналось ровно в семь часов вечера. За полчаса до начала Гаи подъехали к театру и поставили машину так, чтобы видеть всех входящих. Максимовна прошла вовнутрь. Ряды жаждущих девства у входа поредели. До звонка оставались минуты. Пройдя в ложу, Эд сразу нашел их помощницу, она сидела одна на весь ряд.

– Похоже он выкупил все места! – произнес Эдгар.

– Дай, пожалуйста, мои очки. Мне отсюда плохо видно. – попросила Вел и одев их, оглядела зал. – Нет! – облегченно вздохнула, улыбнулась: – заполняется. Но я не вижу моего таинственного гостя. Хотя…, кто нам сказал, что будет именно он.

Свет начал меркнуть, по обе стороны от Максимовны сидели пары. Эдгар и Вел усмехнулись, посмотрев друг на друга, подумав, что ошиблись, думая о людях хуже, чем они есть. Пьеса захватила Вел и она сразу же забыла обо всем. Антракт. Вторая часть. Пиковый момент. На сцене Дон Жуан и статуя командора:

«… Дон Жуан! Кто закоснел в грехе, того ожидает страшная смерть; кто отверг небесное милосердие, над тем разразятся громы небесные»…

Актер будто жил в роли каменного гостя. Слова и жесты, взгляд такой, что по рядам шел ропщущий шепот. Вот он повернулся к залу, сделал шаг вперед. Вел, не нарочно, уловила взгляд – он был направлен к месту, где она должна была сидеть. Вел вздрогнула, ощутив проснувшийся ужас, сдавивший ее горло. Что ее привело к этому, она еще и понять не смогла, как живой, горящий взгляд актера остекленел и тут же, жестокий, даже яростный огонь, блеснул в его глазах. Еще секунда – сник, как будто дух его покинул. Повисла пауза. Мужчина поднял голову и, словно поняв где находится, собрался и доиграл свою партию. Вел, следя за актером, заметила тоже, что и Жан – две тени на полу и вдруг, одна отделилась, стала за спиной актера и исчезла….

Как только мелькнула тень, Жан не отпускал ее взглядом, уже не следя за происходившим на сцене. Тень прошла к 13 месту сквозь все двенадцать рядов. Поднялась над Максимовной в полный рост и, бросилась к выходу. Жан вышел из ложи, последовал за тенью, быстро сбежав по ступеням, осмотрелся, спрятался за колону. Со стороны выхода шло существо, напоминающее человека – серое, худое, с черными зеницами вместо глаз. Двигалось медленно и тяжело, как ходит истощенный человек. Одет в длинный плащ, до щиколоток. Волосы длинные, запущенные. На улице надел шляпу, ссутулившись еще сильней. Тут же его окружили птицы. Жану показалось, что он заговорил с севшей ему на плечо и та отвечала. «Стремный коллективчик» растворился в ночи.

Жан прошел мимо билетерш, те его даже не окликнули. На место вернулся к финалу.

– Двадцать два часа. – выйдя из театра заговорил Жан: – Дети! Такое удовольствие надо закрепить. Надеюсь, рядом есть приличное место, где можно выпить, чего-нибудь коллекционного?

****

– Как вам постановка? – сидя за столом в ресторане Жан расслабился и наслаждался вечером и присутствием детей.

– Отличная! – восторженно ответила Вел. – Я вообще люблю подобные вещи, мама приучила.

– Укол принимаю, исправлюсь. Извини, что перебил, ты хотела, что-то сказать.

– Мне показалось, что играло два человека.

– Заметила! – удивился Жан. -А ты Эд?

– Отец! – Эдгар отставил бокал. – Выкладывай, что ты обнаружил, пойдя за тенью?

– Наши опасения подтверждаются, это дух следует за вами. – Жан подробно рассказал те мелочи, что рассмотрел выйдя с зала.

– Как жаль, что это не какой-нибудь сумасброд, – Эдгар сжал кулаки: – намылил бы ему шею и дело с концом.

– Я, дети, думаю, он скоро успокоиться. У него силы на исходе, найдет себе более покладистых.

