© Виктор Шендерович, 2013

© «Время», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Времена вразвес (часть вторая)

Рассказ о России

…в историческом отрезке от Горбачева до Путина легко укладывается в цитату из моей семилетней дочери. Взволнованная, она рассказывала про первое гуляние с юной собакой Джулькой:

– Представляешь, она выкрутилась из ошейника, немного понаслаждалась свободой и в ужасе побежала домой!

Такое кино

Президентство Ельцина должно было закончиться летом 2000 года, и телекомпания НТВ заблаговременно сняла про Бориса Николаевича документальное кино. Так сказать, на посошок.

Делал кино режиссер Сергей Урсуляк, и к Новому, 2000-му сделал он его почти полностью. Оставалось произвести некоторые технические операции – свести звук, накатать титры… В запасе было полгода.

Утром 31 декабря 1999 года Урсуляк отключил мобильник и пошел с друзьями – не в баню, но вроде того. Отдыхать. Практически одновременно с Урсуляком пошел отдыхать президент Ельцин – и вся страна встала на уши.

Встало на уши и НТВ: прощальный фильм про «Большого Бена» надо было давать немедленно!

А режиссера нет дома, и по мобильному он «временно недоступен». И друзья, с которыми он провожает старый год, «временно недоступны». А жена на грани нервного срыва, потому что из «Останкино» ей звонят каждые пять минут.

А счет уже и шел на минуты. К подъезду дома, где жил Урсуляк, послали машину и еще одну с мигалкой, чтобы сократить время пути к «Останкино» до минимума. Машина есть, мигалка есть, Урсуляка нет.

…Он вошел во двор своего дома и увидел: у подъезда – милицейский «форд», а навстречу, чуть ли не в тапочках по снегу, бежит простоволосая жена с криком «Сережа!».

Всякий, у кого есть дети, поймет, что испытал в эту минуту бедный Урсуляк.

– Сережа! – кричала жена. – Ельцин ушел в отставку!

Атрибуты

Тот самый день – 31 декабря 1999-го…

Репортаж по государственному ТВ: «Исполняющему обязанности президента Владимиру Путину был передан ядерный чемоданчик» (в кадре – Ельцин, Путин и офицер с чемоданчиком).

И – далее: «Также исполняющему обязанности были переданы другие атрибуты власти».

В кадре – Ельцин, Путин и патриарх…

Большой оригинал

Был у нас в программе «Итого» такой персонаж – Виктор Семенович Ельцов…

Он на самом деле и был, и есть – Виктор Семенович Ельцов! Найден нами в картотеке массовки, на «Мосфильме». Выразительное имя плюс типаж главы партхозактива ненадолго повернули его судьбу, и Виктор Семенович стал главой администрации выдуманного нами города Федотово, основателем движения «Держава-мать».

Он лазил в шахты, ездил к ткачихам, говорил патриотические пошлости… Короче, делал все то, что делают они, и делал вполне убедительно. Однажды мы снимали Ельцова в Совете Федерации: он громко молол написанную мною чепуху… Так на него там даже внимания никто не обратил – настолько лег в масть наш Виктор Семенович!

Надо заметить, что актер так вжился в роль, что по окончании карьеры в программе «Итого» изготовил визитную карточку, на которой был изображен флаг России и, без лишних подробностей, его фамилия, имя и отчество.

Ельцова еще пару лет узнавали на улицах, справлялись о политических перспективах…

А в феврале 1999 года мы снимали приезд Виктора Семеновича на ферму. Это была пародия на типовой выезд начальства в народ: Ельцов вышел из машины, дежурный холуй накинул ему на плечи белый халат – и «федотовский глава» пошел в коровник. По дороге с деловым видом пощупал комбикорм. При встрече с народом пообещал поддерживать отечественного производителя. Все по сценарию.

Сюжет вышел в эфир – и мы о нем забыли, ровно на год.

А через год, в феврале 2000-го, на ферму приехал всамделишный кандидат в президенты Владимир Владимирович Путин. Он вышел из машины; кто-то набросил ему на плечи белый халат – и наше всё в окружении местного начальства двинулось навстречу селянам…

Мы смотрели это в новостях, сидя в «Останкине».

– О! – сказала Лена Карцева, режиссер «Итого». – Смотрите. Прямо как наш Ельцов.

Тут будущий президент Путин свернул с дороги, подошел к тележке с комбикормом и начал с задумчивым видом мацать эту дрянь руками. Мы рухнули на пол со стульев. Когда будущий президент России заговорил о поддержке отечественного производителя, мы, икая от смеха, уже рылись в кассетах.

Параллельная склейка дала обратный эффект: стало не до смеха.

Смешно, когда пародия похожа на оригинал. Но каким надо быть оригиналом, чтобы соответствовать пародии, сделанной заранее?

Дата вылета

Мои гастроли в Израиле были запланированы задолго до появления в Кремле г-на Путина.

Но когда в день выборов, ранним воскресным утром 26 марта 2000 года, я возник на паспортном контроле в «Шереметьево» с израильской визой в паспорте, пограничник среагировал понимающей улыбкой:

– Уезжаете?

Трудности с адресатом

Летом 2000-го главный раввин России Адольф Шаевич прогневал администрацию нового президента поддержкой Гусинского. Ему позвонили из Кремля и предложили подать заявление об уходе.

