Смех достал из кармана ПИКО-компьютер, вошел в служебную базу и набрал номер телефона, на который звонили по телефону «Папы». Через минуту он знал, что этот служебный, мобильный телефон принадлежит Черняеву Виктору Николаевичу, депутату и работнику комитета по обороне. Но почему Папа называл его Павлом Сергеевичем? И был ли это сам Черняев? Это оставалось загадкой. Медлить было нельзя. Следовало действовать и как можно быстрее. Он знал место нахождения фирмы «Росевротрейдинг» и знал, что там должно произойти. «В час мне привезут заказанные игры в ресторан «Эльбрус», – размышлял Смех. – В два часа в офис «Росевротрейдинг» привезут часть документов, которые будут проверены на подлинность. В три часа в «Росевротрейдинг» приедет мистер Генри.

Смех убрал компьютер, оставил работать «Лидер» в дежурном режиме. Прибор продолжил фиксировать звонки и записывать разговоры. Смех, слушая голоса в телефонах, взялся за руль. «Элегия» тут же завелась. Сенсоры запуска двигателя, расположенные на руле работали исправно. Он знал, где находится фирма «Росевротрейдинг», но хотел получить первичную информацию от курьера. Смех нажал на педаль газа и поехал в ресторан «Эльбрус».

Он остановил «Элегию» около ресторана «Эльбрус» и выпустил из рук руль. Двигатель машины заглох. Смех вышел из машины и направился в ресторан. В ресторане он подошел к администратору и сказал:

– Я мистер Побеспокою. Если меня будут спрашивать, я буду сидеть вон за тем столиком…

Смех прошел в зал, сел за намеченный столик и заказал обед. Через тридцать минут, когда он заканчивал обедать, в зал вошел паренек в форменной одежде.

– Это вы мистер Побеспокою? – спросил паренек с улыбкой.

– Да, я, – ответил Смех.

Он внимательно осмотрел паренька и подумал: «Неунывающий оптимист. В глазах озорство и блеск счастья, которое, если не пришло, то обязательно придет».

– Я привез вам игры.

– Показывай… – сказал Смех.

Парень начал доставать из сумки пластиковые упаковки.

– Это все, что вы заказывали… – сказал он, положив Смехом заказанные игры.

Смех равнодушно посмотрел на яркие, броские этикетки, которые призывали его как можно скорее взять из футляра игру и начинать играть.

– Это не то, что я заказывал, – сказал он спокойно. – Не те игры.

– Как не те? – удивился миловидный паренек и торопливо полез в сумку на плече. – У меня накладная. Вот, смотрите, здесь все написано…

– Ты не виноват. Они что-то напутали, когда принимали заказ. Поехали в офис, обменяем игры, – сказал Смех и направился к выходу.

– А кто мне заплатит за то, что я привез эти игры?

– Не волнуйся… – сказал Смех, достал из кармана крупную купюру и показал пареньку. – Получишь, когда я обменяю игры.

Паренек улыбнулся и пошел следом за ним. На улице он проводил Смеха к машине. Смех сел в «Элегию», взялся за руль, и машина завелась.

– Вас все равно не пустят в офис, – сказал паренек, оставаясь стоять около машины.

– Кто не пустит? – спросил Смех, предполагавший пройти в офис вместе с курьером.

– Охранник. Он сидит при входе.

– Ваш офис на первом этаже? – спросил Смех, обдумывая, как ему действовать.

– На втором, – с добродушной улыбкой ответил курьер.

– На втором этаже влево или вправо? – спросил Смех.

– Прямо. Там еще один охранник, – засмеялся паренек. – Вам туда не пройти. Два дня ходить будете возле – никто не пустит. Я могу вам сам поменять, – предложил паренек.

– Товарообмен я совершу без посредников, чтобы избежать ненужной путаницы и неразберихи, – сказал Смех и, представляя то, что он намерен сделать, внутренне рассмеялся.

– 

Езжайте за мной, – сказал паренек.

Он подошел к мотоциклу, стоявшему у входа в ресторан и надел шлем. Через секунду мотоцикл с рычанием рванул с места. Смех двигался следом, удерживая мотоциклиста в экране лобового стекла. Курьер затормозил у пятиэтажного здания.

– Здесь… – сказал сам себе Смех, прочитав на табличке название улицы, и нажал на тормоз. – Адрес правильный.

Смех выпустил из рук руль – мотор заглох. Он вышел из «Элегии», отдал обещанную купюру парню и сказал категорично:

– Теперь уходи…

– Почему? – спросил паренек. – Я пойду с вами.

