Пляж, на удивление для такого маленького посёлка, был чистым и даже имел кое-какую инфраструктуру. Река была шириной метров в сорок-пятьдесят. Пляж желтел полосой чистого песка, прерывающейся с обеих сторон покрытым травой берегом. Поскольку пляжем принято считать зачастую именно покрытый песком берег с хорошим подходом к воде, то посёлку в этом смысле повезло. Около ста метров покрытого песочком берега тихой реки – красота! Действительно чисто. Оглядевшись, я не заметил ни одной посторонней бумажки, пустой бутылки или банки. В любом большом городе этого добра на пляжах с избытком, а тут ничего.

Слева от пляжа, уже на травянистом берегу, обнаружилось оборудованное, обложенное булыжниками кострище. Рядом с ним вкопанный в землю довольно большой мангал из поржавевших железных листов. Ещё там имелись вкопанные в землю стол со скамейками, сколоченные из толстых досок и покрашенные зелёной краской. Там же обнаружилась наполовину вкопанная в землю металлическая бочка, в которой сжигали весь мусор. Примерно в середине пляжа стоял столб с фанерным щитом, на котором были написаны нехитрые правила поведения у воды. Там же висел на гвозде, прихваченный бантиком верёвочкой самодельный спасательный круг, вырезанный из целого куска пенопласта и покрашенный красной краской. Про это Павлик мне не говорил. Может, это нововведение местной администрации в этом году. Что ж, можно только похвалить местную администрацию за заботу о купальщиках, в первую очередь, конечно, детях.

Дальше, за пределами пляжа, по берегам заросли ивовых кустов. Течение, видимо, было слабым, потому что в обоих концах пляжа по воде плавали широкие «лопухи» водяных лилий и торчали жёлтые цветы на толстых стеблях. У самого берега в воде резвилась рыбья мелочь, прекрасно видимая на мелководье на фоне песчаного дна. Примерно такой же пляж, лишь немногим поменьше, просматривался напротив на другом берегу реки. Место мне понравилось.

По раннему времени пляж был пуст. В принципе, иного я не ожидал. Нам не потребовалось много времени, чтобы раздеться и залезть в воду. Лишь Матвейка немного задержался на берегу, озираясь по сторонам и взявшись пальчиками за резинку белых трусиков. Когда же папа поторопил его, он мгновенно освободился от последней одежонки и бегом рванул в воду, подняв тучу брызг.

Я сплавал до другого берега и обратно, проверяя свои силы, и с сожалением вынужден был констатировать, что даже на такой короткой дистанции около сотни метров уже выдыхаюсь. Что ж, всему своё время, когда-то и километр проплыть было лишь разминкой… Потом присоединился к отцу с сыном. Оказалось, что Матвей почти не умеет плавать. Нет, какое-то расстояние он мог проплыть самым простым стилем, именуемым «по-собачьи», но по-настоящему плавать не умел. Я не стал вдаваться в подробности, почему у него ещё нет этого нужного умения – бывает по-всякому, сам я научился плавать тоже в уже достаточно большом возрасте, около двенадцати лет. Поэтому предложил отцу и сыну свою помощь.

Матвейка с энтузиазмом согласился, и мы с отцом по очереди поддерживали его под живот, пока он поднимал тучи брызг руками и ногами в желании научиться плавать прямо сейчас. Когда мальчишка подустал, я показал ему, как лежать на воде и отдыхать. Это он освоил почти сразу. Я даже убрал руки из-под его спины, когда он, расслабившись, лежал на воде. Он не тонул и удивился и обрадовался, когда я сказал, что не держу его совсем. Впрочем, плавать на животе у него тоже начало понемногу получаться, просто надо больше времени для занятий, и тогда он вполне сможет составить конкуренцию сверстникам, или, по крайней мере, будет на неплохом уровне.

Выбрались на берег когда застучали зубы. Матвей даже не добрался до расстеленного на песке покрывала, рухнул на нагретый солнцем песок и блаженно зажмурился от теплоты. Мгновенно налипший к мокрому телу песок перекрасил мальчишку из белого в жёлто-серый цвет.

