На чём это мы… Ах да, подарки даются разными, чтобы человек мог решить индивидуальные задачи на эту жизнь. Но при чём здесь Володины шоколадные зайцы, и почему он ещё ни одного не достал из мешка? Тут, надо признаться, начинается самая слабая часть Володиной теории. По какой-то причине некто пытается схитрить. Он не хочет вафель, не хочет даже «Дюшеса», ему подавай только «зайцев», в крайнем случае «Мишку в лесу» или «Трюфель». И этот некто подменяет подарки. Кому-то складывает всё ненужное, изымая у него при этом самое вкусное (ведь мешок-то должен быть полным). Именно такой дефектный мешок и достался Володе. И где тот счастливчик, который ест его шоколадных зайцев? А главное, как восстановить справедливость и вернуть всё на свои места? На эти вопросы Володя ещё не нашёл ответов. Именно поэтому он и пошёл в казино. Там, как нигде, можно было наблюдать за процессом раздачи удач и неудач.

В казино царил полумрак, а искусственный свет над столами и исходящие из недр игральных автоматов яркие истеричные блики только подчёркивали липкую холодность этого полумрака. Народу в казино было немного. Пара-тройка человек лениво топталась около игральных автоматов, двое играли в «джек-пот», но Володю влекло к рулеточному столу. Он купил десяток самых дешёвых фишек, не надеясь на выигрыш, – лишь бы можно было время от времени что-то ставить на сукно. За рулеточным столом собралось несколько человек, но Володя без труда нашёл себе место. Крупье уже запустил бег шарика, который катился с характерным, ни на что не похожим, звуком, словно придирчиво выбирал для себя достойную лузу. Наконец он остановился на цифре 36. Лопаточкой крупье быстро распорядился фишками на поле. Выиграл только один человек, но по-крупному. Его фишка стояла на 36. Володя внимательнее пригляделся к этому человеку. Он был приблизительно одного возраста с Володей, одного роста, цвет волос совпадал тоже. Одет был с небрежностью молодого денди. На вид обычные джинсы и рубашка при ближайшем рассмотрении учетверяли свою стоимость; а на запястье скромно поблёскивали дорогие часы. В общем, от удачливого молодого человека настойчиво пахло деньгами.

Странное чувство возникло у Володи при взгляде на этого парня. Что-то неуловимо знакомое, даже родное мерещилось в нём. Но, приглядываясь, Володя переставал видеть это родственное тождество, напротив, в глаза лезли исключительно отличия. У того есть аккуратная гламурная бородка, а у Володи нет, волосы заграничного денди лежат красивой волной, а Володины коротко подстрижены. Иностранец так уверенно, даже изящно держится, острит, небрежно ставит фишки и опять выигрывает… И почему это вдруг в Володину голову пришла странная мысль про похожесть? Но наш герой больше не мог оторвать взгляд от этого человека. Что-то в нём притягивало Володю, как магнит. Сначала Володя подумал, что это зависть. Что он банально завидует удаче молодого человека (судя по выговору – австралийца), завидует тому, чего ему самому так не хватает. Но, придирчиво проинспектировав свой внутренний мир, Володя понял, что отнюдь не зависть движет им, не любопытство, не экспериментаторский пыл. Нет, его привлекало нечто содержащееся в этом человеке, неопределённое, но в чём-то до боли знакомое.

Около везунчика освободилось место, и Володя придвинулся к нему поближе. Некоторое время они молча играли – один фатально выигрывал, а другой не менее фатально проигрывал. Володя неплохо знал английский, поэтому постепенно между ними завязалось что-то наподобие беседы. В конце концов Володя проиграл все свои фишки, а везунчику или просто надоело выигрывать, или более насущные естественные потребности позвали его прочь от стола, и он прервал свою игру. Заграничный денди милостиво позвал Володю с собой в паб выпить чего-нибудь освежающего. Володя охотно согласился.

Паб как паб. Отделанный состаренным деревом, с зеркалом за барной стойкой, с постерами на стенах. Они, не сговариваясь, заказали тёмное разливное пиво. Пока его несли, молодые люди успели познакомиться. Боб, так звали счастливчика, действительно был австралийцем. По странному стечению обстоятельств он тоже завис в этом аэропорту по той же причине, что и Володя, – рейс Боба откладывался на неопределённое время по таким же неопределённым причинам.