Смех поправил галстук, темные очки на лице и энергично направился к входу. Он чувствовал себя заряженным пистолетом или крупнокалиберным пулеметом. Остановить его мог только огневой залп ракетной установки. Смех миновал охранника словно ветер, и так быстро, что у того слетела на пол фуражка, которую он бросился ловить двумя руками, словно мальчик бабочку. Когда он ее поймал двумя руками на полу, Смех уже был на втором этаже.

– Туда нельзя… – ему вслед крикнуть охранник, надевая слетевшую фуражку.

На втором этаже дорогу в холл ему преградил другой охранник. Весь такой накаченный и напряженный, как презерватив в деле, и с видом – фиг прорвешься. Смех сделал одно отвлекающее движение и одно едва заметное воздействие. Тот сразу остался лежать на полу, как использованная раз и навсегда резинка, которую следовало выбросить в мусорный бачок. Будучи в душе интеллигентом, Смех вытер об охранника ноги и вошел в офис. В холле он увидел двоих непрезентабельного вида мужчин. Один сразу бросился на него. И, получив «резонансного», беспорядочно задвигал руками, будто тонул в открытом океане. Но воды вокруг не было, поэтому он тут же упал на пол. Другой со шрамом кинулся на него с боковым ударом, держа в руке нож. Смех увернулся и сильно дернул за руку с ножом вниз. Тот спикировал в пол, словно сбитый самолет. Нож воткнулся в пол, и тот сам ударился башкой о паркет с характерным звуком.

– Вот это да!.. Как это?.. – услышал Смех сзади и обернулся.

За спиной у него стоял курьер, растерянный глазастый паренек. Эдакий Малыш-Глупыш. В отличии о тех, что лежали, этот еще свой срок не тянул.

– Тебе чего? – спросил его недовольно Смех. – Я тебе сказал, уходи. Иди отсюда…

– В одиннадцатом игры обменивают, – сказал курьер.

– Где сидит Краснов?.. – перебил его Смех.

– Он в тринадцатом… – ответил тут же Малыш-Глупыш.

Смех направился в тринадцатый. Но ему на встречу вышел внушительный человек, который появился на шум, чтобы разобраться с происходящим. «Могучий качок, – отметил про себя Смех. – Не иначе хорошо кушает. Лицо слишком перекачено хорошей белковой пищей. И шея, и плечи, и щеки очень накаченные. Глаза утопают в излишествах. Живот, как у штангиста, беременного своей силой. На шее золотая цепь толщиной с палец, ширинка расстегнута и на лице пренебрежительное выражение: «Я всех имел, имею и буду иметь».

– Ты кто? На кого прыгаешь, цапля? – с уголовным натягом прохрюкал Могучий и приказал. – Исчезни, а то порву.

– Ширинку застегни, – попросил его вежливо Смех.

– Что? – прорычал качок. – Сам не привык. Может, хочешь мне застегнуть?

Смех резко выбросил ногу вперед, вставил носок в ширинку и начал интенсивно крутить и двигать в ней слева направо.

– А-а-а… – заверещал Могучий.

– Массаж… Ненавязчивый, деликатный массаж органов внешних сношений… – комментировал Смех свои действия.

– Ну, су… Ну, б… Ну, па… – выдал бранные выражения Могучий. И глаза у него от боли и удивления полезли на лоб.

– Не нужно так эмоционально выражать свои мысли и чувства… – попросил его Смех.

– Пошел… На… В… К… От… Я тебя зарою, падаль поганая… Гадина ногастая…

– Не нужно мне говорить столько комплиментов сразу. Я к этому не привык.

В этот момент ошеломленный Могучий пришел в себя и схватился за ногу Смеха. Но Смех хорошо развитой ступней продолжал эластично массировать Могучему промежность. Вдруг Смех прочитал его мысли и понял, что тот хочет сломать ему ногу. Он резко оттолкнулся свободной ногой от пола и нанес ей удар снизу в подбородок, закрывая раскрытый рот. И одновременно с этим с поворотом тела выдернул зажатую ногу из рук качка.

– Массаж закончен, – сказал Смех.

И пока тот не пришел в себя, дал противнику «резонансного».

Тот повалился, опрокидываясь на спину, и громыхнул об пол так, как будто здесь только что упала неразорвавшаяся авиационная бомба.

Смех переступил через него, как через то, чем собака на улице погуляла, и рванул к двери с номером тринадцать. Он распахнул дверь кабинета и вошел. За компьютером сидел человек в белой рубашке, и что-то просматривал на компьютере.

– Господин Краснов? – спросил Смех. Тот растерянно приподнялся со стула и кивнул. – Разрешите представиться… Мистер Побеспокою.

– Что? Кого побеспокою?

– Но вы можете звать меня просто Смит-Вессон. У меня к вам интересное, деловое предложение.

