Проезжая по трассе мимо деревень, которые в большом количестве присутствовали вдоль дороги, видел только запустение и запыленные окна стареньких домиков. В одной деревне не удержался и остановился посмотреть. Мысль в голову пришла осмотреть огород, да ягод захотелось просто, чего непонятного-то. Оказалось, рановато я захотел, все еще маленькое и зеленое. Но клубничка есть, растет и без ухода, как и земляника. Малинка тоже будет, я думаю, в свое время, конечно. Осмотрев огород, заглянул в сарай и обнаружил там большой коровий череп, ага, знакомая картина, собачки, стало быть, и тут бывают, или просто сожрали все и ушли. Мне вообще кажется, что основная масса этих тварей постоянно мигрирует, чего им делать на одном месте без жратвы. Хотя они как-то терпят голод, что ли, ведь вон из воинской части не ушли, да в городе я их на складах стрелял. На складах, правда, была жратва, видел я разгрызенные банки из-под тушняка. Видимо, там это их и держало, а в части у вояк еды я не нашел. Странно все это.

Отвлекают мысли, потому что уже появился легкий мандраж. Нет, не из-за того, что времени на часах почти восемь вечера. Волнуюсь потому, что ехать мне осталось около десяти километров, а что меня там ждет… В общем, потряхивает немного.

Съехал с трассы, и дорога кончилась, тут, видимо, недавно дождь был, и приличный. Лужи кругом большие, грязи до … ну, многим до пояса будет. «Бардак» едет как по асфальту, в зеркало рассмотрел, как пикап из грязно-белого стал просто цвета глины, ладно хоть окна у него закрыл. Темнеет уже, да сегодня еще и небо-то в тучах, так что день закончится раньше привычного. Была мысль, не доезжая деревни остановиться и сходить пешком, посмотреть, как тут что, но не решился, так и въехал с ходу. Въехал и ударил по тормозам. На звук «бардака» вышла, наверное, вся деревня. Да, именно, не одни мои здесь живые, вон сколько людей. А мои да, живые, вместе со всеми стоят и охреневают, кто это к ним такой нарядный приехал. Нацепил для понта шлемофон, типа в нем и ехал, и высунул башку в люк.

– Здравия желаю, можно тут у вас приземлиться? – усмехаюсь.

– Сашка! Живой, твою мать! – батя узнает меня в любой ипостаси. Радостно ощерившись, стаскиваю шлемофон и выпрыгиваю на траву. Меня тут же обнимают, что-то кричат в уши, целуют. Хватаю и я, дочка висит на шее, жена прижалась к плечу.

– Да живой, живой. Вот приехал, примете?

Перездоровавшись со всеми деревенскими, минут за десять описал дорогу от Углича, все-таки я первый, кто тут появился после всего, что произошло в мире. Батя скомандовал разойтись, и все потянулись к своим хатам. Темнело уже, люди научены жизнью и знают, что к чему, да уж, пора и мне загонять аппарат и в баньку!

Батя натопил так, что я еле вышел из бани. Намылся так, что от лица хоть прикуривай. Горячий и красный как рак. «Бардак» я загнал прямо на участок, вплотную к дому. Грядок тут нет, только газон, вот и поставил технику внутрь периметра. За то время, что родные тут жили, батя со сводным братом захреначили вокруг всего огромного участка забор из профлиста, на высоту почти четыре метра. Поснимали у соседей, которые не приехали жить сюда. Окинул взглядом деревню, спросил у отца:

– Бать, а где вы на всю деревню столько профлиста-то нашли?

– Так и в соседние съездили, тут ведь в округе одни москвичи да питерцы дома строили, а денежки у них водились, и немалые. Заборы у всех были. Вот мы и поснимали везде, где смогли. Огородили все участки, на которых жили люди. В планах у нас разобрать это все да поставить один общий, вокруг всей деревни, да такого количества просто нет.

– С этим я как раз могу помочь, – важно заметил я.

– Чего, хочешь предложить съездить подальше? У нас ведь здесь только у одних соседей есть «буханка», на ней и возили. Ты думаешь, на твоем танке мы больше привезем?

– Это БРДМ. Нет, на нем мы ничего не привезем, а вот на «шишиге»…

– Где? – хором спросили и отец, и сводный брат Денис, глаза у обоих горят, хоть сейчас побегут. Понятно, оба водилы в прошлом, причем именно грузовиков. А Деня в армии вообще «Тополя» таскал по лесам и полям.

