Глава 8

Ксения

Переступив порог квартиры, слышу, что на кухне кто-то гремит посудой. Кроме шума тарелок до меня долетают звуки джазовой мелодии. Странно…

Тетя Таня уехала рано утром в Нижний Новгород, а Павел ещё не должен был вернуться с работы. Честно говоря, вообще думала, что Швецов уйдёт в загул сегодня и домой заявится на рассвете, как в тот раз, когда Татьяна отдыхала на даче у друзей.

– Привет, Крольчонок! – Павел появляется в дверном проёме. На губах у мужчины играет обаятельная улыбка. В руке он держит бокал красного вина. Две верхние пуговки на белоснежной рубашке расстёгнуты. Рукава закатаны до локтя.

– Здравствуйте! – крякаю, ошалев от сногсшибательного эффекта, который производит муж маминой подруги. Возможно ли когда-нибудь к нему привыкнуть?

– Ну что такое?! Я же говорил, чтобы ты обращалась ко мне на «ты», – в васильковом взгляде улавливаю лёгкую насмешку.

– Простите. Прости, – исправляю сама себя.

Хозяин дома, прислонившись к косяку плечом, наблюдает, как я разматываю шарф, снимаю куртку и обувь.

– Да, ладно! Не стоит извинений, – лениво произносит Павел. – Я тут ужин сварганить решил. Поможешь? – он приподнимает широкую смоляную бровь.

– Помогу, – бормочу, не зная, куда деть глаза. В присутствии Швецова меня колбасит. У него странная аура. Она подавляет и возбуждает одновременно. Тревога в душе смешивается с томлением внизу живота. Хочется убежать и остаться.

– С тебя салат, с меня мясо. Давай, включайся в работу! – муж тёти Тани не даёт мне опомниться, увлекая на кухню. – Вино будешь?

– Нет, спасибо. Я не пью.

– Брось! Вино, между прочим, полезно для здоровья. Как будущий врач, ты должна об этом знать, – он достаёт из шкафа чистый бокал и щедро плещет в него рубиновый напиток. – Попробуй! – протягивает его мне.

Делаю маленький глоток.

– Ну, как? – Павел коварно улыбается. Ну точно змий искуситель.

– Вкусно.

– То-то же! – хмыкает довольно. – Итальянское, из региона Венето. Урожай две тысячи пятого.

Отпиваю ещё немного и беру с тарелки кусочек сыра. После занятий я голодная, а употреблять алкоголь на пустой желудок не самая удачная затея.

Пока нарезаю свежие овощи, думаю о том, что в холодильнике полно еды. Непонятно, зачем Швецов готовит. Вчера тётя Таня специально натушила целый сотейник голубцов и сварила кастрюлю грибного супа, чтобы мы с Павлом не оголодали за время её командировки. Но задавать Швецову лишние вопросы не отваживаюсь. Он – хозяин дома. Не мне ему указывать что делать. Если Павел захотел поужинать мясом с салатом, то так тому и быть.

Глядя, как мужчина умело обращается со стейками на сковороде-гриль, начинаю сомневаться в правдивости слов Татьяны. Она говорила, будто её муж абсолютно беспомощен в быту. Что-то не похоже.

– Чем заправить салат? – советуюсь с Павлом. – Сметаной или маслом?

– Оливковым маслом и соком лимона, – откликается он, не оборачиваясь.

Тянусь к верхнему шкафчику, где стоят бутылки с маслом. Из-за невысокого роста приходится встать на цыпочки. За спиной в мгновение ока материализуется Швецов. Меня буквально сносит горячей волной от его близости. Аромат селективного амбрового парфюма кружит голову.

Павел с лёгкостью достаёт масло и отдаёт его мне. Наши пальцы соприкасаются. Дергаюсь, как от удара током. Стеклянная бутылка летит на пол, но Швецов успевает подхватить её. Реакция у мужчины молниеносная.

Жду, что он в своей манере отпустит подколку про мою неуклюжесть. Однако хозяин дома возвращается к плите, как ни в чём не бывало.

