Очень скоро всё изменилось. Какое это было безмятежное время! До сих пор с улыбкой вспоминаю, как Леночка обеспокоенно смотрела на нас, и не думающих сворачиваться после официального окончания рабочего дня. А мы с Зенфом увлечённо сотрудничали! Бывало, спорили до настоящих обид. Порой Макс не мог понять элементарных правок в русском, когда он занимался своими любимыми рекламными проектами, а я не могла совладать с его упрямством. Однако мы всё-таки находили компромисс. В один день он даже переставил колючего Василия Георгиевича, чтобы мне было удобнее работать вместе за его столом.
К Зенфу в помощники я попала постепенно. Сначала я не решалась открыто что-то спросить или даже посоветовать самому Максу. Просто наблюдала, как он работает, созванивается с кем-то или рассуждает вслух, пока ждала господина Брандта со своим скучными бумажками у них в кабинете. Но уже после двух-трёх моих подсказок и вопросов Макс начал приглашать меня для обсуждения. Конечно же, не в ущерб моей основной занятости.
Бывало, Тихонов-старший, которого за глаза называли Лимоном из-за пристрастия к ярким жёлтым галстукам, заглядывал к нам и непременно рассказывал господину Брандту анекдот с простой целью:
– Проверим-ка твой уровень!
Мы вчетвером смеялись над шуткой, а как только начальник удалялся, Вальтер с напускной серьёзностью спрашивал:
– А это действительно было смешно?
По-русски господин Брандт говорил хорошо. Иностранца в нём выдавали некоторые типичные немецкие жесты и произношение вроде "актуальний" вместо "актуальный". В минуты офисных тревог он настраивал нас на внезапные новости забавной фразой "Ала-арм, камераден, ахтунг!" с нарочитым русским акцентом.
Как меня приводил в восторг его родной немецкий, а уж тембр его голоса я бы различила в любом многоголосье. Когда его что-то искренне забавляло, обычно он сдержанно улыбался, зато глаза отражали его заинтересованность. Знал бы он, что он делает с моим хрупким сердцем в такие мгновения! Я бы всё отдала, только бы всегда видеть господина Брандта в хорошем расположении, а лучше всего – быть той самой причиной прекрасного настроения. Он редко смотрел мне в глаза. Но если его взгляд встречался с моим, обоим от этого словно становилось неловко. Или мне только чудилась эта глупость? Мы оба терялись – интимной и неловкой казалась зрительная связь. Не знаю, что заставляло его прятаться, но про себя я всё понимала – ужасно боялась, что глаза выдадут мою любовную тайну при неосторожных переглядках.
Я хорошо помню день, когда вообще всё это началось. Макс позвал вычитать несколько пресс-релизов. В тот вечер я снова разволновалась – тогда со мной часто это случалось, когда я знала, что окажусь в их компании по приглашению. От двери до окна – я прошлась по кабинету, выглянула на дождливую улицу. Доры не было – после полудня отправилась на корпоративные курсы по английскому. Я снова уселась за стол поправить макияж, причёску и только с лёгким щелчком закрыла карманное зеркальце, убрала в сумку косметичку, как без стука на пороге показалась та самая Алиночка Ставрова из испанского отдела. Она плотно закрыла за собой дверь, шумно выдохнула и, пригладив тёмные волосы, умоляюще посмотрела на меня:
– Рита, выручайте! – Алина подошла к столу и протянула плотную синюю папку.
– У вас – "немцы"?
– Нет, хуже, – она быстро заморгала, нервно перебирая двойную нитку розовых перламутровых бусинок, – дела семейные: нужно передать мужу документы, вот, – она отогнула край папки, – он сейчас подъедет к остановке, а у меня звонок висит очень важный. Не просто звонок – целая встреча, сто лет согласовывали. Мои девчонки все разъехались по городу. Леночки тоже нигде нет. Вы не могли бы передать?
– Без проблем, конечно, – я взялась за бумаги и быстро по новой деловой привычке заглянула в содержимое: заявление-анкета, тёмные листы откопированных личных документов. И вдруг ужасно смутилась:
– Ой, Алина, извините.
– Ничего, всё правильно, вы можете спокойно посмотреть все документы, там правда – только наши важные бумажки, ничего криминального, – Ставрова улыбнулась и устремила тревожный взгляд в окно, как будто от входа можно было кого-то рассмотреть внизу на парковке. – Скажите, вы сможете дойти до остановки? Он тоже спешит, поэтому не будет толкаться у здания. Муж подъедет на красном "Пежо". Вы разбираетесь в машинах? Шильдик такой вычурный у неё.
– Да, я знаю.
– Отлично, я ему сообщу. Он будет минут через десять. Такой, в джинсовке, блондин. Извините, что в такую погоду выгоняю вас на улицу! – она сложила руки в молитвенном жесте.
– Да ничего. Остальное я поняла: блондин на джинсовом "Пежо" в красном… – быстро начала повторять я. Алина засмеялась:
– Ну, почти. Тогда я пойду поскорее, очень серьёзная встреча, прямо ух! – Она сжала кулачки и покачала головой.
– Удачи, не переживайте.
Ставрова ещё раз поблагодарила меня и убежала к себе этажом выше.
Дождь барабанил по карнизу, всё сильнее бил по стёклам. Я стянула волосы в хвост и завернулась, как следует, в длиннополый дождевик. Заботливая мама сунула его в последний момент утром.
По пути я немного замешкалась на широкой лестнице, которая вела в просторный и хорошо освещённый холл. Мне показалось, что за мной кто-то идёт, крадучись и выслеживая, как в шпионских фильмах. Обернулась – тишина. То же чувство нагнало меня снова, когда я остановилась около пустующей гардеробной. Посмотрелась в высокое зеркало, и словно чья-то тень мелькнула на лестнице, откуда я только что сошла. Ерунда, тряхнула я головой. Множество людей на разных этажах. Наша компания занимает весь 4-й и 5-й, но сколько незнакомцев вокруг на других. Мало ли кто прогуливается из кабинета в кабинет? Я поспешила к выходу.
О проекте
О подписке
Другие проекты