– Я знал, конечно, что она учится, – он был высок, плечист и напоминал военного в отставке, – от меня ведь ничего не скроешь. Она все время пыталась врать, а врать у нее получается плохо. Но я-то сначала думал, у нее любовник, что на первый взгляд совсем не похоже на мою жену, но по роду своей работы я сталкивался и не с такими нестыковками. Поэтому нанял ребят за ней последить, – мужчина вздохнул и обвел окружающих тяжелым взглядом. – Случилось это года три-четыре назад. Жена стала отлучаться из дома. Врала про какие-то салоны красоты, которые она вдруг стала резко посещать. А возвращалась-то из них уставшая. Вовсе не красавицей, короче, как положено. Ребята за ней походили и установили, что ездит она в университет. Вот так, прикиньте, учиться ездит в университет тайно от меня. На кой хрен спрашивается? Я имею в виду, на кой хрен, от меня это скрывать? Хотя не понятно и зачем учиться, если у тебя трое детей, и муж неплохо, мягко говоря, зарабатывает, – в этом месте слушатели согласно закивали.
Комментировать что-то вслух, здесь было не принято. Члены клуба лишь одобрительно кивали или, гораздо реже, отрицательно мотали головами, выражая, соответственно, неодобрение.
– Когда мы поженились, жена бросила учиться. Но это и понятно – у нас родился первый ребенок, забот полон рот. Но я ей ничего не запрещал. Хочешь – учись дальше. Нет проблем. Можешь совмещать семейную жизнь, детей, мужа и учебу – совмещай на здоровье! Но она жила себе жила и вдруг пошла тайно учиться. Вот это номер. Я наблюдение за женой сразу снял. Ничего интересного. Только переводить деньги и время на слежку. А она все это время врет. Я слушаю и ржу про себя, – мужчина опять остановился. Он вынул из кармана пиджака пачку сигарет, помял ее в руках и положил обратно в карман.
– Я ржу про себя над ее убогими попытками мне врать, – совсем невесело говорил он. – Я подобрал молодую девочку, голодрань полную. Она ничего не имела, вообще. Из семьи бедных интеллигентов. Прорвалась в МГУ и, конечно, была рада этому, на седьмом небе от счастья. Но МГУ это не панацея, это не гарантия каких-то заработков. И ходит по дому с кислым лицом. Она ходит у нас по дому с кислым лицом с первого же дня совместной жизни. Как свадьбу сыграли, так и ходит. Как будто это я ей что-то должен. Ей ничего не надо: ни пресловутых салонов красоты, ни поездок за границу, ни походов по магазинам. И в постели она такая же… никакая, – мужчина снова похлопал по карману с сигаретами, – отрабатывает. А еще удивляется, что у меня любовницы. Удивляться тут нечему. Естественно, здоровому мужчине нужен здоровый секс, – головы закивали в знак согласия. У некоторых мелькнуло в голове: «Здоровый секс… тут уж хоть бы и не здоровый. Хоть уж какой-нибудь».
– И такая вот ходит кислая с нелепым хвостом на башке, – мужик продолжал свой рассказ более тихим голосом, чем вначале, – нелепая такая. Мать моих троих детей. Детей-то на самом деле у меня четверо. Но старшего бывшая жена увезла в Америку. Увезла, ни слова мне не сказав. Так что не могу я общаться с ним. Не нашел их, хоть и задействовал все свои связи. Растворились они там, где-то, как в воздухе. Думаю, что если бы заранее узнал о ее планах, то может и сумел принять меры вовремя. Но бывшая сумела вывезти сына из страны без моего разрешения. Потом мне юрист наш сказал, что американское консульство не требует в обязательном порядке такие разрешения. А на границе, если с матерью, то тоже необязательно. Короче, – он хлопнул рукой по колену и опять заговорил своим обычным «генеральским» тоном, – если эта что задумала, детей ей не видать. Второй такой ошибки я уже не совершу. Тут у меня все под контролем. Учится пусть, дура, учится, если она думает, что ей это поможет. Пусть себе сидит в кабинете с книжными полками с пола до потолка. Но дети останутся здесь. Эти трое останутся с отцом. Ну и она при них. Впрочем, вырастут, и пусть делает, что хочет. Если я ей так противен, пусть уходит. Только ни копейки от меня она в таком случае не получит. Может МГУ ей поможет… чем сможет, – он усмехнулся недобро, поднимаясь грузно со стула. Мужчина кивнул всем и вышел из комнаты, слегка сгорбив свою по-военному несгибаемую спину.
Он выделялся среди других в первую очередь внешне: пузо, лысина, свитер. Вначале мужчина явно чувствовал себя не в своей тарелке. Но вскоре он успешно вписался в общую картину мужчин, обсуждавших своих жен и не устраивающую их семейную жизнь. Психологи уже всех достали. «Что вас беспокоит?» – это вопрос из анекдота, отвечать на него в реальной жизни никакого желания не возникало. В клубе можно было просто говорить, не ожидая совета – и сами все знают, что делать, не нарываясь на сочувствие – не мужики мы что ли, справимся. Появилась возможность проговорить вслух те мысли, которые витали в голове и не находили выхода, которые и самому себе не проговаривались. Одобрительные кивки, конечно, подбадривали говорящего, но дело было даже не в них. Выговориться, выговориться и не ждать советов, которые всегда готовы дать друзья, за которые оплачено психологу, которые на автомате выдает мать. Не ждать реакции жены, которая все равно будет выворачивать ситуацию в свою пользу.
