Отзывы на книги автора «Вера Полозкова»

мне б эту книгу лет в девятнадцать, а еще лучше в двадцать два
когда еще не умела бояться, умела влюбляться, и высоким была занята голова

я б ее декламировала своим волооким мальчикам, лежа на барной стойке костьми
а сейчас мне уж лучше Веру Павлову, со всеми ее мужьями и детьми

Полозкову надо под виски, под разбитое сердце, под музыку, сигаретный дым
Полозкову надо не теткам замужним вроде меня, а девушкам молодым

99,9% лиц мужского пола ненавидят Полозкову. И вот почему: она же пишет по-девичьи, пишет для девочек, пишет про них - таких подонков и мучителей, без которых все равно никак нельзя обойтись.

Это насквозь девчачье и мне не стыдно за то, что я ее так нежно и трепетно почитаю и почитываю. Не покидает вот это вот "ох, а если бы я писала, то про него - точно так".
Я плакала над ее стихами, мне выть хотелось, мурашки стройно маршировали по ногам и спине. Ну вот трогает меня, пробирает. Ничего не поделать.

Хорошо, что любимый человек дарит мне ее книги на наши маленькие юбилеи. Чтобы я - в бреду ссоры - кинула ему: "Вот, на тебе, страница 129 - про тебя же написано, только не мной!"

Это какое-то все очень ... личное.

Полозкова меткая, Полозкова резкая, Полозкова искренняя
Слова попадают в точку и оставляют след в душе.

- с чем прошедшим?
- со всем прошедшим.

Лично я люблю слушать Полозкову, а не читать, хотя услышанное хоть раз при прочтении звучит ёё голосом
Стихи нравятся выборочно... но те, что понравились, звучат в моей голове чуть ли не наизусть

Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам

Необычный слог, неимоверно точные рифмы.

Рифмоплетство – род искупительного вранья.
Так говорят с людьми в состояньи комы.
Гладят ладони, даже хохмят, - влекомы
Деятельным бессилием. Как и я.

Всему свое время. Людям, книгам и, конечно же, стихам.

Полозкова прошла мимо меня года этак четыре назад. Тогда знакомый знакомых впервые привозил ее в Харьков. Она - еще не такая известная, не такая раскрученная. Я - циничная, замотанная и ленивая. Тогда не состоялось.

А вот недавно на глаза попался пинающий болиголов Арчет (ага, тот, который "спите с теми, кто снится"). И когда Арчет стал в некоторой степени легким наркотиком, соболезнующие подруги "подсунули" Полозкову. И... состоялось.

Стихи, наверное, как подруги, мужчины, цветы, запахи, чувства - либо твое, либо не твое. Полозкова - мое. Мне нравятся эти рваные фразы. Неожиданные метафоры и эпитеты. Неожиданное матерное словцо. Мне нравится то, что она пишет о том, что я вижу вокруг. О том, что когда-то приходилось чувствовать, о том, что хотелось бы забыть, но не забывается.

Нравится прямота. Честность. Открытость. Нравится пронзительность. Нравится в общем.

Очень настроенческое, но если пришлось по душе, то очень приятно иногда снова нырять в эти рваные строфы. Пока есть еще время...

Время быстро идет, мнет морды его ступня,
И поет оно так зловеще, как Птица Рух.
Я тут крикнула в трубку – Катя! – а на меня
Обернулась старуха, вся обратилась в слух.
Я подумала – вот подстава-то, у старух
Наши, девичьи, имена.
Нас вот так же, как их, рассадят по вертелам,
Повращают, прожгут, протащат через года.
И мы будем квартировать по своим телам,
Пока Боженька нас не выселит
В никуда.
Какой-нибудь дымный, муторный кабинет.
Какой-нибудь длинный, сумрачный перегон.
А писать надо так, будто смерти нет.
Как будто бы смерть – пустой стариковский гон.

У меня сложные отношения с творчеством Веры Полозковой. В 17 лет я ей зачитывалась и заслушивалась, она отлично ложилась на истерический этап подростковости и первой любви. В 20 я от нее открещивалась: "слишком простые одинаковые стихи, вы Бродского вообще читали? как можно говорить о Полозковой?".

И вот сейчас, в свои 29, я случайно увидела отрывок ее интервью, в котором она читала одно из своих новых стихотворений, и поняла, что у меня новый этап- нежная ностальгия. Я впервые прочитала ее сборник стихов от корки до корки ("Работа горя"- совсем небольшой, но вымученный жизнью сборник), прочитала за пару дней и, признаться, нашла в нем не так уж много хороших (строго по моему мнению!) стихов. Зато гигантское количество цитат, которые хочется знать наизусть. У нее отличные мысли, ее чувства все так же остры и ей хочется сопереживать. Но вот стихи довольно однообразные, рифмы угадываешь, тема просветления в Индии (нищей стране- "рае для дауншифтеров 00-10 годов) сегодня, в 2021 кажется избитой и просто неприличной.

Я люблю Веру Полозкову как образ, который я знаю, и буду возвращаться к ее творчеству, но без особенных ожиданий.