Адольф Соломонович, говорят, спросил только: «Кому?».

Привет от Лени Рифеншталь

Дело было в начале путинских лет.

В Клубе документального кино показывали «Триумф воли» – отличный фильм о шестом съезде НСДАП, состоявшемся в 1934 году в Нюрнберге.

Каждый кадр талантливо доказывал: с приходом Гитлера у Германии наконец появились светлые перспективы – крепнет союз армии и народа, растет урожайность, улучшается жизнь людей… Военный оркестр исполнил до боли знакомую тему «Все выше, и выше, и выше…» – это был марш летчиков Геринга!

– Мы требуем от вас одного – правды, – обращаясь к журналистам, говорил Геббельс. – Правды о новой Германии!

Геббельс требовал правды, фюрер боролся за мир… По залу пробегали волны нервного смеха, относившегося уж точно не к Германии.

Потом зажегся свет. В зале стали различимы зрители – эссеист Рубинштейн, поэт Гандлевский, экономист Ясин…

– М-да… – сказал кто-то. – Сидят несколько десятков немолодых евреев и слушают Гитлера.

– А представляете, если бы случилось наоборот? – сказал другой.

Их технология

Березовский, говорят, был неприятно удивлен арестом Гусинского и даже заметил президенту России, слепленному его собственными руками: мол, это уже лишнее…

– Вы же сами просили на него наехать! – удивился президент.

– Да, но я не просил сажать, – возразил олигарх.

– У нас такая технология, – пожал плечами президент.

В одно слово

В день захвата НТВ около сорока журналистов написали заявления об уходе, но формулировка показалась отделу кадров чересчур эмоциональной…

Под этим предлогом увольняющихся начали поодиночке зазывать на энтэвэшный этаж. Пришедших отводили к начальству – и начинались душеспасительные беседы с материальной подкладкой.

В ряде случаев – помогло.

Но тихий, незамеченный на митингах Александр Шашков бумагу в отделе кадров переписал безупречно, и как просили – строго по форме: «Генеральному директору НТВ Йордану Б. А. от корреспондента службы информации Шашкова А. З.».

Чуть ниже – «Заявление».

И еще ниже – одно слово: «Увольте».

С молоком матери

А один молодой корреспондент НТВ, рванувший прочь от Гусинского при первых же звуках травли, оправдываясь перед будущими хозяевами за свою либеральную молодость, сформулировал так:

– Я – латентный государственник!

С молоком матери, стало быть.

Как только мама открыла финансирование…

Стечкин умер

После захвата НТВ мы, выгнанные оттуда, еще некоторое время работали по соседству с коллаборантами – и иногда, ко взаимной тоске, попадали с ними в одни лифты.

Деваться от общения было некуда.

И вот в набитый лифт, где уже стоял я, вошла Миткова. А мы не виделись несколько месяцев после тех немыслимых апрельских дней и ночей – и столько за это время случилось всего, столько тем для разговора…

Ну, и поговорили.

– Вот, Витя, – сказала Миткова, – какая беда. Харрисон умер.

Я кивнул, вздохнул. Лифт едет.

– И Стечкин, – сказала Таня.

Лифт доехал, и я вышел, прекратив наши совместные мучения.

Момент истины

Если не бог, то Фрейд шельму метит.

Журналист Евгений Ревенко, один из первых перебежчиков с НТВ, уже в ранге большого телевизионного начальника был допущен к Солженицыну.

Он пришел к корифею, сел в кадр, собрался с мыслями и спросил:

– Существует ли в России угроза свободы слова?

И Александр Исаевич честно ответил:

– Нет.

По месту работы

Однажды журналист Л., крупная «звезда» федерального агитпропа, пришел в московский клуб «Петрович» и нарезался там, по обыкновению, до зеленых ящериц. В каковом самочувствии перестал бороться с Соединенными Штатами Америки, а просто лег лицом на стол и отрубился, предоставив оставшимся в живых решать вопрос о транспортировке своего заспиртованного тела.

Проблема состояла в том, что никто из работников клуба и бывших там в эту пору посетителей не знал, где живет Л., – обычно его, вместе с его зелеными ящерицами, доставляли домой друзья… Но в тот злосчастный вечер Л. прошел дистанцию в глубоком одиночестве.

Пытались добиться адреса от самого, но куда там!

За подвальными окошками клуба уже занималось хмурое утро…

И кто-то из посетителей предложил наконец концептуальное:

– Везите его прямо в Кремль!

Народная поддержка

После того как команда НТВ перебралась на ТВ-6 и ТВ-6 ликвидировали, в поликлинике меня узнала женщина, работавшая в регистратуре. И негромко сообщила через окошечко:

– Мы по вам очень скучаем!

– Спасибо, – ответил я.

– Держитесь… – попросила женщина, переходя на шепот. И почти за пределом слышимости добавила: – Не сдавайтесь…

Без лицензии

Январь 2002-го.

Дочь Валентина, девица пятнадцати лет, за завтраком интересуется новостями с фронтов войны за свободу слова. А я едва продрал глаза, лень шевелить языком, сижу, отмалчиваюсь…

Минут через десять Валентина осведомляется:

– У тебя что, тоже лицензию на вещание отобрали?