Глава 2. Перерыв на Мюнхен

У меня получилось довольно быстро закончить дела в Берлине, и через три дня я загрузил в багажник своего «БМВ» пару сумок с вещами, ноутбук, компьютер с профессиональным монитором, кофемашину, музыкальный центр и выехал в Мюнхен.

Через семь часов я был уже на месте. Нашел здание с арендованным под студию помещением на Прицрегентштрассе и стал искать отель поблизости. Минут через двадцать я уже заселялся в отель «Адриа» на Либигштрассе.

На следующий день я занялся поиском квартиры. Из предложенных риелтором вариантов выбрал уютную двухкомнатную квартирку на последнем этаже пятиэтажного дома на Райтморштрассе, в пяти минутах ходьбы от будущего места работы. Остаток свободной недели я обживался в новой квартире, знакомился с городом, совершая длительные прогулки по окрестным улочкам. Мюнхен, после Берлина, показался мне более уютным, спокойным городом.

В понедельник утром я пришел в офис нового агентства, застав на месте Жака в окружении группы строителей. Жак энергично размахивал руками, бегая по просторному помещению студии, показывал то одному, то другому строителю, за какую работу браться. Бригада бегала вместе с ним в несколько обалдевшем состоянии. Увидев меня, Жак бросил строителей и отвел меня в сторону.

– Я очень рад, что ты все-таки приехал, – сказал он. – Тут строители, замечательные, талантливые, трудолюбивые люди. Я не могу найти с ними общий язык, не могу правильно объяснить, что нужно делать. Ты возьми, пожалуйста, на себя общение с бригадой и продумай оформление помещения, а мне нужно бежать, буду здесь к вечеру. Кстати, как ты устроился в городе?

– Все отлично, снял прелестную квартиру здесь рядом.

– Ну и замечательно, командуй тут, вечером увидимся.

Ко мне подошел бригадир и сказал:

– Мы не совсем поняли, что он хотел втолковать, но у нас есть договор и согласованный проект, на этом этапе мы знаем, что и как нужно делать. Ваше участие понадобится к моменту чистовой отделки, желательно иметь дизайн-проект к началу следующей недели.

– Замечательно, тогда делайте свою работу, если будут вопросы, задавайте. А я пока осмотрюсь и подумаю над дизайном.

Работа закипела. Рабочие занялись делом, а я осмотрел помещение и начал делать наброски будущего интерьера в своем рабочем блокноте.

Жак руководил работой удаленно из Парижа или Милана, доверив все заботы по ремонту, дизайну и отделке мне.

Через три недели студия была готова к приему сотрудников и посетителей. Жак попросил меня заняться предварительным отбором кандидатов на должности художников и дизайнеров. Окончательный отбор он обещал провести уже совместно со мной по приезду в Мюнхен. Я подал заявку на поиск кандидатов в рекрутинговую фирму. Ко мне пошел поток претендентов на должность. Я встречался с каждым кандидатом, просматривал пухлые папки с их работами, отсеивал одних, записывал на следующий этап отбора других. Я с головой ушел в работу, проводил в офисе по двенадцать часов и в результате набрал приличную базу претендентов.

Приехал Жак, и мы начали приглашать кандидатов, прошедших мой отбор. Жак тепло принимал каждого, хвалил работы, затем в качестве теста просил придумать и нарисовать его виденье костюма монашки – прямо тут же.

Обычно кандидат рисовал монашку, Жак смотрел результат, хвалил технику, композицию, идею. Вместо отказа объяснял кандидату, что он слишком перспективный художник и нет смысла растрачивать его талант в нашей рядовой студии дизайна. Все отвергнутые уходили от него воодушевленными, с гордо поднятой головой. Количество художников таяло, а мы так никого и не выбрали.

Следующей в очереди оказалась полненькая девушка, в ее портфолио были в основном натюрморты, но у нее была очень интересная техника рисования. Жак просмотрел ее работы, очень хвалил и дал стандартное задание с костюмом монашки.

Девушка присела у окна и стала рисовать. Мы с Жаком тем временем сходили в бистро на первом этаже, выпили кофе.

Мы вернулись в студию, и девушка положила на стол перед нами свой рисунок – безупречно исполненная монашка в стандартном целомудренном наряде. Изображение мало чем отличалось от вороха рисунков предыдущих соискателей. Были только две маленькие детали, за которые зацепился взгляд Жака, а потом уже и мой.

