ГЛАВА ПЕРВАЯ
Операция прикрытия

1

Громадины небоскребов отражались в зеркальных боках еще больших громадин. По стритам и авеню разъезжали блестящие иномарки. Длинный лимузин замер у стеклянного входа в величественное здание, облицованное розовым мрамором. Ливрейный швейцар предупредительно распахнул дверцу. Из машины вышли он и она. Он – высокий красавец во всем белом: смокинг, брюки, туфли. Зовут Руслан Сергеев. Она – очаровательная милашка в черном вечернем платье с открытой спиной, в мерцающих бриллиантами ожерелье, серьгах, браслетах. Имя прелестницы – Галя Шеина.

Обнявшись, нежно улыбаясь друг другу, они прошли через голубой холл в безлюдный ресторанный зал с панорамными окнами.

– Прошу сюда. – Седой метрдотель в строгом фраке проводил их к столику под огромной хрустальной люстрой.

Когда они садились, безмолвные официанты пододвинули сзади стулья. Метр протянул даме меню.

– Принесите, пожалуйста, все, что есть, – распорядился Руслан. – Мы у вас впервые и хотели бы всё попробовать.

– Прекрасная мысль, дорогой, – лукаво улыбнулась Галя, – но ты будешь пробовать первым.

Тут же их столик окружили с десяток лотков на колесиках. Они были тесно заставлены аппетитнейшими кушаньями: рыба, птица, салаты, котлетки, бульоны, устрицы, ассорти, грибы, крабы, торты, пирожные…

– Выбирай, родная, я готов! – сказал он, бравируя и вооружаясь столовыми приборами.

– А вон там у вас что? – Она нацелила оттопыренный мизинец в перевернутое вверх дном серебряное корытце.

– Это наше фирменное блюдо! – объявил с пафосом метр и поднял драгоценную крышку. Под ней на большой фарфоровой посудине лежал обыкновенный красный кирпич.

– Кирпич? – изумленно пробормотали молодые люди.

Официанты покромсали «кирпич» шпателями, положили по ломтю в тарелки гурманов.

– Ну, приступай. – Она уставилась на визави, как на фокусника, собравшегося проглотить шпагу.

Он храбро метнул в рот осколок диковинной пищи. Пожевал.

– У-у! Фантастика! – бурно восхитился и поддел вилкой кусок побольше.

Она тоже слизнула с прибора красную крошку и кисло скривилась.

– Что? Не вкусно? – сильно удивился он.

– Да нет! Комар! – в панике воскликнула она… И проснулась.

– Чертов комар! – Галка ругнулась в сердцах и снова упала на подушку. – Такой сон!.. И не дал досмотреть, зараза! – Девчонка досадливо выдохнула. Протянула руку, взяла со стола лэптоп, через Яндекс открыла сайт с названием «Сонник Миллера».

– Кирпич во сне означает неустроенные коммерческие дела и несогласие в любовных делах, – прочитала Галка. – Годится! – Она удовлетворенно воскликнула и сладко потянулась. – Значит, бум устраивать и те, и эти!

Ей было двадцать с половиной годков. С одной стороны она считала, что вся жизнь впереди, а с другой, была уверена, что жить на свете надо спешить, иначе что-то интересненькое да пропустишь.

– Ну, вперед ногой! – Галка подогнала сама себя и пошла – как была в трусах и в майке – на кухню. Там поставила чайник на плиту, кинула взгляд через окно на солнечную улицу и включила «Европу плюс» в радиоприемнике. Бодрая музыка оповещала маму Веру, засевшую в ванной комнате. Дескать, твое чадо встало, а тебе пора на выход.

Здесь со стенки над холодильником затрещал телефон. Галка вырвала из гнезда трубку и томно произнесла:

– Приемная министра слушает.

– Ой! Извините, я, кажется, ошиблась номером! – Подруга Танька переполошилась на другом конце провода.

– Да, не ошиблась, не пукай! – Галка звонко рассмеялась.

– Тебе смешно, а я заболела. Температура – 38. Так что на выставку с тобой я не смогу… – Безутешная Танька громко вздохнула.