Когда всё готово, мы садимся ужинать. Павел хочет подлить мне вина.

– Не надо, – протестую, закрывая верх бокала ладонью.

– Просто обновлю, – обольстительно улыбается Швецов.

В груди растекается тёплый сахарный сироп. Рука безвольно соскальзывает на стол. Павел наливает вино.

– За прекрасный вечер! И за тебя, Ксения! – он произносит тост, слегка касаясь моего бокала своим.

Ущипните меня! Я в шикарной московской квартире пью вино с нереальным красавцем под мурлычащий джаз. Ем нежнейший мясной стейк, который пожарил этот самый мужчина. Да, я всё ещё помню, что он – муж маминой подруги. Но блиииин! Ощущения фантастические. Будто кино смотрю, а не являюсь участницей почти романтического вечера.

– Как дела в институте? – интересуется Швецов, накладывая себе в тарелку салат.

– Хорошо. Мне очень нравится учиться, – отвечаю нейтрально, уверенная, что Павлу до моих дел фиолетово. Он просто старается быть вежливым.

– Ну а вообще, как дела? – муж тёти Тани отрезает кусочек мяса, глядя мне в глаза.

– Нормально.

– Уже познакомилась с кем-нибудь?

– Ну… Да. С Машей подружилась, с Юлей и с Катей. Мы в одной группе.

– А мальчики у вас там не учатся, что ли? Чисто женский факультет? – спрашивает Швецов. Почему-то кажется, что он постоянно подсмеивается надо мной. Наверное, я просто мнительная.

– Почему же… Учатся.

– И? – голос мужчины звучит требовательно, а взгляд становится серьёзным.

– И что? – теряюсь от резкой перемены в поведении Павла.

– Есть приличные? Запала на кого-нибудь?

– Нет.

– По Максу сохнешь? – уголки губ Швецова ползут вверх.

– Давай не будем трогать эту тему, – прошу дружелюбно.

– Окей, – запросто соглашается муж тёти Тани.

С минуту мы едим молча. А потом Павел говорит:

– Макс – классный парень. Но он надолго уезжает в Питер. У нас там большой проект. Сама понимаешь, завязывать узлом полгода Королёв не будет. Так что, я бы на твоём месте не питал иллюзий на его счёт.

– А я и не питаю, – парирую достаточно резко.

От слов Швецова настроение портится. Два дня назад Максим сообщил мне, что получил новый жирный заказ под Питером и вынужден уехать из Москвы минимум на шесть месяцев. Я не слишком расстроилась из-за этой новости. Ну, в смысле не до слёз. Но всё равно на душе стало грустно. У нас только-только завязались отношения, которые вполне могли бы перерасти в нечто большее, чем взаимная симпатия. Собственно, Макс не скрывал, что я привлекаю его как девушка. А тут такой облом.

Доедаю ужин, благодарю за него Павла и встаю к раковине, чтобы помыть посуду. Из-за двух тарелок и одной сковородки гонять посудомойку нет резона.

Швецов не уходит. Спиной ощущаю его изучающий взгляд на себе.

– Как насчёт кино? Посмотрим что-нибудь вместе? – внезапно предлагает мужчина.

– Давай, – отказать ему не решаюсь, а может, просто не хочу.

Общение с Павлом сродни очень острому блюду, в котором перца чили больше, чем других ингредиентов. Пробуешь его, и искры из глаз сыплются, во рту – пожар. Ты думаешь, что больше никогда не прикоснёшься к этому адскому вареву. Но уже через пять минут рука сама тянется за ложкой. Хочется ещё и ещё. Такая себе разновидность доброкачественного мазохизма.

– Какие фильмы ты любишь?

– Да я как-то больше по книгам, – пожимаю плечами. – Ну, романтические комедии люблю, ещё про приключения.

– Ясно, – кивает он. – «Дикую орхидею» смотрела?

– Не-а, – вытираю руки полотенцем.

– Это культовый фильм. Почти что классика. Ладненько, идём в зал. Будем тебя просвещать! Не против? – Швецов само обаяние.

– Я только «за», – смеюсь.