– Согласна! Сколько читала, везде говорится, что духи долго не преследуют одних и тех же. Правда, иногда возвращаются к вызвавшему их, но это уже не важно. Татти же нет… – Вел замолчала, выпила, сморщила лоб и подняла голову к мужу: – На всякий случай надо кое что предпринять, так что Эд, как ты не сопротивляешься, а на квартиру надо съездить.

– Да я же не против, радость моя!

Четверг и пятницу Вел провела с Жаном весь день. Музеи, выставочные залы, концерты камерной музыки. Он ей нравился все больше и больше. Эд погрузился в работу и встречался с ними только вечером. Казалось, все наладилось само собой. На телефон посторонних звонков не было, писем не передавали. В субботу Жан сообщил, что ему пора возвращаться и они с Вел еще раз съездили к ним на квартиру, а на обед отправились в маленький уютный, но дорогой ресторан. В воскресенье Жан улетел.

– Куда отправимся? – выходя из аэропорта, поинтересовался Эд.

– Домой! – прижалась к нему Вел.

– Ты, наверное, хочешь с девчонками в ночной клуб, а из-за меня сидишь дома.

– Я скромностью не страдаю, а ты не обольщайся! Из-за зимы не хочу. Езжу в клубы летом. Там сейчас душно.

– Ты уж извини, – обнял ее муж: – что угодно готов покорять, но клубы мне не очень. Разве, только тот, где мы были.

– Расслабься, разберемся. – они подошли к машине, Эд, как всегда, помог ей сесть, закрыл дверь. Вел растерла свои руки, успевшие замерзнуть за короткое время пребывания на улице. – Ты с Дэном говорил, как они там? – спросила сразу, как только муж занял свое место.

– Все тоже. Ев молчит всю неделю. – делился Эдгар волнениями брата. – До того она хоть что-то говорила. Дэн боится, что она переедет в маленькую комнатку, где проводит все дни. Как я его понимаю! Быть женатым на девушке своей мечты, видеть ее сутками, спать в одной постели и чувствовать стену между собой и ею! Я бы сошел с ума… Честно, очень боялся, что он начнет делать глупости, а Дэн оказался сильней.

– Любовь дает силы… Ев его любит, только к ней надо привыкнуть.

– Вел, пообещай, что мы не будем ссориться.

– Во-первых – они не ссорились. Я уверена, это влияние из вне. А во-вторых – обещать не буду! Жизнь полна сюрпризов. – она провела по его щеке, преданно смотря в глаза. – Маме тяжело, она между двух разрывается. Дэн хоть Ев видит, а мама ее не видела ровно столько, сколько Жан был здесь. Будем поправлять ситуацию. – взяла сотовый: – Привет, Самурай!

«Привет, сестренка! Почему самурай?» – голос Дэна казался веселым, но Вел поняла сразу – это видимость:

– Так занимаешься же бичеванием. Бери Гению в охапку и езжайте куда захочется! А лучше, где жарко. Пусть тает.

«Ты уверена?»

– Уверена. Жан улетел, скоро будет дома.

«А как вы?» – Дэн уже не изображал весельчака, в его голосе была забота и тревога.

– Все пучком! Эд тащит меня в ночной клуб, а я упираюсь всеми четырьмя. Говорю: нет, хочу сериалы! Заметь, только мужские. Да еще в кровати, с кучей пирожков и молоком. Ой, прости, с пивом и воблой!

«Я, скорее Ев раскручу, на бутылочку, другую, но ты…» – смеялся Дэн.

– Вот и не верь. Мы собираемся на юг двадцатого. Так что уматывайте! Увидимся на праздники.

«Вельчик, ты супер!»

– Ты еще здесь? – сбросив его, сразу набрала маму: – Ну что, заждалась там, в одиночестве?

«Привет! – голос матери был дрожащим. – Почему в одиночестве? Дэн, как Фигаро, то тут, то там! У меня все в норме.»

– Я звонила Дэну, пусть едут. Не держи их.

«Вел! Я могу приехать в любое время. Ольга вне связи, а Жан поскучает.»

– Не нагнетай! Все в норме. От Эда привет! Целуем, скоро приедем.

Они уже въехали в гараж, когда Эд решил уточнить у нее еще раз:

– Уверена, что никуда не хочешь?

– Это целиком и полностью зависит от тебя. Да что у нас так холодно! – поежилась Вел зайдя в комнату. – Точно ночью будет мороз.

