Глава 9

Город Елис, провинция Эилфир. Дворец Ксанта

Биргит сказала круглолицему управляющему, что не нужно докладывать хозяину этого дома о её визите, она сама к нему пройдёт, и она хорошо знает дорогу к залу церемоний. Тобо предложил прохладного морса. Она отказалась. Такая услужливость ей была не по душе, но тешила самолюбие бессмертного, иначе он бы давно приструнил своего слугу.

Чтобы попасть в зал церемоний, надо было пересечь передний зал, свернуть за арку в малую гостиную, которая, как и раньше, оставалась полупустой, пройти по длинному узкому коридору с лепниной под потолком, выйти в сад и дойти до массивных дверей толстостенной постройки. Дворец был построен давно, и в таком сооружении раньше, вероятно, располагалась тюрьма или пыточная для нерадивых рабов.

Дневное солнце проникало через большие окна и наполняло зал золотистым светом. Тут по-прежнему было чересчур просторно.

– Здравствуй, Биргит, я ждал тебя, – произнёс Ксант, едва её заприметив.

Она обратилась в тилонку ещё в саду, уж очень ей хотелось проверить, узнает ли её друг. Он узнал, на его лице не было ни тени удивления. А впрочем, не такие явные отличия между её тилонским и вахадоранским обликом: просто другой цвет кожи, глаз, другая форма ушей и чуть глубже голос.

– Здравствуй, друг.

Биргит намеренно называла его другом, чтобы он даже не думал ухаживать за ней. После смерти Падира Ксант попытался сблизиться, но она дала ему понять, что он для неё просто друг, и иные отношения между ними невозможны.

Бессмертный спросил, как её здоровье.

– Отлично, спасибо тебе за это. Горн сказал, что ты мне очень помог, когда я болела.

– Да, если бы не моя магия, только Богам известно, что могло бы произойти, – Ксант наверняка преувеличил значимость своей помощи, дабы произвести на неё впечатление. – Горн рассказал мне о том, что ты оборотень, – он сделал пару шагов ей навстречу. – Биргит, ты очаровательна.

В тёмно-серых брюках и рубахе приглушённого синего цвета она вряд ли выглядела очаровательно, но в её гардеробе не нашлось ничего такого, что подошло бы под обе сущности: ничего ярко-синего, сине-красного, светлосерого или голубого. Ксант уже почти поднёс руку к её щеке, но ей пришлось отвернуться и сделать вид, будто за окном мелькнуло что-то интересное.

– Спасибо за комплимент, – сухо обронила она.

Ксант хотел приобнять её за талию, но Биргит снова ускользнула и уставилась на полотно, занимающее большую часть стены. На нём был изображён вахадоранец в полный рост.

– Этой картины я у тебя не видела, – сказала она.

– Рон полгода назад её закончил. Прекрасная работа, Рон был великим художником.

– Был? Что с ним случилось?

– Он умер пару месяцев назад. Поссорился с кем-то в таверне, какие-то негодяи затащили его на крышу и сбросили вниз. Он свернул шею при падении. Мне об этом хозяин того заведения рассказал. Рон был удивительным человеком, кисти и краски слушались его. Очень жаль, что всё так сложилось. Его работы чудесны, и сколько прекрасных картин он мог бы ещё написать, – вздохнул бессмертный. – Но жизнь продолжается, мёртвых не вернёшь, мы должны жить дальше и думать о будущем, – Ксант пытался подобраться поближе, и, скорее всего, вкладывал в свои слова особый смысл, намекая на то, что Падира уже не вернуть.

– А кто здесь изображён? – спросила Биргит, не спуская глаз с вахадоранца.

– Воин, – ответил Ксант. – Я попросил Рона нарисовать доблестного воина, который принесёт народу благополучие.

– А почему ты не заказал свой собственный портрет? – уж слишком велика была любовь Ксанта к самому себе.

– Я не люблю позировать, это слишком утомительно. В жизни есть занятия куда более интересные.

Биргит снова осмотрела картину. На переднем плане стоял вахадоранец, одетый в богатый чёрный кафтан чуть ниже колен, в его руке был меч с необычным узором на клинке, а красные глаза как будто искали в этом зале свою жертву. На заднем плане высился чёрный вулкан, изрыгающий лаву, а на склонах теснились высохшие деревья с извилистыми узловатыми стволами и голые серые кустарники. У ног воина лежало опрокинутое ведро, вода растеклась, и в ней отразилось сумеречное звёздное небо с тусклым искажённым полумесяцем.

– Мне не нравится этот вахадоранец, – заключила она.

