Фигура немецкого режиссера Вернера Херцога, конечно же, максимально неоднозначна и вызывает у многих зрителей противоречивые чувства. В первую очередь, стоит отметить, что его невозможно отнести к какой-то четко структурированной категории. Представитель ли он новой немецкой волны? Очевидно нет, режиссер сам яростно отрицает подобную роль. Может быть режиссер-сюрреалист, экспериментатор? Тоже нет, ведь его фильмы по сюжету очень материалистичны. Документалист, снявший не один десяток биографических лент и картин о волнующих его проблемах? И это ему не совсем подходит. Правильнее всего было бы сказать, что Херцог в первую очередь не режиссер, а Человек, для которого режиссура является неким прикладным искусством, позволяющим ему полнее и глубже выражать свою личность, волю и энергию.
Вот уже больше полувека он работает в самых разных направлениях, в каждом из них доходя до некоего максимума и предела успеха. Он равно хорош как в области документалистики, также в области биографий, как и чисто экспериментальных художественных фильмов, будь они без бюджета или голливудским блокбастером. Пожалуй, ни один зритель не останется равнодушным после знакомства с творчеством Херцога. Кому-то придется по душе его величественный эпос о слиянии природы и человеческого духа в “Фицкаральдо”, кто-то проникнется аутентичной атмосферой “Стеклянного сердца”, а другого расположит к себе уникальная красота документальной картины о “Встречах на краю света”. Персона Вернера Херцога только формально относится к нашему времени. На самом деле это человек-титан из прошлых эпох. Еще способный жить, творить и мечтать без оглядки на кого-либо.
Естественно, зная о ком идет речь, ожидаешь увидеть в книге нечто столь же обескураживающее, ошеломительное и великое. К примеру, что вся она будет состоять из одних приключений, все новых и новых попыток Херцога одолеть силы природы, упрямство продюсеров и непонимание публики. Возможно, некое подобие саморефлексии, высокопарящих мыслей о назначении своего творческого пути и о том, куда же все в конце концов направляется. Динамика, драйв, мощнейшее движение титанического духа, сметающее все на своем пути. Но и тут автор подловил читателя, и, преподнес ему нечто прямо противоположное, хотя и не менее интересное.
Автобиографические заметки, как водится начинаются с детства и момента рождения. Херцог достаточно подробно описывает своих родителей, которые были сторонниками немецкого национал-социализма и анализирует их взгляды и поведение. Детство режиссер провел в провинциальной деревне на окраине Германии в практически полной нищете и спартанских условиях. Вопреки ожиданиям, что он был хулиганом или непоседой, Херцог, напротив, отличался максимально спокойным характером и покладистостью. Он был настолько спокоен, что никто из родителей даже не верил в его дальнейший успех, попросту считая, что у него нет характера и пробивных способностей. Больше всех на Херцога повлияли его братья, Локи и, в особенности, старший брат и товарищ - Тиль. С последним у него произошла неприятная ситуация, переросшая в перепалку и драку, в процессе которой Вернер ударил брата ножом, находясь в состоянии безрассудства. Это было его первое, наиболее шокирующее рандеву со своими внутренними демонами, которых он поклялся больше никогда не выпускать наружу. А если это и произойдет, то только на благо искусства.
Далее, следует переход к его юности и возмужанию. Как водится, он живо заинтересовался кинематографом, но денег на его увлечения не было. Все обучение науке синематографии он прошел самостоятельно - от и до, изучая каждую мельчайшую деталь кинопроизводства. Найдя подходящую сумму он начал с сюрреалистических картин, таких как “Карлики начинают с малого” или “Фата моргана”, благодаря которым его заметили студийные боссы. Уже в первых картинах четко прослеживаются основные стилистические особенности Херцога, состоящие в тяге ко всему антиномичному и выбивающемуся из общих канонов цивилизации. Это такие темы, как малые народности, не попавшие под жернова глобализма, отшельники, карлики, уродцы, безумцы и так далее. Данная тематика будет транслироваться из фильма в фильм на протяжении десятилетий. И уже по первым двум полноценным картинам совершенно понятно - у Херцога есть собственный уникальный стиль, видение предмета и он не оглядывается ни какие жанры и критику.
И вот, всего несколько лет спустя ему уже выделили бюджет на полноценную и очень крупномасштабную художественную ленту. Она повествовала о жизни испанского золотоискателя и безумца Лопе де Агирре, который в своем неумолимом стремлении к власти и богатству подчинил себе часть африканского континента. С этого момента начинается совершенно новый период творчества Херцога, в котором он начинает исследовать не только тайны природы, но и глубины человеческого духа и его возможностей. Сами его фильмы становятся одним сплошным испытанием как для него, так и всей съемочной группы. В самых диких местах Африки они то и дело оказывались на волосок не только от завершения съемок, но и от завершения собственной жизни. Производство фильма становится для Херцога еще одним своеобразным вызовом, он переходит границы чисто камерного искусства и старается будто вписать искусство в саму жизнь, заставить зазвучать кадр той самой искренностью и честностью, которых так не хватает современным студийным картинам.
Все прочую творческую карьеру, продолжающуюся и по сей день, Херцог, так или иначе, будет следовать проторенными маршрутами, в совершенстве освоив экзистенциальную камерную драму, широкомасштабный эпос и документальные съемки. Более того, он создал синтез этих, столь разнонаправленных жанров и сотворил нечто уникальное и неповторимое, но в тоже время берущее за душу и невероятно искреннее. Именно об этом аутентичном, ни на что не похожем пути, который кого-то поразит, кого-то разочарует и рассказывает Херцог в своей автобиографии.
Что касается языка и стиля изложения книги, то отметим, что он довольно прост для восприятия, неприхотлив, но в то же время захватывает читателя своей открытостью. По наполнению есть некоторый уклон в сторону описаний, воспоминаний и углубления в какие-то, казалось бы малозначительные детали, которые, тем не менее, играют огромную роль в жизни автора. Однако достаточно большим упущением является тот факт, что Херцог говорит достаточно мало о производстве своих самых знаковых кинокартин. Также, в повествовании не хватает какой то более плавной структуры повествования, возможно структирированности и связанности событий. Возникает чувство, что те или иные фрагменты возникают в памяти Херцога спонтанно, не связываясь в единое полотно.
Однако, в целом книга крайне интересна не только для любителей кинематографа, но и простых читателей, которые могут ознакомиться с живой легендой, человеком старой закалки, вечно плывущим против течения. Херцогу есть что рассказать о своей жизни, своем творчестве и своих испытаниях. Однако, в отличие от многих, он не тиражирует их на продажу. Он просто в них существует. Для него даже самый суровый и беспрецедентный поступок - как само собой разумеющееся. Ведь такова жизнь. Каждый за себя, а Бог против всех.