Удалось переоформить аттестат и получить нормальную, новенькую сберкнижку. Деньги я на ней не трогал, только узнал остаток, да, не так уж и густо там, но все же лучше, чем у многих. После сберкассы направился на рынок, благо был близко. Торгашей уже было немного, успели, видимо, расторговаться, но я смог подобрать себе неплохой гардеробчик. Давно нужно было озаботиться, но не с переодеванием, а именно с покупкой. Меня, может, и в милиции не мурыжили именно потому, что внешний вид был подходящим. Сейчас я приоделся, неброско, но все же одежка была явно новее, да и просто чище. Тут же, на рынке, меня и настигли первые, со дня моего возвращения, приключения. Даже забыл уже, что у нас за страна. На подошедшего паренька, лет двадцати на вид, я вначале не обратил внимания. Когда почуял руку, шарившую в моем мешке, который висел за спиной, дергаться не стал. Чувство было, как будто меня слегка за плечи потянули.

– Думаешь, там есть что-то ценное? – спросил я не оборачиваясь. Ожидал всего. Думал, воришка просто сдернет или, на худой конец, что огрызнется на меня. Но произошло следующее. Чьи-то руки схватили мой мешок за лямки и потянули с силой назад, а, скорее всего, нога так толкнула меня вперед, что мешок с меня спрыгнул как по маслу. Даже сообразить не успел, как оказался на земле. Сложность была в том, что я находился практически в толпе, в очереди стоял, за хлебом, поэтому не сразу заметил, кто вообще меня ударил. Лишь по возгласам стоявших в очереди людей понял, куда смотреть. Только спину и кепку на голове удалось разглядеть, прежде чем очередь сомкнулась и вор исчез из виду. Мгновенно подпрыгнув, я рванулся было за ним, но вначале пришлось бороться со стоявшими в очереди. Кое-как растолкав зевак, некоторые очередники уже забыли, за чем стояли, и глазели, ожидая развязки. Повезло, что народа на самом рынке было немного, и среди рядов, уже в трех десятках метров от меня, я разглядел убегавшего. Бросившись в погоню, как оказалось, я поступил слишком опрометчиво, был практически сразу остановлен крепкими ребятами.

– Эй, дядя, не беги так, а то споткнешься! – выдал один, смешно цыкнув и ощерившись.

– Ой ли? – брякнул я и попытался обойти этих, несомненно, сообщников преступника.

– Ну, чего, глухой, что ли? – рявкнул второй, но довольно беззлобно.

– Не-а, слепой я! – серьезно бросил я в ответ и нанес два удара. Бил не в полную силу, а то еще бошки им поотшибаю, благо научился за эти годы многому.

Не дожидаясь, когда громилы осядут на землю, я пустился в погоню. Вор уже давно скрылся за углом павильона, что стоял по левую руку, но мало ли, была надежда, что эти «промысловики» здесь «работают» целый день, вряд ли уйдут с одним моим мешком. Хотя они к этому времени могли много набрать, надо спешить.

Выскочив из-за угла, я со всего маху налетел на здоровый такой дрын, толщиной с мою руку. Хорошо, что удар был в грудь, а не в голову, иначе бы точно убили. Да-да, этот хренов воришка, оказывается, спокойно дождался за углом, когда я добегу, и встретил меня дубиной в грудь. Свернувшись в позу эмбриона, я аж взвыл. Больше от обиды и досады, чем от боли. Нет, больно было, конечно, но я себя материл, что так опрометчиво кинулся за воришкой.

– Шустрый, блин, какой! – пробормотал вор, шмоная мои карманы. Те, что были на виду. Хорошо, что деньги, ценные вещи и документы были во внутренних.

– Зря ты это, паря! – произнес я, через силу заставляя себя сделать рывок. Маневр был направлен на то, чтобы просто уйти в сторону, защитившись от возможного удара в голову. Не прогадал. Вор, явно испугавшись, уже занес было ногу, чтобы моей башкой пенальти пробить, да было поздно. Кашляя и сплевывая, я встал и распрямился.