– Ой, ты знаешь, и я тоже расклеилась. – Галка тут же поменяла тон с озорного на трагический. – Но у меня показатель еще хуже – 39! Мамка уже «скорую» вызвала.

– Ой, значит, тебе еще плохее! Ой, Галюль, ну я сейчас собью «Упсой» температуру и привезу тебе малины.

– Во-во, привези, надо попотеть. Ой, Тань, я отрубаюсь – врачи пришли.

– Ну, лечись! Я скоро!

Галка вернула трубку на базу и опять рассмеялась:

– Вот дуреха, прям трамвай без рельсов!

– Ну, вот зачем ты девке мозги пудришь?! – возмутилась сорокалетняя мама Вера с мокрым гаврошем на голове. Она уже давно вошла в кухню и слышала весь притворный Галкин треп. – А ну, звони Таньке и скажи, что пошутила. Еще не хватало, чтобы она, больная, ехала в такую даль!

– Мамк! Ну, ты ж минус ноль в психотерапии! – прытко отбила нападение лгунишка. – Для любой больной лучшее лекарство – это узнать, что кому-то другому еще хуже. Я уже прямо чувствую, как она воспряла духом и летит мухой!

– Думаешь? – с сомнением спросила Вера.

– А что тут думать? Вот если бы твоя коллега Аська вдруг бросила своего Кольку, тебе бы сразу стало душевно легче. Ты бы законно прокумекала: «Во! Не одна я такая «рыжая», что пока спать не с кем!»

– Достань масло, кумекала! – Мама Вера усмехнулась. С неё мигом слетела минутная хмурость, и она стала сыпать в чашки растворимый кофе.

Вскоре Галка, уже одетая в униформу для «охоты», вертелась перед зеркалом.

– Ну, я побежала! – крикнула она из прихожей.

– А как же Танька? – Вера задохнулась от негодования.

– Ну, мамк! На кой мне на ноге больная гиря? – резонно ответила Галка на ходу. – Попьёте тут чай с малиной.

– Какой чай? Я на работу опаздываю.

– О’кей! Я её по мобиле щас перефутболю! – Последние звуки донеслись до Веры из лестничного колодца…

Итак, Галка жила в Мытищах на Олимпийском проспекте. Она бодро шла на станцию в пешем порядке и прижимала к уху красную трубу сотового.

– Кэт, мне нужна лохастая эмо из элиты. Там в твоем МГУ такого добра – море, – Галка донесла задачу, жестикулируя свободной рукой. – Я с ней задруживаю, она, курица, знакомит меня с каким сыночком кудрявого папика. Я охмуряю того озабоченного спермоносца – и в дамках!

– Не хорошо отбивать жеребцов у девок и отцов. Недобрая ты! Галка-прилипалка!!! – весело хохотнула в эфире Катя из МГУ. – Ну, я подумаю, какая из наших тебе подойдет.

– Ну, слава яйцам и китайцам! Стрелка в «Макдональдсе» через час.

– Понято! Бай-бай.

– И тебе тем же концом!

2

Александр Барабанов с неподдельным интересом пялился в иллюминатор авиалайнера. Вообще-то фамилия у разведчика ГРУ была, конечно, Глухов, но заграничный паспорт у него был выписан на Барабанова, представителя российской фирмы «Даймэникс» из Нижнего Новгорода. Он пристально смотрел в овальное оконце и был поражен открывшимся внизу великолепным видом Сан-Франциско. Серо-белая громада мегаполиса на берегу мерцала искрами и переливалась, как перламутровая, под косыми лучами солнца залива. Потрясающий по красоте и изяществу конструкции мост «Золотые ворота» висел непонятно как над проливом в океан. По нему мчались разноцветные букашки машин. В центре города возвышались, как фантастические памятники инопланетным богам, небоскребы из стекла и металла. Среди них выделялась огромная пирамида высотного здания «Трансамерика». В зеленом окружении парков снежно белели особняки, построенные в самых разных архитектурных стилях: эпохи Возрождения и неоклассицизма, с итальянскими фасадами и мавританскими башенками.

