Глава 7

Алена проснулась от какого-то звука. Гул, похожий на работающий вентилятор. Глаза получилось открыть с трудом, наклеенные вчера make-up мастером ресницы сегодня утром придавали дополнительную тяжесть и без того не желающим подниматься векам. Справившись с этой непосильной задачей, она уставилась в светло-серую незнакомую стену. Хлопнула ресницами два раза, не понимая, где она, и нарастающее чувство тревоги окатило ее, избавляя от сна окончательно. И когда ее мозг обрел способность соображать, она поняла, что находится в незнакомом месте и лежит на чем-то теплом и гладком. Она лежит на мужчине! ЧТО? Она, мать его, в кровати с обнаженным мужчиной? Алена так резко села, что у нее заломило в висках. Она зажмурилась, но откинула эту боль куда подальше, потому что сейчас были проблемы поважнее. Окинув себя взглядом, девушка поняла, что полностью одета, она даже засунула руку под юбку и проверила трусики. Немного выдохнув, повернула голову и посмотрела на парня. Тимур! Это Тимур, и она в его кровати! Глаза сами пробежались по крепкому торсу и достигли лица парня в момент, когда он тоже открыл глаза. И первое, что он увидел, – разъяренную фурию в своей кровати. Он рывком сел, а она соскочила с кровати и начала метаться по комнате, просто открывая рот как рыба, потому что от бешенства даже дар речи потеряла. Метаться, надо сказать, было особо негде. Комната небольшая: диван-кровать, шкаф и стол со стулом, на котором висела пара вещей. Над столом прибиты полки, на которых стояли книги и кубки, а с торца, на крючке, висела гроздь медалей.

– Я все объясню! – выпалил Тимур, поднимая руки в жесте «я сдаюсь». – Ты помнишь что-то из вчерашнего вечера?

– Вчера у меня был прекрасный день рождения, пока не появился ты! – метала Алена громы и молнии в сторону Тимура, продолжая ходить по комнате с недовольным лицом.

– А то, как тебя лапали два урода, ты не помнишь? – разозлился Тимур, понимая, что она интерпретирует ситуацию по-своему и он в этой интерпретации антигерой. Алена остановилась, закрыла лицо руками, тяжело выдохнула и прислонилась спиной к шкафу.

– Я помню, меня кто-то трогал, и я пыталась их оттолкнуть, а потом помню драку и свой страх… потом я в машине… – убрав руки от лица, воспроизводила свои воспоминания взъерошенная девушка. – Почему ты не отвез меня домой? – нашла она новую причину для гнева на Тимура, развернулась к нему и подбоченилась, при этом сдвинув брови к переносице. И, не дав ему ответить, она застонала и подняла лицо к потолку. – Боже, меня же все ищут, наверно! Мне срочно нужно домой!

– Алена, успокойся, я написал вчера Мише и сообщил, что ты в безопасности и с тобой все хорошо! Никто тебя не ищет! – Тимур уже встал с кровати и пытался подойти к ней ближе, но она выставила руку вперед. Он послушно остановился на дистанции. – А домой я тебя хотел отвезти, но ты сказала, что домой тебе нельзя, и категорически отказалась сообщить адрес! И вообще уснула в такси. Что мне было делать с тобой? Если ты о чем-то беспокоишься, то будь спокойна, я даже пальцем тебя не тронул! – продолжал защищаться Тимур, глядя на нее исподлобья. Благодарности от нее он, конечно, не ждал, но и шквала обвинений тоже. При упоминании, что он ее не трогал, Алена непроизвольно опустила глаза на его все еще обнаженный торс – благо хоть он спал в штанах – и поджала губы.

– Мог бы хоть футболку надеть! – недовольно махнула она подбородком в его сторону, так и не пояснив, когда ему нужно было ее надеть – перед сном или сейчас.

– Вызови мне такси, я хочу уехать немедленно! – приказала она. – И мне нужна ванная.

Тимур потянулся за футболкой на стуле, взял ее и направился к выходу из комнаты, надевая ее по пути. Алена поспешила за ним, наблюдая, как он натягивает футболку на крепкую спину.

Тимур показал ей, где ванная, и дал чистое полотенце. Оставшись одна, она уперлась руками в раковину и уставилась на себя в зеркало. Там, кстати, была не такая уж и ужасная картина. Все-таки профессиональный макияж стоит своих денег. Глаза были все такими же красиво накрашенными, только тени немного осыпались на нижнее веко и, конечно, от помады не осталось и следа. Но в целом вид был ок. Только платье хотелось до безумия снять, она устала от давящего корсажа, и ей уже вконец надоели эти постоянно падающие бретели. Вчера это казалось ей сексуальным, а сегодня они ее раздражали. Впрочем, а что ее на данный момент не раздражало?

Она прополоскала рот водой с зубной пастой – хоть так немного освежиться. Подтерла осыпавшиеся тени и тушь и пальцами разобрала остатки вчерашних локонов. Сходила в туалет по-маленькому и вышла в надежде побыстрее свалить из незнакомой квартиры.

Выйдя из ванной, она услышала звук открывающейся двери. Алена обернулась и увидела входящую в квартиру женщину.

Это мама Тимура, сразу поняла Алена. Сходство было неявное, наверно, Тимур больше пошел в отца, но какие-то неуловимые общие черты точно были. Женщина была невысокая, немного в теле и очень миловидная. С добрым лицом. Светловолосая, лет сорока пяти. И серые глаза, которые сейчас с любопытством смотрели на Алену, были очень похожи на глаза Тимура.

– Здравствуйте! – замерла Алена посреди коридора.

