Глава 7
Восточная Гаунау
400 год К.С. 8-й день Весенних Молний

1

Маршальская кавалькада неторопливо рысила вдоль дороги, обгоняя артиллерийские запряжки и устало шагающих пехотинцев. Лионель вел своих людей на север, удаляясь от границы с Бергмарк и уводя за собой сорокатысячную армию Хайнриха. Удививший всех отказ от охоты за одиноким корпусом вкупе с принесенной «фульгатами» к вечеру вестью о появлении Хайнриха заставили капралов и сержантов значительным шепотом объяснять молодняку, что «наш знает». А «медведей» все равно потрепали. Пусть не корпус, но внушительный отряд с приятным и крайне своевременным обозом. Резервы из озерной Гаунау до Хайнриха не добрались, но собственные планы Савиньяк тоже изменил.

Идти сейчас на юг было рискованно, противник оказывался слишком близко. Уходить назад, в Кадану, Лионель считал опасным. Не для себя, для регента и фок Варзов, получавших вместо бергерской помощи разозленного Хайнриха и собранную в кулак и рвущуюся отплатить фрошерам за два разгрома армию. Лионель расспросил «фульгатов», перемигнулся с портретом его величества и двинул на север, стараясь как можно больше опередить врага.

В Хайнрихе маршал не сомневался. Присутствие чужой армии в глубине страны, чего не случалось со времен Двадцатилетней войны, вынуждало и без того решительного короля к действиям. «Медведь» настойчиво преследовал «оленя», но олень – создание резвое. Сумев в самом начале оторваться на два дневных перехода, Лионель не позволял гаунау сократить расстояние, вот только бесконечно идти не получится, рано или поздно нужно остановиться и дать людям отдых. Хотя бы на день…

– Осмотримся, господа.

Серый в яблоках мориск легко взбежал на небольшой пригорок и с явной неохотой остановился. Он, в отличие от топавших мимо солдат, был не прочь размяться. Это людям мерещился отдых, костер, на костре – котел с булькающей похлебкой, возможность сесть и вытянуть натруженные ноги.

– Нужна дневка, – напомнил видевший то же Хеллинген. – Гаунау для этого достаточно далеко.

– Завтра. Сперва надо перейти Штиглиц. – Маршал с удовольствием обвел взглядом умытые недавним дождем окрестности. Восточная Гаунау по сравнению с Южной, которая мало отличалась от бергерской Торки, была провинцией равнинной, хоть и не такой, как Эпинэ или Рафиано. Слишком много холмов, холмиков и всяких пригорков, густо заросших хвойным лесом, в котором изумительно пахло смолой. Савиньяку нравился этот запах, нравились и сами сосны – высокие, стройные, гордые. Боры Гаунау были прекрасны, но своей пригодностью для засад изрядно раздражали Реддинга и приданных ему в помощь драгун.

Сейчас лес был только справа от дороги, слева тянулись зеленеющие луга. Слева же, впереди, там, где гряда холмов почти вплотную приближалась к тракту, виднелись крыши то ли маленького городка, то ли большой деревни, на карте помеченной как Гемутлих и стоявшей на перекрестье двух дорог – большой, по которой сейчас шли талигойцы, и какой-то узкой, местной. Будь Гемутлих хорны на четыре подальше, в ней можно было бы заночевать, а так придется проводить ночь в поле. Или в лесу, если он там будет.

– И все-таки, – вернулся к утреннему разговору Айхенвальд, – мы неоправданно отдаляемся от перевалов. Это становится опасным.

– Это стало опасным уже у Грогге, – маршал ласково потрепал Грато по шее, – но вы правы. Дальше Штиглицвиндунг мы не пойдем. Мне нравится этот город. Отсутствие стен, три дороги, каменный мост, который Эрмали придется взорвать. Конечно, горожане будут недовольны, но что поделать…

– Пока Хайнрих доберется до другого моста, мы отдохнем и все-таки повернем на юг. – Бергер был откровенно доволен.

– Или на юго-запад. Подумайте над этим и над возможными маршрутами. Прорваться сразу в Ноймаринен было бы лучшим выходом для всех, кроме Бруно… Стойте!

От Гемутлих галопом летела пара всадников, до них было еще далеко, и Лионель потянулся за трубой. Давенпорт и какой-то «фульгат»… Ничего хорошего подобная спешка не сулила, и маршал тронул Грато – дурные новости лучше узнавать быстро.

2

– Мой маршал, от полковника Реддинга. С запада подходят гаунау. Будут здесь через пару часов.

– Где Реддинг?

– Поскакал навстречу «медведям». Мы встретили эскадрон егерей, атаковали их вместе с людьми Лебенслюстига и отогнали. Полковник остался следить за противником.

– Посчитать их смогли? Хотя бы примерно?