– Волосы в песке не изваляй, потом его вымыть из волос будет трудно, – предупредил его папа.

Мы с Гордеем Максимовичем устроились на покрывале рядом.

– Видишь пляж на том берегу? – спросил я мальчика, когда тот перестал дрожать и сел на песке.

– Это куда вы плавали?

– Да. Я вот сижу и думаю, не этот ли пляж показывал Элик Павлику, когда доказывал ему, что наши миры рядом? Представь, что мы вот на этом берегу купаемся, а мальчики и девочки эльфов купаются прямо сейчас на том берегу, просто мы их не видим.

– А они нас видят?

– Не знаю. Может быть видят.

– Там и девочки тоже?

– Может, девочки тоже есть.

– Значит, они видят меня голым!? – мальчишка заоглядывался, ища свои трусики.

Мы с его папой рассмеялись, уж больно смешно засуетился Матвейка.

– Не надо, не ищи, – остановил мальчишку отец. – Эльфы не носят плавки и купальники, когда купаются. Так что ничего нового для них в твоём виде не будет. Я сам точно так же купался всё своё детство, и, думаю, ты легко привыкнешь к купанию без одежды. Если, конечно, получишь крылья.

Матвейка некоторое время сидел задумавшись и поглядывая на противоположный берег реки, потом повернулся к нам и, улыбнувшись, сказал:

– Я никого на том берегу не вижу, даже если там кто-то есть, то они не здесь, а там. Это значит, что их здесь нет. Никого на той стороне нет. Ведь если я не вижу, значит это так и есть, и никого там нет. А если никого там нет, то чего мне стесняться? Это же просто глупо, правда?

Мы кивнули, переглянувшись, а он встал и прошёлся вдоль берега, демонстрируя свою смелость. А я, глядя на него, подумал, что стесняться ему совершенно нечего – скроен парнишка ладно и пропорционально, можно сказать – идеальная фигура! Грех такой фигуры стесняться, а с крыльями будет вообще мальчишка из сказки!

Достали нехитрые продукты, оставшиеся от вчерашнего ужина и сегодняшнего завтрака. Так, мелочь разная в виде варёных яиц, огурцов с помидорами, бутылки воды. После купания всегда хочется есть, особенно мальчишкам. Позвали Матвея, он с аппетитом умял пару яиц и помидорину, после чего занялся каким-то строительством из песка. Мы с его отцом тоже подкрепились, ведя негромкий разговор на животрепещущую в данный момент тему: как мальчишка воспринял откровения отца и в каком настрое находится в настоящее время. Оба мы удивлялись, что Матвей играет очень спокойно и даже когда после купания я намекал на пляж на противоположном берегу, единственное, что его как-то задело, что на той стороне могут быть девочки, которые увидят его без одежды. Во всем остальном это был обычный мальчишка и никак не скажешь, что в ближайшее время его ждёт что-то грандиозное и даже опасное.

Наблюдая, как он играет, поймал себя на мысли, что, похоже, точно таким, не задумывающимся далеко вперёд, был когда-то сам. Детство и юность полны оптимизма и веры, что всё обязательно будет хорошо. Даже если завтра тебя ожидает что-то не совсем приятное и даже страшное, то волноваться по этим поводам прямо сейчас не обязательно и даже вовсе не стоит. Это же будет завтра, а до завтра ещё так далеко! Вероятно, именно с тех пор в голове угнездился и живёт, сопровождает меня всю мою жизнь, простой до безобразия принцип: проблемы надо решать по мере их появления! Если сегодня проблемы ещё нет, то и постоянно думать о ней нет смысла. Появится – решим!

Вот и сейчас, глядя на Матвейку, в голове моей зазвучала, словно возникшая по заказу весёлая песенка из виденного в детстве фильма, как нельзя очень даже подходящая для нашей ситуации.

Кто бы что ни говорил там – выход есть наверняка

Из любого лабиринта, из любого тупика.

