© Глуховский Д. А., 2019

© Лебедев В.Р, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Автор идеи – Дмитрий Глуховский

Главный редактор проекта – Вячеслав Бакулин

***

Последняя Война стерла с лица земли города и страны, уничтожила целые народы и загнала горстки выживших в катакомбы и бункеры. Два десятилетия они цеплялись за жизнь там, под землей, не имея надежды и отваги вернуться наверх: об их борьбе написаны десятки книг, которые вышли в книжной серии «Вселенная Метро 2033», мировой легенде постапокалипсиса.

Но в 2035 году все изменится. Настанет время выбраться из лабиринтов метро. Настанет время встать с колен и снова посмотреть на небо. Время взять в руки оружие, чтобы отвоевать мир, который когда-то принадлежал человеку… Но поодиночке мы не сумеем вернуть его себе. Мы должны объединяться – или сгинуть насовсем.

***

Где только не пытаются выжившие наладить подобие жизни… Бункеры, туннели, степи и горы. Водная стихия не осталась без попыток обустроиться и на ней. Черноморье – микрогосударство из нескольких севших когда-то на мель посудин. Но уединиться посреди моря его жителям не удастся. Тайная Канцелярия поручает одному из лучших киллеров-профи добраться до лидера Черноморья. А дальше настанет черед – природной и человеческой. Их мощь и напор завораживают до самой последней страницы.

Дмитрий Глуховский

Пролог

Соленые волны разбивались об остроскулые обводы швертбота, взметая в тяжелый, насыщенный озоном воздух тучи брызг, оседавших на вытянутом парусе и обветренном лице капитана утлого суденышка. Заостренный нос вспарывал воду, деревянная мачта скрипела и постанывала, серо-грязные грот и стаксель полоскались на порывистом ветру.

Погода испортилась окончательно и бесповоротно. Раннее утро не предвещало ничего подобного, но на то оно и море – у стихии свои законы и правила. И ей плевать на жалких людишек. Небо хмурилось и чернело на глазах, ветер крепчал, свистел, огибая мачту, гнал волну на посмевшего бросить вызов морским богам.

Мужчина сидел на корме у руля и с тревогой вглядывался в горизонт: не показалась ли впереди столь спасительная цель его путешествия. Но уже не было видно ни зги – только сплошные буруны, черные от наливающегося смолой неба волны и беспокойные всплески хвостов подводных обитателей. Хищники, еще недавно молчаливо сопровождавшие швертбот, уходили на глубину, чтобы переждать разгул стихии.

Корпус натужно трещал от буйных морских ласк, и стоило немалых усилий удержать лодку на правильном курсе. О возвращении назад и речи быть не могло – буря вот-вот разразится, а на открытой воде сладить с ней проще, чем вблизи от берега, где швертбот просто размажет о прибрежные камни. Да и при всем желании не успеет он добраться до заветного берега.

Сохранность водного средства передвижения зависит исключительно от умения капитана и экипажа. Мужчине, управляющему сейчас небольшой парусной лодкой, опыта было не занимать. Следовало как можно быстрее спустить парус, иначе сильный ветер просто изорвет парусину или даже сломает мачту. А швертбот капитан знал как свои пять пальцев, он лично смолил эпоксидкой обшивку корпуса, устанавливал мачту и укреплял балласт из мешков с песком у киля. За плечами мужчины был не один десяток походов по суровому, кишевшему всяческими подводными гадами Черному морю.

Еще полчаса назад, когда небо принялось сильно хмуриться, а ветер на несколько минут неожиданно стих, капитан распознал приближающуюся грозу. А затем одинокий швертбот стал внезапно одним из участников театра боевых действий, пешкой, брошенной брезгливой рукой судьбы на поле, разменной монетой, готовой погрузиться в черную бездну.

Спустить и привязать паруса не составило большого труда. Беспокоило стремительно приближающееся шквальное облако с рваными краями слева по курсу – встреча с ним не сулила ничего хорошего. Теперь, когда не приходилось рассчитывать на прогноз погоды по телевизору, некому было предупредить заранее о надвигающемся бедствии! Признаться, и раньше такие прогнозы не отличались большой точностью, а сейчас о грозящей буре можно было судить лишь по внешним характерным признакам, зачастую обманчивым в выжженном мире. А признаки эти капитан увидел вполне отчетливо – темная рябь на воде явно намекала, что облако не пройдет мимо, а во время недавнего краткого затишья до слуха мужчины отчетливо долетел отдаленный шум поднимающегося ветра. Тягуче-тяжелые капли с неба тоже говорили о возможном затяжном характере приближающегося шторма. Как там, в старой пословице? Дождик раньше, ветер вслед – жди от шквала всяких бед?

И мужчине даже на мгновение привиделось, как показалась из облака туманная, нечеткая раззявленная пасть с жуткими клыками, намеревающаяся заглотить путника, так неудачно выбравшего момент, чтобы выйти на парусном швертботе в открытое море. Капитана пробрал озноб, а волосы на затылке зашевелились, даром что давно намокли от соленых брызг. Он потер глаза, но видение уже исчезло, оставив после себя неприятное послевкусие глубоко в душе.

Чернеющий вал клубился совсем рядом, счет шел уже на минуты. Темная масса готовилась сожрать небольшую лодку, проглотить и выплюнуть к берегам, потерявшимся в сизо-угольной, практически непроницаемой дали. Суждено ли ему выбраться из стремительно сгущающегося сумрака, или дневного света мужчина больше никогда не увидит?