– Это красивая картина! По-моему, лучшая из всех, что рисовал Рон! – запротестовал Ксант.

– Я не спорю с тем, что картина прекрасна. Рон был отличным художником, но этот воин несёт разрушение.

– Нет, это благородный воин. Как он одет, какая осанка! Мне он нравится.

– Художники видят больше, чем мы. Рада была повидаться с тобой, – Биргит сделала пару шагов в сторону выхода.

– Ты уже уходишь? Подожди, останься, – Ксант последовал за ней.

– Я зашла всего на минуту, чтобы поблагодарить тебя и попрощаться перед путешествием.

Он возмутился, но Биргит отклонила все его протесты, предложения немного передохнуть и не отправляться ни в какие путешествия. Он даже изъявил желание отправиться в путешествие вместе с ней, на что получил крайне резкий отказ. Она задумала вернуться в Тамику, поговорить с матерью и забрать Хемина с собой. В таком деле Ксант не помощник.

Биргит вышла из зала, вдохнула свежего воздуха, отбросила неприятный осадок, оставшийся после разговора с бессмертным, и переместилась домой.

Глава 10

Деревня Тамика, провинция Ормидан

Густые заросли желтоцветной сныти, разлапистого папоротника и жгучей крапивы затрудняли движение. Биргит шла впереди, Дин и Витрик следовали за ней. Стволы вековых дубов и вязов, разросшийся бересклет, усыпанный тёмно-красными листьями, и разнообразные кустарники закрывали обзор. Лучи дневного солнца путались в ветвях и не пробивались к земле, так что в чаще, несмотря на полдень, стоял полумрак. По этой тропе уже давно никто не ходил. Биргит наверняка вышла бы сюда, если бы не свернула к злосчастной деревушке, которую разгромили бандиты.

Друзья знали о цели их визита в Тамику. Она собиралась отправиться в путь одна, но Дин убедил её, что Ормидан слишком опасен, чтобы путешествовать без сопровождения.

Биргит остановилась у развилки.

– Дальше начинается нейтральная зона, – она указала на поросший мхом деревянный столб с табличкой и вырезанным на нём символом. – Когда доберёмся до деревни, помните о мерах предосторожности.

– Не смотреть в глаза жителям, ничего не пить, ничего не есть, ни с кем не разговаривать, – произнёс Дин.

– Именно так, – подтвердила Биргит и двинулась по одной из дорог. – Люди с белыми волосами – шаманы, – напомнила она, – не приближайтесь к ним. Скоро мы будем на месте.

Биргит знала эти края: будучи девчонкой, она облазила все окрестные леса и поля. Жажда путешествий родилась вместе с ней, видимо, передалась по наследству от её отца-путешественника.

Вскоре показались деревянные домики Тамики. Жители останавливались и с интересом рассматривали красноглазую вахадоранку, одетую в тёмно-серые брюки, и её вооружённых друзей. Некоторые не стеснялись тыкать в такую необычную компанию пальцем. До этой маленькой деревушки редко доходили чужеземцы.

Дин и Витрик остановились у входа, Биргит зашла в дом одна. Её мать сидела за столом, перебирая какие-то травы. Нежданное появление дочери встревожило и одновременно обрадовало старую женщину.

– Дочка моя…

– Здравствуй, мама. Я ненадолго, – сказала Биргит, проходя в дом.

– Присядь, – засуетилась Атри, указывая на маленькую скромную лавочку.

– Может, хочешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо. Не хочу застрять здесь ещё на год.

Атри склонила голову и тяжело вздохнула.

– Ты осуждаешь меня за это? – говорила женщина, – но я ведь мать, я хотела, чтобы ты была счастлива. Прости меня, дочка, – и губы её дрогнули.

– За это прощаю, – произнесла Биргит, сняла с плеча рюкзак и отложила его в сторону. – За год, который я провела здесь, произошло много хорошего. Я вышла замуж, и я люблю мужа, – она присела на лавку и спросила: – Или же мои чувства вызваны каким-то снадобьем?

– Нет, – возразила Атри. – Я хотела дать вам зелья, но только в том случае, если бы у вас не проснулись чувства друг к другу. Ваша любовь возникла без моего участия. Она настоящая. Это правда.

– Хемин здесь или в поле?

– Ты пришла за ним?

Биргит ответила утвердительно. Ей хотелось снова увидеть мужа, обнять его, рассказать обо всём и забрать в свой дворец, туда, где они будут жить вместе и будут счастливы.

– Хемин ушёл из деревни в тот же день, что и ты, – сказала Атри. – Пошёл искать тебя. Я больше ничего о нём не знаю, он не возвращался.