Понедельник обрадовал снегом. Глянув на окна, Вел поправила свое одеяло и взяла ноутбук в постель.

– Ну что ты ни свет ни заря! – тут же открыл глаза Эд.

– Спи дорогой, еще рано. Я только гляну послания девчонок, с четверга не открывала. В офис не поеду.

– Хочешь со мной?

– У-в-е-ере-н? – Вел тянула слово, будучи ошарашенной письмом, висевшим с 00:00 четверга. Эд сразу развернул к себе комп. На весь экран горело:

«Хочешь поиграть? Мой ход!!!»

Вел отправила в корзину. Сразу высветилось сообщение следующего дня:

«Жестокость не к лицу. Ответь хоть что-нибудь! Пока я добр…»

И это письмо отправилось туда же. Эд молча наблюдал за ее лицом – полное безразличие и холодность. Эд боялся заговорить, думая: «Как она может так держаться?! Ни истерики, ни взрыва злости, нет даже дрожи в руках…» Не успел он и вдохнуть, как опять «квакнуло» послание:

«Я теряю терпение! Не нравится мой лик, приду в другом. Но ждать, уже нет сил! Ход мой, ты не забыла?!»

«Так отправляйся в те места, где тебе место! Где те кто звал и ждет тебя!» – отправила Вел ответ и уничтожила свой ник, поясняя:

– Продвинутые нынче все! Мы же можем купить новый? – глянула она на Эда и только в глазах, чуть-чуть, желание все разнести.

– Естественно! – поцеловал и поднялся: – Прямо сейчас! – поднял упавшую подушку: – Странно одно…. Он живет техникой, но не звонит, что Слава Богу!

– Ага! И в голову не лезет. Просто бумажный червь.

– Привык писать. – задумчиво произнес Эд. – Куда ты его? – видя, как Вел собирает комп, не сдержал вопроса.

– Подарю кому-нибудь…. Я видела рядом детдом.

– Хорошая идея! Сделаем деткам немного радости к празднику, отвезем твою машинку и я выпишу чек, пусть купят все необходимое.

****

Разбирательство шло более трех часов. Эд был категоричен и, по деловому, прекрасен. Вел гордилась им, все больше влюбляясь. Он ушел в комнату судьи, а Вел достала новый планшет, залезла в свой почтовый ящик.

– Чисто? – присел Эд рядом.

– Да! Ответа нет.

– Давай махнем куда пожелаешь, можем до утра.

– Нет, до утра не хочу, поехали в бильярдную. Ты же любишь.

Он улыбался:

– Собралась желания коллекционировать?

– Ага! Так прикольно знать, что есть шанс.

– У тебя он всегда есть и без пари. Так как?

– Сначала пицца!

– А фигура?

– Вся твоя!

****

Декабрь. Морозный, снежный, хрустящий. Все тревоги остались в прошлом, ОН не объявлялся. Вел заканчивала последний номер этого года, сама. С посильной помощью Эдгара. Ев с ней не общалась. Дэн же звонил каждый день и пытался сгладить отношения.

Воскресенье, пятое число, утро.

Вел подскочила, испуганно глянула на часы.

– Сегодня воскресенье, – притянул ее к себе Эд, – куда торопишься? – Его поцелуи накрывали теплым покрывалом неги, но Вел, пересилив себя, отодвинулась:

– Прости, я совсем забыла! Сейчас привезут!

– Что привезут? Кто привезет?

– Ну, небольшой подарочек, не скажу – сюрприз, сам увидишь. – у ворот уже сигналили.

– Дорогой! Проведи людей на мансарду, пожалуйста, а то я как-то не одета! – она скорчила мордашку и укуталась одеялом.

– Вот так всегда, кто-то шкодничает, а мне достается, – не торопясь одеваться Эд провел рукой по ее плечу, чмокнул холодный нос и только после этого поднялся.

Вел была довольна: «и правильно, что не сделала все сама, Эд выберет лучшее место, ведь это для него!» Лежала, предугадывая его реакцию и улыбалась, щуря глазки, все время смотрела на дверь.

– Ну, ты даешь! – муж сиял от удовольствия, покрыл ее поцелуями и убежал в ванную комнату, – за мной должок! – Вел наблюдала за его ускоренно-счастливыми действиями, разместившись в центре кровати. – Поднимайся! Идем устанавливать. Ну, порадовала! А у меня-то, все руки не доходили.