Симпатичная официантка принесла пиво в огромных прозрачных бокалах и солёные орешки. На время беседа утихла. Оба собеседника дегустировали пиво. Оно было, как и везде в Голландии, отличным. Они одобрительно и синхронно покивали своим бокалам. И продолжили разговор. Собственно, говорил в основном Боб, а Володя всё больше слушал.

Володя и раньше иногда наблюдал картину, когда собиралось несколько иностранцев и один из них обстоятельно и самодовольно начинал что-то рассказывать. Со стороны казалось, что оратор излагает какую-то весьма важную для человечества теорию, но, прислушиваясь, Володя неизменно узнавал одно и то же – как этот самый Дилан или Стив очень выгодно взял и выплатил кредит, купил машину, получил повышение по службе или что-то ещё совершенно в этом же роде. Володю всегда тошнило от таких разговоров. Даже со стороны он не понимал, как это можно слушать, а уж поддакивать и важно кивать в ответ… Но, как говорится, не зарекайся. Теперь он и сам очутился в таком положении. Боб самодовольно выкладывал ему свою биографию. Володя узнал, как ему, Бобу, постоянно везёт: образование получил наиотличнейшее, женщины буквально атакуют его, работа очень хорошая, карьера неуклонно идёт вверх, сейчас едет отдыхать в отпуск в прекрасное место в прекрасный отель – короче, жизнь удалась.

Для Володи во всём этом начала проглядывать некая антиподная синхронность, если можно так выразиться.

Для начала они оказались ровесниками. Володя не стал спрашивать дату рождения Боба, это было не слишком удобно. Правда, не только вопросы приличия останавливали его. Володя боялся своей догадки. Но и другие факты подтверждали то, что смутно зарождалось в Володином сознании.

Буквально два месяца назад Володю неожиданно бросила любимая девушка Ира. Он до сих пор не мог оправиться от этой раны. Встреча с Ирой и её ответная любовь – это то, что, казалось, прогнало от Володи кусачую привязчивую собаку по имени Вечная Невезуха. Месяцы, проведённые с Ирой, были чудесными и радостными для молодого человека. Но злющая собака-неудача только жестоко поиграла с Володей в прятки. Она выбрала момент, когда Володя совсем расслабился и поверил, что её рядом больше нет, неожиданно выскочила из-за угла и укусила в самое больное место.

Боб же два месяца назад обручился с девушкой своей мечты, насколько, конечно, Боб вообще был способен мечтать. Невеста Боба принадлежала к очень хорошей и богатой семье, поэтому у Боба теперь будет всё ещё больше в порядке, если это вообще возможно. Вдобавок к богатству, девушка была, несомненно, красива, умна и беззаветно любила Боба, так что он опять вытащил счастливый билет или, пользуясь терминологией Володи, очередного шоколадного зайца.

Год назад Боб получил неожиданное и захватывающее предложение по работе, которое вылилось в стремительный карьерный рост и соответственные денежные эквиваленты.

Год же назад Володя лишился интересной, хоть и не так высоко оплачиваемой работы в журнале. Эту работу он до сих пор оплакивал где-то в глубине души.

В семнадцать лет Боб выиграл соревнования по виндсерфингу, а Володя тонул в штормовом море в Крыму. Тогда он серьёзно и навсегда прощался с жизнью. Но в тот раз удача всё же не отвернулась от него. Наверное, это был «Дюшес», который не выгреб из Володиного подарка кто-то алчный, и ему удалось выплыть. Этот случай да ещё встречу со своей любовью, Ириной, Володя считал счастливыми исключениями из несчастного правила. Теперь счастливая любовь превратилась в несчастную, поэтому оставался только один случай.

В пятнадцать лет Боб целый год увлекался боксом, ходил в секцию, даже подавал какие-то спортивные надежды, участвовал в соревнованиях. Но в шестнадцать лет он охладел к боксу и занятия бросил.