– Ладно, это все потом, дайте хоть отдохнуть чуток. Я вам, кстати, подарки тут привез. Бать, ты еще куришь?

– Да, пять штук в день, по выдаче теперь. Магазин подломили тут в соседней деревне, за рекой, было там немного, но и твари эти были.

– Вот, гляди, во что нам обошелся кайф для твоего папани, – Денис закатал рукав на рубашке и показал левую руку. От плеча до кисти был сплошной шрам.

– Нехило, вы чего тут, вообще без оружия? – удивился я.

– Да много тут навоюешь, три двустволки на всю деревню, – сплюнул Денис, поправляя рукав.

Я запрыгнул в «бардак» и, покопавшись, вылез и подал бате блок «Парламента» и две бутылки водки.

– Вот всегда он любил эффектно появиться, – констатировал отец. – Попроще-то нет?

– Бать, ты опять придираешься? Ничто тебя не изменит, даже БП.

– Мы ведь не одни здесь, сына, – начал отец, когда все чуть успокоились, а мы остались почти одни.

– Рассказывай, – кивнул я.

– Да хреново всё, – продолжил папа, – по дороге на Весьегонск есть съезд с дороги, примерно как у нас, хрен разглядишь его. Километров десять и ты на водохранилище. Там тоже глухомань…

– И? – поторопил я.

– Да есть там… выжившие, мать их… – батя смачно ругнулся, вообще-то для него редкость, это от досады скорее.

– Бать, ну не тяни! – уже начинаю нервничать я.

– Да на лодках приходили, по осени, шмальнули из ружья по причалу, где девки белье полоскали. Одну зацепило слегка, ответить не успели. Они на моторах были, ушли.

– Ну ладно, будем иметь в виду, что рядом кто-то неадекватный. Придут – ответим! – подытожил я и потряс батю за плечо.

Вообще надо укрепляться, так всем и сказал. Мало ли какие люди бывают. Одни стреляют просто так, а другие могут и приехать за женщинами. Женщины это надежда хоть на какое-то продолжение жизни. Как ни крути, а об этом сейчас думают все. Два года прошло, повторюсь, люди бывают разные. Будем защищаться, а по возможности и сами нападем, если будет надобность. А она, скорее всего, будет.

Мужики отцепились наконец от меня, и все вместе мы ввалились в дом. Там меня ждал такой стол, что пришлось идти за минералкой, «Байкалом» (он тоже неплохо сохранился) и еще водкой. Приняли все, мне не предлагали, все знают, что не пью я совсем. Посиделки продолжались почти до трех ночи, еле отмазался ото всех, ссылаясь на усталость. На деле скорее мечтал обнять своих котят. Светланка с дочкой жили у бати на веранде, летом тут хорошо, не так жарко, как в доме, кроватей хватало и раньше, так батя с Денисом еще принесли из бесхозных домов. Вообще, на всю деревню, а тут было почти тридцать человек, мужиков было всего девять, это вместе с батей и братом, так что мне все были рады. Ой, только бы не дошло до исправления демографической ситуации. Дело в том, что теперь уже из десяти мужиков относительно молодых было шестеро. А баб такого же возраста аж двенадцать. Не, я как-то на такое не согласен. Своей заделаю еще, не вопрос, но вот на чужих не лягу. И дело не в том, что жена здесь, я просто себя знаю, ну не смогу и все тут.

Проболтали с женой и дочкой до утра. Уснул только около пяти. Хорошо, что петухи тоже все сдохли, а то бы дали они мне поспать до десяти утра. Первый раз встал так поздно. Завтрак уже давно остыл, меня просто не будили. Разогрели кашу для меня и налили чашку сладкой водички с заваркой из трав. Пришлось опять всех шокировать. Вышел типа в туалет, а сам слазил в «бардак» и принес две банки кофе и пару пачек чая. Сказать, что люди офигели, не сказать вообще ничего. Все живенько уселись за стол на второй завтрак, лишь Деня прищурился и прошипел:

– Надо бы у тебя там еще пошукать и раскулачить.

– Эх ты. Кровавая Гэбня, сто миллионов лично замученных, я сам все отдам, не надо рукоприкладства.