– Сколько радости от меленького бильярдного стола! – мурлыкнула она еле слышно.

– Пойдем. – умиленно глядя на жену, Эдгар протянул к ней руки.

– Это твой подарок – тебе и право первого наслаждения. И потом, установка – игры мальчиков, я проверю конечный результат.

Он страстно поцеловал ее, затем нежно произнес:

– По всей видимости, я там буду долго, ты не дождешься. Соскучишься, приходи.

– Не поняла!

– Да это я так, подумал, может быть, провожу их и к тебе, но…

– Эд! Иди, там люди. Сделают, что-то не так, я буду виновата!

– Секундочку! – Эд наклонился, но Вел подставила ладошку:

– Раз и…, – лукаво сузила глаза, – уже пять секунд, иди, пожалуйста! Быстрей уйдут.

Дверь за ним закрылась, Вел потянулась в мягкой, теплой постели, а любопытство брало верх. Напевая, приняла душ, укуталась мягким полотенцем и, взяв фен, подошла к запотевшему зеркалу. Пар тянулся к замершему, покрытому морозным узором стеклу. Вел вытерла зеркало и в отражении увидела окно. Сердце начало опускаться. На нем, вырисовывалось: «Не расслабляйся!» – руками схватилась за холодную раковину, выравнивая дыхание. Из последних сил подняла голову:

– Так! Что я из этого делаю трагедию? Это мог и Эд написать, чтобы я быстрей пришла. Без истерик, Вел, без истерик! Да кого я пытаюсь обмануть?! – встряхнула головой и взяла фен.

****

Страх! Страх – это прелюдия к распаду, к разложению твоего Я! Не важно, сколько времени он показывает свое лицо – сутки, минуты, или всего лишь миг. Этого вполне достаточно, чтобы ощутить его мощь, его величие. А ты становишься все меньше, все мельче. Теряешь все: лицо, волю, разум и, в конце – концов, себя!

Страх – это прелюдия самоуничтожения!

Фен лег на свое место. Вел понравился ее вид: чуть встревожена, щеки разрумянились, глаза горели, а внутри было то, что она уже давно не испытывала – азарт и адреналин. То, что доставало ее последнее время, пробудило в ней вкус к жизни и борьбу за эту самую жизнь.

Солнечный луч запоздало упал на стекло и прогрел «глазок» наружу. В окно что-то постукивало. Вел подошла – огромный иссиня-черный ворон сидел на козырьке и долбил своим мощным клювом. Тук, тук, тук – антрацитовый глаз поворачивался к росшему глазку и смотрел внутрь. Его перья лоснились и блестели на солнце. Тук, тук – и Вел уловила на себе оценивающий взгляд.

– Кыш! – махнула рукой, но птица не реагировала.

Тук, тук – его голова прильнула к стеклу, а глаз впился в ее лицо. Он смотрел, не моргая, открыв широко клюв, чуть высунув язык, приподнимая и вытягивая голову. Кадык задвигался. Но, Вел не услышала привычного «Кар», ей показалось, что он шипит.

– Давай отсюда, не хорошая птица! Тебя не учили разве, что подглядывать в окна не хорошо! Кыш! Кыш! – махнула она полотенцем.

Ворон не испугался. Развернулся, выпрямился и поднял крылья, показывая свою величину. Затем, отбросил голову, широко открыв черный, как и он сам клюв, издал свое гортанное: « Га. оо. а!»

Вел показалось, что он кричит «Она!», сглотнув слюну от отвращения, передернула плечами и развернувшись, пошла к выходу:

– Стучи и скрепи, сколько влезет! Если считаешь себя сухой веткой – дятел переросток!

Страх – это всего лишь всплеск эмоций. Всплеск адреналина. Толчок разума к действию!

***

Стол и доска для киев были установлены. Рабочие закрепляли барную стойку, а Максимовна собрала мусор и наводила блеск.

– Ты чего такая бледная! – не стесняясь присутствующих, Эд обнял ее, излучая свое удовольствие. Поднял мордашку и вкусил губки. – Заболела?

– Нет! Просто резко встала, закружилась голова.

Он изучающее посмотрел в ее глаза:

– Уверена, что все в порядке? Может…?