– Господин полковник не берется утверждать сколько-нибудь точно. Слишком далеко. На первый взгляд, не меньше двух полков.

– Только что двум полкам тут делать? – Мениго выглядел недовольным, не более того. – Больше их.

– Согласен. Хеллинген, авангард уже прошел Гемутлих?

– Давно. Сейчас надорские идут.

– Сэц-Алан, карту!

– Когда-то везти перестает даже Леворукому, – философски заметил Хеллинген. Он не был в претензии, напротив, выражал понимание.

Маршал Савиньяк смерил начальника штаба слегка удивленным взглядом.

– Из чего вы сделали вывод, что нам везло? Если повар не ворует яйца и сало, знает, как готовить яичницу, и не отвлекается, когда ее жарит, вы тоже будете настаивать, что ему везет? Я соглашусь, что нам повезло с Фридрихом, но наше везение уравновешивается невезением фок Варзов, которому достался Бруно.

– «Медведь» не хуже «гуся», – вступился за честь Гаунау Мениго, – и пока он нас не съел, но пора выбираться.

– Выберемся, – успокоил позабывший о перевалах Айхенвальд. – Хоть два, хоть четыре пехотных полка нас здесь никак не задержат, но что им нужно? Хотят привлечь к себе внимание, заставить остановиться и атаковать?

– Наивно, на Хайнриха не похоже. А вот если Жирный ухитрился найти более короткую дорогу и переправиться через реку ниже…

– На карте ничего нет…

– Он у себя дома, господа, – напомнил, не отрываясь от карты, Савиньяк, – и проводников найти ему гораздо легче. Нашел. Ему указали проход через вот эти леса, он переправился. Вышел на поперечную дорогу и теперь спешит нам наперехват. Всей своей армией, ну, или большей ее частью. Вот был бы подарок… Хорошо, что «фульгаты» так внимательны, будем считать, что немного времени у нас есть. Сэц-Алан, отправляйтесь к Эрмали и арьергарду. Всем ускорить движение. Давенпорт, Лецке, скачите вперед, по всей колонне. Тем, кто не дошел до перекрестка, прибавить ходу. Тем, кто уже его прошел, остановиться. Хейла, Фажетти – ко мне. Капрал, немедленно назад, к Реддингу. Мне нужно точно знать, это отдельный отряд или нет. Я буду в Гемутлих, найдете меня там.

Золотые от солнца вершины сосен, такие мирные крыши чужого городишки, зеленеющий луг… Принимать бой? Здесь? Стоя на дороге, спиной к лесу? На пропитанном водой лугу, где всадники Хейла смогут передвигаться только шагом? Неудачно, очень неудачно.

Маршал успокоил начавшего заводиться мориска – чувствует, безобразник, все чувствует! – и легким галопом поскакал к Гемутлих.

3

Батальоны на дороге уже не брели, а торопливо шагали, подбадриваемые резкими выкриками командиров, тревога волной пробежалась вдоль колонн и как будто бы смыла усталость.

Давенпорт гнал коня вперед, к авангарду. Мысли были тревожнее некуда. Савиньяк не ждал Хайнриха, как Фридрих не ждал Савиньяка. Как же все ржали, когда гаунасского короля всунули в рамку с лебедями, но он от этого глупее не стал. Когда над противником смеются солдаты, это хорошо, но генералам и маршалам до конца кампании лучше помалкивать. Слишком уж весело и удачно все складывалось после Ор-Гаролис, вот и нарвались. Дразнить судьбу вообще глупо, а уж забравшись в чужую берлогу…

Перекресток остался позади, как и пехота Лейдлора, дальше идут эскадроны драгун. А вот и Хейл с Фажетти. На обочине, смотрят назад… Уже поняли: что-то случилось.

– Чарльз, в чем дело?

– Гаунау. – Как все-таки просто докладывать отцу Бэзила. – Подходят из-за деревни. Сколько их, пока не ясно. Маршал приказал авангарду остановиться, а вам прибыть к нему. Сам он в деревне, ждет донесений от Реддинга.

– Понятно. Марций, это неспроста. Я собираю свои эскадроны?

– Само собой. Светлых часов осталось не так уж много, но Хайнрих не Фридрих.

Хайнрих не Фридрих… Сколько раз это сегодня сказано, сколько еще скажут?

– Давенпорт, передайте, мы все поняли и сейчас прибудем.

Снова галопом. За спиной господа генералы вовсю раздают приказания, рассылая уже своих порученцев. Сейчас бы к Реддингу, но вернуться к «Закатным тварям» выйдет вряд ли. Жаль, но с приказами, с такими приказами спорят только корнеты.

– Эге-гей!.. Давенпорт!

Капитан-артиллерист. Лицо знакомо по Ор-Гаролис, имя вылетело из головы напрочь.