Давным-давно, курсе еще на первом, когда я была еще молода да зелена, тут и там меня спрашивали, а читаю ли я сборники Веры Полозковой, а восторгаюсь ли я ее творчеством и так далее. В силу присущего дурного любопытства и чтобы уже понять, о чем вообще речь, я заглянула, дай бог памяти, кажется в Непонэмание , поморщилась, потому что взгляд мой зацепился за что-то очень странное, и это дело отложила до времен, когда перестану ненавидеть мир, подросту и вылезу из своего кокона.
Прошли года, и с чего-то я про все это дело вспомнила.
Как итог - "Фотосинтез". Прослушала я его на столь банальном пути жизни, как до работы от дома и обратно. Само издание выполнено на отлично, и звуковое сопровождение, и начитка выше всяких похвал. Что касается сути - кажется, ничего за эти годы не поменялось, это по-прежнему не моё. Не из-за того, что какие-то проблемы-вопросы-идеи мне тяжело воспринять адекватно, нет. Я повзрослела, наступила на сотни грабель, сама когда-то давно пыталась в минуты душевного катарсиса писать строку за строкой и верила, что вот в следующем году я вообще не буду плакать и жалеть о чем-либо. Но здесь и тогда строки Веры Полозковой не для меня. Не цепляют они меня нынешнюю, циника с тупой наивной верой в чудеса. Слишком для девочек, романтика слез и горечи алкоголя на губах, шум дождя у подоконника - всё не то.

Как бы не хаяли критики Полозкову - ее все равно будут читать. Потому что тебя бросил "мальчик" - и ее бросил, тебе больно - и ей больно. А потом ты влюбляешься, внезапно и неотвратимо - и вот оно! Я зайду к тебе выпить кофе. И умру у твоих подошв, и голос, и пальцы и цвет волос, и так у тебя с ней все похоже, что невольно задумываешься, а не одного ли на двоих вы с ней любите...
Верочка пишет в состоянии патологической влюбленности - и читать ее надо в нем же. Тогда стихи будут в жилу, и будет все прекрасно и радужно.
Но и сейчас, на трезвую голову - стихи написаны хорошо, по крайней мере некоторые. Неровно, очень неровно - есть бриллианты, есть стекляшки. Раздражают бесконечные педофильские "мальчики", трудновато бывает найти ритм в коронной манере написания "в строчку". Такое впечатление, что это наскоро записанный на салфетку черновик, который без вычитки и редактуры сразу в ЖЖ, а потом и на бумагу. Сидишь и думаешь:"Емае, да я про эти подключичные ямочки в 13 лет писал!". А потом понимаешь - вот влюбишься, и опять будешь перечитывать...

Писать отзывы на стихи – сплошное окаянство, и я обычно стараюсь этого не делать. Но не в этот раз. Как-то синхронно у меня сошлись две книги – «Давай надеяться на лучшее» и «Работа горя»: одна рифмует, другая бормочет, одна выплескивает, другая держит в себе, одна ближе, другая – дальше... В чем-то они схожи, потому что обе описывают непростые годы жизни авторов, когда жизнь воспринимается как омут, сердце плачет, руки отказываются делать, а голова ни с чем не хочет соглашаться и ничего принимать как данность. Каждый хотя бы раз в жизни переживал такой раздрай, столкнувшись с предательством, безнадежностью, бессилием, которые не можешь, не хочешь, не в силах, но должен преодолевать.

В. Полозкова – очень женский автор, в том смысле, что она по-женски пишет женские стихи для женщин, мужчины в принципе могут особо не заморочиваться. Но и некоторые женщины – тоже, потому что здесь нужны некая склонность к истеричности, бесстрашие и даже вызов в прикосновении к собственным душевным ранам, намерение, стиснув зубы, «дуть свое» и продолжать жить во что бы то ни стало. В.Полозкова – боец, и, как ни странно, за лиричностью время от времени проглядывает... хищность, какой-то ожесточенный оскал.

В книге все сто стихов на контрастах, все качается от максимума к минимуму и обратно: мрак, боль, тоска, мука («только вьюга, дорога, каторга, кали-юга; всякая книга – “десять столетий снега”») и одновременно – сверкающие проблески надежды, наводнение чувств от утешающих мелочей, катарсические, все облегчающие слезы («Я живу при ашраме, я учусь миру, трезвости, монотонности, пресности, дисциплине»). Ее стихи, как мне кажется, должны совпасть с какими-то личными моментами читателя, то есть читательницы, иначе они будут казаться форсированными или, наоборот, избыточно повседневными, житейскими. Это тот самый случай, когда смыслы надо не столько вычитать из текста, сколько вчитать и… завести вновь остановившиеся часы собственной жизни («мир бесконечно щедр, ты теперь прощён»).

Я бросаю камешек в водную гладь моей пресной, спокойной жизни, и получается всплеск. Это я читаю Веру Полозкову. Некоторые стихи заслушаны мною до дыр в аудио и помнятся почти наизусть. Другие со временем открываются иными гранями. Третьи вообще для меня новы. Они могут быть горькими, нежными, едкими, глубокими или же проходными - я принимаю их все.

Оказывается, на Веру есть и плохие отзывы. Это, конечно, нормально, но мне этого не понять. Даже если замечаю у Веры какие-то промахи и недочеты, они для меня не главное. Мы так давно с ней вместе, что она мне уже как давняя знакомая, как родственная душа, как сестра по несчастью. И весь ее сборник "Непоэмание" был прочитан ее милым голосом в моей голове.

Веру винят в многословности и вторичности, в путаных строчках, в юношеском максимализме, эгоцентризме, в каком-нибудь еще -изме наверняка... Но подумать только, что часть этого сборника Полозкова написала в восемнадцать, и доля упреков отвалится сама собой. Вдохновляться Бродским в юношестве - не преступление. Разрываться от чувств и мыслей - не порок.

Рада за Веру, что сейчас она живет максимально счастливо и пишет совсем другие стихи. Детские в основном, но такие же проникновенные, теплые и душевные. "Непоэмание" было только началом ее пути в сегодня, где у нее есть любовь и семья, слушатели и читатели. А у меня впереди "Фотосинтез" и "Осточерчение", еще две горсти камешков в мою слишком стабильную жизнь.

М.