Смеху было на всю деревню. Кстати, уже народ начал собираться. Вчера было поздно, придется сегодня весь день рассказы говорить. Света ночью рассказала, что как они сюда приехали, больше людей не появлялось, только те, кто и так тут были. В соседних деревнях тоже никого не было, что это за чудо, что выжили только в этой? Да просто все. Как уже говорил, деревня была уж очень глубоко в лесу. Остальные населенные пункты в радиусе тридцати километров были возле дорог, вот и все чудеса. Я не говорю, что вообще больше никто не выжил, таких глухих мест по стране хватает, но вот рядом точно никого нет.

Для начала позвал всех мужиков и раздал автоматы, ну не себе же столько оставлять, зато теперь все вооружены. Патроны тоже выдал, еще и приказал отстрелять за деревней по магазину, чтобы научились пользоваться. Сам потом с ними схожу и все покажу. Не все молодые служили в армии и не все старшие помнили, что такое автомат. В каждую семью отдал по пачке чая и бутылке водки. Мужикам сигарет подкинул, короче, раскулачился. Болтали до обеда, потом попросил всех меня извинить, но я хотел пообщаться с семьей.

Взял Светланку с дочерью и пошли на реку. Отец уже рассказал, что рыбы просто море в реке, о, опять каламбурчик. Батя нам, кстати, выдал мотор, я утром показал ему на бочки, и тот аж затрясся от удовольствия:

– О-о-о! Наконец-то в море пойдем, на троллинг. А то на веслах-то далеко не уплывешь, теперь судака натаскаем, на всю зиму хватит!

Отплыли мы с девчонками на середину реки, мотор работал на стареньком бензине нормально, чего там, обычный двухтактничек, девяносто пятый ему не нужен, схавает любой. Уже там, на середине я заглушил мотор, катались на веслах. Болтали обо всем на свете, главное я понял, они действительно верили, что я вернусь.

– Так где ты был-то все это время? – посмотрев мне в глаза, спросила супруга.

– В лесу. – Ну, а чего ответить? Я ведь и правда не знал, где я был и почему.

– Сашь, ты ведь совсем не изменился, а прошло ведь два года! Я постарела, Анютка, смотри, как вымахала!

– И нифига ты не постарела, выкинь эту чушь из головы. Я, правда, не знаю, что произошло. Вон, видишь, шишка на башке еще не прошла, – я наклонил голову к жене, показывая место, которым ударился в лесу, – просто грохнулся, как оказалось, потерял сознание. Понимаю, что так не бывает, но в то же время разве вообще бывает такое, что происходит сейчас в мире???

– Да уж, ты там очнулся, а здесь два года прошло?! – Светланка разрыдалась. – Знаешь, как мы тебя ждали, а потом сразу все это. – Света развела руками.

– Как вы тут устроились?

– Так видел же. Первое время мне было как-то непривычно, боялась выходить на улицу. Твари-то эти бегать стали почти сразу. У нас с Аней на глазах мужика разорвали, ревели вместе два дня. Ты, значит, дома был? Как там в городе?

– Да а чего в городе? Мертвый он, только псы и тишина. Пылищи кругом на полметра, наверное.

– Я правда не верила, что ты больше не придешь, и Анюте так говорила.

– Пап, а ты ведь больше не потеряешься? – подала голос дочь.

– Ну что ты, моя милая, конечно, нет, я теперь всегда буду с вами. Я ведь там тебе игрушек привез, вернемся в дом, все достану.

– Она вообще ведь ничего почти с собой не взяла, просто забыли, – кивала жена.

– Как она говорить хорошо стала, – заметил я, тогда с этим были проблемы. – Я там чуть не все из дома привез, книжки так вообще все собрал.

– Это хорошо, с книжками тут проблема, а ведь ей в школу уже надо ходить, как теперь-то все будет?

– Школу я вам не обещаю, но то, что все теперь будет хорошо, гарантирую. Главное, мы все живы.

– Это точно, – девчонки прижались ко мне, и мы чуть не перевернули лодку.