Рука капитана нащупала на поясе бесполезный сейчас кукри. Когда перед тобой нематериальный противник, стихия или аномалия – обычное оружие не поможет. Уж лучше бы он сейчас встретился с бандитами Джубги, каким-нибудь зверем в холмах Краснодарского края или жуткими созданиями побережья – на этот случай действия отработаны уже до автоматизма, и слабые места зверушек давно известны. Нет, это вовсе не значит, что он обязательно вышел бы победителем из схватки, но врагу можно было бы хоть взглянуть в глаза. А тут смотри не смотри – толку-то. Только глаза слезятся. Там, вдали, на грани видимости он заметил протянувшиеся из облака к воде, меняющие направление еле видимые нити. Смерчи, стало быть. Не хватало еще попасть в зону их разрушительного действия. Швертбот точно не выдержит. Но они были далеко, и сложно было определить сейчас, в каком направлении они движутся. Капитан помнил, как однажды один такой смерчик вытащил из воды и выкинул на берег причудливого водного обитателя, громадную морскую звезду с клювом-пастью посередине туловища и россыпью бусин-глаз на отвратительной морде. Зверушка еще долго извивалась, и ребята с Базы не решались подойти, чтобы ее прикончить, пока отсутствие воды не сделало свое дело.

Лодка качнулась сильнее – волнение понемногу усиливалось. Сиротливая мачта, царапавшая темное небо, обиженно скрипнула в ответ. В народе говорят, что новый морской бог, которого разбудили раскаты третьей мировой, редко проходит мимо черных душ. Капитан сплюнул с досады – раннее утро ведь никаким образом не намекало на шторм. Погода начала портиться, только когда он уже был далеко в открытом море.

Сейчас ветер выл, как проголодавшийся волчара в южных степях. И все более остервенело набрасывался на трещавшую по швам лодчонку. Дождь и брызги уже сократили видимость до полумили, а то и еще меньше. Капитан в очередной раз пробежался глазами по палубе – закрыты ли все люки, закреплены ли рукоятки лебедок, проверил на прочность страховочный пояс, подергал потертый трос, которым привязал себя к креплениям. Волны становились все выше, вот уже одна перекатилась через лодку, и мужчина едва не поскользнулся, лишь в последний момент устояв на ногах. Скорее по привычке, чем по нужде, сверился с показаниями бесполезного сейчас барометра и кинул взгляд на забрызганную карту в прозрачном полиэтилене. Сражение со стихией обещало быть продолжительным и суровым.

Он лишний раз убедился в правильности решения убрать паруса и дрейфовать под рангоутом – в отсутствие команды управлять швертботом класса «Скат» в шторм сложно, есть немалый риск завалить лодку. А когда мачта голая, то проще занять естественное положение относительно негостеприимных волн. Но это в теории, на практике же, как известно, зачастую получается по-другому. Это уж какие судьба выкинет коленца, даром предвидения капитан не обладал. Нехитрый плавучий якорь из грубой парусины с буйком болтался сейчас в нескольких метрах от лодки на прочном лине. Но большой надежды на него не было. Лишь бы не оторвался и не отправился в самостоятельное плавание по бурным черноморским волнам! Без него придется еще хуже.

Стоило немалых сил переложить руль на ветер, чтобы лодка не встала поперек волны – тут капитан осознал, что в борьбе с начинающимся штормом он уже порядком выдохся. А ведь все только начинается!

Становилось все труднее – ветер сбивал дыхание, и капитан зарывался носом в ворот отсыревшей куртки, судорожно хватая ртом воздух. Руки налились свинцом, он уже не соображал, сколько времени крутит руль, борясь с волнами. Но управление лодкой в шторм требует огромных усилий, ведь если она черпнет воды, то потеряется остойчивость, и тогда пиши пропало. Каждый раз, как швертбот, опасно кренясь, взбирался на гребень очередной волны, сердце замирало, затем бухалось вниз вместе с парусной лодкой, срывалось, колотилось в стенки тесной клетки ребер. Лодка словно тоже металась в приступе паники, все менее контролируемая. А в раскатах грома звучал зачитываемый вслух приговор богов.

Уже не раз капитан заставлял себя подниматься с колен после очередной перекатившейся через лодку волны. Кажется, он что-то кричал в сгустившуюся темноту, сыпал проклятиями и тряс кулаком. Но стихия была глуха к путнику. Волны все неистовее раскачивали суденышко, удары становились сильнее и сильнее, а громовые раскаты, следовавшие за ослепительными вспышками молний, оглушали, точно разрывающиеся в опасной близости артиллерийские снаряды. Одеревеневшие пальцы с трудом цеплялись за руль, на лице застыл звериный оскал, но воля мужчины не была сломлена.

На очередной волне руки уже не сработали так быстро, как было нужно. И этого вполне хватило для того, чтобы следующая со всей силы залепила в борт суденышка. Как ни странно, швертбот не перевернулся, хотя и очень опасно накренился. Но вот мачта не выдержала – с чудовищным треском лопнуло дерево практически у основания; ставшее неуправляемым бревно просвистело в сантиметрах над успевшим пригнуться капитаном, тонкие тросы вырвало с мясом, и мачта, более ничем не удерживаемая, пустилась в самостоятельное плавание по бушующему морю.

Поток ругательств из уст мужчины подхватил ветер, заставил поперхнуться ими же, врезал в скулу россыпью острых брызг. Несколько мгновений лодка балансировала поперек волны, грозясь перевернуться и быть перемолотой пучиной, но чудом извернулась, зарылась носом в следующую волну, не такую сильную, как предыдущие, немного просела, но осталась на плаву.