Часть вторая

Люди и роботы. Технологии «бессмертия». Роботы – наши будущие братья или потенциальные противники?

Ёсио, младший сын профессора Шустова, известного специалиста в области биокибернетики и робототехники, был необыкновенным юношей. К великому огорчению родителей он появился на свет инвалидом – из-за врожденной болезни суставов ног он мог передвигаться только на специально для него сконструированной коляске-электромобиле. Поэтому все детство Ёсио прошло дома и в саду, где садовник-любитель вывел коллекцию уникальных карликовых японских деревьев и диковинных цветов. И, конечно же, цветущая сакура отличалась у них особенно нежной окраской. Ёсио с детства увлекался компьютерным программированием – в шестилетнем возрасте он составил программу, благодаря которой столь любимый им робот-кролик Роб отвечал на каверзные вопросы, «рыская» в Интернете в поисках нужной информации. Мама Ёсио, японка из Токио и первая жена профессора, умерла очень рано. Отец забрал сына в Москву, где он преподавал в политехническом университете.

Подрастая, Ёсио стал разделять интересы своего отца и его коллег. Они часто собирались у профессора дома, устраивая уникальные домашние семинары, в ходе которых в режиме «реального времени» рождались новые идеи и методы их реализации. Мальчик всегда принимал в них участие, впитывая как губка все самое новое и интересное в робототехнике – этой современнейшей области высоких технологий, в которой его соотечественники по матери, японские конструкторы, были признанными лидерами. Вежливые высказывания и замечания, которые он иногда делал с традиционным японским поклоном, очень радовали профессора и приводили в изумление его коллег своей оригинальностью.

В лаборатории профессора в тесном сотрудничестве с японскими коллегами разрабатывался новый тип роботов, так называемых интеллектуальных братьев (intelligent brothers). Основная их функция заключалась в чтении человеческих мыслей, их озвучивании и выполнении команд и указаний определенного вида.

Ярким примером такого подхода стала компьютерная программа, которая позволила озвучивать «мысленную речь» знаменитого физика-теоретика Стивена Хокинга. Она была разработана фирмой «Интель» при активном участии израильских ученых и программистов и позволяла почти совсем лишенному возможности общения гениальному ученому, к некоторым идеям которого мы вернемся позже, осуществлять контакт с внешним миром.

Предполагалось, что создаваемые роботы должны, как и люди, обладать головой, то есть «компьютерным мозгом» и телом, выполняющим команды, поступающие к нему по определенным каналам. Но самая важная особенность этих новых роботов заключалась в том, что голова каждого из них должна была быть тесно связана с головой его хозяина-человека. Она улавливала определенным образом закодированные человеческие мысли, расшифровывала их, озвучивала и преобразовывала в тексты и команды.

Прежде всего нужно было максимально увеличить информационно-аналитические возможности «мозга» робота. В его память был внедрен словарь (в цифровых кодах), содержащий более 100 000 слов и фраз, включая общеупотребительные термины. Он был дополнен специальной программой-анализатором, разработанной в лаборатории и позволявшей составлять из заданной цепочки слов и терминов лингвистически правильные предложения и фразы. Мозг был оснащен специальными устройством, позволявшими ему выходить в Интернет (Google) и извлекать оттуда нужную информацию, связанную с анализируемым в данный момент сообщением извне.

Но самым необычным, можно сказать, революционным в области робототехники предложением профессора и его коллеги, всемирно известного робототехника профессора Хашизума, было его желание снабдить этот, что называется, «метафорический» мозг способностью формировать собственные оценки обрабатываемых сообщений. Другими словами, он хотел научить робота отличать реальные, следовательно, правильные сообщения от нереальных, неправильных. Более того, ученый хотел ввести в таким образом запрограммированный аналог человеческого мозга такие понятия, как полезность информации, её бесполезность и даже вредность.

На этом, пожалуй, стоило бы остановиться. Коллеги профессора считали, что такие роботы были бы очень полезны человеку, ибо, как утверждает латинская поговорка, «человеку свойственно ошибаться». Роботы такого типа стали бы очень хорошими «друзьями» людей науки, помогая им опровергать некоторые не очень сложные неверные гипотезы. С другой стороны, интеллект такого робота и общение с ним могли быть еще как-то запрограммированы на данном уровне развития робототехники.