Вечером опять были посиделки. Рыбы было во всех ипостасях. Соленая, копченая, жареная. Уха такая, что чуть не лопнул, сожрав две тарелки. Батя каждый день ловит, но в основном недалеко на реке, а в нее крупняк заходит редко. Вот на моторе в море пойдем, оттуда уж натаскаем, дай боже. Судак на шампурах это что-то неописуемое. Из-за стола вылезал минут десять, натрескался так, что еле встал.

В отличие от моей первой ночи в деревне, в эту пришли псы. Вой и удары массивных лап по заборам раздавались по всей округе.

– Бать, окно на чердаке открывается? – не выдержал я и поднял отца около двух ночи с кровати.

– Да, ты чего, пострелять решил? Может, наплевать, так уйдут.

– Уйдут, а завтра опять притащатся или здесь где-нибудь заныкаются, а потом порвут кого-нибудь. Нет, я в части, когда отстрелял кучу, больше не приходили. По крайней мере, я не видел.

– Ну, пошли тогда.

Гранаты швырять посреди деревни не буду, мало ли куда осколки полетят, а вот ослепить псов попробую. Под забором возились четыре мутанта, где-то дальше по улице слышалось еще рычание. Расстояние тут хоть и маленькое, но я решил отработать из ПК. Во-первых, было интересно опробовать его, а во-вторых, там патронов больше. Швырнув свето-шумовую гранату, я спрятался под окном чердака и открыл рот. Все мои были предупреждены и ждали только команды. По ушам резануло серьезно, дети наверняка испугались, но зато какой эффект! Твари просто застыли на месте от яркой вспышки, свет действовал на них как парализатор. Две туши, простояв пару секунд, рухнули и чуть подергивали лапами, две другие просто стояли. ПК в упор, тут и десяти метров не будет, это что-то. Выпустил, наверное, всего два десятка патронов, а под забором уже лежали ошметки. Кстати, вот и остальные бегут, не боятся ведь, а вдруг я еще гранату брошу? А пофиг им, они жрать хотят. Накинулись на дохлых, рвут и мечут. Ну и я не заставил себя долго ждать. Хоть и мало у меня свето-шумовых, но для семьи не жалко. Хлопок, вспышка, скулеж на улице. Вскакиваю из-под окна и начинаю молотить. Когда лента кончилась и развеялся дым от сгоревшего пороха, я с трудом рассмотрел внизу тела тварей. Фонарь скользил по серым в темноте трупам, живых тут явно не осталось.

С утра подсчитали количество тварей. Двенадцать крупных особей, одна другой больше. Денис на «бардаке», воспользовавшись моим советом, утащил их за деревню и, облив драгоценным бензином, подпалил кучу. Как назло, ветер был в сторону деревни, и смрад стоял оглушительный. Все сидели по домам. Женщины просто боялись выходить, а мужики занимались своими делами. Воспользовавшись свободным временем, два часа общался с дочерью. Та хоть и была ласковой, но я видел, что ребенок просто отвык от меня. Играли, читали книги. Привез ей кучу пазлов из дома, она с четырех лет обожала их собирать, вот и развлекались.