– Рад вас видеть.

– Так я вам и поверил. «Медведи»?

– Они самые… Вопрос – сколько.

4

Это не отдельный отряд. Если и не вся армия, то никак не меньше половины, и прут не останавливаясь… А ведь, казалось бы, как берегся, памятуя про неудачу маршала Рокслея у Малетты. И все равно чуть не попался! Да, Ли, бергерам встреча с таким «медведем» сейчас точно не ко времени. Значит, ты будешь продолжать дразнить «бурое» величество. Сколько сможешь.

Конский топот. Хейл с Фажетти, последние… Господа генералы в сборе, и кому-то придется выбивать для остальных несколько важных часов. Пехота, если и продержится до темноты, потом не уйдет, егеря все равно догонят…

– У нас нет времени на разговоры, господа. Согласно последнему донесению Реддинга, к нам подходят основные силы гаунау. Мы здесь не для того, чтобы героически погибнуть в неравном бою на плохо пригодной для обороны позиции, поэтому боя мы не примем. Оставим в деревне заслон, а сами уйдем вот этой дорогой как можно дальше. Генерал Хейл, ваша кавалерия, кроме драгун, немедленно уходит вперед. Айхенвальд, заворачивайте за ними свою пехоту. Дорога узкая и неудобная, проследите, чтобы не было беспорядка и путаницы.

На паре физиономий недовольство – еще бы, удирать самым постыдным образом, вместо того чтобы честно подраться. Остальные понимают. Особенно Эрмали.

– Господин маршал, обозы и артиллерия слишком растянулись.

– Подгоняйте. Полковник Стоунволл!

– Мой маршал…

– Томас, вы были недовольны Ор-Гаролис, теперь попробуйте обрадоваться. Я отдаю вам всех драгун и Вайспферта с его ветеранами. А еще у вас будет полно артиллерии. Эрмали, тащите все трофейные пушки, кроме самых легких. Сюда, сколько здесь можно установить, остальное – на перекресток. Как ни жаль бросать такое добро, они нас серьезно задержат, а так хоть польза будет.

Здешние луга, конечно, не болота, но маршировать по ним трудновато, так что главное – держать деревню и дорогу. «Медведи» могут пойти в обход – на здоровье, это займет ровно столько времени, сколько нам надо. Когда Хайнрих подтянет артиллерию и начнет обстрел Гемутлих, не упорствуйте. Пушки забивайте и бросайте, а сами отходите к перекрестку. Когда гаунау войдут в деревню, начинайте громить ее сами. Вам надо продержаться до темноты. До темноты, и не более того! Потом оставите Хайнриху испорченные пушки, подберете пехоту и догоните нас.

– Мой маршал, можете на меня положиться. Пушками можно хорошо загромоздить дорогу… С вашего разрешения!

– Идите. Айхенвальд, «Старых псов» давайте сюда. Им придется как следует покусаться.

– Безусловно, господин маршал.

– Да, и отправьте несколько человек из тех, кто знает язык, по деревне. Пусть жители берут что могут и убираются. Все, господа. Сейчас самое важное – порядок в колоннах и быстрый поворот. Если мы устроим толкотню и давку, все усилия Стоунволла окажутся бессмысленными.

– Мой маршал!..

– Да, полковник?

– Мой маршал, мы можем вывезти пушки. И мы можем драться. Уходить – это позор! Если занять позицию за тем двойным пригорком…

– Хватит. Вы пока не Алва, чтобы в меня стрелять, и мы еще не проигрываем.

Глава 8
Талиг. Оллария. Дриксен. Фельсенбург
400 год К.С. 9-й день Весенних Молний

1

Фердинанд не покончил с собой: его придушили подушками и повесили. Пришедший в Багерлее вместе с Мореном гарнизонный капитан пережил бывшего начальника. Он так и ходил в помощниках коменданта, пока не получил тайный приказ, каковой и исполнил умело, тщательно и равнодушно.

Следов не осталось. Никто не видел, как убийца достает из тайника запасные ключи от нужного флигеля. Никто не знал, что они вообще существуют…

Капитан был предусмотрителен и не делал ничего необычного. Он ежедневно после полуночи обходил внутренние дворы, обошел и на этот раз. Спокойно пересек освещенную фонарем площадку, пожурил клюющего носом часового и отправился дальше, ни на миг не задержавшись у стоящего особняком домика. Разбуженный солдат запомнил, как помощник коменданта в привычный час проследовал привычной дорогой, чтобы с нее сойти, когда часовой, проводив взглядом начальство, сунет руку за пазуху, где таилась фляга. Неслышно повернулся ключ, приоткрылась ухоженная дверца. В конце коридора храпел еще один караульщик – его не опоили, он просто пригрелся в полутьме возле остывающей печки. Еще одна дверь, еще один спящий человек, на этот раз нужный… Теперь положить на лицо подушку и чуть придушить: бесчувственного «самоубийцу» проще поднять и перетащить под крюк. Несколько минут на то, чтобы закрепить веревку, повесить тяжелое, еще не мертвое тело, опрокинуть стул и проверить, не осталось ли следов. Не осталось. Теперь запереть двери и продолжить обход, распекая нерадивых солдат и перебрасываясь с дежурными офицерами замечаниями о погоде. Такая обычная ночь…