– Отлично! Устраивайся поудобнее, – он машет рукой на диван, а сам берёт пульт от домашнего кинотеатра. – Давай, давай. Залезай с ногами, не стесняйся! – поворачивает голову в мою сторону.

Павел нажимает на пульте кнопки. В строке, возникшей на экране, набирает название фильма. На большой плазме появляются вступительные титры. Из колонок раздаётся чарующая музыка. Звук объёмный, как в настоящем кинотеатре. Для достоверности происходящего только попкорна и колы не хватает. Ну, и свет погасить.

Словно прочитав мои мысли, Швецов выключает освещение. И…Уходит из гостиной. Может, покурить захотел или в туалет?

Сосредотачиваюсь на фильме. Минут через пять-семь Павел возвращается с двумя коктейлями и присаживается рядом.

– Не знал, что ты любишь, – шепчет, будто мы, и правда, в кинотеатре, где полно народа. – Сделал «Кубу Либре». Попробуй. Не понравится, другой смешаю.

Тяну через пластиковую трубочку колу с едва ощутимым привкусом рома. Лимонный сок нейтрализует сладость напитка, делая коктейль очень приятным.

– Орешки будешь? – всё так же шёпотом спрашивает Швецов.

– Буду, – зачем-то отвечаю, хотя я сытая и вообще о еде думать не могу, когда Он сидит так близко. По низу живота гуляет будоражащий холодок, словно чувствую опасность. Сердцебиение учащается. Уровень адреналина в крови заметно повышается.

Павел приносит пиалу с солёным арахисом. Ставит её на журнальный столик. Дальше мы молча смотрим фильм. Время от времени поёживаюсь, словно меня кто-то щекочет изнутри. Мощная самцовская энергетика Швецова просачивается под кожу. Раздражает нервные окончания.

– Замёрзла? – заботливо уточняет Павел.

– Нет, – произношу одними губами.

Тем не менее, он тянется за пледом и укрывает мне ноги.

Когда на экране начинаются эротические сцены, забываю, как дышать. Не знаю, куда себя деть. Мне стыдно смотреть такое в присутствии взрослого мужчины. Становится жарко. Ёрзаю, будто на иголках сижу.

Боковым зрением замечаю, что Швецов наблюдает за мной, а не за происходящим в телевизоре. От этого испытываю ещё большее неудобство. Божечки, вот я попала! И ведь не могу же сбежать как трусливая школьница?

Нужно взять себя в руки. Притвориться, что видеть занимающихся сексом людей для меня пустяки, дело житейское.

Делаю глубокий вдох. Пью коктейль, чтобы унять волнение, возникшее внутри. Пальцами впиваюсь стакан. Как бы не раздавить его.

Наконец, интимная сцена заканчивается. Хвала высшим силам! Ставлю пустой стакан на журнальный столик.

Павел снова выходит из зала. И снова приносит такой же коктейль. Да, алкоголь сейчас очень кстати. Чую, дальше фильм будет ещё горячее. Собственно так и выходит. Но мне уже пофиг. По телу разлилась нега. Оно стало ватным. И так тепло, так уютно и хорошо.

Не помню, в какой момент я настолько расслабилась, что положила голову Швецову на плечо. Он в свою очередь не отстранился, а, наоборот, слегка приобнял. При этом ничего пошлого или похотливого действиях мужчины нет. Просто дружеский жест.

В полном молчании мы досматриваем кино до конца. И даже когда идёт длинная портянка титров, Павел не торопится выключать телевизор.

Первой встаю с дивана я. Собираю пустые стаканы со столика и несу их на кухню. Там споласкиваю под водой.

– Тебе понравился фильм? – за спиной возникает Швецов.

– Да, – отвечаю честно. – Очень красиво снято. И игра актёров талантливая.

– А что тебе понравилось больше всего? – его голос понижается, наполняясь хрипловато-бархатистыми нотками.

– Ну… – зависаю.

Под гипнотическим взглядом Павла мысли в голове рассыпаются как горох. Голубые глаза мужчины в данный момент потемнели. Превратились в чёрно-синие.

