Послышалась отчаянная стрельба оттуда, где Иван видел спящих стражников.

– Напали на наш пост, – пояснил индус и с опаской выглянул из-за укрытия.

– Так это ваш пост? Так чего же тогда они там все спали?

– Опять спали! Стервецы! – зло сказал стражник, но чувствовалось, что говорит он так не первый раз. – Фрэд из-за них погиб.

Позади них раздался шорох. К ним подполз перепачканный человек в розовой одежде, она хорошо его камуфлировала на фоне кирпичной крошки. Индус приветствовал его поднятием руки и молчаливым знаком – не высовывайся.

Одновременно из-за громадного блока бывшей стены выглянул один из постовых. Взгляд его остановился на убитом.

– Что тут у вас? – начальственным тоном осведомился приползший, краем глаза наблюдая за Иваном.

– Фрэд убит, – судорожно перевёл дыхание индус.

– А ты куда смотрел?

– А я что? Этого проверяли, – кивнул стражник на Ивана. – А эти, – очередной кивок в сторону поста, – как всегда проспали. Вот кому-то и удалось. Сколько раз говорили им не спать, а они, как только доберутся…

– Фрэда жалко, – без сожаления в голосе сказал одетый в розовое, не дослушав рассказ-упрёк индуса. – А ты кто? – подозрительно глянул он на Ивана.

– Из дураков, – небрежно бросил индус, пока Иван собирался что-нибудь сказать в ответ. – По зову прибежал.

– Несёт их!.. Тут без них… А они прут! – забубнил в розовом, явно теряя интерес к пришлому.

Похоже, подумалось Ивану, лексикон стражей замкнулся всего на десятке слов: «дураки», «несёт», «прут», «а тут»…

– Что рожу корчишь? – не дал опомниться ему приползший, по всей видимости, начальник всех этих вояк. – Стрелять умеешь?

– В тире всегда попадал.

– То-то, в тире, – не то осудил, не то одобрил начальник и обратил своё внимание на постового, всё так же поглядывающего то на мёртвого Фрэда, то в сторону живых. – Проспали? Вы-то все живы?

Постовой неопределённо дёрнул головой.

– Ну! – подхлестнул его одетый в розовое.

На окрик неведомый противник отозвался длинной очередью.

Чуткий слух Ивана в этот раз определил, где устроился стрелок.

– Он там, – показал Иван через кирпичный блок. – У него там амбразура.

– Я тоже так думаю… Ты хорошо, смотрю, ориентируешься в таких вещах… Похвально! Эдвард, – начальник протянул перепачканную руку удивлённому Ивану.

– Э..э… – замешкался Иван, но, понимая нелепость своего промедления, когда надо просто назвать своё имя, которое должно слетать с его губ в мгновение, спохватился и выпалил: – Джек!

– Берут, – не остался в стороне индус и тоже протянул руку для знакомства.

– А ты, Кашен, ещё долго будешь молчать, когда я тебя спрашиваю? – опять взялся за постового Эдвард.

– Ранены они, – махнул тот рукой за себя и поспешно добавил? – Легко. Царапины, а не раны.

– Ранены, значит. Легко, говоришь? – протянул Эдвард и потеребил себя за подбородок. – Ладно… Подумаем, что делать.

Вояки все они, с точки зрения Ивана, всё-таки были аховыми, включая и их командира – Эдварда. А вначале показались тёртыми бойцами. Но инициативу на себя он брать не собирался, хотя лежать на битых кирпичах тоже было не ахти.

Стражи думали, если думали, конечно, долго и молча. Впрочем, все, наверное, ждали, что скажет Эдвард, а тот молчал, ни на кого не глядя и хмуря жидковатые брови.

Неведомый стрелок ещё дважды напомнил о себе, сделав несколько бесцельных выстрелов. Он явно там нервничал, не видя каких-либо действий со стороны тех, у кого он недавно подстрелил одного из них.

– Давайте сделаем так, – не выдержал Иван. – Его надо отвлечь, а я посмотрю, где он точно залёг. И… Я его, как в тире. А?

– Здесь не тир, – наставительно сказал Берут. – Ты для него тоже мишень.

– Когда много мишеней…

– Именно… – прервал его Эдвард, но охоты особой продолжать, что он имел в виду, не последовало.

Иван пожал плечами.

– Я хотел сказать…

– Это я понял. А как отвлечь его, ты тоже знаешь?

