Кошмары из прошлого

Заснул он мгновенно, и снился ему опять последний рейд в Афганистан, уже без Шершня, «загорающего» в госпитале. Это был тот рейд, когда уничтожили засаду. Уже на нашей территории, когда переправились через Пяндж, его догнала шальная пуля. Они тогда уходили от духов по земле, потому что вертушку сбили, а ждать другую времени не было, слишком сильно обозлились на них местные курбаши. И когда они уже расслабились, прилетела эта пуля. Зам командира Цваера куда-то угнали особисты с отчетом о прошлом рейде, и теперь пришлось идти на задание старшим, да еще с двумя чужими (по виду – афганцами) в довесок, за жизнь которых он должен отвечать головой. Задача, правда, была попроще: довести этих парней скрытно до маленького кишлака в горах и так же скрытно вернуться. Чужаки шли молча, не скулили, привалов не просили, пыхтели как паровоз, но от группы не отставали. Все началось, как только они расстались и Низами доложил по рации о возвращении на базу. Через полчаса Тимур доложил, что параллельно с ними примерно в километре движется отряд духов, человек пятнадцать. Потом Малыш, который шел замыкающим, сообщил, что следом идет еще группа из семи человек, больше похожая на нашу войсковую разведку.

«До квадрата эвакуации оставалось меньше километра, до вечерних сумерек – примерно час, и, когда я попросил выслать вертушку, начались непонятки.

Сначала нас отутюжили свои же вертушки, и, когда мы ушли в сторону, на нас насели духи. Пришлось уходить ускоренным темпом в глубь страны. Мы хоть и были хорошо подготовлены, но за сутки лазания по горам выдохлись, а встреча с превосходящим по численности противником сил не добавляла. Уходя, оставляли подарки для настырных преследователей: надо было выиграть время до темноты, духи по ночам боятся в горах шастать, а нам нужно отдохнуть и подкрепиться. Когда стемнело, забились в расщелину, поели холодным сухим пайком и по часику вздремнули.

С рассветом командование потребовало доложить обстановку, чтоб назначить новую площадку эвакуации.

Определив по карте место своего нахождения, поняли, что мы накануне в запале отмахали лишних пятьдесят километров в сторону и ушли на территорию Пакистана.

Получив приказ выйти в нужный квадрат, рванули как сайгаки в степи, чтобы в нужное время быть на месте. Каково же было наше удивление, когда дозор обнаружил засаду из той самой войсковой разведки в нужном квадрате.

Собрались обсудить ситуацию: к этому приучил командир, он всегда твердил, что для пользы дела каждый имеет право голоса, но решение всегда за командиром.

Тимур обратил внимание на то, что сюрпризы происходят каждый раз после связи с базой. Либо нас прослушивают, что маловероятно, либо пеленгуют, но тогда это не духи, у них такой аппаратуры нет.

Семен тоже заметил, что разведка, или кто они там, идет за нами по пятам. В голову просилась подлая мыслишка, что там, наверху, кто-то не хочет нашего возвращения, а причина нам не понятна.

Малыш предположил, что это связано с чужаками. Шмель выдал трехминутную тираду из ненормативной лексики по поводу всех политиков и их решений.

Пшек и Кузя настаивали на том, что надо не гадать, а брать «языка», лучше у духов, потому что подставлять своих или подставляться под их пули глупо.

После этого, не обнаруживая себя, в обход засады в полном недоумении мы решили зайти в тыл духов, а после боя своим ходом выбираться домой, но сначала посмотреть, как духи нарвутся на засаду, и, если получится, самим в суматохе взять языка. Остатки еды доели еще утром, воды осталось две фляги на семерых, четыре гранаты, по три рожка на ствол, и трое легкораненых, – вот все, чем мы обладали. С таким арсеналом много не навоюешь в чужом краю да еще в горах, а топать нам сорок километров с гаком, и на хвосте духи, которых кто-то направляет. “Это не серьезно”, как говорил один киногерой. Рацию разобрали на всякий случай. Вперед пошел Малыш, в замыкании – Тимур. Пшека и Кузю выставили в боковое охранение. Так заведено командиром, что в середине шли раненые.