– Повторяю, зря ты это. Верни, что взял, и я о тебе забуду… – я спокойно сказал это воришке в лицо и думал, что тот хоть что-то скажет. В ответ преступник лишь ухмыльнулся, и в его руке блеснула «финка». Да красивая какая!

– Отлично, мне как раз нужен хороший нож, давай его сюда, – в свою очередь улыбнувшись, хотя и было до сих пор чертовски больно ребрам, я вытянул вперед руку, чуть согнутую в локте. У меня, вообще-то, она хреновенько сгибается, как ни пытался хирург, причем отличный хирург, в Штатах мне ее восстановить, все же дефекты остались.

Воришка поступил именно так, как я и ожидал. Наглые слова жертвы всегда действуют на преступника как красная тряпка. Сделав выпад, наверное, хотел меня насадить как на пику, вор перенес весь свой вес на одну ногу. Двумя руками, одной по тыльной стороне ладони, а второй в район локтя, я остановил его руку, а левой ногой, ударив под колено, заставил преступника упасть.

– Говорил же, давай сюда! – сказал я поучительно, поднимая нож с земли.

– Тебе все равно хана, урод! – выдавил из себя наконец воришка.

– Ну ты и смешной! – откровенно заржал я. – Ты себя-то в зеркале когда последний раз видел? Красавец, бля! – Парень реально был смешным на лицо, как раз его и можно было смело назвать уродом. Торчащие огромные уши, выпирающий кадык, глаза навыкате, а еще меня уродом кличет.

Преступник попытался встать, точнее даже вскочить, но новый удар по ногам вернул его в прежнее положение.

– Сиди, пока не разрешу, даже дышать старайся через раз, понял меня, ушлепок? – я вдруг начал злиться, случайно заметив на земле сверток с медалями. Когда этот хрен успел его вытащить, я вообще не заметил. Сверток был во внутреннем кармане, вместе со всеми документами, я наивно полагал, что его он не найдет.

– Чё те надо? – презрительно, аж слюна с губы слетела, выпалил вор.

– Специально меня пасли, или на шару рванули?

– Ты чего, у хозяина, что ли, сидел? – вдруг надломившимся голосом спросил поверженный преступник.

– Сидят на параше! – Ну да, могу и на знакомом для таких людей языке общаться. – Но ты туда вряд ли попадешь. Вытряхивай все, да, не только мое, – увидев жест, когда бьют кулаком по сгибу второй руки, я не выдержал. Одной ногой сбив в сторону выставленные ко мне ноги противника, вторую я опустил между его «копыт». Легкий поворот всем корпусом, и одна нога противника, громко и противно хрустнув, сгибается под непривычным углом. Крик, вырвавшийся из пасти врага, а он, несомненно, являлся для меня врагом, пришлось глушить жестко. Катающийся по земле противник орал благим матом, когда ему на голову обрушился мой кулак. Крик внезапно оборвался, а я уже тянул руку, чтобы проверить пульс. Вот, блин, ведь не хотел вроде, а все равно ударил со всей силы, торопился. Мы ведь сейчас находимся за основным павильоном рынка, тут что-то вроде складов было, людей пока не было, да и прошло-то всего несколько минут от начала действий, но нужно торопиться. Короче, уработал я этого наглого воришку очень серьезно. Челюсть минимум в одном месте сломана, скула приобрела приличную вогнутость, а глаз мгновенно заплыл.

Нужно собирать свое, ну, за моральный ущерб еще можно прихватить и чужого, да и валить отсюда. Нападавший лежит в отключке, вокруг никого, так, шагах в тридцати прошла мимо женщина, но голову не поворачивала, действие-то кончилось, и ничто не привлекало внимание. Быстрый шмон дал мне нехилый прибыток, причем такой, что мне сразу захотелось допросить вора на предмет их «малины» и «общака». Просто обалдел от суммы, что была на кармане у вора, вот и предположил, что где-то есть явно больше. Не то чтобы мне так нужны были большие деньги, просто хотелось лишить бандитов добытых средств. Скажете, чем я сам от них отличаюсь? Да фиг его знает, после того как за цацки грохнул гэбэшников в Сталинграде, мне вообще как-то пофигу стало на моральную сторону вопроса. Правда, там у меня выбора не было. Либо валить продажных служивых, либо в яму, я выбрал жизнь.

