Глава 2

Хватаю свой рюкзак, расстегиваю – и достаю из внутреннего кармана «аптечку» с лекарствами на все случаи жизни. Казалось бы, ничего криминального. Но в моих умелых руках они превращаются в бомбу замедленного действия. Универсальное оружие против навязчивых богатых мужчин, которые ни во что не ставят женщину и не слышат слова "нет".

Судорожно вздыхаю. Горький кофе идеально скроет следы.

Приятно было познакомиться, Ян, но пора и честь знать.

Выбираю наиболее безобидный «состав». Не знаю, почему. Жалею настырного поляка…

Поднимаю взгляд на Яна. А может?..

Встряхиваю головой, прогоняя странные для меня мысли.

Возвращаюсь к своему занятию, то и дело посматривая на широкую спину Яна, который в данный момент разговаривает с официанткой.

Мельком скольжу глазами по девушке. Темно-синяя юбка облегает пышные бедра, белоснежная блузка расстегнута на груди, которую та гордо выпячивает. Сияющая улыбка, огонек в глазах, легкие наклоны головой… Да она флиртует, черт возьми! С мужчиной, который пришел сюда со мной. Это как плевок в лицо. Бесит!

Зато внимание Яна отвлечет – успокаиваю себя.

Собираюсь завершить начатое, но рука зависает над кружкой. Впервые в жизни сомневаюсь.

Я хотела новой жизни. Так вот же она! Бери и наслаждайся. Скоро еще деньги появятся, если дело с наследством решится в мою пользу. А иначе и быть не может. Я уж об этом позабочусь.

Нельзя мне подставляться сейчас, как бы страшно не было. Найду другой способ сбежать от Яна. Пусть к официантке со своими "ёжиками" подкатывает.

Решаю все-таки оставить в покое остывший кофе и вернуть его на место, но в этот момент Ян поворачивается. От неожиданности вздрагиваю, пальцы сами размыкаются и отпускают «добавку», которая с тихим хлюпом погружается в черную жидкость, стремительно скрываясь на дне.

– Значит, судьба, – выдыхаю я и стискиваю зубы.

Отодвигаю от себя чашку, а сама принимаю невинный вид. Складываю руки на столе, как школьница. Не прерываю зрительного контакта с Яном на протяжении всего времени, пока он идет к столу. Держусь уверенно и смело. Главное, теперь не суетиться.

– Твоя вода. Без газа, – протягивает мне запотевшую пластиковую бутылочку.

Поднимаю руку, чтобы взять ее, но Ян вдруг перехватывает мою ладонь и дергает на себя. Заставляет резко встать с кресла и покачнуться, теряя равновесие.

– Идем, – хитро прищуривается и тянет меня за собой.

– Эй, куда? – вскрикиваю, на ходу хватая свой рюкзак.

– Покажу тебе Краков, туристка, – оглядывается с улыбкой.

– Нет, мы так не договаривались, – не успеваю за ним, путаясь в ногах.

– Твои вещи у меня в заложниках, – указывает на пакеты из бутиков. – И я требую выкуп, – замедляется, приближается ко мне и шепчет на ухо. – Оплатишь своим временем.

Касается дыханием щеки, почти целует, но я уворачиваюсь. Импульсивно сжимаю его ладонь, пугаюсь окутывающего тепла – и тут же отпускаю. Отдергиваю руку.

– Говоришь о времени, а сам… – фыркаю, не успев сдержать эмоции. Откуда они вообще у меня?

– Это проценты. Они растут, пока ты сопротивляешься, – хмыкает Ян, но все же убирает свободную руку в карман. Не трогает меня больше.

– Ладно, старик-процентщик, – усмехаюсь я. – Показывай свой Краков. Но учти, если будешь нудеть, как уставший от жизни гид, я… потеряюсь.

Говорю в шутку, а сама размышляю, как претворить угрозу в жизнь. Пожалуй, на улицах Кракова у меня будет больше шансов улизнуть.

– Опять? – хохочет Ян, намекая на мою ложь о тургруппе. Я же вслушиваюсь в его бархатный смех. Он… располагает.

– Опыт есть, – пожимаю плечами и с показной покорностью следую за поляком.