Есть неведомая сила, чтобы нам, беде назло,

Всё прощалось и сходило, и давалось, и везло!

Автор стихов к песне, наверное, был сам из таких мальчишек, о которых говорилось в ней. Ещё никто и никогда не давал НАСТОЯЩИМ МАЛЬЧИШКАМ более точной и подробной характеристики, чем слова этой песни! Не конкретному ребёнку, а именно тому племени мальчишек, у которых приключения встречаются на каждом шагу, а реальность всенепременно пересекается с фантастикой, да ещё и не один раз и не в одном месте. Самая прямая характеристика, конечно, в задорном припеве:

Растяпы мы, конечно, и разини мы,

И нам любая кажется беда

Невероятной и неотразимою,

Но как-то всё обходится всегда!

Весёлая мелодия песенки не завершилась на одном куплете. Сам удивляюсь, откуда в голове возникали услышанные когда-то очень давно, ещё в далёком детстве, слова, которые сами напрашивались на язык. Наверное, правильно говорят учёные, что абсолютно всё услышанное и увиденное нами в жизни сохраняется где-то глубоко в мозгу, в его своеобразных ячейках памяти. И мозг наш выдает эту сохранённую им информацию в нужный для нас момент времени. По-другому просто не объяснить этот феномен.

Вот и сейчас, будто добавляя сомнений, в голове и, само собой, на языке вертелось продолжение песенки:

Лишь одно меня пугает, лишь одно мешает спать:

Вдруг, да то, что помогает, перестанет помогать?

Вот вдруг нами силе этой заниматься надоест,

Вдруг она заклинит где-то и откажет наотрез?

Но уже в следующем куплете всё мальчишечье сознание с возмущением отвергает все эти вполне разумные опасения:

Кто бы что ни говорил там, выход есть у нас пока

Из любого лабиринта, из любого тупика!

Ну и пусть заклинит где-то, ну и пусть откажет чуть,

Мы-то знаем, что и это обойдётся как-нибудь!

Растяпы мы, конечно, и разини мы.

И нам любая кажется беда,

Невероятной и неотразимою,

Но как-то всё обходится всегда!⁵

Увлёкшись, я сам не заметил, как последний куплет и припев промурлыкал голосом. Хоть и негромко было, но папа Матвея услышал и с удивлением посмотрел на меня:

– Вы о чём это?

– Да вот вспомнилась, глядя на Матвейку, одна детская песенка, очень даже подходящая к нашей ситуации. Перед нами лабиринт или очередной тупик, из которого, как кажется взрослым, нет выхода. Но это кажется нам с вами и поэтому мы боимся завтрашнего дня. Опасаемся вот за этого шпингалета, строящего сейчас что-то из песка и в ус не дующего. Видите, он совершенно спокоен и даже, кажется, совсем не волнуется. Вот и песенка как раз о таких ребятах, уверенных, что всегда найдётся выход. Даже если его не видно, то он непременно появится – поможет неведомая взрослым сила, которая помогает только мальчишкам! Ну и девчонкам, наверное, тоже! Мне думается, что я даже знаю природу этой неведомой силы.

– Интересно! И что же это такое?

– Можете не верить, но, мне кажется, природа этой неведомой силы, помогающей мальчишкам выкручиваться из почти любой ситуации, это вера в могучую силу своего воображения! И не надо недоверчиво улыбаться. Сила детского, то есть – мальчишеского воображения, может творить чудеса не хуже любого волшебника! Надо лишь верить в них и ничего другого!

– В моём родном мире каждый может творить чудеса, правда, в меру своих умений. Этому детей учат с самого раннего возраста.

– Да, я слышал об этом и даже написал в книжке, если вы подзабыли. Слышал и о шкундибарах, которые являются следствием ошибок колдовства. Но это в вашем мире. В нашем всё несколько по-другому устроено. Да вы сами всё хорошо знаете. У вас, кстати, в детстве получались шкундибары? Я чисто из любопытства спрашиваю.