Еще раз осмотревшись по сторонам, схватил за шиворот ворюгу и потащил в сторону сараев. Нажав плечом на одну из дверей, втащил пленника внутрь. Пара оплеух – и тот застонал.

– Жить хочешь, паря? – тихо спросил я.

– Я… ммммм… – А, черт, у него же челюсть в хлам.

– Тогда слушай, потом все равно скажешь, через не могу.

Я минут десять мучил его на предмет нахождения их «блатхаты» и «общака», пока не добился своего. Хата оказалась поблизости, возле рынка, но там люди, точнее, его подельники. Нычки он мне тоже, как мог, но описал. Крови на мне много, так что еще одну сволочь добавил к списку не раздумывая. Свернув вору шею, хотел было выходить из сарая, когда случайно в щель возле двери увидел тех двух громил, что пытались меня остановить в самом начале. Очухались, значит, хреново. Посмотрев, куда они побежали, понял, что в сторону их квартиры, что использовалась как «блатхата». Хорошо, мне тоже туда, плохо было то, что у этих двух в руках были стволы, а у меня, кроме теперь уже двух ножей, ничего. Ладно, чего мне, привыкать, что ли, на врага с голыми руками. Да и не совсем голыми, получается. Проблема была немного шире, на квартире их может быть много, вор сообщил о численности банды, а она была ой какая немаленькая. Если не соврал, что в его положении было бы очень сложно, то их там может быть два десятка. Шестерок внутрь не пускают, во дворе должны обитать, это ведь не просто место для сходки, а именно убежище для серьезных членов банды. Как пройти мимо шестерок незамеченным, пока не знаю, да и думаю, нужно ли лезть на рожон. Решил сходить и поглядеть, для начала. Не успел вылезти из сарая, как из-за павильона выскочили четверо сотрудников милиции и бегом устремились в ту же сторону, куда направлялись бандиты. О, блин, уже и погоня, точно нужно посмотреть, авось и догонят.

– Извините, товарищ сержант, – обратился я к милиционеру, стоявшему на углу нужного мне дома. Подойти я решил после того, как убедился, что менты не знают, куда дальше идти. Разошлись в стороны и проверяют по одному подъезды, опасно это. Вот я и решил подсказать, куда им нужно.

– Что вам, гражданин? – нетерпеливо бросил сержант милиции, кстати, с орденом Красной Звезды на гимнастерке.

– Два мужика, здоровые такие, – я показал руками ширину плеч громил, – с пистолетами в руках пробежали тут и зашли в подъезд вон того дома, номер четырнадцать.

– Точно с оружием? – тут же заинтересовался мент.

– Да что же, фронтовик наган не разглядит в руке? – даже удивился я.

– Спасибо, товарищ, вы очень помогли! – (О, я уже товарищ, а не гражданин.) отблагодарил меня сержант и хотел было идти звать товарищей на помощь, но я его дернул за рукав.

– Товарищ сержант, вы бы помощь позвали, их там не двое, я видел еще нескольких. Оружия в руках не было, врать не буду, но думаю, оно точно есть.

– Там же, у подъезда?

– Да, они тех встретили и вместе зашли внутрь.

– Черт, хорошо. Еще раз спасибо. Да, может, вы нам поможете?

– Да я инвалид, боюсь, что только помешаю…

– Да никто тебя на задержание не пустит, – успокоил меня мент, – наше отделение всего в двух кварталах, нужно сбегать туда и передать записку! – с этими словами сержант выхватил из нагрудного кармана блокнот и быстро начал писать.