– Не бери в голову, все как всегда. Ты хоть доволен?

– Еще бы!

– Мы закончили! – обратил на себя внимание бригадир. Эд усадил ее на высокий стул у стойки:

– Проведу и вернусь. Очень быстро!

Максимовна последовала за ним, прикрыв за собой дверь, как всегда бурча:

– Не едят ничего….

Валери сидела в огромной, полутемной мансарде. Свет горел над столом и подсветка над стойкой. Половина пространства пустовала. Замёрзшее окно едва подтаяло в самом центре. Увесистая снежная туча закрыла солнце, бросила черную тень и разразилась дождем. Декабрьский ветер хлестал по стеклу, смешивая воду с мокрым, прилипающим снегом.

Вел крутанулась на стуле, развернулась лицом в пустой дальний угол. Что-то серое и невзрачное замерло в нем. Она присматривалась. Поднявшийся шум за окном отвлек ее внимание. Черные, громадные птицы, взмахивая огромными крыльями, бились об стекло и царапали его своими когтями. Визг резал слух настырно и хладнокровно. Вел отвернулась, а они взлетели, нежданно, как испуганная стая. Тишина заполнила все. Вел выпрямила спину, сделала глубокий вздох. Над головой упала капля. Одна, потом еще и еще. Вода падала монотонно, в одной тональности, как падает из плохо закрытого крана, а ты ничего не можешь сделать, потому что прикован, в пустой комнате наручниками к батареи. Вел подняла глаза вверх. Лужица на стекле увеличивалась и становилась яркой, пурпурной, набирала вязкости, как кровь. То, что сидело в углу начало подавать признаки жизни, проникая в нее, пронизывающе крича в голове: «Бойся!»

Вел, невольно закрыла уши руками и зажмурила глаза, отвернувшись к стене, полностью потерявшись во времени. Сознание уносило ее в пульсирующую, горящую даль неизведанного. Где все кружилось и раскачивалось. Где крик был настолько мощным, что слова сливались в единый ор….

Прикосновение сильных и теплых рук заставили вздрогнуть.

– Вел! Да что с тобой? Тебя опять тревожат видения или болит голова?

– Ничего! – равнодушно спокойным голосом проговорила она и увидела, как ТО, в углу, уменьшилось и съежилось. – Ждала тебя, просто задумалась.

– Но ты дрожишь!

– Так ведь не лето, а здесь не сауна.

– Глупышка! Напугала. – пересадил ее со стула на стойку, обнял.

Глаза Вел направились в сумрачную зону, в висках стучало: «Что, не нравится?! Так чей теперь ход?… Что-то я расслабилась, главное опять не поддаться.»

– А я принес шампанское, – говорил Эдгар, вытаскивая ее из дум к себе: – чаял, отметим прямо здесь. Но если замерзла, возвращаемся к себе.

– Нет, здесь! – категорически заявила Вел: – Надо обновить стол.

– Ты это на что намекаешь?

– На все, что может пробудить твоя фантазия.

– Что я слышу?!

– А что ты слышишь? Неужели нельзя выпить по бокальчику, сыграть партию? – Вел заставляла себя улыбаться и лукавить, заигрывать с любимым мужчиной, изображать беззаботность. Ее внутренний страх завладевал ею. Это была необычная шахматная игра, где один из соперников виртуальный и сильный игрок. Это была партия на выживание, ибо соперника руки настолько длины, что постоянно сдавливают шею.

«Главное не поддаваться!» – повторяла она себе, как присказку.– «А тот червяк пусть видит – мне на него плевать! Я люблю и любима. А вдвоем мы сила!»

– Так, значит партию?! – отвлек от мыслей голос Эда, такой родной, нежный, убаюкивающий. – В начале дня?!

– Нам что-то мешает? – Вел спрыгнула, взяла кий, подошла к столу.– Как ты там меня учил? – грациозно наклонилась, размещая шары. Медленно выпрямилась, обошла стол, ни разу не глянув на мужа, но всем телом чувствуя его взгляд. Стала к нему спиной и изогнувшись, как львица, разбила их.

Эд допил, поставил на стойку бокал и принял ее игру…

А по стеклу, лились слезы боли и стон ненависти, ударялся о стены дома.