– Здравствуйте! – ответила женщина, немного замешкавшись. Усталость после ночной смены в аптеке как рукой сняло, и в ее взгляде промелькнуло любопытство. Она бегло оглядела девушку в красивом платье с перьями, похожую на куклу. А Алену опять окатила волна гнева, ей стало неудобно перед матерью Тимура. Что она подумает? Очередная девка, которую притащил сынок на ночь домой. Тут и Тимур показался из комнаты. Кивнул матери и повернулся в сторону застывшей девушки.

– Это Алена. Алена, это мама, – дежурно сказал он.

Интерпретировала это сухое знакомство Алена, естественно, на свой лад. Мол, мам, это просто очередная Алена, я даже не буду утруждать себя объяснениями, кто она и откуда взялась ночью в моей кровати. Зачем тебе забивать голову всеми моими телками-однодневками.

Мама же оказалась более воспитанной, чем ее сын. Улыбнулась, сказала, что ей приятно познакомиться и что она не будет им мешать. После чего удалилась в свою комнату.

– Ты вызвал мне такси? – развернулась она к нему так резко, что аж волосы разлетелись. – И где моя обувь? – вспомнила Алена.

– Обувь у кровати. Такси будет через десять минут, адрес я не указал, скажешь водителю сама.

Глядя на свои дорогие босоножки на высоченной шпильке и со множеством тонких ремешков, изящно опоясывающих ступню, она зачем-то спросила:

– Я сама вчера их сняла?

– Нет, – выдохнул Тимур, засовывая руки в карманы спортивных штанов и глядя сверху вниз на обувающуюся девушку. Она подняла на него глаза, но промолчала.

Направившись к выходу, она поняла, что Тимур идет за ней.

– Спасибо, дальше я сама, – попыталась остановить она его.

– В таком виде? – он окинул многозначительным взглядом ее короткое, очень открытое яркое платье. – В нашем районе есть вероятность, что ты опять не доедешь до дома. Я посажу тебя в такси.

Выйдя на лестничную клетку, она завертела головой.

– А где лифт?

– Это пятиэтажка, и мы на втором этаже, – спокойно ответил ей Тимур, все так же снисходительно глядя на нее слегка исподлобья.

Она поджала губы и начала спускаться по лестнице. На улице несколько минут стояли молча. Она – скрестив руки на груди и глядя в сторону въезда во двор, ожидая такси. Он – по-прежнему не вынимая рук из карманов штанов, иногда поглядывая ей в спину.

Когда подъехала машина, он открыл ей дверь, но, кое-что вспомнив, задержал ее на минуту.

– Алена, послушай, я не знаю, что там с этими пьяными мудаками в итоге, насколько сильно я их потрепал. – После этой фразы она опустила взгляд на его руки и увидела раны на костяшках. Затем опять и посмотрела ему в глаза. – Я вчера очень разозлился и мог переборщить. Если они обратятся в полицию и полиция каким-то образом выйдет на тебя, скажи, что ты тут вообще ни при чем, меня ты не знаешь, просто танцевала, а какой-то незнакомый парень устроил разборки. Если будут какие-то последствия, я сам за них отвечу! Поняла? – замерев с серьезным лицом, он ждал от нее ответа.

– Поняла! – закивала Алена, вдруг осознав, что последствия действительно могут быть. И тут она заволновалась. Не за себя, во-первых, она ничего и не сделала, во-вторых, ее отец и близко не подпустит никакую полицию к своей доченьке. А вот за Тимура заступиться некому: кто знает, кем были те два урода. Они могут вывернуть ситуацию в свою сторону. А еще подмазать кого надо, и Тимур может очень сильно пострадать. Надо что-то придумать… Она еще раз кивнула и села в такси. Назвала адрес Сони: нужно заехать к подруге, забрать сумку и телефон и обсудить последние события. Когда машина тронулась, она зачем-то обернулась и долго смотрела на парня, стоящего у подъезда.

* * *

Поднявшись в квартиру, Тимур увидел мать, стоящую в дверях кухни и вопросительно смотрящую на него – без осуждения, а скорее с любопытством. Она ждала от него добровольного рассказа о гостье. Сын никогда до этого не приводил никого домой. Она знала, что у ее красивого и умного мальчика нет проблем с девушками, она слышала телефонные разговоры, иногда случайно видела входящие СМС от абонентов с женскими именами. Бывало, Тимур не ночевал дома, по понятным причинам. Но своими глазами она увидела Тимура с девушкой впервые, а значит, это особенная девушка. По лицу сына она поняла, что в подробности он мать посвящать не собирается, и, не дав ему ускользнуть, сама начала разговор.

– Она очень красивая, сынок! – улыбнулась Анна Михайловна.

– Красивая, – согласился Тимур, тяжело вздохнув. – Мам, это не то, о чем ты можешь подумать, это не моя девушка, у меня с ней ничего нет и не будет, и ты ее больше никогда не увидишь. Поэтому не о чем разговаривать. Я в душ и на работу, а ты отдыхай, – он подошел к матери и поцеловал ее в щеку.

Зайдя в комнату за чистым полотенцем, он почувствовал Аленин запах. Сладкий и цветочный. Вкусный. Он вспомнил, как ночью ему хотелось прижать ее тело к себе. Но еще больше он желал, чтобы она сама, добровольно и с желанием, обнимала его сегодня и всегда. Тимур действительно не тронул ее и пальцем ночью. Потому что она ясно дала ему понять, что этого не хочет, а насильно себя любить он никого заставлять не собирается. Все, что он себе позволил, – это вдохнуть запах ее волос.

Вынырнув из своих мыслей, парень подошел к кровати и поднял одно из голубых перьев, оставшихся после хозяйки на простынях, – как напоминание, что она все-таки была здесь.