Чувствую ли я вину? А за что? Решил воспользоваться милицией для своих шкурных дел? Да ни разу! Наоборот, предупредил, что бандиты при стволах, а то бы стражи порядка сунулись к ним и огребли, а так все будет хорошо. Да и плюнул я уже на «общак», черт с ним. Я наведаюсь сюда, когда все утихнет, судя по тому, что говорил воришка на допросе, менты вряд ли смогут найти тайник, обыскивали уже.

Отделение, в которое меня послали за подмогой, находилось все же не так близко, как это описал сержант, пришлось пробежаться чуток. Вытирая со лба пот, я оказался перед дежурным.

– Вы что-то хотели, гражданин? – спокойным тоном спросил меня молоденький милиционер.

– Да, у меня записка, а вот для кого, решайте сами. Только попрошу быстрее, там могут люди пострадать, – сказав, я передал записку дежурному, но ее тут же у него отобрали.

– Чего там, Костров? – подошедший милиционер в звании капитана вопросительно посмотрел на дежурного, а потом перевел взгляд на меня.

– Да вот, товарищ капитан, принесли… – дежурный протянул записку капитану.

– О, черт! У нас людей нет, только трое следователей… Так, мужчина! – это уже мне.

– Да?

– Вы сами видели, сколько там преступников и как вооружены? – задавая вопросы, капитан быстро добрался до железного шкафа в конце дежурки и начал открывать.

– Видел двух громил, с наганами, несколько человек были поблизости, оружия у них не видел, но, думаю, есть.

– В армии служили? Хотя… – чуть замешкавшись, явно осознавая мой возраст, капитан изменил вопрос: – Воевали?

– Да, демобилизован по ранению в сорок третьем.

– Что за ранение? – капитан выгребал из шкафа оружие и патроны.

– Ранение глаз, почти не видел ничего, вот, почти пять лет лечился, сейчас лучше.

– Поможете милиции? – Ни фига себе вопросец!

– Попробую… – смущаясь, ответил я.

– Держи, – перешел на ты капитан. В протянутой руке был ТТ, как только я взял пистолет, мне протянули еще два магазина и коробку патронов.

– Расписаться нужно? – спросил я, рассовывая по карманам боеприпасы и доставая одновременно документы.

– Ты где воевал? – спросил капитан, мельком взглянув в мои бумаги.

– Тринадцатая гвардейская…

– Сталинград? – удивленно вскинул на меня глаза милиционер.

– Именно, старшина запаса Иванов, Александр.

– Семенов, Костей зовут. Так, Костров, собирай всех, оружие готово, сам тоже идешь! – капитан вернул мне документы и больше ничего не спрашивал.

Надо было видеть молодого дежурного. Он так в лице изменился, словно его мелом обсыпали.

– Константин, не бери молодого, пусть здесь остается, может, по телефону помощь где найдет. Адрес-то знает.

– Да, думаю, ты прав, – посмотрев на дежурного, кивнул мне капитан. – Я в сорок втором с фронта убыл, осколок в груди, тоже три года по госпиталям, но вот, как видишь, даже служить взяли.

– Остальные-то как, с опытом? – спросил я, видя, как в дежурку входят еще два милиционера.

– Один, второй чуть постарше Кострова, но ребята крепкие, – кивнул мне капитан Семенов.

– Тогда поторопимся, а то как бы там ваши коллеги дров не наломали, – качнул я головой.

Два следака, что взял в помощь Семенов, вооружились ППШ. Я, как снайпер и офицер отдела спецназа полиции Лос-Анджелеса, хотел бы увидеть винтовку с оптикой, но ее не было. Жаль.

Семенов рулил всеми, оказалось, он начальник того отделения, в которое меня послали за подмогой. У них всего в штате восемнадцать человек, но в наличии оказалось трое, вместе с ним. Четверых я уже видел, они караулили бандитов, вместе со мной команда насчитывала восемь рыл. Ладно, посмотрим, может, и получится уработать бандитов. Для меня сложность была в том, что менты ведь захотят непременно арестовать преступников, а под это дело мы можем потерять половину отряда. Эх, заставить бы воров стрелять, чтобы и нам сразу в бой, так легче. Спросил у капитана, как хочет действовать.