Это были глаза монашки, скромно потупленные, но с каким-то озорным блеском, и главная деталь – выбившаяся непослушная прядь волос. Эти две мелочи полностью меняли восприятие всего рисунка, и скромная монашка вдруг отступала на второй план, на первый выходила уже совсем другая девушка со своим характером, желаниями, секретами…

Жак встал, пожал девушке руку и сказал:

– Прошу Вас принять наше предложение. Вы нам очень нужны.

Так в нашем небольшом коллективе появилась гениальная художница Мария.

Следующим удачным кандидатом стал Клаус. Этот молодой парень нарисовал скромную прелестную монашку, Жак похвалил его как обычно и сообщил, что он слишком крут как художник для нашей скромной студии. Парень все понял, положил на стол второй рисунок, повернулся и пошел к выходу. На втором была та же скромная монашка, но ее наряд был показан с другого ракурса. Сзади его украшал умопомрачительный вырез, открывающий спину девушки. С этого ракурса монахиня виделась уже совсем в другом свете.

Жак заорал вслед уходящему парню:

– Клаус! Стойте! Стойте! Стойте! Именно Вы-то нам и нужны!

Третьим кандидатом, прошедшим отбор, стал Мартин. Это был уже зрелый бородатый мужчина. Он быстро и уверенно нарисовал скромную сестру Христову, но добавил в рисунок малозаметные детали. Вместо крестика на груди монашки красовался знак хиппи «пацифик», а на талии – пояс с орнаментом логотипа «Кока-кола».

Мартин тоже был принят в наш тесный коллектив.

Я спросил Жака:

– А я прошел бы твой тест с монашкой, если бы пришел как рядовой кандидат?

Жак подумал и сказал:

– Вот так сходу – нет. Но если бы ты работал над темой неделю, то обязательно добавил бы своего фирменного чертенка. Тогда да.

– А как я смогу руководить художниками, каждый из которых талантливее меня?

– Знаешь, Вернер, в этом весь секрет. На работу нужно брать тех, кто умеет делать эту работу лучше тебя. Если ты можешь сделать лучше, то делай сам. Если другой может лучше – возьми его на работу. Я вообще не умею рисовать, но имею очень успешный бизнес только потому, что нанимаю тех, кто знает свое дело лучше меня.

Мы с головой окунулись в работу, Жак поставлял нам солидные заказы, мы выполняли их легко и красиво. Все работали с удовольствием.

Жизнь начала входить в размеренное русло. Я стал завтракать каждое утро в одном и том же кафе возле дома. В этом кафе работала официанткой симпатичная девушка Моника. Я обратил на нее внимание, так как заметил за ней одну забавную черту. Она, общаясь с клиентами, иронично подшучивала над каждым. Обычно это было настолько тонко и изящно, что клиент этого не замечал, и только внимательный и сообразительный посетитель иногда постигал смысл сказанного и улыбался, распробовав тонкий букет ее иронии.

Ее шутки были многоуровневыми, с двойным или тройным дном, со скрытыми смыслами, открывающимися один за другим. Казалось, что ее совершенно не беспокоит то, что большинство ее собеседников не понимают смысла сказанного. Она шутила и сама улыбалась своим наиболее удачным шуткам. Я стал приходить в кафе каждый день как в театр и старался выбрать место в центре, чтобы расслышать как можно больше шуток Моники, общающейся с клиентами.

Она не была очень симпатичной – невысокая, спортивного телосложения. Много времени проводила в спортзале, и под ее гладкой кожей скрывались крепкие, внушительные для девушки мышцы.

Моника стала замечать, что я внимательно прислушиваюсь к ее шуткам и часто улыбаюсь или даже смеюсь над ними. Я стал ее зрителем и поклонником. Она стала вести диалог с посетителями так, чтобы мне было лучше слышно. Чаще отпускала шутливые замечания и в мой адрес, просто проходя мимо с подносом.

В один из дней у меня было паршивое настроение, мы срывали сроки по важному проекту, не приходило стоящих идей, мы серьезно подводили заказчика.