– Это каждый знает, – огрызнулся Иван. – Пусть этот, – показал он на постового пальцем, – приклад автомата приподнимет или камни побросает.

Эдвард покровительственно усмехнулся.

– Вижу, начитался… Это хорошо, когда лёжа на диване…

– А на кирпичах лучше? – не остался в долгу Иван, чувствуя, что заводится.

– Да уж, не лучше, – согласился командир. – Кашен, шумни-ка там. Да только сам не попадись! – И Ивану: – Действуй! Но, смотри, чтобы он не оказался быстрее тебя. Это в тире ты один стреляешь, а здесь и ответить постараются.

Иван не обиделся, чтобы быть быстрее его в таких делах, надо по-настоящему нюхнуть пороху, а тут таковых не было. Но и рисковать особо он не собирался.

Как только прогремели первые выстрелы на шум, поднятый постом, Иван стремительно приподнялся и тут же чётко увидел стрелявшего. Тот и вправду занял прекрасную позицию, и всего метрах в тридцати.

Стрелок сразу заметил новое действующее лицо, но опоздал на мгновения. Автомат дрогнул в руках Ивана и послал прицельную очередь, откинувшую противника от амбразуры.

Эдвард дёрнул Ивана за куртку, требуя, чтобы тот спрятался.

– Да всё уже, – наконец сказал ходок, выходя из-под укрытия. – Нет его больше.

– Ну да? – не поверил Эдвард.

– А кто он?

– Да кто угодно, – с опаской поглядывая по сторонам, решился подняться Эдвард. – Попал автомат в руки, они сразу у него начинают чесаться. Хочется пострелять… Но как ты его! – восхитился он. – Это надо уметь.

– Как в тире, – скромно отозвался Иван, довольный собой донельзя.

Ведь сколько уже лет вот так не стрелял: навскидку, при возможности самому получить пулю. А сумел, успел опередить. Как в былые времена. Что-то затеплилось в груди. Нахлынули ненужные сейчас воспоминания.

– При такой стрельбе в тире можно все игрушки выиграть, – заявил Берут, но укрытие не покинул.

– Я имел в виду спортивный тир.

– А-а… Так бы и говорил. А то – в тире.

Эдвард направился с Кашеном посмотреть раненых. Оттуда донеслись его ругательства. Вернулся он злой, с лицом подстать своему одеянию.

– Не столько ранены, сколько скулят, – сказал он с досадой на немой вопрос Берута. – Пусть сами добираются до лазарета… А эту… амбразуру надо взорвать. Иначе другой любитель пострелять объявится. А уж если хулиги придут… – Он в сердцах сплюнул. – Ладно. Пойдём, посмотрим.

Они с трудом пролезли в дыру, из которой стрелок поразил Фреда.

– Да, Джек! Прямо в лоб!

Но не свой удачный выстрел поразил Ивана, хотя им он мог гордиться, а тем, что у недавнего стрелка обнаружил автомат Калашникова. Он удивился, а у Эдварда и Берута вообще случился шок от находки.

– Ну, где они такое достают? – словно драгоценность, баюкая в руках оружие, приговаривал Эдвард. – Никто не знает, где и кто его делает, – пояснил он невольным слушателям. – Будь у нас таких автоматов хотя бы десятка два, мы хулиг давно разогнали бы по углам.

Иван внимал его словам скептически, тот держал автомат выпуска ещё, наверное, до его, Ивана, рождения, лет сорок тому назад. И кучность, и дальность стрельбы из него резко отличались от новых выпусков. Тем более что местный автомат ему показался вполне приличным оружием.

А ведь кто-то пробивает «калаши» сюда из нашего мира, – озадачился Иван. – Вот вопрос к Симону.

В карманах убитого, тощего, заросшего жёсткой щетиной немолодого уже человека, нашлось ещё два полностью снаряжённых патронами рожка, вызвавшие неописуемое ликование Эдварда. Берут с затаённой завистью посмотрел, как командир прячет рожки, и стал готовить амбразуру к подрыву.

– Вот что, Джек, – вдруг посерьёзнев, сказал счастливый обладатель АКа. Он покосился на Берута и тихо продолжил: – Не хочу ничего спрашивать, кто ты есть на самом деле. Но чтобы так стрелять, – он показал на кровавое пятно, почти в центре лба убитого, – в тире не научишься.

