– Может быть, хотите выбрать что-нибудь еще? – с энтузиазмом обратилась к ней продавец. Как легко люди рядом с Абагаевым теряли здравое восприятие реальности. Похоже, и юной продавщице в этой ситуации ничего не казалось странным и нелепым. Она тепло и искренне улыбалась и, казалось, была в восторге от столь щедрого и импозантного мужчины, одаривающего свою юную возлюбленную дорогими подарками.

– Нет, спасибо, ничего, – ровным тоном отозвалась Лада, наконец взяв себя в руки.

Ее пальцы дрожали, когда Роман Олегович вложил в ее ладонь ручки пакета с подарком.

– Носи на здоровье, – ухмыльнулся он, глядя ей в глаза, и слегка ущипнул ее за щеку. – Что должна сказать хорошая девочка?

– Спасибо, – Лада попыталась улыбнуться, очень надеясь, что сегодняшняя пытка уже окончена.

– Вот и умница, – Роман Олегович благосклонно кивнул. – Что ж, мне жаль, что сегодняшняя встреча выйдет короткой. Меня ждут дела. К тому же я заскочил сюда мимоходом вместе с сыном. Представлю тебе его как-нибудь в другой раз, а пока что… Счастливого дня рождения, Лада. – Абагаев едва заметно склонил голову в галантном поклоне, развернулся и вышел из магазина, оставив девушку в полуобморочном состоянии.

На плохо гнущихся ногах она тоже сделала пару шагов к выходу, провожая рассеянным взглядом удаляющегося мужчину. Дойдя до ближайшего кафе, он подошел к какому-то молодому человеку в темных очках с сигареткой в зубах, вальяжно развалившемуся в кресле. Тот неохотно поднялся с места и оправил на себе хипстерские бежевые укороченные брюки, голубую рубашку в клетку и темно-синий кардиган. На его запястьях поблескивали цветные браслетики, на пальцах – перстни, в ухе – какая-то сережка, на шее – разные висюльки. Пропуская отца вперед, парень слегка задержался и оглянулся на оцепеневшую Ладу, приопустил темные очки и смерил ее оценивающим взглядом поверх них. В его лице было очень многое от отца, как и в манерах, в движениях, в ухмылке. Не успела Лада отвиснуть, как этот тип подмигнул ей, нацепил очки и вальяжно зашагал за папашей, картинно покуривая сигаретку и разминая затекшие плечи.

Когда они скрылись из виду, Лада вдруг почувствовала ужасную усталость и, чтобы не упасть, схватилась за отодвинутую створку стеклянной двери магазина, затем привалилась плечом к дверному проему.

– Девушка, что с вами? – подбежала к ней обеспокоенная продавец бутика. – Вам плохо?

– Нет, у меня все замечательно, – безучастно обронила Лада, совершенно замыкаясь и дистанцируясь от окружающих. Нет, теперь ей никто не был нужен, ни телохранитель, ни эта блондинистая дурочка-консультант. Они должны были помочь ей раньше, а теперь ничто не имело значения. Продавец растерянно переминалась с ноги на ногу где-то поблизости, но Лада не проявляла ни малейшего желания с ней общаться, поэтому та в итоге ретировалась. Ее телохранитель по-прежнему стоял рядом со входом, как статуя. Происходящее, судя по всему, ничуть его не беспокоило. Взглянув на него, Лада вдруг почувствовала, как вся кровь у нее в венах постепенно превращается в яд. – Скажи, Антонио, – обернулась она к нему с презрительной улыбкой на губах, – легко было себя продавать?

– Что? – нахмурился охранник, вдруг встрепенувшись от неожиданности и весь напрягаясь.

– Абагаев… Он ведь заплатил тебе, чтобы ты молчал, да? Сколько? Сколько ты стоишь? Мой отец платит тебе недостаточно?

Громила сглотнул. Лада видела, как шевельнулся кадык под плотно облегающим воротничком его рубашки. Он опустил руки и развернулся к ней, потом опасливо оглянулся через плечо.

– Думаю, не стоит обсуждать это здесь, – мрачно сцедил он.

Лада беззаботно пожала плечами, тоже осматриваясь по сторонам.

