Сейчас те вопросы казались глупыми и смешными. Какая разница, кто он есть – если через несколько часов всё равно станет покойником?
А он станет – если не сумеет или не успеет перетереть свои путы о лезвие лопаты. О тупое и ржавое лезвие. Чем его, интересно, связали? Не веревка, что-то плоское, но длинное, куда длиннее брючного ремня… Вожжи? Вполне вероятно…
Смешно – на пороге третьего тысячелетия оказаться связанным вожжами… Но скоро станет не до смеха.
Небо в крошечном прямоугольнике как бы окошка медленно светлело.
– Берём? – шепотом спросил Костоправ.
Лесник молча кивнул. И пошагал за мужчинами, одетыми в одинаковые кожаные куртки. Все варианты действий долгожданных гостей просчитаны заранее – и этот тоже.
Перрон на станции Сланцы был без ограждения. И низенький, возвышавшийся над землей не более чем на полметра. Костоправ спрыгнул с него и исчез в темноте, на ходу доставая прибор ночного видения, – предстояло ему пробежать по широкой дуге и отрезать потенциальным беглецам возможный путь отступления.
Слава Ройтман держался позади, крался незаметно в густой тени вагонов. Начать Леснику предстояло одному – пусть клиенты расслабятся, пусть почувствуют себя хозяевами положения… Глядишь и выкинут какой глупый фортель.
До последних двух вагонов свет фонарей не долетал. Окна не освещены, двери закрыты…
Надо понимать, никто из пассажиров в этих вагонах не просил проводников разбудить их в Сланцах. Отлично, меньше проблем.
Лесник ускорил шаг. И громко произнес официальным, сухо-казенным голосом:
– Минуточку, граждане! Па-а-апрошу ваши документики!
Милицейское удостоверение – на самый крайний случай – у него имелось. Но тянуться за ним Лесник и не подумал. Потому что чутьё, никогда не подводившее, просигнализировало: начинается!
Мужчины синхронно развернулись – один через правое плечо, другой через левое. Женщина продолжала шагать, как шагала – и остановилась, лишь когда спутник дернул ее за локоть.
Рука противника – Лесник уже воспринимал их именно так – скользнула во внутренний карман куртки. За документами? Едва ли… Его напарник, похоже, носил в рукаве нечто режущее или колющее – два пальца нырнули под обшлаг незаметным в темноте движением. Не для Лесника незаметным, разумеется.
Ни слова мужчины не произнесли. Не спросили, какое, собственно, ведомство представляет их собеседник. Не поинтересовались, как он намерен изучать документы почти в полной темноте. Спокойно и деловито собирались убить дурака, не подозревавшего, что его ожидает.
Лесник вышел на ударную дистанцию. И мог бы начать первым, но не спешил. Пусть раскроются, пусть покажут, на что способны…
Работали против него люди опытные. Тот, что доставал пистолет – достал, быстрым и натренированным движением. Но в ход не пустил. Прикрывал приятеля, извлекшего из рукава нож – очевидно, прикончить Лесника они вознамерились без излишних звуковых эффектов.
Пора! – решил он, когда клинок решительно устремился вперед – прямиком ему в сердце.
Коротко провел выбивающий, и тут же болевой, заставляющий на пару минут забыть обо всем.
Теперь любитель огнестрельного оружия… Черт! Что за…
Выстрел разорвал темноту, впечатался в сетчатку огненной вспышкой. Пуля свистнула совсем рядом, обожгла горячим дыханием.
А затем пришлось драться всерьез. За свою жизнь. Владелец улетевшего в темноту ножа, обязанный корчиться сейчас от дикой боли, – не корчился. Более того – напал на Лесника, отвлек, не дал обезоружить напарника.
Удар, уход, пистолет попал в стандартные «клещи» – второй выстрел угодил в пустоту, третий раз нажать на спуск стрелок не успел… Его напарник рванул наутек.
Лесник опустил обмякшее тело на перрон. Рявкнул подбегавшему Славке (соблюдать тишину после пальбы не имело смысла):
– Оттащи их подальше! Головой отвечаешь за обоих! Этот очухается – добавь!
Женщина так и простояла рядом всю скоротечную схватку – неподвижная, ко всему безучастная.
А ведь он стрелял не в меня, понял Лесник на бегу. В нее… Иначе бы не промахнулся. Но отчего парни так нечувствительны к боли? Накачаны какой-то гадостью? Ладно, разберемся…
Торопливый топот ног преследуемого слышался отлично. Лесник мчался следом, напрягая ночное зрение – не хватало еще подвернуть лодыжку на какой колдобине…
Впереди раздались звуки схватки, Лесник поднажал, но Костоправ управился сам – и уже пытался защелкнуть браслет наручника на запястье поверженного врага. И наверняка удивлялся, отчего тот еще способен сопротивляться.
– У них все нервные окончания чем-то приглушены! – сообщил Лесник, когда они объединенными усилиями сковали руки пленника.
– Уже догадался, – пропыхтел Костоправ. – Э-э-э, да он…
Лесник и сам все видел. Тело, лежавшее у них под ногами, сотрясали конвульсии – усиливаясь с каждой секундой. Эпилептический припадок? Случается такое с эпилептиками при стрессах… Впрочем, что гадать, когда эксперт рядом.
Но эксперт помочь не смог. Никому и ничем. Шея пленника, судорожно задиравшаяся к спине, изогнулась под каким-то вовсе уж немыслимым углом. Короткий треск – и все кончилось. Тело дернулось пару раз и затихло.
– Перелом шейных позвонков, – констатировал Костоправ спустя минуту.
– М-да… – только и сказал Лесник.