– Но-о…

Эдвард оказался прозорливым человеком. Он наверняка понял, что пришлый выдаётся себя не за того, кто он есть на самом деле.

«С ним надо держать ухо востро», – сообразил Иван.

Однако было хорошо, что, раскусив его, Эдвард не стал вдаваться в подробности и оставил своё открытие только между ними.

– Никаких но! Иди к нам, в добровольную армию по наведению порядка в стране. Нам такие, как ты, нужны. Нет, правда, – поменял он тон голоса на просящий. – Ты же видишь, с кем мне приходится иметь дело? А ты… Повторяю, мне нет дела до твоей биографии… А ты, по всему видно, умеешь не только это.

Иван покачал головой. Не за тем он сюда пришёл. Но и нечего ему было показывать свою прыть. Реакция Эдварда понятна, так что надо было как-то выкручиваться.

– Я бы рад, – сказал он осторожно, – но я обещал вернуться.

– Ещё один посланец, – с досадой высказался Берут. – Сами идут, других посылают…

– Пусть так, – с нажимом вставил Эдвард, перебивая высказывание стражника, и обращаясь к Ивану. – Но ты знаешь, сколько таких, как ты, пришедших сюда просто посмотреть, потом домой не вернулось? Каждый второй из них лежит здесь под развалинами, – ткнул он пальцами под ноги. – Просто забросан мусором. Или уплыл в море на корм рыбам, а то гниёт где-нибудь в подвале. Как вот этого, – он брезгливо поддел носком грубого армейского башмака руку убитого Иваном, – мы сейчас присыплем или вон как тех, что вчера, наверное, были с ним.

Эдвард показал на невысокую приподнятость из камней, едва заметную в хаосе руин, больше похожую на клумбу, чем на могилу.

– Но меня выбрали, – гнул своё Иван, понимая всю глупость своих слов после того, что они здесь наговорили. – Они надеяться попасть… И я тоже хочу…

– Пойдёшь с нами, получишь возможность. Может быть, даже пойти первым.

– Правда! – обрадовано воскликнул Иван, а сам подумал: – «О чём это они тут говорят? И я с ними?»

Имя Пекты ещё ни разу не упоминалось, о его призыве уйти в прошлое – тоже. Так что, говоря с ними, он подразумевает своё, но какой смысл вкладывают они в свои слова? Вот в чём вопрос. А если о Пекте они даже не слышали, и о том, что он создаёт временной канал для ухода в прошлое им неизвестно? Напротив, тут, возможно, витают другие слухи, никакого отношения не имеющие к деяниям Пекты, о которых Иван знает лишь по Поясу Закрытых Веков.

Придётся всё-таки начинать выяснение самому. И если что-то будет не так, уходить отсюда на дорогу времени сразу же. Не ждать же пулю в лоб?

– Правда, правда, – неожиданно улыбнулся Эдвард, по-видимому, считая дело сделанным. – Но правда и в том, что для этого надо как следует потрудиться.

– Но Пекта… – начал Иван и остановился, ожидая реакции стражников. – Он же…

– Пекта ничего не решает, – тут же уверенно заявил Эдвард. – Всё отдано Совету. А в нём…

– В нём кому не лень, – бросил реплику Берут.

– Это точно. В нём дурмы заседают, хурки всякие. А командует ими Анахор. Тот ещё тип.

На Ивана накатилось воспоминание. Его ночной разговор с Эламом Шестым.

«… А дурмы… Дурмы, говорят, потомки хурков. А…

– Объяснил, называется. А хурки кто?

– Как это? – удивились в темноте. – Хурки же! Колдуны и волшебники. Ты же знаешь, Пояс Дурных Веков будто бы их работа…»

– Почему тип? – спросил Берут. – Анахор, говорят, большая вычислительная машина.

– Может быть, и машина, – не стал спорить Эдвард. – Но он и все другие решают. А Пекта… Он, конечно, велик, но сам слишком занят, чтобы заниматься организацией пропуска, порядка и отбора. Для того другие назначены. Опять же дурмами и хурками.

К ним из-за каменного блока вышли трое стражников во главе с Кашеном. Лица двух незнакомцев Ивану были сконфужены. Один прижимал к животу перебинтованную руку, другой слегка прихрамывал.

– Явились, засони, – мимоходом отметил их появление Эдвард и опять повернулся к Ивану.

– И когда всё это… произойдёт? – спросил ходок.