Недалеко от выхода замечаю ту самую официантку. Несет заказ к одному из столиков. Заодно успевает глазки Яну построить.

Как бы невзначай цепляю локтем поднос и с удовлетворением наблюдаю, как тарелка с шоколадным тортом летит как раз в выставленное напоказ декольте. Липкий крем сползает по некогда ослепительной, идеальной блузке. Оставляет грязные черные пятна.

Официантка опускает глаза и округляет рот от возмущения.

– Ой, я такая неосторожная. Прошу прощения, – небрежно хлопаю ее по плечу.

Ехидно хихикаю и разворачиваюсь к Яну. Теряюсь, поймав на себе его изучающий взгляд.

Поляк качает головой укоризненно. Ухмыляется так, будто понял мои мотивы, хотя я и сама до конца не знаю, зачем это сделала.

Передергиваю плечами, обхожу Яна и бодро шагаю к выходу. Слышу позади тихий смешок, но не придаю значения.

***

На протяжении следующих нескольких часов мы бесцельно бродим по улицам Кракова.

Суконные ряды, Мариацкий костел, Флорианские ворота, Вавельский замок, музеи, памятники, парки, кафешки… Все смешивается в один большой ком. Превращается в белый шум, который создает фон вокруг нас.

А внутри – только мы вдвоем.

Ян постоянно рассказывает какие-то истории. Якобы о достопримечательностях, мимо которых мы проходим. Но слишком уж они смешные и нереальные, чтобы быть правдой.

– Мне кажется или ты все это на ходу сочиняешь? – хохочу искренне.

– Подловила, – вторит он мне. – Зато ты не скучала и… не потерялась, – довольно ухмыляется.

Действительно. Исчезнуть ведь хотела, но так увлеклась прогулкой, что утратила бдительность.

Злюсь сама на себя. Нельзя быть такой неосторожной. Однажды я уже пострадала из-за этого…

Не замечаю, как мы выходим к отелю. Кажется, сегодня я пол-Кракова обошла и даже не чувствую усталости.

– Кхм? – вопросительно смотрю на Яна, когда он распахивает передо мной стеклянные двери.

– Тебе нужно остановиться где-то, раз уж мы так и не догнали твоих… легкоатлетов, – не сдерживает издевательского смеха.

Он прав. Я как раз и искала отель перед тем, как столкнулась с ним. Но есть один нюанс. Я бы не хотела, чтобы Ян знал, где я остановилась.

Однако в данный момент выбора нет. Поэтому переступаю порог отеля и быстро пересекаю огромный, светлый холл.

Подхожу к стойке регистрации, прошу одноместный номер, достаю из рюкзака карту и протягиваю ее администратору. Ян оказывается рядом и в последний момент вырывает ее из моих рук.

Крутит задумчиво, читая фамилию владельца. Врагов. Муж моей сестры. Так уж получилось, что Дана дала мне его карту перед отъездом. На всякий случай. Я не собиралась пользоваться ею, но возникли непредвиденные затраты на покупку брендовой одежды, так что моих личных денег не хватило. Я на мели. И кредитка Врагова сейчас очень кстати.

Однако Ян делает свои выводы. Хмурится. Все-таки сам оплачивает мне номер – и только потом возвращает карту.

– Не нужно было, но… спасибо, – прячу ее и закидываю рюкзак за спину. – Ну, пока, Ян.

Забираю у него пакеты. Сама протягиваю руку, чтобы попрощаться, но тут же жалею об этом. Ян сжимает мою ладонь, окутывая жаром. Не спешит отпускать.

– Встретимся утром? Перед твоим отъездом? – спрашивает с легкой улыбкой, но глаза при этом серьезные.

– Да, хорошо, – разрываю зрительный контакт и высвобождаю руку. – До завтра. Теперь ты знаешь, где меня найти.

Ян медлит, пристально изучает меня. Сомневается. Правильно делает. Встречаться я с ним больше не собираюсь.

Улыбнувшись, разворачиваюсь и направляюсь к лифту, всю дорогу чувствуя на себе прожигающий взгляд. Немного успокаиваюсь, лишь когда створки задвигаются.