– Хм… у эльфов не принято хвастаться шкундибарами. Сами понимаете, ошибками не хвастают, на них учатся, – смутился отец Матвея.

– Да ладно! Я не эльф, вы, насколько нам с вами известно, сами отказались от мира эльфов, так что никаких законов НЕ НАШЕГО мира мы не нарушаем. Вообще-то и так понятно, что шкундибары у вас получались – невозможно чему-то научиться, не сделав ни одной ошибки. Просто интересно – много?

– Случались… иногда. Вы правы – без этого не научишься. Но ни один не убежал – я заклинание нейтрализации шкундибаров изучил самым первым и только потом приступил к другим… экспериментам. Правда, когда вместо того, что собирался сотворить, получался шкундибар – экстрим выходил, что надо!

Гордей Максимович даже вспомнил один из своих «опытов», когда ему пришлось запрыгнуть от пятилапого (!) шкундибара на подоконник. Пятая лапа явно мешала зверюге и тормозила его – совсем как пятое колесо в телеге. Мы сдержанно посмеялись. Матвейка, услышав наш смех, недоумённо обернулся, пожал плечами и вернулся к своему занятию.

– Послушайте, если мальчик станет эльфом, то ему придётся тоже учить магию. Вы не забыли заклинание нейтрализации шкундибаров? Вам надо будет его подстраховывать, ведь Матвею придётся проходить ускоренное обучение этому делу, его же никто не учил с рождения, как других эльфов.

– Десять шкундибаров в одном флаконе! – воскликнул, вдруг, папа мальчика, словно только о чём-то догадался. – Об этом я даже не подумал! А ведь это проблема! Заклинание я помню, но использовать его не могу. При переходе в этот мир насовсем, как перешёл я, на эльфа накладывается особое заклятие – своего рода страховка от случайного использования магии в чужом мире. В мире людей я не могу пользоваться магией и, соответственно, заклинание против шкундибаров срабатывать тоже не будет!

– Ого! Это, действительно, проблема! Какой может быть выход?

– Пока не знаю… Надо будет как-то выходить на… самого короля или кого-то из правительства. У них, наверное, есть подобные прецеденты за сотни или даже тысячи прошедших лет. Буду просить снять с меня это заклинание – веская причина вон, в песочке играет.

Разговоры разговорами, но проблема на самом деле серьёзная и её в любом случае как-то придётся решать. Я не знаю законов мира эльфов, но хочется думать, что интересы ребёнка там превалируют над всеми остальными законами, то есть законы стоят на страже интересов ребенка, а не на сохранении клятвы, как в случае с отцом Матвея.

Гордей Максимович подошёл к сыну и опустился рядом с ним на колени. Мне не было слышно, о чём они заговорили. Собрав в освободившийся пакет оставшийся после перекуса мусор, понёс его в бочку на краю пляжа. Взглянув на солнце, прикинул, что прошло довольно долгое время, как мы тут устроились. Пожалуй, стоит ещё раз окунуться и собираться обратно в поселковый магазин, он, вероятно, уже открылся.

Прежде, чем вернуться на пляж, решил поближе осмотреть место для шашлыка и стол со скамейками. Врытая в землю «мебель» вид имела весьма внушительный. Столешница сработана из толстых, сантиметров в пять толщиной, досок. Но поверхность стола оказалась идеально ровной, доски подогнаны друг к другу профессионалом высокого класса! Сама столешница по всей длине и ширине украшена незатейливой, но красивой резьбой. То же и с врытыми скамейками. Кто-то хорошо потрудился на радость отдыхающим, ну и себе в удовольствие, конечно. Без удовольствия такое не сделаешь. Наверное, кто-то из жителей посёлка постарался.

Не успел я отойти от места для шашлыков на пять шагов, как за спиной раздалось негромкое хлопанье крыльев, больших, судя по звуку, и в спину мне ласково толкнулись лёгкие воздушные толчки, похожие на воздушные волны, создаваемые веером или опахалом. И тут же за спиной раздался радостный голос:

– Дядя Витя, это, правда, вы?!