– Спроси ветра! Вот уже почти год тянется… Сам знаешь. А пока все воюют против всех.

– У нас не так.

– Скоро и у вас будет так, – с непонятной злостью сказал Берут.

– К сожалению, Джек, он прав. А обещают… Так это обещают. Якобы, через полгода, а то и раньше. А, может быть, и завтра.

– Однако точность, – заметил Иван, но подумал, что последнее, наверное, всего вернее. Не завтра, так недели через три.

– Через полгода половина вымрет от голода, – снова злобно произнёс Берут и дёрнул головой. – А другая половина друг друга перестреляет. Выходит – конец один…

– Он у нас пессимист, – спокойно проговорил Эдвард. – Никому и ничему не верит.

Индус сверкнул глазами исподлобья.

– А кто вы? – наконец Иван нашёл подходящий предлог выяснить, с кем имеет дело.

– Служба охраны порядка, – почти с пафосом проговорил Эдвард, даже грудь слегка подал вперёд, но тут же деловито продолжил: – Добровольцы… Таких вот пришлых, как ты, вылавливаем. Отстреливаем тех, кто любит побаловаться оружием… А в основном воюем с бандами мародёров. Тебя же, наверное, послали не только посмотреть, но и выяснить, нельзя ли здесь чем-нибудь поживиться.

– Я… У нас…

Эдвард отмахнулся.

– Не ты первый, не ты последний. Вот мы таких, как ты, и охраняем.

– Служба охраны в засаде не сидит, – сказал Иван и прикусил язык, так как высказывать своего мнения не собирался.

– Много ты понимаешь, – сквозь зубы процедил Берут, – стреляя в тире там, у себя.

«Дался ему этот тир, – с досадой и беспокойством подумал Иван. – Завидует он мне, что ли?»

– Ты, Джек, на него не обращай внимания, – посоветовал Эдвард, видя напряжение, с коим Иван стал посматривать на индуса. – Они с Фрэдом дружили… Так ты с нами?

– Мне бы посмотреть всё-таки… – Иван не знал, на что решиться, но понимал одно – сейчас отказываться он не имел права. Иначе, ради чего он сюда шёл?

– Тогда с нами, – резко подвёл черту Эдвард и отвернулся от ходока к своим стражникам, выходящим из-за стены.

Их было с десяток – молодых, изнурённых бессонной ночью. По сравнению с ними Кашен и двое раненых при нём выглядели куда здоровее.

Вокруг громоздились руины. Такое Иван видел только в кинохронике времён Второй мировой войны.

В основном это были какие-то предприятия.

Развороченные стены, вытряхнутое оборудование, в котором с большой долей фантазии можно было узнать станки, стойки, транспортные средства. Повсюду паутиной висели провода и змеились никуда теперь не ведущие фрагменты кабельных линий. Чудом продолжающие стоять стены готовы были рухнуть, казалось, от слабого веяния ветра. Так оно, наверное, и было, и то, что Иван ночью посчитал за близкие взрывы, то это, может быть, был грохот от падающих стен.

Где-то за развалинами поднималось солнце.

Можно было разглядеть не только ужасную картину разрушений, но и полное безлюдье, отчего у Ивана стало зарождаться подозрение о не случайности своего выхода в реальный мир именно к месту расположения патруля Эдварда. Проявись он всего в ста метрах в стороне, и – никого вокруг. А ему угораздило попасть прямо в середину его засады.

Эдвард уверенно вёл свой небольшой отряд.

Иван вначале пытался запоминать дорогу, но вскоре отказался от этого затеи – шли не только по открытому небу пространству, но и какими-то подземными коридорами, брошенными цехами со всей оснасткой. Здесь могли укрыться и затеряться не только банды, но и незаметно раствориться целая армия.

По дороге Иван подменял стражников, нёсших на импровизированных носилках Фрэда. Эдвард шёл впереди, так что Ивану не было возможности поинтересоваться по поводу отмеченного им полного отсутствия людей и раздолья для бандитов.

А когда удалось, то не рад был услышанному.