Захожу в номер, закрываю за собой дверь и опускаюсь на пуфик в коридоре. Подожду минут пятнадцать, пока Ян уедет, и сбегу. Сниму себе номер в другом отеле. Чтобы утром он меня не нашел. Мне не нужны лишние знакомые в Польше, тем более, мужчины.

И все-таки он странный. Потратил на меня весь день, оплатил мне номер и… не потребовал ничего взамен. Непривычно. Мужчины никогда не делают ничего просто так. А этот…

Вздыхаю так шумно, что сама пугаюсь.

Пытаясь скоротать время, перебираю содержимое своей «аптечки». Подумав, запихиваю кое-что из нее в карман джинсов. Неудобно в рюкзаке копаться. В случае чего. Пусть будет под рукой.

Поглядываю на часы. Не тороплюсь. Жду дополнительные десять минут. И еще пять.

Что же, полчаса точно Яну должно было хватить, чтобы поймать такси и покинуть отель.

Беру рюкзак и пакеты в одну руку, а ключ от номера – в другую. Толкаю дверь плечом и чуть ли не вываливаюсь в холл.

Случайно роняю ключ. Ойкаю, тянусь за ним, стараясь при этом не растерять пакеты. Выпрямляюсь, устремляю взгляд вдаль коридора и… застываю, врастая в пол.

Створки лифта раздвигаются, а оттуда выходит… Ян. Мрачнеет, едва лишь завидев меня. В пару шагов оказывается рядом.

– Ты такая предсказуемая, ёжик, – произносит тихо, с налетом разочарования.

Признаться, он застал меня врасплох. Я даже не знаю, что соврать ему. Стою и молчу, опустив ресницы. Зачем он вообще вернулся?

– Так и думал, что захочешь сбежать, – объясняет, будто мысли читать умеет. – Решил проверить. И не зря.

Ощущаю ли я свою вину? Совсем чуть-чуть. Хотя не должна!

Ян подходит ближе, практически вплотную. Так, что я чувствую его тепло. Но привычного отторжения нет. Наоборот. Довериться хочется.

И даже не отстраняюсь, когда Ян аккуратно обхватывает мой подбородок пальцами и приподнимает. Заставляет встретиться с ним взглядом, обволакивает ртутью. Гипнотизирует так, что я не сразу осознаю, как он накрывает мои губы своими.

Когда мозг, наконец, включается, то… уже поздно. Ведь я отвечаю на поцелуй. Сдаюсь на доли секунды. Но и их хватает, чтобы Ян переложил руки на мою талию и, сделав пару шагов, подтолкнул меня обратно в номер.

– Мягкий ёжик, – шепчет мне в губы и захлопывает за нами дверь.

Глава 3

На следующий день

Доминика

Провожу пальчиком по циферблату эксклюзивных наручных часов, задерживаюсь на цифре «двенадцать». Действительно, вверху бриллиант. Вблизи четко это вижу, различаю грани, наблюдаю, как преломляется и играет свет. Не ошиблась.

Переворачиваю часы и ногтем постукиваю по задней металлической крышке. В который раз гипнотизирую взглядом гравировку. Будто жду, пока она исчезнет от моих нехитрых манипуляций. Но нет, все еще на месте.

Надпись на польском. Но я не поленилась в онлайн-переводчик ее вбить.

«Яну с любовью».

Делаю глубокий вдох, шумно выдыхаю через рот. Сжимаю часы в ладони, чтобы никто из окружающих случайно не увидел циферблат или гравировку, и перекладываю их из рюкзака в дамскую сумку известного бренда. По-хорошему, надо бы выбросить их. В ломбард не сдашь – слишком приметные. Но, игнорируя вопли логики, я почему-то оставляю часы себе.

Задумчиво перебираю пальцами деньги. Его деньги.

Беру пару купюр, остальное прячу во внутреннем кармане рюкзака. На черный день. Хотя… с моей-то удачей у меня каждый день такой. С самого детства…

– Ячейка номер пятьдесят восемь, – сообщаю грузной женщине лет сорока со скучающим выражением лица.