– Подойдем к подъезду, потребуем сдать оружие и выходить с поднятыми руками. Откажутся или стрелять начнут, что ж, примем бой. Ты, главное, первым не стреляй, жди моего выстрела, но обстановку отслеживай. Давай, вспоминай фронт, наверняка навыки не забыл!

– Нет, не забыл, в Сталинграде столько домов зачистили, не забудешь до смерти, – дернул я затвор и повернулся лицом к дому бандитов.

– Так, рассредоточились все, – тихо скомандовал капитан, и все начали быстро занимать удобные места. – Вот черт, рупора нет, придется так орать, – с сожалением заметил Семенов и прокричал призыв к бандитам сдаваться.

Все пошло так, как мне и хотелось, буквально сразу. «Шестерки» были неопытными бандюгами, одни понты. Может, те, кто постарше в их иерархии, и попытались бы договориться с ментами, но эти начали шмалять. Капитана Семенова чуть не завалили с первых же выстрелов. Уж больно огонь плотный был. У бандитов оказались автоматы, нам с ментами сразу поплохело. Расстояние до подъезда было метров тридцать, для эффективной стрельбы из пистолета далековато для обычного стрелка. Но я ведь все-таки снайпер, поэтому начал выискивать отдельно прячущихся бандитов и открыл огонь. После того как завалил пятого, я это отчетливо видел, я перезарядил ствол и стал наблюдать, перед этим сменив позицию. Наши начали давить огнем подъезд, ответных автоматных очередей больше не было, еще бы, автоматчиков я и выносил прежде всего. Из одного разбитого окна высунулся было ствол «папаши», но его быстро заткнули. Да уж, милиция в это время не церемонится с преступниками. Стреляют? Менты будут давить огнем до полного уничтожения. Странно, конечно, ведь в доме есть и другие жители. Но что было хорошо, менты стреляли прицельно, это вам не новобранцы на фронте, где шмаляли даже не на звук, а вообще так, для общей какофонии. Менты не попали ни в одно окно квартир, окружавших то, из которого велся огонь. Очень тщательно целятся, даже автоматчики.

Поймав себя на мысли, что мне кто-то что-то кричал, я огляделся. Вот же блин-блинский! Это уже рефлексы. Даже не заметил, как оказался под стеной дома. Это вот я зачем сюда полез? Мать моя женщина! Глянув в сторону ментов, те укрывались кто где, но Семенова я рассмотрел, я понял, кто кричал. Это меня окликали, когда увидели мой прорыв к дому. Черт, вот это я выдал! Я же не на службе, куда полез-то???

Эх, гранату бы! Из окна над моей головой, резвясь от азарта, длинными очередями стрелял какой-то хрен. Отсюда, со стороны противника, я увидел, насколько невыгодными были позиции ментов. Они не могли сделать больше одного, максимум двух выстрелов, их тут же давили огнем. Не предпринимая никаких действий, я так и стоял, будучи готовым идти дальше, когда увидел, как сначала одного, а почти сразу и второго мента сразили пули бандитов. Эх! Да что же я творю-то???

Квартира бандитов была на первом этаже трехэтажки, по правую руку от входа в подъезд. Я находился прямо под окнами. Упав на землю, я добрался ползком до дверного проема, но из подъезда также периодически постреливали, незаметно мне это место не пересечь. И тут я увидел козырек над входом. Отличная идея, только вот тогда меня точно увидят те, что сидят в квартире… Блин, какая-то патовая ситуация. Те сидят, выходить явно не собираются, патронов у них там на целую войну, наверное. Наши уже экономят, стрельба со стороны ментов была очень скупой. Надо скорее завершать бой, иначе у нас банально кончатся боеприпасы. Я решился на прыжок, вряд ли сидящий в подъезде сумеет меня подловить, он ведь не ждет такого.