– Здесь начудили наши учёные, – неохотно ответил Эдвард, не снижая скорости движения, а шли они довольно быстро. – Взорвали какую-то бомбу. Она взорвалась, а после неё остались какие-то лучи, которые до сих пор убивают каждого, кто здесь пробудет долго. Так что, кому охота здесь быть? Если бы не Фред… Мы обычно обходим этот район вокруг…

Так вот что означало это странное закрытие, а лучше сказать, – полузакрытие-предупреждение. Мол, если хочешь рискнуть и облучиться, а взорвали тут явно атомную бомбу, коль скоро разговор идёт о лучах-убийцах, то выходи в реальный мир, а нет – то обойди и покидай дорогу времени где-нибудь подальше от этого места.

Он припомнил, что ведь видел подобное полузакрытие, когда его выбрасывало из передового будущего в мир, где он не встретил людей. Видел, а значения этому не придал, поскольку торопился к себе, в своё время и свой дом.

И ещё однажды… А ведь точно!

В прошлом.

Перед встречей с толпой существ на мосту. На него тогда напали летучие твари, одетые в шипастые панцири. Значит, и там что-то рванули?.. После чего и исчезла с лика Земли, быть может, та, предшествующая нам, цивилизация?..

День уже миновал свою первую треть, а путь патруля всё также проходил между каменными и кирпичными завалами, петлял, поднимался и опускался. Ивану всё это уже стало надоедать. Как вдруг стражники завернули за очередную руину и неожиданно влились в шумный поток людей, заполнивших широкую улицу.

Кого тут только не было. Вавилон!

Недомерки и те, кто могли посматривать даже на Толкачёва свысока, смешение всех рас и народов в своеобразных одеждах, взрослые и дети, старики, мужчины и женщины.

Однако сразу бросилось в глаза и ударило по нервам – над всем этим скопищем людей витал дух растерянности и неопределённости. Все они куда-то шли – медленно или быстро, но, несомненно, без определённой цели. Они слонялись от безделья и, в то же самое время, стремились куда-то от внутренней озабоченности, так как, по-видимому, понимали положение, в котором находились, и неестественность собственного состояния в нём.

Стражники прорезали поток в полном молчании. Перед ними расступались и тут же смыкались – толпа вела себя подобно воде с погружённым в неё инородным телом.

Уже входя под арку приземистого строения на противоположной стороне улицы, Эдвард сказал Ивану:

– Они все прибежали сюда, как и ты, на приманку. Вот и думай, куда тебе податься? К нам или к ним?

Иван не ответил, но Эдвард был прав, если бы…

Если бы Толкачёв и в самом деле был тем, за кого себя выдавал. Останься он в толпе, то получает возможность незаметного исчезновения, стоит только углубиться в руины на десяток шагов, равно как и новое появление в этом мире, где его никто не знает, и поинтересоваться им никому не придёт в голову. А в команде Эдварда он станет на счету и на виду. Во всяком случае, его будет знать определённый круг людей, и волей-неволей фиксировать все его действия.

Но и отмахиваться от предложения Эдварда не стоило, ибо как бы там ни было, но стражники по своему статусу всё-таки были ближе к эпицентру грядущих событий.

Было о чём подумать.

Их встречал безобразно толстый и большеголовый тип с маленькими глазками за пухлыми, будто стеганые перины, веками. Широченное лицо его лучилось беспрерывным, приклеенным навсегда смехом. Расплющенный нос, толстенные губы, ноги как тумбы. Голос подстать фигуре-тумбе: глухой, могучий и невнятный.

– Ещё один… – обратился он к Эдварду. – Ты скоро так станешь буссом и стражником одновременно. Кто там у вас? – показал на прикрытое тело.

– Фрэд, – неохотно отозвался стражник. – Ты посмотри этих. Их слегка зацепило. Но сам знаешь…

– Я-то знаю, – смеялся толстяк. – А они что у тебя, не знают, как беречься?

– Сам туда сходи! – окрысился на него индус.

– А вы тогда на что? – глазки встречавшего совсем скрылись вод веками.

– Берут, оставь его! – строго одёрнул подчинённого Эдвард. – Ему ничего не докажешь. Надо поесть и поспать. Джек, так что? – уставился он на Ивана.

– А вот что… Ты мне покажи, куда я могу придти. А я пока потолкаюсь со всеми. Иначе, за чем я сюда шёл?

Эдвард кивнул.

– Ещё один? – точно так же, как недавно об убитом, спросил толстяк.

– И что?

– Да уж слишком здоров. Весь на виду. А тащить его сюда вам придётся на себе, как Фреда, а?

– Пошёл ты со своими шутками! Пойдём, Джек, покажу.