День рождения тещи

– Милый, ты не забыл, что сегодня мы едем к маме? – разбудил Хому радостный голос Фани.

– Так вот к чему мухоморы снятся. – недовольно поморщился он.

– Ты что–то сказал? – выглянула из кухни жена.

– Я говорю, что целый год только о нем и думал.

– Так я и поверила – фыркнула Фаня – Ладно, иди умываться и к столу. Чай уже готов. Позавтракаем и поедем. Только давай скорей, у нас очень мало времени.

В ванной, над умывальником, Хома увидел мужчину средних лет с перекошенным от страха лицом, выпученными глазами, и местами стоящим дыбом волосом.

– Фаня! Что делает этот мужчина у нас в ванной? – заорал он, пытаясь придать лицу выражение Героя Беларуси.

–Я думаю, собирается побриться – ответила она, заглянув к нему.

– Но почему у нас? – спросил Хома, но сразу же осекся. До него медленно начало доходить, что это он смотрится в зеркало. С лица в миг улетучилось геройское выражение, а на смену ему пришло лицо первоклассника, который спросил у директора школы: «Сколько ему будут платить за посещение уроков?»

– Запорожец мой, давай быстрее, а то останешься без чая, – поторопила его жена. Этого Хомячков позволить не мог.

– А почему ты назвала меня «запорожец»? – спросил Хома, уже сидя на кухне. – Я вроде бы не украинец.

– Ты такой же маленький, горбастый, мятый, долго заводился и при этом так же чихаешь, орешь и пыхтишь. Все, хватит болтать, допивай, и поехали. Мы и так опаздываем.

– «Как можно опаздывать в клетку с тигром?» – подумал Хомячков, одевая, у порога куртку.

На дворе ласково светило солнышко, весело чирикали воробьи и сочувственно улыбались соседки.

– А что, президент, по этому случаю объявил национальный праздник? – удивленно спросил Хома, разглядывая праздничные флаги на остановке и фасадах домов.

– Увы, все эти транспаранты в честь приезда послов из Гиббона – вздохнула Фаня.

– И чего им дома не сидится?

–Чудак, я читала в газете, что мы с ними будем торговать. Они нам маисовое сено и алмазы, а мы им сушеных кузнечиков и воду.

– А воду из крана или из реки?

– Тебе что, воды жалко? Ты лучше подумай, как маму поздравлять будем, а не о торговле сыростью, – вернула его в действительность жена.

Хомячков тяжело вздохнул.

Весь путь до тещиного дома Хома сладостно мечтал о захвате террористами автобуса, и как они увозят заложников в дамскую страну Гиббон. Но чудо не произошло. Через два часа Фаня звонила в мамину дверь.

– Здравствуй доченька! – радостно закричала Гарпина Поликарповна.

– Здравствуй мама! С праздником тебя!

– С каким это? – лукаво спросила мама.

– С днем штангиста – пробурчал Хома и спрятался за спиной жены.

– С твоим неизменным двадцати пятилетием, – ответила Фаня и толкнула мужа в бок.

– Спасибо милые! – обняла мам дочку и бросила плотоядный взгляд на зятя.

– Мы вам подарок приготовили – высунулся из–за супруги Хомячков и протянул красиво упакованную коробочку.

– Что это? – всплеснула руками теща.

– Это вам флакончик яд… духов – ответил зять и снова юркнул за спину жены.

– Какая прелесть! – обрадовалась Гарпина Поликарповна. – Что же это мы на пороге стоим? Проходите в дом.

Идя мимо тещи, Хома боковым зрением увидел ее хищную улыбку. Так улыбается людоед, приглашая в дом очередную жертву.

– Как у тебя здесь уютненько – настальгически сказала Фаня, обводя взглядом дом своего детства.

– Спасибо, милая. Проходи в комнату – ответила мать.

Хомячков тоже хотел пойти за женой, но его остановил «окрик часового».

– Дорогой зятек, сделай доброе дело. Я мусор не успела выбросить. Будь добр. Контейнер, если ты помнишь, за углом.

Хома и глазом не успел моргнуть, как ведро с отходами оказалось у него в руке. Он тяжело вздохнул и отправился за угол. Когда Хомячков вернулся из своего вояжа, то все вакантные места за столом были заняты. Ему досталась старая скрипучая табуретка.

– «Судя по ее виду, она ровесница тещи – подумал Хома, осторожно опускаясь на табурет – И со стороны, дорогой мамочки, было бестактно приглашать ее в таком качестве к столу. Но ничего не поделаешь. Потерпи старушка, я же не могу есть, стоя».

– Зятек, положи мне, пожалуйста, салатика – попросила его Гарпина Поликарповна, увидев, как он потянулся к салатнице.

Когда тарелки у женщин наполнились, Хома взял вилку и…

– Дорогой, зятек, что же ты не нальешь рюмочку, любимой теще?

Хома опустил вилку и потянулся к графину с вином. Налив женщинам в фужеры, а себе в выделенную ему, маленькую рюмочку, Хомячков хотел было молча выпить, но…

– Дорогой зятек, а тост? Без тоста это не праздник, а просто посиделки. Так что, давай, говори. Мы слушаем.