Из соседней комнаты вышел человек с длинным носом. «Если он меня ударит своим носом, я, пожалуй, упаду», – подумал Смех и мысленно рассмеялся. Но вид у того был слишком агрессивным, потому что он двинулся к Смеху.

– Тебе, наверно рук не хватает, таким носом распоряжаться? – поинтересовался Смех. – Знакомых просишь его почесать?

Носатый так резко сунул руку в карман, что сомнений не оставалось, зачем именно он ее туда сунул. Смех ребром ладони нанес ему удар по шаловливой руке чуть выше локтя, и та повисла плетью. Смех тут же дал ему «резонансного» и затем, схватив за нос, сильно дернул к полу. Тот истребителем спикировал в пол. Смеху хотелось посмотреть, воткнулся он носом в пол или нет. Но ему было некогда.

– Так у меня к вам предложение, – сказал Смех Краснову, повернувшись снова к тому.

Но в это время в дверях появился Могучий. Смех увидел его внутренним зрением и, не оборачиваясь, ударил того ногой живот.

– Застегни ширинку, – сказал Смех.

Могучий от удара тут же сгорбился в почтительном поклоне и отступил назад.

– Что, схватки? – пробормотал Смех. – Пора рожать. С таким животом двойня будет…

Смех снова ударил его ногой и тот вывалился в коридор. В это время в офис забежали еще трое. Один прежний со шрамом и двое новых. Со шрамом сразу метнул в него нож. Смех это понял, по тому, как со шрамом вбежал. Он моментально схватил со стола Краснова папку и закрылся ей. Нож прошил папку насквозь и застрял в ней.

– Зачем портить предметы? – спросил Смех и, увидев, что тот собирается метнуть в него второй нож, плюнул точно метателю в правый глаз.

Тот инстинктивно моргнул. Смех тут же воспользовался этим и, перевернув папку, ударил ей тому по лицу. Нож наполовину оказался у метателя во рту.

– Удаляем гланды, – сказал Смех и стукнул по торчащей из папки рукоятке так, что нож через папку вошел в рот до конца.

– А-х-х-х, – захрипел метатель ножей, падая на пол.

Второму нападавшему Смех нанес удар, вращаясь на месте, ногой по затылку. И тот закатился в угол.

– Точно в лузу, – прокомментировал Смех.

И уже в следующее мгновение он дал «резонансного» третьему нападавшему и тот сначала затоптался на месте, потом ударился головой об одну стену, затем о другую и третью.

– Карамболь, – прокомментировал Смех.

Мальчики легли на пол, как будто это было их привычное место. Смех посмотрел на Краснова и затем на тех, кто лежал в кучке рядом.

– Плохие люди могут быть хорошими, не правда ли? К ним нужно только приложить руки. Он снова посмотрел выразительно на Краснова. – А хорошие люди могут стать плохими… Не так ли?

Краснов закивал головой, как будто все понимал и на все был готов.

– Так у меня предложение. Я забираю документы, которые сейчас принесут. И вы мне не мешаете и вслед машете ручками. Согласны?

Краснов молчал. Смех на секунду замер и понял причину молчания. Внутренним зрением он увидел, что в соседней комнате находились еще двое. Один из них стоял у двери и подслушивал. Смех контролировал ситуацию. Он подошел к соседней двери, резко открыл ее и дернул на себя подслушивающего за ухо. После чего тут же прикрыл дверь так, что голова подслушивающего по самую шею оказалась в комнате, а туловище за дверью.

– Заходи, – сказал Смех, защемив еще сильнее его голову дверью. – Что же ты не заходишь? Меня зовут мистер Побеспокою. Но вы с другом можете меня звать просто Смит-Вессон. Так звали моего папу. Вы оба там за стеной, как я понял, застенчивые?.. Не надо скромничать и прятаться. И не нужно совать нос в чужие дела. Глаза защемленного дверью полезли из орбит. Смех снова приоткрыл дверь, и голова не полностью зашедшего гостя попыталась убраться. Но Смех мгновенно схватил его за нос и снова, дернув на себя дверь, прищемил застенчивому теперь любопытный нос.

– А если будете совать нос в чужие дела, то я вам носы прищемлю, – сказал Смех, посильнее придавливая любопытному нос дверью.

– А-а-а, – вскрикнул тот. И как только Смех отпустил дверь, тот скрылся за дверью и злобно прогнусавил. – Падла…

Смех снова дернул дверь на себя. Но ее уже закрыли на ключ.

– Что тебе нужно? – спросил сиплый голос с другой стороны двери.

– Так вот, – сказал Смех, обращаясь к Краснову на английском языке. – Я представляю интересы определенных иностранных структур.

– Со мной имей дело, – сказал за дверью Сиплый.

– Послушай, – сказал Смех Сиплому очень вежливо, переходя на русский. – Круг моих интересов и финансовых возможностей так специфичен, обширен и велик, что мы с тобой вряд договоримся и вообще найдем общий язык.