Он дотрагивается подушечкой большого пальца до моей щеки. Медленно ведёт по ней и соскальзывает на губы. Чуть надавливает. Ощущаю привкус солоноватой кожи. Зрительный контакт разорвать не могу. Швецов словно заколдовал меня.

Он убирает палец. Наклоняется и очень нежно касается моих губ своими губами. В тот же миг по коже рассыпаются очень приятные горячие мурашки. Пол уходит из-под ног.

Павел целует напористей. Колени подкашиваются от небывалых ощущений, а сердце глухо бьётся в груди.

Разумеется, это не первый мой поцелуй. Но ни разу в жизни я не испытывала ничего подобного. Даже с Максом. Удовольствие смешивается с томлением, адреналин ударной дозой выплёскивается в кровь.

Швецов подхватывает меня под талию и усаживает на обеденный стол. Снова целует. На этот раз с языком. Раздвигает мои губы и толкается глубоко в рот. Как в забытьи отвечаю на ласку мужчины. Обвиваю его за шею руками. Голова кружится, но не от выпитого алкоголя, а от запаха Павла, от вкуса его поцелуев.

Он откидывает мои волосы назад, оголяя шею. Скользит по ней приоткрытым ртом. Меня выносит на новый виток блаженства. Тихий стон сам собой вырывается из груди. Млею от поцелуев, от жара, который исходит от сильного мужского тела и, конечно, от аромата одеколона Швецова.

Пульс учащается, будто сдаю стометровку на время. В голове плывёт ванильный туман. Он сгущается всё сильнее с каждой секундой.

– О*уенная ты девочка, Ксюша, – хрипит Павел на ухо, а потом несильно прихватывает зубами мочку.

Возвращается к губам. Накрывает их своим ртом и одновременно большой ладонью слегка сжимает грудь. Выписывая по моему языку неведомые узоры, нащупывает сосок через водолазку и лифчик. Потирает затвердевшую вершинку. Переходит ко второй груди.

Мозг отключается окончательно. Меня уносит в пучину похоти. А она такая топкая и сладкая, что не выбраться. Проваливаюсь в состояние похожее на опиумный трип. Сознание плывёт. Мир вокруг сужается до меня и Швецова.

Не замечаю, как его рука оказывается в моих джинсах. Только чувствую, что длинные мужские пальцы надавливают на влажный хлопок трусиков, задевая клитор. Перед глазами вспыхивает яркая зарница и рассыпается тлеющими искрами.

Павел подсовывает пальцы под боковую резинку нижнего белья, и дотрагивается до мокрой плоти. Острое наслаждение раскалёнными импульсами прокатывается по позвоночнику. Тело покрывается испариной. Застонать в полный голос не получается, потому что Швецов не переставая целует меня.

Он нежно гладит скользкие складочки, раздвигает их. Зажимает клитор между подушечками пальцев, оттягивает его, растирает, отпускает. Массирует набухшую горошину так умело, как у меня никогда не получалось.

Потеряв всякие ориентиры, поддаюсь инстинкту. Сжимаю бёдра. Сама трусь о руку Павла. Он прерывает поцелуй. Чуть отстраняется и смотрит, как я кончаю.

Тяжело дышу, находясь в полной прострации. Таких сильных оргазмов у меня ещё не было.

Швецов вытаскивает руку из моих трусиков и, глядя, прямо в глаза, облизывает пальцы. Это так развратно и порочно, что моментально прихожу в себя.

Боже! Что я натворила?!

Целовалась с мужем маминой подруги и кончила при нём. От его руки! Капец!

Дикий, ужасающий стыд сначала парализует мозг, а потом взрывает его. Неизвестно где блуждавшая до этой секунды совесть выпускает длинные шипы, прошивая меня насквозь.

– Не переживай, Крольчонок, – успокаивающим тоном шепчет Павел. – Теперь у нас стало на один секрет больше.

Его губы растягиваются в поистине дьявольской улыбке. Швецов подмигивает и уходит из кухни. А я сижу в полном шоке.