Крюк получился больше, чем мы рассчитывали, в горах нет прямой дороги, поэтому, когда вышли в тыл духов, бой уже закончился, и вертушки, вызванные на помощь разведке, собирали «двухсотых». Одна садилась, а две другие с воздуха ее прикрывали, и так – пока не собрали всех, кого нашли. Нам оставалось только наблюдать издалека, так как подставляться второй раз не хотелось, помня, как совсем недавно они нас утюжили. Когда они улетели, мы порыскали по ущелью и нашли окровавленный цинк с патронами, который взрывом отбросило за камни. Порадовавшись, решили заночевать ближе к источнику и двинулись в путь. Дорога заняла времени больше, чем надо, силы таяли, вода тоже. К источнику вышли уже в полной темноте, нас там ждали духи. В бой решили не ввязываться, а попытаться набрать воды и уйти незамеченными. Тимур и Кузя пошли искать подходы к источнику, а мы заняли круговую оборону.

Через три часа вернулся Тимур, он рассказал подслушанный разговор двух духов.

Оказывается, источник засыпан, на следующий ушел отряд с такой же задачей. Воду мы можем только отбить у духов, так как они себе сделали запас и утром уйдут. Отряд состоит из десяти человек.

Появился Кузя с флягой воды и сказал, что духов уже на одного меньше, но перед смертью душман успел махнуть ножичком и попал в живот. Пожаловался Кузя и умер. Похоронили Кузю в расщелине, место пометили на карте, чтоб вернуться и забрать на Родину для достойных похорон.

Напасть решили перед рассветом, по-тихому, с ножами, но не успели. К духам прибыло подкрепление на двух джипах с пулеметами: обнаружили пропажу часового и подняли тревогу.

Пришлось быстро уходить, пока нас не нашли.

Проскитавшись трое суток с одной фляжкой воды, вышли к Пянджу обессиленные. Во время переправы унесло течением Пшека. С тех пор так и звучит его крик о помощи, а я бегу по берегу из последних сил и не могу догнать. И это повторяется снова и снова каждую ночь. Это был последний рейд нашей группы, после этого нас раскидали по разным частям, без всяких объяснений».

Кошмары наяву

Так бы Низами и мучился все полтора часа. Но уже через час его разбудил телефонный звонок из штаб-квартиры в Брюсселе. Приказали, без каких-либо объяснений, ни при каких обстоятельствах не трогать моджахеда, что очень озадачило всю группу. Сон как рукой сняло. После короткого раздумья набрал номер Тимура и передал приказ, ему он тоже не понравился. Одно дело – охотиться за заказчиком и другое – вылавливать только исполнителей. Но приказ есть приказ, и его надо выполнять.

Не успел он осмыслить услышанное, как пришла смс от Цваера с номером рейса на самолет до Кисловодска и просьбой о срочной встрече. Мелькнула мысль, что что-то пошло не так.

«Александр, забронируй мне место на утренний рейс до Кисловодска и обратно с открытой датой», – приказал Низами.

В половине восьмого утра он уже входил в зал ожидания Воронежского аэропорта. Осмотревшись в зале, увидел Цваера в очереди на регистрацию и не спеша направился к ней. В салон самолета он вошел первым, показал удостоверение стюардессе и попросил тихо под каким-нибудь предлогом пересадить к нему пассажира с места тридцать четыре «В».

У Вольдемара эта ночь тоже не задалась

Когда Цваер вышел из машины Низами, то подумал пойти спать, но на улице было так тихо, и небо было таким звездным, что в номер подниматься не хотелось. Утром из окна своего номера он видел скверик возле гостиницы и решил посидеть полчасика перед сном. Город спал, изредка по улице проезжала машина, и опять становилось тихо. Он отыскал окно своего номера и насторожился. В щелке между штор мелькнул огонек фонаря. Кто-то очень любопытный исследовал номер. В оставленных вещах не было ничего необычного, смена белья и путеводитель по Воронежу без каких-либо пометок.