– И ты спокойно отпустила его?

– Конечно, нет. Он мне как сын! Я пыталась его отговорить, но он всё равно ушёл. Наверное, он отправился в Эилфир. Вы же говорили с ним об этой провинции. Я знаю, что он взял с собой твой портрет.

Биргит поднялась с лавки. Тот, за кем она шла, покинул деревню, и здесь у неё не осталось других дел.

– Мне пора, – сказала она.

– Рика, ты уже уходишь? Так быстро? – мать бросила молящий взгляд.

– Да, ухожу, – Биргит схватила свой рюкзак и уже коснулась двери, но не решалась выйти. За спиной стояла мать, которая стремилась оградить дочь от опасностей внешнего мира, такого огромного и непонятного. Изо дня в день в течение года родной человек создавал иллюзию прекрасного мирка: маленькая деревушка, где все друг друга знают и живут дружно, где всегда достаточно еды и всегда найдётся занятие по душе, а чудесная природа вокруг дополняла этот мнимый мир и окрашивала в ещё более яркие краски.

– Прощай, – сказала Биргит и вышла из дома, отгоняя нахлынувшие эмоции.

– Уходим, – бросила она друзьям, и они двинулись за ней.

Атри следовала за ними, кричала вслед, пытаясь её остановить, но вскоре поняла, что это бесполезно.

Глава 11

Город Раафа, провинция Эилфир

Прошло несколько дней с тех пор, как Хемин покинул Тамику. От деревни он углубился в лес, нашёл тропу, ведущую в Эилфир, и уже побывал в пяти небольших посёлках. Между поселениями только однажды ему повстречался угрюмый извозчик, который ехал порожняком и даже не посмотрел в сторону чужака. Как рассказывали местные, народ не любит путешествовать по западной части Эилфира, а тот, кто всё же решил сунуть нос в эти края, редко идёт пешком и налегке.

Везде и всюду Хемин спрашивал о своей жене, показывал портрет, но никто не узнавал её. Взятый из дома хлеб давно закончился, и приходилось выполнять кое-какие поручения жителей, чтобы заработать тарелку супа или горстку монет. В родной деревне не было нужды использовать деньги, там за услугу платили услугой или обменивались вещицами. Волей-неволей в чужой земле пришлось научиться обращаться с монетами. Это он быстро освоил.

Ночевать приходилось под открытым небом, подкладывая под голову рюкзак. Работы в поле закалили его тело, а любовь в сердце не давала пасть духом, и, несмотря на усталость в ногах, он шёл дальше.

Впереди раскинулся большой город – Раафа, если верить надписи на указателе. Здесь Хемин надеялся получить хоть какую-то зацепку, или, по крайней мере, найти работу, за которую могли бы заплатить более ощутимое вознаграждение.

Свет полуденного солнца разливался по улицам. Из таверн, которых в городе было множество, доносились гул и болтовня посетителей. Хемин брёл по улочке, рассматривая встречающихся ему светлокожих тилонцев и неестественно синих вахадоранцев. Каждый был занят своим делом, чужая беда никого не трогала. Жители мелких поселений казались дружелюбнее. Он увидел свободную скамейку и присел, чтобы передохнуть и собраться с мыслями. Нужно было чего-то поесть и продолжать поиски. На соседней лавке сидел вахадоранец и наблюдал за ним своими краснющими глазами; почесывая чёрную бородку, он как будто прикидывал, сколько монет в кармане у молодого парня и можно ли чем поживиться.

Хемин нащупал в кармане пару монет. Этого хватит на дешёвую похлёбку. Ускользнув от взгляда подозрительного вахадоранца, он подобрался к небольшой харчевне, над дверью которой висела вывеска с изображением какой-то рыбины и надписью: «Сытый силь». Второе слово в названии этого заведения было незнакомо и, возможно, означало название этой самой рыбы, а первое слово отозвалось урчанием в пустом желудке.

Хозяин харчевни неохотно спросил, чего нужно юному путешественнику. Хемин осведомился о том, что имеется из недорогих блюд, заказал какую-то похлёбку из неизвестных ингредиентов и сел за небольшой стол.

Заказ приготовили быстро и взяли совсем недорого. В мутно-зелёной жидкости плавали какие-то кусочки. Похлёбка выглядела несъедобной, но на вкус оказалась недурной.

– Здравствуй, чужестранец.

Хемин увлёкся едой и не заметил, как кто-то подсел к нему за стол. Он поднял голову и увидел перед собой хорошо одетого немолодого вахадоранца с приветливым лицом.

– Ты выглядишь уставшим, – продолжил незнакомец, – наверное, уже не первый день в пути?