– А что такого? – заявила она с вызовом. – Здесь все слишком дорого, чтобы было много народу. Посмотри кругом – никого нет. Мне всегда было интересно, как эти магазины умудряются окупаться.

Теперь она уже вполне пришла в себя, оттолкнулась от двери и приблизилась к своему телохранителю, протягивая ему пакет с подарком Абагаева. Тот принял его и добавил к остальным, продолжая настороженно вглядываться в лицо Лады. Ее губы были натянуты в вызывающе веселой улыбочке – насмешливой, горделивой, наглой. Подбородок тоже был задран слишком высоко, что всегда его в ней раздражало. Высокомерная избалованная сучка – вот кем он ее считал, и, похоже, она вовсе не возражала. Ей нравилось быть такой. Особенно сейчас в ее глазах было что-то, что его напрягало, – что-то непонятное, дерзкое, злое. Под ее взглядом он вдруг почувствовал себя полным ничтожеством и не на шутку разозлился.

– Думаю, нам пора домой, – вдруг решил поиграть в главного этот бугай.

– Кто тебе сказал, что ты можешь определять, когда я пойду домой? – нагло заявила Лада, нахмурившись. – Я еще не развлеклась. Мне скучно. К тому же мы не закончили разговор. Я хочу знать, сколько ты стоишь, Антонио. Ты ведь любишь деньги? Сколько тебе нужно заплатить, чтобы ты сделал все, что тебе прикажут? Сто тысяч? Двести? Триста? Миллион?

– Уймись уже и пошли, – откровенно зло прорычал телохранитель, раздражаясь и поворачиваясь в сторону выхода из торгового центра.

– Я дам тебе триста тысяч, если ты разобьешь витрину этого магазина, – Лада указала на бутик нижнего белья, в котором они только что были с Абагаевым. – Переведу тебе на карту прямо сейчас. У меня безлимитная кредитка, так что никаких проблем. Обещаю, что все дела с полицией уладит мой отец. Он также компенсирует все убытки магазину. Кроме того, можешь смело ссылаться на меня.

– Ты с ума сошла? – приподнял бровь Антон, глядя на нее как на умалишенную.

– Что, мало? – Лада сузила глаза и скрестила на груди руки. – Что ж, тогда пятьсот тысяч. У меня сегодня день рождения. Папа разрешил мне потратиться. Он ни в чем мне не отказывает. И я могу делать со своими телохранителями все, что пожелаю.

На этот раз усмехнулся Антон.

– Ты, верно, за дурака меня держишь?

– Ну уж точно не за гения, Антонио. К тому же ты трус и ничтожество, – Лада просияла презрительной улыбкой.

Здоровяк побагровел и стиснул зубы. Как же легко он заводился с пол-оборота! В этом смысле Ладе с ним повезло: донимать его было одно сплошное удовольствие! Она резко развернулась и двинулась в сторону уютной релакс-зоны в центре атриума: мягкий ковер, идеально вписывающийся во внутреннюю архитектуру пассажа, роскошные диванчики и кресла, стеклянные журнальные столики, пуфики, подушечки, торшеры и декоративные деревца, множество цветов в вазах и в больших дизайнерских кадках…

Повинуясь внутреннему порыву, Лада быстрым уверенным шагом направилась к одному из журнальных столиков со стеклянной столешницей, на которой громоздилась огромная ваза с искусственными лилиями. Казалось, она потеряла самоконтроль, утратила связь с реальностью, да и не желала ее восстанавливать… На удивление, она была совершенно спокойна, страх ушел, волнение ушло, злость ушла. Разве что дышала она часто, и из-за этого ей не хватало воздуха. Грудная клетка отзывалась болью при каждом вдохе.

Телохранитель упрямым лосем остался стоять у магазина нижнего белья, с презрением и раздражением глядя ей в спину. Вот же козел упертый попался! Он бесил ее, но при этом смешил. Такой самовлюбленный идиот не мог не вызывать смех. Лада приблизилась к вазе с цветами, без малейших раздумий схватила ее, подняла над головой и со всего маху опустила обратно, на стеклянный столик. Фонтан осколков разлетелся во все стороны с громким звоном. Вторую вазу она снесла торшером, который заискрил, а потом погас, свалившись на пол. Один из покупателей в дальнем конце пассажа лениво обернулся, чтобы посмотреть, что произошло, но издалека не разглядел и спокойно отвернулся обратно. За спиной послышался крик Антона, и Лада улыбнулась. Она догадывалась, что через несколько секунд он будет рядом, поэтому не стоило тянуть, если она собиралась еще что-то разгромить.