Мэтр Инголс был великим рассказчиком – нарисованная им картина стояла перед глазами и не желала меркнуть. Ночь смерти Фердинанда. Утро последней и окончательной смерти Альдо. Бывшего сюзерена, которого следовало пристрелить еще в Агарисе, когда затевалась варастийская резня.

– Я не понимаю, – с усилием выговорил Робер, – как вы сумели доказать?

Мэтр Инголс довольно усмехнулся и пощекотал кончиком пальца Клемента. Законник заслуженно гордился успехом, это Роберу было муторно.

– Мне не следовало спрашивать. У каждого искусства свои секреты.

– Несомненно, – Инголс смочил в вине корочку хлеба, припудрил сахаром и протянул его крысейшеству, – но этот секрет я вам раскрою. На случай, если ее величество пожелает узнать подробности, и на случай, если вам понадобится кого-нибудь тайно убить. В последнем лично я глубоко сомневаюсь.

– Я так уже убивал, – непонятно зачем признался Эпинэ.

– Очевидно, при подстрекательстве вашего покойного друга? – нетерпеливо угадал законник, ему явно хотелось продолжить рассказ. – Забудьте и слушайте дальше. Мне облегчило задачу старое знакомство с господином Пертом и его супругой. Очень достойная пара.

– Вы давно их знаете?

– Достаточно. Как адвокату, мне доводилось бывать в Багерлее. Перт принадлежит к тем, кто незаменим, когда все идет гладко, и четырежды незаменим, когда начинаются неприятности. К тому же он всецело предан…

– Своей тюрьме, – припомнил шутку Рокслея Робер.

– Нет, своему отечеству. Это случается и с тюремщиками. Перт пользовался заслуженным доверием Фердинанда. Накануне своей смерти последний просил оградить его от визитов герцога Окделла. Фердинанд с аппетитом поужинал и заказал на следующий день к обеду рыбу и пирог с творогом и черносливом. Совершенно очевидно, что он не собирался умирать и не желал смерти. Осмотр тела ничего не дал, вернее, подтвердил, что король умер в петле. Постель была разобрана, но не смята. Казалось, в ней вообще не спали, и это стало первой уликой. Слуги показали, что Фердинанд успел лечь, и он не стал бы перед смертью взбивать подушки и расправлять простыни. Это сделал убийца: излишне смятая постель могла навести на подозрения, а Фердинанд наверняка елозил руками, пытаясь вывернуться…

Перт был потрясен случившимся, но не растерялся. Он понимал, что короля, а для Перта Фердинанд оставался королем, могли убить только по приказу Альдо. Допрос стражников ничего не дал, разве что комендант окончательно уверился в их откровенности и невиновности. Тогда Перт принялся думать об убийце. Это был кто-то из Багерлее, достаточно сильный, умелый и хладнокровный. Кроме того, он должен был получить приказ извне. В первую очередь под это описание подходил помощник коменданта, появившийся в Багерлее вместе с Мореном, но нельзя было исключать и других. Бесспорным было одно: у душителя имелись копии ключей, которые могли изготовить лишь при Морене и от которых убийца должен был избавиться до обнаружения убийства. Помощник коменданта мог это сделать во время обхода, когда шел привычной дорогой, время от времени показываясь стражникам.

Искать улики и бить тревогу, пока в городе распоряжается узурпатор, Перт не стал, он поступил умнее. Усилил охрану внутренних дворов и приставил надежных людей к тем, кто походил на убийц и имел возможность убить. Следили так, чтобы подозреваемые это заметили. Теперь преступник не рискнул бы уничтожить улики. Комендант не сомневался, что ключи лежат там, где их оставили, и оказался прав. Мы их нашли в водосточном желобе, когда прошли дорогой помощника коменданта от места убийства до комендантского дома. Оставалось связать их с нужным человеком.

– Я уже знаю, что вы правы. – Робер прикрыл ладонями глаза. Не от усталости, просто это стало привычкой. – Но убийца рисковал. Другое дело, вернуться под утро…

– …предварительно прокравшись от комендантского дома до центральных дворов мимо всех постов?

– И все равно я бы не рискнул убивать во время обхода.

– Вы бы и попались сразу, а этого господина с трудом удалось загнать в угол. Будете слушать как?

– Да.