Хома поднялся, взял в руку рюмку о откашлявшись, сказал: «Дорогая наша Гарпина Поликарповна! Мы приехали к вам, чтобы поздравить вас и табур…простите. Тожественно объявить всей республике о вашем дне рождения. Пожелать вам быть такой же – он покасился на табуретку, – молодой и веселой. Не скрипеть, простите, я хотел сказать, не болеет, а по дольше радовать нас своим присутствием».

– На этот раз Хомячков успел опередить тещу и стоя, одним глотком осушил рюмку.

– Фаня! Он у тебя алкаш! – воскликнула раздосадованная Гарпина Поликарповна. – Вишь как вино хлещет.

Табуретка под Хомячковым снова жалобно скрипнула, взмах вилкой…

В прихожей раздался звонок.

– Зятек, открой, пожалуйста, дверь.

На пороге стояла давняя подруга тещи.

– А, Прасковья Доромилонтовна – раздался над ухом Хомы голос Гарпины Поликарповны.Хомячков от неожиданности прыгнул в сторону.

– Ну, что ты здесь козлом скачешь – упрекнула его теща. – Прводи гостью к столу и предложи ей свое место. Да принеси ей стул из кухни, а не сади ее на эту ломанную табуретку. Вот так молодец. А теперь, будь добр, принеси нашей уважаемой гостье, чистый столовый прибор. Спасибо. Ну, что ты стоишь как наш завод, налей Дормидонтовне вина, да предложи бутерброд с икрой. Куда второй в карман тянешь, их так всего три осталось.

Хомячков даже вспотел от такого внимания к своей скромной персоне. Он взял, ставшую для него родной, свою табуретку и хотел было пристроиться где–нибудь с краешку но…

– Дорогой зятек. Мне кажется, что в женской компании тебе будет скучно. Может лучше пойдешь на кухню? Там даже телевизор есть. А мы тут посплетничаем. Хорошо?

Хомячков принял это предложение как подарок судьбы. Он схватил свою «подругу», и откланявшись, ушел, стараясь идти медленно, и улыбаясь от счастья. Но радость его оказалась преждевременной, телевизор хоть и был, на холодильнике висел амбарный замок, а их еды он нашел только кусочек хлеба. Остаток праздника Хома провел в обществе мухи, завидуя ее мужу.

– День рождения удался на славу! – сказала Фаня, когда они попрощавшись, сели в автобус.

– Всегда мечтал провести этот праздник на кухне – поделился своей обидой Хома.

– Зато, милый, ты угадил моей матери. Ей было очень приятно.

– Я очень рад – сказал Хомячков, а про себя подумал: «Интересно, а в Гиббоне тещи есть?»

Один день из жизни Хомячкова

Будильник зазвонил ровно первого апреля.

– Занято! – сказал во сне Хома и собрался было повернуться на другой бок, но жена Фаня ударом ноги попросила избавить ее от этого шума. Поднявшись с пола, он потопал открывать дверь.

– Дорогая! – крикнул Хома из прихожей, – Здесь к тебе какая–то женщина пришла, но почему–то в платье, которое я подарил тебе на день рождения.

– Идиот! Закрой шкаф и выключи будильник, – пропела дорогая

Когда веселые трели умолкли и перестало звенеть в ушах, Хома отправился в ванную.

– Акваланг сегодня можешь не одевать, но в случае чего, спасательный круг на стене, – напутствовала его жена.

Через минуту он уже мчался к ней на кухню с таким выражением лица, словной на его глазах всплыл Титаник.

– Дорогая, там с потолка вода так и льет, я только зашел а она, так и льет, так и льет. Наверное, соседи сверху заливают. Нужно МЧС вызывать!

– Ага, ты еще ВМФ вызови, – с любовью в голосе проворковала Фаня. – Откуда в одноэтажном доме соседи сверху? Разве что мыши. Ты, наверное, с вечера опять забыл душ закрыть.

И она, словно флагманный корабль поплыла вперед, Хома же держался у нее в кильваторе. Через некоторое время шум воды смолк, но послышался удар чего–то деревянного обо что–то кирпичное.

– Иди жрать, горе мое, любезно пригласила к завтраку жена.

Хома, садясь за стол, все еще потирал невесть откуда взявшуюся на лбу шишку.

– Что у нас сегодня на завтрак? – несмело поинтересовался муж.

– Расстегаи в шампанском, – удовлетворила его любопытство жена и поставила перед ним тарелку с пшенкой.

– Значит так, – сказала она, отбирая тарелку, пока он не продела к ней языком дырку. – Сегодня выходной и я уезжаю к маме. Тебе же поручается навести в доме порядок. Чтобы к моему приезду квартира сверкала, как платный туалет. Понял?

– Понял! Прости, а туалет до посещения или после?

В ответ он услышал, какие славные у него, оказывается, родственники. Когда дверь за любимой женой закрылась, он бросился к холодильнику, и вскоре оттуда раздалось урчание льва. Когда дверца холодильника закрылась, лицо у Хомячкова выражало наивысшую степень блаженства.