Володя же хорошо помнил тот год, с пятнадцати до шестнадцати лет, когда он постоянно подвергался нападкам дворовой шпаны. Их было много, а он один, поэтому Володя приходил домой с разбитой физиономией чуть ли не каждый день. Через год главного хулигана, Сливу, посадили, и нападки на Володю как-то сами собой прекратились.

Была ещё масса маленьких знаков, которые подтверждали Володину догадку о незримом их родстве с Бобом: у них одновременно чесался нос, они одновременно и одинаковым жестом подносили ко рту бокал с одинаковым пивом, они любили одинаковую музыку, им нравился один тип женщин. Что там говорить, каждая мелочь буквально кричала об этом странном зеркальном сходстве.

При более внимательном рассмотрении их можно было бы принять за однояйцовых близнецов, которых разлучили в младенчестве. Но такую детективную историю Володя сразу начисто отмёл. Поскольку уже в детстве его ум имел философский настрой и его волновали вопросы жизни и смерти, маленький Вова довольно часто расспрашивал мать об обстоятельствах своего рождения. В зависимости от возраста ему выдавались различные кусочки мозаики, которая постепенно складывалась в картинку его рождения. Мать рожала Вову долго и мучительно. Никто тогда ничего не обезболивал, об эпидуральной анестезии и слыхом не слыхивали. Поэтому мать честно отмучилась почти сутки. Вся загвоздка была в том, что Володя шёл не как все дети – строго головой вперёд, а зачем-то решил помочь себе ещё и плечом. Щипцы накладывать не хотели, ведь тогда вероятность рождения нормального ребёнка была бы катастрофически мала. В результате он всё-таки родился самостоятельно, хоть и с переломом ключицы. Но это такая мелочь по сравнению с возможным слабоумием! Его героическая мать всё это время была в сознании – конечно, скорее всего, не в таком ясном от жуткой боли, но всё же… Но всё же ни о каком близнеце и речи быть не могло. Мать бережно хранила клеёнчатые оранжевые бирочки с марлевыми завязками, которые привязывались на ручки или ножки младенчика, чтобы его не перепутать с другими такими же младенчиками. Сохранилась старая фотография, где счастливая мать стоит на фоне серого параллелепипеда – здания роддома – и держит в руках кулёк с Володей. Нет, никаких загадочных историй ни в роддоме, ни за стенами его произойти не могло. Мама, с её безумной любовью и опекой, никогда бы не отказалась от второго близнеца, если бы он родился. Да в те времена ещё никому и не приходило в голову продавать детей за границу или отдавать их туда на усыновление.

Значит, оставалось предположить одно: природа так удивительно повторила сама себя в зеркальном отражении. Ведь и в зеркале – вроде бы на тебя смотрит совершенно тождественное существо. Но даже в этом подобии есть некое зазеркальное отличие: твоё право – это его лево, и наоборот. Так же и здесь: при видимом сходстве жизнь их складывалась зеркально противоположно – где одного ждала удача, там другого с неумолимостью рока постигала неудача. Причём удача и неудача распределились удивительно равномерно, в том смысле, что вся удача досталась зеркальному антиподу Володи, а вся неудача оказалась в Володином подарочном мешке. Неужели и там, наверху, происходят ошибки и зеркальные недоразумения? И кто же является чьим отражением? И если они две части одной голограммы, то что произойдёт после гипотетического слияния этих частей? Останется Боб, или Володя, или появится некто третий, несущий черты и судьбы их обоих, но являющийся уже кем-то иным, а не простой суммой двух молодых мужчин? Либо же произойдёт некий обмен, и «подарки» перемешаются так, что у Боба появятся «вафли», а у Володи «шоколадные зайцы»?

Или всё-таки есть смысл в притче про лошадь и сломанную ногу – не было бы счастья, да несчастье помогло? В том смысле, что несчастливая задержка рейса, потеря любимой девушки (конечно же, расставание с ней каким-то образом повлияло на решение уехать подальше) привели Володю сюда, в аэропорт, в эту ключевую точку его жизни, когда уже не будет поворота обратно, потому что на этот раз ему выпала редкая удача заглянуть в зазеркалье… хоть одним глазком.