Но, как говорится, профессора «понесло». Он считал, что настало время перейти к новому, как он любил говорить, гуманоидному уровню робототехники. Нужно наделить «мозг» робота такими понятиями, как доброта, верность, вырабатывать у него некоторые аналоги чисто человеческих категорий – «друг», «недруг», «компаньон», «нежелательный субъект» и т. п. Как человек увлекающийся и любивший масштабные и судьбоносные для человечества проекты, он также предлагал начать работу над построением не единичных, изолированных роботов, а целых групп, которые обладали бы коллективным сознанием по аналогии с человеческих обществом. Такие «социумы» роботов могли быть, по его мнению, очень полезны при решении многих научных, производственных и экологических проблем.

Проект, сформулированный в таком виде, вызвал резкую критику коллег и был отвергнут руководством института и фирм-разработчиков. Он был явно нереален и, что более важно, опасен для всей человеческой цивилизации, что убедительно доказали профессору более реалистично мыслившие коллеги. Еще профессор Норберт Винер, известный как основоположник кибернетики, предупреждал, что роботы не могут отвечать за свои поступки и поэтому опасны. В своей книге «Кибернетика», положившей начало новой науке с таким же названием, он привел небольшой отрывок из сказки Гёте «Ученик чародея». Волшебник велел своему ученику натаскать воды в дом, где они жили. Хитрый и ленивый ученик, в свою очередь, поручил это очень послушному роботу, воспользовавшись заклинанием, услышанным от учителя. Робот взялся за работу и принес нужное количество воды, но ученик не мог его остановить, ибо забыл нужное для этого заклинание. Робот продолжал усердно носить воду, затопляя весь дом. Ученика спас очень кстати вернувшийся чародей, который остановил робота-автомата. Конечно, ленивый ученик получил от своего учителя хорошую взбучку.

Тот же Стивен Хокинг, который только благодаря специально сконструированному роботу мог сообщать людям свои гениальные идеи и писать книги, утверждал, что, если высокоинтеллектуальное сообщество роботов сможет сорганизоваться, оно будет смертельно опасно для человеческой цивилизации. В силу своей способности с фантастической скоростью обрабатывать огромные массивы информации оно будет намного быстрее прогрессировать в своем развитии, чем медленно эволюционирующая человеческая цивилизация.

Все эти доводы заставили профессора Шустова отказаться от своего неосуществимого, по мнению коллег, проекта и заняться более востребованными промышленными и бытовыми типами роботов, доводить их до совершенства и широкого применения.

Однако не все коллеги профессора отказались от его полуфантастического, но чрезвычайно интересного начинания.

Ёсио, чрезвычайно одаренный сын ученого, сказал отцу, что для него нет ничего важнее, чем попытка вместе с некоторыми из коллег профессора хотя бы частично реализовать этот проект. Конечно, их работа потребует финансовой и другой поддержки со стороны профессора. Видя, с каким увлечением и страстью сын просит его об этом, профессор не смог ему отказать. «Пусть попробует, а там будет видно», – подумал он.

Сын решил использовать для своих экспериментов двух сконструированных их японскими коллегами домашних роботов, которых без преувеличения можно было считать самыми «умными» в мире. Они могли вести диалог с людьми, выполняли довольно большой набор операций по уборке дома. Самым интересным было то что профессор Хашизума и его коллеги даже научили их в какой-то степени чувствовать настроение и эмоциональное состояние говоривших с ними людей и самим испытывать смену настроений в зависимости от поступающей к ним информации. Звали их, с легкой руки одного из сыновей профессора, знавшего французский, Пат и Паташон, ибо один из них был раза в полтора выше другого. Именно с этими «друзьями» Ёсио и его коллеги хотели создать невиданное раньше содружество, состоящее из Homo Sapiens и их умных искусственных братьев-роботов. Нужно еще раз отметить, что кандидаты, Пат и Паташон, были к этому хорошо подготовлены и опытные конструкторы надеялись на успех.

Затем началась планомерная работа по обогащению интеллекта роботов, способов их общения с людьми и между собой. Ученики оказались довольно-таки способными, и через некоторое время три конструктора и два робота представляли собой уникальную компанию, участники которой понимали друг друга в довольно многих вещах, что называется, с полуслова. Особенно это касалось медицины, новейших информационных технологий и некоторых других отраслей, которые были приоритетными при систематическом обогащении искусственного интеллекта Пата и Паташона.