Но здесь как-то совсем внезапно «Боинг» стал круто снижаться и быстро приземлился в аэропорту «Интернэшнл».

За бортом было очень тепло. Но с моря дул прохладный ветерок. В кожаной косухе и джинсах Александр чувствовал себя вполне комфортно. Громоздкого багажа у туриста не было, один атташе-кейс в руке, поэтому Барабанов спокойно и гордо прошел мимо стойки с американскими таможенниками. Один из них бросил взор на раскрытый дипломат, заглянул в паспорт и визу, благосклонно кивнул. Александр вышел из шумного модуля и взял такси до отеля «Калифорния». Ни в самолете, ни в таможенном секторе он не обратил внимания на рослую шведку с симпатичным загорелым лицом, в черных очках, с обесцвеченными густыми волосами, завязанными в хвост. Хотя агентесса ЦРУ под вывеской шведской туристки Ингрид Йоханссон следовала за ним по пятам. Вот и сейчас её желтое такси ехало прямо в десяти метрах за машиной с Барабановым.

Александр, впервые оказавшийся на западном побережье американского континента, был полностью поглощен осмотром экзотических для него достопримечательностей одного из самых своеобразных городов Соединенных Штатов. Липовый специалист по электронике с изумлением разглядывал пагоды китайского квартала «Чайнатаун», башню Койт на фешенебельной Пауэл-стрит, причудливые трамвайные вагончики, поднимавшиеся по пандусам улиц…

Вскоре оба такси остановились перед ступенчатым входом в высотное урбанистическое здание, одетое в сияющее зеркальное стекло.

– Отель «Калифорния»! – с пафосом объявил водитель. Александр расплатился, добавил доллар на чай и взбежал но ступеням в прохладный холл с клетчатым мраморным полом и с рядом веерных пальм в керамических кадках.

На длинной никилированной стойке ресепшен Барабанов заполнил анкету, подал её вместе с паспортом улыбчивой служащей отеля. Та сверила данные, вернула документ, выписала квитанцию.

– Олл райт, мистер Барабанофф! Ваш номер 1139, пройдите к портье, – вежливо сказал девушка.

Александр блеснул ответной широкой улыбкой и обернулся, поднимая с пола атташе-кейс. Наконец в поле его зрения попала блондинка Ингрид Йоханссон в распахнутом белом тренчкоте. Но опытная профессионалка в наружном наблюдении уже изменила на всякий случай внешность. Она распустила перед входом в отель платиновые волосы, да ещё резко наклонилась над заполняемым листком, и шторка волнистой прически скрыла её профиль. Александр не разглядел лица длинноногой шведки, направился к владениям портье, состоявшим из многочисленных пронумерованных ячеек, получил ключ с брелком в виде бочонка и вошел в кабину скоростного лифта.

Ингрид попросила администраторшу поселить её в номере, смежном с Барабановским.

– Попробую подъехать к красавчику, – Она выдала секрет полишенеля.

– Желаю удачи! – Девушка-клерк подмигнула из солидарности и выписала квиток на смежный одноместный полулюкс № 1141.

3

Броский экстерьер позволяет девушкам рассчитывать на многое. Галка стояла на мосту станции «Мытищи», и все проходившие мимо мужчины косили на нее глазами, а то и шеи выворачивали почти до вывиха. А все потому, что Галка быстро нашла свой имидж-вамп. Прическа – искусно растрепанное каре, майка-размахайка, брючки-дудочки, куртка – кожа с вышивкой, туфли-полуказачки, через плечо ремешок стильной сумки с надписью их хрома «Симона». Плюс красивое лицо, темные очочки в модной оправе и стойка «Кошка греется на солнце»: спинка на перилах, локти на них же, ноги в позиции № 3.

Все это тщательно продуманная и выполненная уловка. И, конечно, в раскинутую сеть попался жучок-дурачок: рядом остановился парень лет под тридцать с открытой бутылкой пива в руке: пальцы музыкально-длинные, с аккуратно подстриженными ногтями.