Подниматься расхотелось совсем. В это время ожил сотовый телефон. Номер знали два человека, один из них – старший группы, звонил именно он. Не ответить нельзя, и Цваер, ругнувшись про себя, ответил.

Сначала он молча выслушивал упреки старшего, тот был недоволен тем, что Шварц не доложил о прибытии, но когда тот сказал, что в забронированном для него номере его нет, Шварц разразился бранью на немецком языке. Он не стесняясь высказал все, что думает о тех, кто по ночам с фонарем лазает по его номеру, потом про контрольное время выхода на связь, до которого еще семь часов, и про то, что он профессионал, который знает свое дело и свое место под солнцем. Закончив эту тираду, сказал, что поднимается в номер, и отключил телефон.

Теперь это уже был не Цваер, а безжалостный наемник, солдат удачи, бывший офицер Французского легиона Густав Шварц, и с ним лучше не шутить. В номере его ждал старший группы. С порога Шварц поинтересовался, чем он обязан столь пристальному вниманию к своей персоне. Старший представился как Джон Смит. На что Шварц ответил:

– Мне все равно, как вас звать. Я не интересуюсь частной жизнью других людей, пока они не становятся моим заданием.

– Это к лучшему, так как в святом писании сказано: «Многая знания несут с собой многая печали». А привело меня к вам в неурочное время изменение задания! – сказал Джон.

– Мне, наверное, не надо говорить вам о том, что я работаю за деньги и что изменение контракта влечет за собой либо его расторжение с потерей аванса, либо дополнительную оплату, что мне больше подходит.

– Именно это я и хотел обсудить с тобой, – ответил Смит.

– О, мы уже на ты, не помню, чтоб мы вместе пили, – сказал Шварц.

– Это поправимо! – Джон достал бутылку армянского коньяка.

Выпили по рюмочке и перешли к делу.

– Заказчик не хочет голову объекта, он хочет его целиком и живого. Доставить нужно в Душанбе, – сказал Джон.

– Он что, спятил, ему это обойдется втрое дороже, чем он заплатил бы по контракту, плюс дорожные расходы. Местные копы очень жадные и очень любопытные – или наоборот: сначала любопытные, а потом очень жадные! – сказал Густав.

– Нас не должны волноватьзатраты заказчика, на транспортные расходы он выделил пятьдесят тысяч евро наличными, состав группы тот же, с третьей участницей я уже переговорил, она согласна, – сказал Джон.

– Третьим будет баба! Ну вы даете, это же стопроцентный провал. Я так не работаю. Лучше вдвоем, чем с бабой. Они же все психопатки, с ними только в постели хорошо, и то только одну ночь! – возмутился Густав.

– Меня предупреждали, что ты их не любишь и что только деньги могут вынудить тебя с ними работать, поэтому твой гонорар увеличили еще на треть, и можешь его получить немедленно, если укажешь счет, на который его надо перевести, – сказал Джон.

– Это другой разговор. Все полмиллиона долларов можешь перевести на счет ZOORRo 6236170085 в Швейцарский банк, как получу, продолжим разговор. – Шварц открыл свой ноут и передал его Джону. В разговоре возникла пауза, в течение которой из одного банка в другой перекочевала кругленькая сумма. Пока Джон занимался переводом, Цваер размышлял.

Что могло произойти такого, что из группы прикрытия они переквалифицировались в группу захвата? И зачем этому моджахеду нужен живой командир? И где основная группа, чем она будет заниматься? Не похоже на подставу, если деньги платят до выполнения заказа полностью! Да…а, одни вопросы, без ответов.

Джон закончил перевод и передал ноут Шварцу, тот убедился в наличии на счету указанной суммы и стал ожидать продолжения разговора.

Джон не заставил его долго ждать:

– Основная группа должна была прибыть автобусом через Абхазию, но водитель уснул, и они улетели в пропасть, в живых остался только один член группы. Документы у него надежные, но липовые, и если начнут копать, могут быть неприятности. Поэтому наша задача – чтобы он не выжил.

– Это что же, за те же деньги еще и с этим возиться? – возмутился Густав.