«С чего начинается уборка?! – попытался он вспомнить. – Уборка начинается с того, чтобы каждая пыль лежала на своем месте!» Придя к этой мысли, он вооружился тряпкой, и работа закипела.

Первым делом нужно протереть люстру, но почему–то подпрыгнуть так высоко он не мог, а летать мама не научила. Тогда Хома принял гениальное решение. Он поставил стул, наверх еще один, чтобы уж наверняка достать и, как альпинист, полез покорять эту вершину. Когда восхождение было практически завершено, верхний стул вдруг спрыгнул со своего места и спрятался за спинку дивана. Хома плавно спланировал рядом и тихо улегся на полу. Когда к нему вернулась способность мыслить и чувствовать, он открыл глаза. Первое, что попало в поле его зрения, был таракан, который с улыбкой топал куда–то по своим делам. Хомячков с ловкостью гепарда изловил его, протер тряпочкой ему лапки, прочел лекцию на тему «О вреде хождения босиком по грязному полу» и пальцем затолкал таракана под плинтус, с уверенностью, что у него там гнездо.

Дальше уборка пошла без происшествий, если не считать того, что шуба жены никак не хотела помещаться в стиральную машину, а та, в свою очередь, отказывалась ее стирать. Но и с этим он справился легко. Хома разрезал шубу на несколько частей и постирал каждую часть отдельно. Когда работа подошла к концу, он с чувством выполненного долга уселся перед телевизором. И надо же, в тот момент, когда диктор пытался доказать ему, что плюс пятнадцать днем – это тепло, в комнату влетела муха. Хомячкова это вывело из себя. Ведь незваный гость хуже нежданной тещи. Он вначале вежливо попросил ее удалиться, но муха то ли языками не владела, то ли не признавала его за хозяина, но улетать отказалась. Тогда он объявил ей ноту протеста. Реакция та же. И вот Хома решил устроить ей геноцид. Он вооружившись полотенцем и веником бросился на незваную гостью. Сражение началось. Хомячков носился за мухой по квартире, круша все на своем пути. На кухне посуда послужила ему в качестве метательных снарядов, в комнате стулья и сто, как стенобитные орудия, а телевизор заменил атомную бомбу.

Когда в дом вошла Фаня, то увидела мужа, стоящего посреди хаоса, со счастливым лицом, протягивающего ей на ладони убиенную муху.

Как жена наградила его за успешно проведенные боевые действия – неизвестно. Но в понедельник Хомячков не вышел на работу.

Один дома

Будильник зазвонил, как всегда, ровно в восемь утра, и тут же умолк, контуженый подушкой. Но этих трех секунд хватило, чтобы Нобелевская премия, которую Хомячков собирался получить за изобретение вечного двигателя, превратилась в знакомое пятно на обоях.

«Эх, ну почему же так? Если хорошо, то не долго и не до конца» – подумал Хома и перевернулся на другой бок. Он попытался было вернуться в зал за наградой, но его уже туда не пустили. Тогда Хомячков открыл глаза и стал наблюдать, как на столе муха делает зарядку.

«А ведь все не так плохо, как кажется» – начал шевелить мозгами Хома. – «Во–первых, если мухи ползают не по мне, а по столу, значит я живой и чистый. Во–вторых, если я повернулся на бок и увидел комнату, а не спину, значит, жена уехала к маме и я выходные буду один. А это получше всяких премий будет».

Хомячков в приподнятом настроении спрыгнул с кровати и впервые в жизни сразу попал ногами в тапки. Довольный собой, он сделал шаг и тут же получил полом по носу. Хома совсем забыл, что каждый вечер привязывает тапочки к ножке кровати, чтобы Фаня их не одела.

– Начинаем отжимание! – подал Хомячков сам себе комнаду и поднатужился. Через несколько секунд он понял, что пол так и не отодвинется от него ни на миллиметр, а вот вчерашний ужин вот–вот выйдет раньше времени.

В ванной его ждал сюрприз в виде чистых носков и большой записки. В ней говорилось: «Умоешься, закрой воду, на кухне в холодильнике – завтрак. Если захочешь разогреть что–нибудь, напоминаю – плита электрическая, зажигать ее спичками не нужно. Приберись в квартире, сходи в булочную. Не скучай. Скоро буду. Фаня».

– Тоже мне, учитель, нашлась, усмехнулся Хома, срывая записку с зеркала. – Без тебя знаю, что мне делать.

Открывая воду, он вдруг поскользнулся на кусочке мыла. На этот раз с полом поздоровался его затылок, а сверху Хому накрыла раковина.

– Что–то у меня сегодня с ногами проблема, – решил Хомячков, выползая из–под панциря. – Нужно попринимать лекарство, толи Кальцемин, толи Колгон, толи Пурген. Точно не помню.

После завтрака Хома решил посмотреть телевизор. По одному из каналов шел фильм. То, что это фильм–ужасов с примесью боевика он понял, когда в дверь квартиры раздались настойчивые звонки, а после и удары.