Сломать себе позвонки напряжением шейных мышц – о теоретической возможности такого фокуса он слышал, но на практике довелось увидеть впервые… Никакими тренировками этакого умения уходить из жизни не достигнешь, тут поработал суггестор, причем далеко не заурядный, – специалистов столь высокого класса и в Конторе-то раз, два и обчелся…
Сбивчивые объяснения Славы они не стали слушать. И без того всё ясно: второй пленник лежал точно так же, с шеей, вывернутой под невозможным для живого человека углом. Ладно хоть женщина не попыталась повторить тот же трюк… Придет в себя – хоть какой-то источник информации у них будет.
– Их можно было спасти? – спросил Лесник, когда машина с погашенными огнями медленно выезжала с пустыря, примыкавшего к вокзалу. Спросил на всякий случай – не исключено, что у неведомого пока противника есть в резерве похожие бойцы. В том, что стечением обстоятельств они вышли на заведомого клиента Конторы, Лесник уже не сомневался.
– Ну-у-у… – раздумчиво протянул Костоправ, хлопотавший на заднем сиденье над женщиной – не то плененной, не то освобожденной. – Если быстренько вколоть релаксант, расслабляющий мускулатуру… Не нравится мне ее пульс, – сменил он тему. – Все реже и реже. Езжай-ка побыстрее.
– ГИБДД оштрафует, – мрачно откликнулся Лесник, выруливая на шоссе. И тут же вдавил педаль газа до упора.
– Да сделай же что-нибудь, черт возьми! – не сдержался Лесник.
Но единственным, что смог сделать Костоправ, оказался неутешительный вывод:
– Это не суггестия… Она под действием какого-то сильного токсина, скорее всего. А сопровождавшие регулярно вводили ей антидоты.
Многочисленные и свежие следы инъекций на руках женщины подтверждали предположение.
Женщина умирала, так и не придя в сознание. Тихо угасала – пульс и дыхание становились всё реже. А они ничего не могли сделать, хоть и пустили в дело походный комплект реанимационного оборудования. Все попытки активизировать сердечную мышцу результатов не давали.
Лесник проклинал себя за невнимательность. Слишком поздно заметил, что черная сумка, висевшая на плече убежавшего в ночь человека, – исчезла, когда они с Костоправом взяли наконец беглеца. Наверняка в ней и лежали необходимые антидоты…
Как выяснилось, самобичеванием он занимался зря. Прочесывавший привокзальный пустырь Слава привез на конспиративную квартиру (проще говоря – на «аэродром») трофей более чем скромный: пару клочков обгоревшей черной кожи. Небольшой термитный заряд испепелил и сумку, и ее содержимое. Человек, планировавший перевозку, предусмотрел, казалось, всё…
Незадолго до возвращения Ройтмана на «аэродром» женщина перестала дышать.
– Делать нечего, пакуем ее и повезли в ЦРБ, – сказал Костоправ, отлепляя от лица умершей маску кислородного ингалятора. – Хоть задним числом разберемся, что за токсин. В следующий раз будем наготове. Да и тех двоих из гаража прихватим…
И он начал аккуратно укладывать в футляр портативный дефибриллятор.
Лесник тяжело молчал. Отчет об операции получится безрадостный. А ведь их с Костоправом смешанная пара – экспериментальная. И эксперимент призван ответить на вопрос: стоит ли включать в состав действующих на местах боевых групп многопрофильных экспертов из Трех Китов, получивших достаточные навыки оперативной работы.
Честно говоря, Лесник и сам не пришел к однозначному выводу. Скорость срочных экспертиз, конечно, вырастает в разы. Да и в подготовке агентов не придется уделять так много времени возне с компакт-лабораториями. Но один эксперт, будь он хоть семи пядей во лбу, не в состоянии заменить разом несколько лабораторий Трех Китов, даже не центральных, даже действующих при филиалах…
От невеселых раздумий его отвлек удивленный вскрик Костоправа.
– Что еще? – обернулся к нему Лесник.
Костоправ молча указал на экран комплексного кардиомонитора. У покойницы вновь появился пульс! И сердце билось всё чаще и чаще. Между тем никаких признаков дыхания не наблюдалось.
– Что за чертовщина… – Лесник коснулся руки псевдопокойницы. Оказалась она теплой, почти горячей – как у больного человека с высокой температурой. Он быстрым движением ножа вспорол платье сверху донизу.
Судя по всему, одевали женщину чужие торопливые руки – под платьем ничего не оказалось. Но отнюдь не вид обнаженного женского тела заставил остолбенеть троих инквизиторов.
– Что это? – шепотом спросил Ройтман.
ЭТО располагалось неподалеку от подмышечной впадины. ЭТО по площади не превышало мужскую ладонь. ЭТО медленно приподнималось и опускалось: приподнявшись, демонстрировало внутри ярко-красную субстанцию – губчатую, пульсирующую. Опустившись, ЭТО ничем не выделялось на теле – надо было внимательно вглядываться, чтобы заметить тончайшую линию разрыва кожи…
– Мутантка. Двоякодышащая… – констатировал Костоправ, повернув женщину. На другом боку обнаружился точно такой же неведомый орган.
«Жабры?» – подумал Лесник. Очень похоже…
Костоправ торопливо потянулся за укладкой со своими инструментами.
Губы Славы Ройтмана подрагивали. Парню не доводилось видеть ничего подобного… Но дело свое делал: снимал на видеокамеру женщину и действия Костоправа – подробно, во всех ракурсах.
Лесник же отреагировал типичным для полевого агента образом: достал пистолет и вставил другую обойму – снаряженную спецпатронами. Любое непонятное нечто он привык рассматривать в первую очередь как источник потенциальной опасности. Даже если пресловутое нечто
О проекте
О подписке
Другие проекты