Цитаты из книги «Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть вторая»

Валентин думает, я был средством – чем мог помог Арно, – а целью – ты и Селина, только до тебя трудней добраться. Он, то есть Придд, поскакал к девушкам, а я – сюда! Значит, ее не было?

– Наше, – поправил Валентин. – Я допускаю, что она пришла к тебе, однако хозяин дома сейчас я, и мой долг приветствовать даму. Ты, кстати говоря, одет с удручающей небрежностью. Повернись, я расправлю шейный платок. – К кошкам этикет, не до того! Она бы вообще в окно влезла, только оно замазано. – Окна мужчин семейства Савиньяк девиц влекут невероятно, но отпуск я тебе предоставлю лишь после личного знакомства. Знакомство же состоится, когда ты будешь выглядеть, как пристало офицеру моего полка. Будь добр, повернись. Арно повернулся.

– Валентин, – простонал Арно, представляя сцену порки, – ну ты и Зараза!

но, когда мы будем оставаться наедине, можешь высказывать мне все, что думаешь. Сколь угодно резко. Разумеется, если тебе покажется, что мои действия принесут немедленный вред… – Я тебя пристрелю, как Алва – Карлиона. – Если тебе удастся. Ну а вечерами мы попробуем не потерять то, что с таким трудом нашли.

Все равно нашей дружбе предстоит серьезное испытание. Я не могу требовать с тебя меньше, чем с других, и тем более пререкаться с тобой при посторонних. И я не хочу терять наши споры, а поэтому приглашаю переехать ко мне. Немедленно.

но Спрут не был бы Спрутом, если б не вскрыл пакет и не перечел его содержимое дважды. Очень может быть, что второй раз – задом наперед.

Конечно! Знал бы ты, каким тошнотворным казался. – Мне это очень хорошо объяснили, – улыбнулся Придд. – Но, как бы гнусно я ни выглядел, хотелось бы верить, что первенство оставалось за Колиньяром. – Ты был вторым! – Зато потом мне в твоих глазах удалось стать первым, причем надолго

Манриков от Надора следовало отвадить. Твой родитель полагал лучшим выходом брак, я пошел другим путем. Результат, надо признать, оказался удручающим.

Марианны не было, а он гнался за черным ветром и хотел жить, жить, жить!

Алва, тот мог запеть или отшутиться так, что собеседнику сдавило бы горло