Володино «я» как бы раскололось на две части – одна его часть внимательно слушала и фиксировала важные мелочи, относящиеся к этой невероятной зеркальности и тождественности, а вторая – подробно анализировала теоретические аспекты случившегося. Никаких практических выгод эта встреча, казалось бы, не сулила, но зато какой простор для ума и философского настроя!

Как уже говорилось, Володю и Боба отличала редкостная синхронность в событийности, в жестах, вкусах и, в том числе, в естественных позывах. Совершенно одновременно им приспичило в туалет, куда они, посмеиваясь, дружно и направились.

В мужском туалете никого не было. Одновременно справив малую нужду в писсуар и, синхронно застегнув штаны, они направились к кранам помыть руки. Вот тут-то и случилось ЭТО.

Володя запомнил тот миг на всю оставшуюся жизнь, а может быть, даже дольше. Как в замедленном кино, он видит себя отражённым в углу зеркала. Он медленно направляется к раковине и всё больше и больше отражается в нём. Вот его фигура уже целиком видна на серебристой поверхности. Потом очень медленно в зеркале начинает отражаться Боб. И нечто странное начинает происходить с ними обоими. Внутри Володи, в области солнечного сплетения, образуется сверкающая световая воронка, которая расширяется и вращается. Всё быстрее и быстрее! Её хорошо видно в зеркале. Она похожа на маленький световой тайфун. Внутри у Володи тоже возникает ощущение какого-то кручения-верчения, но это ощущение нельзя назвать неприятным. Оно тёплое и какое-то ароматное. Этот аромат можно сравнить с запахом молока, ванили и свежего хлеба, и запах одновременно имеет цвет и свет. Володя понимает, что этот смерч в солнечном сплетении является материальным и нематериальным одновременно.

В то же время отражение Боба начинает как-то странно мерцать и расслаиваться, словно голограмма, на которую смотрят под углом, где становятся видны её тонкие пласты. И вдруг расслоённое отражение Боба начинает дрожать, а потом мгновенно затягивается в воронку на груди Володи.

Внезапно вспышка яркого света ослепила Володю. Наверное, он потерял на какое-то время сознание, потому что следующее, что он помнил, – жёсткий и холодный кафельный пол туалета под его спиной.

Володя медленно открыл глаза. Над ним нависал белый потолок. Молодой человек медленно, с трудом повернул голову сначала в одну сторону, а потом в другую, но никого рядом не обнаружил. Он был совершенно один. Боба и след простыл. Володя посмотрел на часы. Он был в отключке не больше двух минут.

«Наверное, Боб побежал за медицинской помощью», – мысли с трудом ворочались в Володиной голове. В это время он услышал объявление, что заканчивается посадка на его самолет. Где-то по краю сознания мелькнуло недоумение: «И когда же она началась, если я только на пару минут отключился, а всё остальное время внимательно следил за объявлениями? Ну да ладно…»

За последние несколько часов с ним произошло столько необычного, что психика, видимо, включила некий защитный режим – Володя перестал чему-либо удивляться и глубоко анализировать происходящее. Поэтому он просто пошёл к своему гейту. Жаль, конечно, что так и не удалось попрощаться с Бобом, он, в сущности, неплохой парень, хоть и туповатый, как все эти, с западным образованием и воспитанием, зацикленные только на деньгах, карьере и тому подобных низменных материях.

Отпуск прошёл в стандартном курортном режиме: завтрак-пляж-обед-пляж-ужин, иногда с несколькими коктейлями. И так по кругу. У Володи завязалось несколько необременительных знакомств – потом, когда начался обычный рабочий ритм жизни, все они, как это часто бывает, потихоньку сошли на нет. Но для Володи подобное было ново и радостно: раньше он довольно трудно сходился с людьми. И хотел бы, но всё время как-то не складывалось, как-то неуклюже и неловко получалось, даже если молодой человек и пытался завязать новые знакомства. А тут люди сами искали повод заговорить с ним, пообщаться. Володя чувствовал с их стороны непривычный интерес к своей персоне. Это и смущало, и приятно удивляло его.