На третий день отдыха в деревне началась работа. Начать решили с подготовки мужчин и некоторых женщин, кто захотел попробовать себя в роли бойцов. На окраине деревни начали обустраивать стрельбище. Переодел всех будущих бойцов в форму из части, чтобы выглядели как люди, а то ходят тут как… Деревня и есть деревня. Дениса, как самого здорового, наградили пулеметом, выдал ему ствол и две коробки на сто патронов, пусть учится. Остальные мужики и женщины взяли в руки автоматы, патронов пока завались, пусть привыкают. В первый день мне вынесли мозг, причем не женщины. Я тут для многих пришлый, а пытаюсь ими командовать, с одним чуть до драки не дошло, Деня успокоил архаровца. Я мог бы и сам, но последствия были бы тяжелыми, врачей и больниц теперь нет. На следующий день пошло лучше. Видимо, кто-то провел небольшую беседу с самыми упрямыми, слушать стали все. Ну, а чего спорить-то, они тут сидели, боялись носы высунуть без ствола, а я такой путь проделал и без царапины. Оружия им привез, раздал все, не бычась. Я ведь хотел только одного, что случись беда, клиент с автоматом в руках без подготовки, будет лишь глазами хлопать, вот и пытался до них это донести. Как стало видно на второй день, вроде дело сдвинулось. Отметил про себя двух мужичков, один лет на десять старше меня, а второй почти ровесник. Из женского населения порадовали сразу три девахи. Только одна женщина была старше меня, остальные девушки лет по тридцать. Не обращайте внимания, я всех, кто младше меня, считаю молодыми. В самом обычном смысле – завидую их молодости. Хоть и самому не пятьдесят, но и не двадцать уже. И реакция уже не та, что была когда-то, и болячки появляются иногда. Так вот, спустя пару дней и целый цинк расстрелянной «пятерки», с пятидесяти метров укладывать в мишень весь магазин стали все. Причем даже стоя, а то вначале и лежа мазали. Почему особо отмечаю женщин? Так просто все. Почти все женщины из нашего воинства были матерями, думали о том, как выживать. А мужики это те же дети, только с большими членами. Получили автоматы, и радости, как у мальчишек. Чего тут учиться, мы сейчас всех порвем! Так и читалось в глазах и жестах. Девчата же горели желанием именно научиться, научиться защищать свою семью и близких людей. Ведь я от них не скрывал, что готовить их будем для охраны деревни, в рейды они ездить не будут. Даже и не возмущались. Я сразу пояснил, что не прощу себе, если с ними что-то случится на выезде. Пусть лучше деревенских защищают, но умело. Дело двигалось хорошо, Деня с ПК показывал просто отличную стрельбу. Пулемет для него был легок, и он свободно бегал с ним по полосе препятствий, стрелял из любого положения и всегда точно. В один из дней я занимался в одиночку, просто хотелось из «Рема» пострелять, вспомнить молодость. Выбрал участок поля, где отсчитал восемьсот шагов, и давай шмалять. Там меня и нашли другие наши бойцы. А я ведь всем сказал, что сегодня выходной.

– Санек, а чего ты так далеко мишени-то поставил, с такого расстояния разве в тварь попадешь? Вон они суки какие ловкие!

– Это я так, просто предел ищу и к оружию привыкаю. Вы ведь не думаете, что мы совсем одни на белом свете остались? – Лица у людей вытянулись.

– Ты чего, собрался и людей отстреливать? – с изумлением спросил один из парней.

– Люди разные бывают, а готовым надо быть ко всему. Вот мы тут жизнь налаживаем, добро добываем, а кто-то не захочет у тварей это добро отбивать, подумают, нахрена лезть к волку в пасть, если можно у деревенских все отжать. Так что, ребятки, вы в мишени-то палите, но в голове не только собачек держите. Люди иногда бывают пострашнее любых тварей, и доказательством этого служит то, как мы сейчас живем. Уж не думаете ли вы, что эта мать ее эпидемия, или что тут произошло, случилась сама собой? Кто-то шибко умный это замутил, да не додумал, как всегда, вот и вымерло человечество.

– А где, как ты думаешь, выжили? – это девушка из тех, кто отлично стрелять научилась.

– Ну, вот вы тут схоронились, а мало ли у нас в стране таких вот деревенек? Эти вот, которые тут по вам стреляли, еще. На реках, на озерах, да даже здесь на водохранилище? Вы ведь далеко не ездили, вот мужики пойдут на большую воду, осмотрят берега, там и видно будет. Почему считаю, что именно у воды осталась жизнь? Так кроме рыбы, жрать-то пока и нечего, на одной картошке не прожить, будь ты хоть самым упрямым вегетарианцем.

– Сань, почему все-таки люди не вернулись в города? – опять девушки интересуются.

– Так кому возвращаться-то? Тварей банально больше. На меня на военной базе почти два десятка вылезло, еле отбился. Представьте, сколько надо людей и сил затратить, чтобы зачистить хотя бы один подвал обычной пятиэтажки, да и еще кое-какие мысли есть.

– Насчет чего?

– Да вот думаю, сколько без присмотра проработает атомная электростанция?

Все распахнули глаза и задумались. Спустя минуту один из мужчин предположил:

– Наверное, там, где они были, сплошные Чернобыли!

– Вот и меня терзают такие же мысли. Что если радиация есть и здесь, только ослабленная. Странно, но я не нашел ни одного прибора для измерения уровня загрязненности. Найти бы воинскую часть РХБО, вот там оборудование так оборудование, только еще бы уметь им пользоваться.

– Ну, я думаю, что с радиометром-то уж разберемся, – опять тот же мужчина.