– У нее всегда были любовники. И кому это понравится? – мужчина говорил тихо, но уверенно, продуманно ставя одно предложение за другим. – Никому не понравится. Я не исключение. Но раз закрыв глаза на измену, другой раз закрыв глаза на измену, в конце-концов привыкаешь. Я себе всегда повторял: «Я люблю ее, и мне просто повезло, что она со мной». А раз повезло, то и терпи всех этих любовников. И мне даже ведь что-то перепадает с барского стола. Мне тоже перепадает от нее доля внимания. Самое ужасное, я ее теперь ненавижу. А жена у меня красивая. Впрочем, об этом я упоминал в прошлый раз. Следит за собой. Не чета мне. Я за собой не слежу. Только к врачу хожу регулярно. Боюсь, знаете ли, инфаркта. Жена моя считает, что у меня фобия, что надо наплевать на все и жить в свое удовольствие. Она так и делает – живет в свое удовольствие, не работает, ездит на любимые острова, ходит по салонам красоты и в фитнес. Выглядит прекрасно. Я говорил уже об этом. Прекрасно выглядит, совсем не на свой возраст. А я что? Я нервничаю на работе. Много нервничаю. Врач и говорит мне: «Поменьше нервничайте». А как воплощать этот совет в жизнь? Нагрузки огромные. А домой приходишь – еще и жена тебя не понимает. То есть просто не обращает на тебя никакого внимания. Будто тебя и нет. Ей даже не надо денег у меня просить – у нас общая карточка, пожалуйста, снимай, сколько тебе надо и трать. Что она и делает, – мужчина помолчал немного, слушатели сидели, наклонив головы слегка набок, полные внимания и понимания одновременно.
– Понимаете, я боюсь, – неожиданно продолжил мужчина. Все слегка вздрогнули. Слово «боюсь» никто до этого не произносил. Мужчинам такого калибра не гоже бояться, тем более своих жен. Но слово нашло какой-то странный отклик в душах членов элитного клуба. Как будто змея подлючая, слово выползло наружу, вытягивая за собой страхи, которые прятались до поры до времени глубоко внутри.
– Я ее боюсь, – повторил еще раз выступавший, – можно ведь было бы развестись к чертовой матери, – казалось, он сам испугался такого поворота событий, пусть даже и гипотетического, – да, я ее ненавижу и давно уже не люблю. Но я боюсь ее, как черт ладана. Или скорее наоборот, как ладан черта. Я думаю всегда: «Пусть будет так, как хочет она. Пусть она сама принимает решения. Пусть сама решит меня выбросить из своей жизни, как ненужную больше вещь на помойку». И я боюсь, что она решит когда-нибудь действительно от меня избавиться. Что когда-нибудь она заведет любовника, в которого влюбится. Был однажды, не так, кстати, давно, случай. Я пришел домой и застукал ее с парнем, – народ неодобрительно закачал головами, на время забыв про противное «боюсь». – Нет, не прямо в постели, если можно так сказать после нее. Парень был молодой, лет нас на пятнадцать моложе. Что-то там мне жена про него врала. Чушь несусветную. А я стоял молча и все это съедал. Не мог ничего возразить. Опять боялся. А потом подумал про то, что она может влюбиться и уйти. Ведь в молодых часто влюбляются. Крышу сносит и все. Чаще, конечно, из семей из-за молодых любовниц уходят мужики. Но и женщины вполне могут выкинуть такое. Моя жена точно может. Я как-то это четко почувствовал в тот момент, увидев перед собой высокого, подтянутого, смазливого парня. И что я буду делать один? Что будет нужно мне одному? Ни-че-го, – мужчина хлопнул рукой по подлокотнику кресла и поморщился от боли, – ничего мне не нужно будет. Брошу эту чертову нервную работу, перееду за город. Буду рыбу ловить. Мне ничего не надо будет. Только смотреть на воду и ждать, когда клюнет. Носить буду старые, драные штаны, старую куртку и резиновые сапоги. У меня нет этого ничего. Все старое потихоньку жена повыбрасывала. Но денег на простую одежду хватит, на простую еду тоже. Пусть все с собой забирает, все. Я только возьму денег на маленький домик без удобств около речки. За сотым километром, чтоб подешевле было, – слушателям мужика жалеть расхотелось. Они явно не одобрили такой сценарий. Но там не принято было озвучивать свое мнение. Не одобрили и ладно. Пошли по домам. А мужик хочет вот так в итоге окончить дни свои, в старых штанах в домике без удобств, дело его. Хоть это и не правильно в корне!
Историю в этот раз рассказывал голубоглазый брюнет невысокого роста лет сорока. Брюнет как будто сошел с экрана, на котором показывали фильм про бизнес начала девяностых прошлого века. Вроде он и не принадлежал к разряду бритоголовых братков, но что-то прямо-таки навевало своеобразную ностальгию по тем годам.
О проекте
О подписке