Следуя программе профессора, конструкторы внедряли в их искусственный разум некоторые человеческие свойства – осознание себя как личности и своего места в своеобразном коллективе, состоявшем из ученых и роботов, оценку полученной информации с точки зрения ее достоверности и даже некоторые исключительно человеческие суждения о собеседнике – добрый он или злой, искренний или обманщик и т. д.

При этом один из конструкторов попытался даже научить роботов чтению мыслей собеседника, анализируя биополе его мозга, излучаемое задействованными при этом определенными группами нейронов. Получая эти сведения, они могли отличать позитивное и негативное отношение к себе и к другим собеседникам. Особое значение придавалось внедрению в их пока что примитивное сознание способности к оценке достоверности информации, сообщаемой собеседником, которая мгновенно анализировалась путем сравнения ее с огромным объемом данных, извлекаемым из Интернета и некоторых других источников.

Другой конструктор, специалист по социальной психологии, пытался внедрить в зарождавшееся сознание роботов даже чисто человеческие этические нормы – «для меня хорошо то, что хорошо для всех и плохо то, что плохо хотя бы одному». При этом особое внимание уделялось внедрению в правила мышления и возможных самостоятельных действий робота аксиомы (обязательного закона): действия, которые могут принести вред особой категории «друзей» робота – человека-конструктора, воспрещаются и приведут к неминуемому разрушению самого робота.

Ёсио проводил много времени в обществе своих друзей-роботов, которым сообщал все больше информации о себе, о своих затаенных мыслях, о состоянии своего здоровья, в том числе о своей вынужденной жизни на инвалидной коляске, об идеях «братания» человека и робота. Он даже назвал точную формулировку диагноза, составленного их семейным врачом, считавших его болезнь суставов неизлечимой. Роботы, которые теперь работали как одна система, тщательно воспринимали и обрабатывали всю эту информацию. Правда, никакой ответной реакции Ёсио от них не получал, но он понимал, что все его сообщения анализируются с огромной скоростью и оцениваются с помощью пока еще очень бедного понятийного аппарата, внедренного в их электронное сознание. Конечно, пока еще было рано надеяться на их разумные ответы.

Его удивлению и радости не было предела, когда роботы неожиданно «заговорили». Выражая нечто похожее на благодарность за общение, они тут же деловито сообщали, что по самому важному из его сообщений – формулировке диагноза – обработали более 10 000 первоисточников, связанных с этой болезнью, в результате чего пришли к выводу: диагноз поставлен неверно. Основной причиной инвалидности являются не врожденные дефекты в суставах ног, а нарушения некоторых регуляторных механизмов движения человека. При этом роботы скрупулезно перечислили эти механизмы управления опорно-двигательной системой и описали их.

Окрыленный этим сообщением, Ёсио на следующий день направил письмо главному врачу госпиталя. Там незамедлительно была созвана солидная врачебная комиссия, которая подтвердила новый диагноз и поставила на вид прежнему врачу его некомпетентность.

Ёсио было назначено интенсивное лечение, детали и схемы которого, также очень обоснованные, содержались в сообщении роботов.

На вопрос членов врачебной комиссии о том, кем был поставлен диагноз, молодой ученый назвал имя известного американского нейрохирурга и ортопеда, диагнозы которого, как правило, подтверждались на 100%. Через некоторое время, впрочем, очень короткое, Ёсио мог самостоятельно передвигаться, и его здоровье быстро пошло на поправку. Юноша был, что называется, на седьмом небе от радости, которую ему принесло исцеление, и гордости за то, что проект начался так удачно, и, конечно же, за своих друзей-роботов.

С этого момента удивительное сообщество, состоявшее из двух умных роботов и трех их друзей-конструкторов, стало чаще собираться вместе. Пат и Паташон на равных участвовали в беседах и дискуссиях, обогащая свой мозг новыми фактами и некоторыми самыми необходимыми чисто человеческими понятиями. Они уже научились различать своих друзей-конструкторов по голосам и знали их характерные изречения, направленность интересов и некоторые другие личные качества. Все это подвергалось самому беспристрастному анализу и сравнению с точки зрения чистой компьютерной «морали роботов», лишенной всех человеческих условностей и предрассудков. И, конечно же, приоритетной личностью в их иерархии оценок был Ёсио, отличавшийся от остальных оригинальностью идей и еще чем-то другим, чего роботы не могли осознать.