Я в курсе, что подавляющее большинство поляков говорят по-русски. Мне это на руку, так как я в принципе не сильна в языках. Правда, отдельные личности из вредности делают вид, что не понимают меня. Как, например, поступает сейчас администратор камеры хранения. Она что-то важно «пшекает», машет рукой в сторону ячеек. Я же прячу злость под улыбкой. Не следует привлекать к себе лишнее внимание.

– Ой, у вас пуговица расстегнулась, – шепчу заговорщически по-русски.

Женщина импульсивно прикрывает грудь рукой, опускает голову, выпячивая второй подбородок, и внимательно сканирует свою блузку. Увидев, что с одеждой все в порядке, она вопросительно смотрит на меня. И вдруг осознает, что рассекречена.

– Давайте ваши вещи, – недовольно говорит на чистом русском.

С горем пополам все же сдаю рюкзак в камеру хранения, где уже находится мой чемодан, с которым я в Польшу приехала. Решила не носить с собой. Тяжело, неудобно и небезопасно. Мало ли куда меня нелегкая занесет.

Да и к новым родственникам сразу с багажом не заявишься. Мне бы зацепиться у них, в доверие к деду войти. А потом можно и вещи перевозить.

Но для начала… нужно в принципе в их дом попасть. Уверена, там мне будут не рады. Что ж, начинаем квест…

Через несколько часов такси паркуется у трехэтажного особняка.

Старинный, величественный, он выглядит так важно, что я и сама невольно задираю подбородок. Чтобы соответствовать. Пришло время познакомиться с его обитателями.

Левицкие. Мои чужие родственники.

– Не ждали? – произношу чуть слышно.

Покидаю такси, напоследок осматриваю свое отражение в затонированном боковом стекле. Деловое платье цвета спелой вишни облегает фигуру, спускается ниже колен и, признаться, затрудняет ходьбу. Ослепительно-белый пиджак с окантовками в тон наряду пошит так, что идеально подчеркивает талию.

Никогда не думала, что в таком скучном костюме можно выглядеть привлекательно и даже… соблазнительно. В повседневной жизни я всегда предпочитала спортивный стиль, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание мужчин.

Разворачиваюсь на каблуках. И едва не падаю, рискуя проскользить носом по тротуартной плитке. Чудом успеваю восстановить равновесие. Непривычно. Словно на ходулях иду. И кто только придумал эти дурацкие туфли! Мало того, что ноги натерла, так еще и рискую переломать их. Видимо, поговорку: «Красота требует жертв» – дизайнер воспринял буквально.

Резким движением откидываю копну светлых волос за спину. Выпрямляюсь и, стараясь идти грациозно, осторожно направляюсь к невысокому забору из тонких металлических прутьев. Отсюда открывается обзор на огромную придомовую территорию. Ровные зеленые газоны, извилистые дорожки, фигурные кусты, деревянная беседка, качели и… ни одной живой души вокруг.

Толкаю ворота, ни на что не надеясь, но они… поддаются, распахиваясь с тихим скрипом. Озираюсь, словно воровка.

С трудом балансируя на неудобных каблуках, ускоряю шаг – и чуть ли не бегу к крыльцу, пока охрана не очнулась. Она ведь должна здесь быть?

Как только я оказываюсь у двустворчатых дубовых дверей, за моей спиной раздается сигнализация.

Фыркаю. Надо будет сказать деду, что безопасность у него ни к черту.

Тянусь к двери и отстукиваю кулачком ритм.

Через пару минут на пороге появляется женщина средних лет. Крашеные волосы соломенного цвета убраны наверх, строго и уныло. Серый юбочный костюм делает ее похожей на мышь. Или крысу. Решу позже.

Она морщится от звука сигнализации, быстро оценивает меня взглядом. И, не увидев во мне опасности (что очень зря), дает отмашку кому-то в доме, чтобы отключили.

Вой затихает. «Мыше-крыса» внимательно и надменно смотрит на меня.

Конечно, было бы проще, если бы мне открыл дед. Но я изначально даже не предполагала такой вариант. Поэтому…

Ныряю рукой в сумку, достаю оттуда липовое удостоверение нотариуса. Скачала из интернета, кое-как склеила, оформила и обрисовала печати… Понять, что оно не настоящее, легко. Но…