Наклонившись, Лада подняла небольшой дизайнерский кованый пуфик, ажурный, с пухлым мягким сидением, обтянутым дорогим бархатом, но удивительно тяжелый. Вкладывая в удар всю накопившуюся в ней злость, она замахнулась и изо всех сил запустила его в ближайшую стеклянную витрину. Удар. Треск. По гладкой прозрачной поверхности пошли белые трещины от центра, но витрина не рассыпалась. Рванувшись вперед, Лада подняла с пола пуфик, ухватившись за сидение, и вновь ударила по стеклу, потом еще раз и еще. Часть витрины, наконец, рассыпалась на мелкие осколки, зияя зубастым оскалом посередине. Навстречу ей бросилась испуганная продавщица, но не решилась приблизиться больше, чем на десять шагов. Ладе хотелось кричать, кричать, кричать и разрушать все на свете, точно также, как ее разрушали изнутри, точно также, как поступали с ней. Потом кто-то больно схватил ее за плечи, тряхнул и потянул назад.

– Что ты творишь, сумасшедшая?! – заорал в ухо Антон, только Лада изо всех сил ударила ногой назад, попав ему по колену. Громила взвыл, не ожидая атаки, и ослабил хватку. Она воспользовалась этим моментом, чтобы вырваться, развернуться и ударить его по лицу, оцарапав ногтями. – Совсем оборзела, сука?! – зарычал амбал и двинулся на нее. Не долго думая, Лада бросилась бежать, но ее опять поймали и тряхнули.

– Что ты тут устроила?! – охранник развернул ее и вжал спиной в стену. – Ты представляешь, что скажет на это твой отец?!

– Конечно! – выпалила нагло. – Он тебя уволит, вот что! Только если бы ты разбил витрину сам, получил бы компенсацию за свое увольнение!

– Ты больная на всю голову! – гневно прорычал телохранитель, нависая над ней и весь дрожа от гнева.

– Что здесь происходит?! – послышался со стороны громкий нервный голос охранника торгового центра, и Антон тут же от нее отстранился, отступив в сторону, будто он здесь ни при чем.

– Эта девушка все здесь разгромила… – растерянно вставила продавец пострадавшего бутика. – Просто так… Сумасшедшая какая-то…

Вокруг начали собираться люди, кто-то качал головой, кто-то рассматривал Ладу с любопытством, кто-то с откровенным осуждением.

– Вы понимаете, что вам придется проехать в полицию? – спросил охранник торгового центра, приподнимая брови и морща лоб.

– Без проблем, – Лада пожала плечами, сцепив на груди руки.

– В таком случае, я попрошу вас пройти со мной, в служебное помещение администрации. Мы не можем просто так оставить вас здесь.

– Как скажете… – она сдержанно вздохнула и коротко глянула на своего телохранителя. Тот мерил ее мрачным взглядом из-под насупленных бровей. Видно было, что он крайне не доволен сложившейся ситуацией. – За мной, Антонио! – насмешливо бросила она. – Присмотришь за мной, как ты умеешь. Ведь «мы навсегда в ответе за тех, кого приручили», не так ли?

Видно было, что этот тупица вообще не врубался, о чем она, и это бесило его еще больше. Когда двое охранников и откуда-то взявшаяся девушка-администратор повели Ладу под конвоем по просторному пассажу торгового центра, Антон покорно потащился следом, явно ругая ее про себя, на чем свет стоял. До сих пор Лада понятия не имела, зачем все это натворила. Просто захотела и все, не смогла сдержать порыв, да и не хотела. В тот момент она чувствовала себя сильной, бесстрашной, до краев переполненной праведным гневом. Только с каждым новым шагом осознание последствий совершенного поступка все больше давало о себе знать. Что она скажет в полиции? Как станет объяснять все отцу? Одно радовало: этого самовлюбленного мачомена Антонио она больше никогда не увидит. Отец не простит ему того, что только что произошло, он навсегда перестанет ему доверять.