– Да, – ответил Хемин, не отрываясь от похлёбки, – уже четыре дня хожу.

– Большой срок. Но ты ведь крепкий мальчик, правда? – вахадоранец улыбнулся и прищурил красный глаз.

Хемин кивнул.

– Тебе стоит поесть получше, ты ведь голоден?

Он мысленно согласился с этим, но не стал ничего отвечать. Вахадоранец поднял руку и подозвал хозяина. Тот сразу подошёл к столу и приготовился слушать.

– Что у вас сегодня вкусненького?

Хозяин описал несколько блюд, которые, видимо, полюбились посетителям и представляли собой нечто особенное. Вахадоранец выбрал какое-то блюдо, название которого ни о чём не говорило, а затем произнёс:

– Это для моего друга, а мне фруктовый нектар с сиропом.

Хемин поразился такой щедрости. Вряд ли этот жест был из чистых помыслов. Как только хозяин харчевни отправился исполнять заказ, вахадоранец добавил:

– Всё за мой счёт. Вижу, деньги тебе ещё понадобятся.

– Почему вы это делаете? У меня хватит монет на еду.

– Молодой человек, я просто добр и помогаю тем, кому действительно нужна помощь. А тебе помощь нужна, я вижу.

Хемин не мог с этим не согласиться.

– Как тебя зовут, чужестранец?

– Хемин.

Хозяин харчевни принёс тарелку с какими-то лепёшками, сказал, что основное блюдо будет готово через десять минут, и удалился.

– Поешь, Хемин, – вахадоранец подвинул тарелку с лепёшками ближе, – тебе нужно подкрепиться.

– Зачем вы это делаете? Кто вы такой?

– Меня зовут Тоффи, – представился собеседник. – Видишь ли, Хемин, это большой город, я тут многих знаю и многим помогаю, но, кроме того, у меня есть связи и в других местах. Есть те, кто ищет работников, а есть те, кто ищет работу. А я – всего лишь посредник. Тебе ведь нужна работа?

– Я здесь ненадолго и не собираюсь оставаться в городе больше двух дней. Мне нужно найти мою жену. Может, вы знаете её? Я нарисовал её портрет, – Хемин залез в рюкзак и вытащил оттуда рисунок. Тоффи слушал и наблюдал за ним немигающими красными глазами. Хемин развернул портрет и показал его вахадоранцу, тот внимательно рассмотрел рисунок, а затем произнёс:

– Черты лица мне кажутся знакомыми, но я не могу припомнить, видел ли её. Она красива. Я не знаю её, но могу кое-чем помочь. Тебе ведь нужны деньги, чтобы продолжать поиски? Я помогу тебе их заработать.

– А какую работу вы предлагаете? – спросил Хемин. Деньги и вправду ему были нужны.

– Работа разная. Я использую своё влияние, связи и найду того, кому нужен работник. Пока я буду заниматься поиском, ты можешь пожить у меня в доме. Там есть свободное помещение. Комната довольно скромная, но это лучше, чем ночевать под открытым небом.

Хемин спросил, долго ли будут длиться поиски работы.

– Поиски займут всего пару дней. Крепкие здоровые мужчины нужны в помощники многим. От тебя требуется твоё согласие, – вахадоранец доброжелательно улыбнулся и продолжил: – подумай о своей жене. Ты сможешь заработать не только на поиски, но и на какой-нибудь подарок для неё. Ей будет приятно.

Незнакомец говорил убедительно, и Хемин со многим согласился, но в душе оставались сомнения. Тоффи внимательно его рассматривал, видимо, пытался угадать ход его мыслей.

– Ну, Хемин, что ты скажешь? – поторопил он. – Ты согласен?

* * *

Череда неприятных видений высосала последние силы. Сат присел на ступени перед входной дверью. Тоффи где-то ошивался. Торговцы сновали туда-сюда, тянули за собой телеги со всяким добром и громогласно расхваливали свои товары. С главной площади, из всяких закоулков и из раскрытых окон и дверей доносился галдёж продавцов и покупателей. Через этот грязный городишко проходил торговый путь из Ормидана к северной части Эилфира, оттого-то тут и было чересчур шумно.

Работорговец подбежал к входной двери, торопливо извлекая ключи из внутреннего кармана тёмно-синего укороченного камзола. Никак не поддавалась нужная пуговица, и он извинялся, крутился, а потом всё не мог попасть в замочную скважину.

Сат вошёл в дом первым, Тоффи закрыл за ним дверь, прошёл к столу и сказал, что пока не исполнил просьбу, но активно над этим работает.