В таком настроении я забрел в свое любимое кафе. Оно было почти пустым, посетители в тот день предпочли поглазеть на фестиваль воздушных шаров на окраине Мюнхена.

Моника, как обычно, приняла у меня заказ, но, видимо, заметила мое подавленное состояние. Я закончил ужин, сидел наедине со своими мыслями, допивал вечерний кофе. Подошла Моника с кофейником, предложила долить. Она присела за столик напротив меня и спросила:

– У вас что-то случилось? Вы сегодня такой грустный.

Я поделился с ней своими проблемами. Она посочувствовала мне и вдруг сказала:

– Вам нужно отвлечься. Я приглашаю Вас в бар. Вы же живете рядом. Через два часа у меня заканчивается работа. Приходите, я проведу Вас по интересным местам, по барам, о которых мало кто знает. Если не придете, я обижусь и в кафе Вас больше не пущу.

Я поднялся домой, принял душ, переоделся, разобрал электронные письма и через два часа спустился в кафе. Двери еще были открыты, но посетителей не было, хозяин кафе тоже ушел. Моника заканчивала уборку. Потом минут на десять она отлучилась переодеться и привести себя в порядок.

Моника вышла в зал в маленьком темно-синем платье, в туфлях на высоком каблуке, аккуратно причесанная, с безупречным макияжем.

Мы вышли на улицу, закрыли кафе и пошли по Райтморштрассе в сторону Роберт-Кох-штрассе.

Оказалось, что в этом районе есть несколько баров без вывески и рекламы, в которые можно попасть, только если знаешь об их существовании. Вот в такие заведения «не для всех» меня и повела Моника. Это были замечательные бары, где все посетители знали друг друга, здесь царила теплая семейная обстановка, в меню – вкусная еда, хорошие коктейли.

В каждом баре знали Монику и встречали нас как старых знакомых или близких друзей. В каждом мы выпивали несколько коктейлей, каждый по уникальному рецепту, который можно попробовать только в этом баре.

Мы много говорили, рассказывали друг другу о своей жизни. Я спросил у Моники:

– Как ты узнала о таком количестве тайных мест?

– Я профессионал. До кафе поработала барменом почти в каждом из этих баров.

Я выяснил, что Моника серьезно увлекается спортом, каждый день проводит в спортзале по два часа, для этого у нее даже предусмотрен трехчасовой перерыв на работе. А такой алкогольный поход по барам для нее скорее исключение.

Пройдя так с десяток баров, мы обнаружили, что порядком набрались, на ногах стоим уже с большим трудом, но настроение было отличным, расставаться не хотелось. И мы, поддерживая друг друга, пошли по улицам города. Покружив по району, мы оказались снова на Райтморштрассе, почти у моего дома. Я посмотрел на часы, была половина пятого утра.

Моника жила на другом берегу реки Изар, пересекающей Мюнхен. Брать такси, чтобы доехать домой, а потом через пару часов ехать обратно на работу, нам показалось глупо. Моя квартира была совсем рядом, и это в пятидесяти метрах от кафе. Я предложил Монике остаться у меня. Что произошло, когда мы оказались в квартире, я здесь описывать не стану. Читателю достаточно знать, что проснулись мы в одной постели и оба опоздали на работу.

С тех пор Моника стала оставаться у меня после работы два-три раза в неделю. На работе тоже все шло гладко. Жак частенько брал меня с собой для знакомства с заказчиками в Милан или Париж. Обычно он говорил:

– Марк, нужно общаться с заказчиком лично, живого общения ничто не заменит. Я вот живу одну неделю в Париже, одну в Милане, часто летаю в Лондон, Нью-Йорк, Токио. Я лично знаю всех важнейших людей в индустрии, поэтому у меня лучшие заказы и лучшие проекты.

Однажды после удачных переговоров с заказчиками в Милане мы с Жаком ранним утром выехали в Монако. Его серебристый «Бентли» довольно урчал двигателем и с удовольствием проглатывал километр за километром скоростного шоссе. Жак рассказал, что мы едем на встречу с одним из главных его клиентов – Софи Тризори. Эта очаровательная сорокалетняя женщина из старинного аристократического рода была фантастически богата. Она была замужем за итальянцем Джианни Мальгарди, представителем богатейшей семьи, которая отсчитывала свои коммерческие традиции от венецианских купцов а может быть и раньше.