– Что ты хочешь? – спросил Сиплый

– Встретиться с Папой, – сказал Смех.

Через паузу за дверью послышался голос Сиплого, который говорил по телефону.

– Алле!.. Толстолобик?.. Тут у меня один напрашивается. Шуму наделал много. Может его к Жику послать?.. Строит из себя заграницу. Говорит, денег много. И круг его интересов… Это… В общем, хочет встретиться с Папой… А?.. Что?.. – Сиплый помолчал и сказал громко за дверью. – Придешь к девяти часам в кафе «Вечерний Бриз»… Понял?

– «Вечерний Бриз»… – повторил Смех. – Понял… А сейчас к приходу гостей наводим порядочек. Все принимают вертикальное положение. Кто не может принять вертикальное положение, того относят в другие помещения или выбрасывают на помойку. Побитые лица уходят в туалет и оттуда не появляются.

Все в комнате начали постепенно подниматься с пола.

– Застегни ширинку, – сказал снова Смех Могучему. – К нам гости.

Тот, встав на ноги, оперся задом о стену и стал застегивать ширинку. Смех посмотрел на часы и выглянул в окно. К подъезду подъехала машина. Из нее вышел человек в черном костюме и белой рубашке.

– Сейчас сюда придет посыльный, и потом мистер Генри. Вы с ними знакомы? – спросил Смех Краснова.

– Нет, – покачал головой тот.

– Кому посыльный должен передать привезенные документы.

– Мне, – сказал Краснов.

– Значит, он передаст их мне, – сказал Смех.

Через несколько минут в дверь постучали.

– Да-да, – сказал вежливо Смех.

Дверь открылась, и в комнату вошел курносый человек.

– Мне нужен господин Краснов, – сказал он.

– Это я, – ответил ему Смех.

И тут он заметил, что смотрит курносый не на него, а на Краснова. «Похоже, он его все-таки знает», – подумал Смех. Курносый сдержанно кивнул и полез в портфель. Смех увидел, что в портфеле лежит два пакета. Курносый взял толстый бесформенный пакет. И это не понравилось Смеху. Как только курносый достал пакет, Смех тут же схватил его за руку и отвел угол пакета в сторону от Красного. Едва он успел это сделать, как раздались выстрелы. Пули кромсали стену комнаты за спиной Краснова. Смех резко развернул руку с пакетом в сторону курносого и тот с избытком наполнил свой живот железом. Рука курносого ослабла, выстрелы прекратились, и он упал.

– Почему он хотел вас убить? – спросил Смех.

– Я не знаю, – нервно дорожащим голосом сказал Краснов. Он выглядел жутко испуганным

– От вас явно хотят избавиться. Но я пока отложил ваши похороны. Вы ничего не хотите мне сказать?

– Не-нет… Я всего только посредник.

Смех развернул пакет. В нем обнаружилась миниатюрная пушка-пулемет. Он достал из сумки второй пакет. Внутри него лежала дискета.

– Посмотрите, что на ней, – передал дискету Краснову Смех.

Краснов вставил дискету в компьютер и сказал:

– Она пустая.

– Похоже, вам не поверили. И нам отсюда нужно уходить и как можно быстрее, – сказал Смех. Он взял Краснова за плечо так, что у того затрещали кости и, заглянув в глаза, с силой встряхивая. Так обычно трясут копилки, чтобы узнать, много ли в них накоплений. – Вы мне все сказали? – спросил он грозно.

– Нет. Подождите, – попросил жалобно Краснов. – На ней есть закрытая информация, но она требует введения дополнительного кода, который мне должны сообщить позже.

– Не трогайте. Дайте ее мне. – Смех протянул за дискетой руку.

– Пожалуйста, – сказал Краснов и отдал дискету. – Если вы один раз неправильно введете пароль, информация будет стерта. Таково условие в схеме передачи. Сначала мы получаем гарантии от мистера Генри и только потом по телефону называем ему пароль.

Смех убрал дискету в карман. И в этот момент в дверь вошел человек, у которого на лице не было ничего лишнего. Это был человек, запрограммированный на определенные действия человек, с одной, единственной функцией. Или, иначе говоря, это был типичный разведчик. Сухое, точеное лицо говорило о том, что он хорошо подготовлен тактически и физически. Такое лицо Смех мог узнать среди сотен тысяч, как брат узнает брата.

– Я мистер Генри, – сказал пришедший и положил на стол упаковку – куб двадцать на двадцать сантиметров, обернутый плотной бумагой и сверху эластином, более совершенным мягким и экологически совершенным пластиком. – Здесь все, что вам нужно. Я хотел бы забрать то, что мне нужно.