– Трудовой Кодекс, – рассмеялся Воронцов, сделав глоток кофе.

Все–таки он привлекательный, это точно, а фотографии нисколько не передают реальной харизмы, которая чувствуется в живую. Глаза серые, проницательные, как будто в душу смотрят. Волосы короткие, очень темные, что в сочетании со светлыми глазами смотрится необычно, но очень даже неплохо. Черты лица чуть грубоваты, не девчачьи, нос прямой, тонкий. Спасибо, мамочка, что людей я оцениваю так критично, разглядывая лишь самые яркие и запоминающиеся "элементы". Сказывалось мамино воспитание – она у меня по профессии учитель изобразительного искусства, а по призванию – вольный художник. Всегда было интересно, как они с папой моим характерами сошлись? Папочка–то чистый прагматик, инженер, не терпит вольностей. Все–то у него по плану и по порядку.

– Видите ли, Кира, в договоре указана заработная плата уже с учетом сверхурочной работы. Если вас не устраивает, то…

– Устраивает, это я так… с академии осталось, – не растерялась я. Злить работодателя не хотелось – вон уже как серьезно на меня смотрит, будто задумался о чем–то.

– Надеюсь, к этому вопросу мы больше не вернемся. Остальные рабочие моменты Александра Евгеньевна должна была вам рассказать. Так, что еще? Будьте добры, встаньте, – вдруг приказал Воронцов.

Придирчиво осмотрел меня, я даже смутилась. Вроде одета опрятно – юбка до колен, блуза хоть и тонкая, но не просвечивающая, нежно–бежевого цвета. Туфли на устойчивом каблуке – не какая–нибудь микроскопическая шпилька высотой до небес.

– У нас серьезная фирма, Кира, и обращаются к нам люди с высоким статусом. Мне бы не хотелось выслушивать их недовольства по поводу вашего внешнего вида. Вижу, вы этим не грешите, но все–таки предупрежу: юбка не выше колен, никаких просвечивающих блузочек, едва прикрывающих ягодицы шортиков и так далее. Волосы всегда убраны. Вы меня поняли?

С души как будто камень упал. Требования вполне адекватные, я бы сказала, закономерные.

– Да, Кирилл Романович, – улыбнулась в ответ.

– Радует, – хмыкнул начальник. – Встреча у меня через двадцать минут, поторопите уборщицу. Ровно в десять мне в кабинет две чашки кофе – один вы уже готовили, в курсе. Второй – американо, двойной сахар. Затем изучите мое расписание, просмотрите электронную почту. Если увидите документы от Медведева – дадите мне знать. Позже я вас вызову. Далеко от рабочего места не отходить. Свободны.

Воронцов мигом потерял ко мне интерес, снова уткнувшись в бумаги. Не посмела его задерживать – вернулась на свое место, плюхнулась на шикарный кожаный стул, откинувшись на спинку.

– Поздравляю с первым рабочим днем! – изрекла едва слышно, раскачиваясь на необычайно удобном предмете мебели.

Немного перевела дух, запустила ноутбук, подивившись странному фоновому изображению – ярко–желтым смайликам в таком количестве, что в глазах зарябило. Моргнув, полезла в настройки изменять этот канареечный ужас. Довольно уставилась на успокаивающий морской пейзаж, когда сумка, временно перебазируемая на стол, завибрировала.

Вытащила телефон и, не глядя на экран, ответила на вызов.

– Слушаю.

– Ржевская, ну что? Взяли?! – обеспокоенный голос Настасьи взвился до громкости сирены.

– Взяли, Настька, – довольно похвасталась я. – Сегодня заскочу к тебе вечерком, отметим.

– Еще бы! Поздравлю тебя, коллега.

– Насть, тут такое дело… я не юристом устроилась.

– А кем? – недоверчиво переспросила подруга.

– Секретарем.

– Ке–е–ем? – взвизгнул голос. – Ты прикалываешься надо мной? Совсем с дуба рухнула?

Пришлось отодвинуть телефон от уха, дабы не оглохнуть.

– Все нормально, Насть. Место хорошее. Я тебе вечером расскажу. Ладно, я побегу, у меня много работы.

– Кира? Кира, твою ж! Вечер ты не переживешь! – и, словно махнув на меня рукой, засмеялась: – Иди уже, секретарша.

– До вечера, угу, – закатила глаза я и отключилась.

Так, предстояло поторопить уборщицу – где искать ее, представляла смутно. Ничего, решила спросить у Лены. Мне повезло, что в фирме сразу же завелось новое знакомство. Надеялась, что в последствии мы даже подружимся – вроде как Елена казалась позитивным, простым и добродушным человеком. Из кабинета выходила с чувством собственной важности – как–никак теперь я трудоустроенная. Надо было позвонить родителям, волнуются ведь, но подумала, что стоит отложить звонок до окончания рабочего дня.

– Лен, Кирилл Романович сказал поторопить уборщицу. Где ее найти?

– А, – отмахнулась шатенка, – звонили из клининговой службы, с первых этажей. Она уже идет. Не беспокойся. Ты мне лучше скажи: как устроилась?

– Пока не знаю. Страшно, – призналась я. Почему–то захотелось пооткровенничать. Лена вызывала доверие.

– Ты только ему страх не показывай, – широко улыбнулась девушка. – Загрызет.

– В смысле? – не поняла я.

– В прямом, – подмигнула Лена. – Только слабину дашь, совсем заданиями завалит. Прошлая ассистентка, Марина, месяц продержалась. Хотя сама дура, думать надо было, куда лезет.

– Расскажешь? – собирать сплетни офиса я не собиралась, но узнать больше о Воронцове хотела.

– Давай на обеде подходи сюда, смотаемся на пятый, в кафешку, там и поговорим.

Лифт звякнул. Из раскрытых дверей вышла женщина с нашивками клининговой службы на голубой спецодежде, катящая перед собой тележку с химическими средствами.

– Пожалуйста, пройдите за мной, – не растерялась я. – Нужно стекло убрать и разлитое вытереть.

Чувство собственной важности не покидало меня, когда я уверенно шагала к собственному кабинету.

– Кирилл Романович, из службы подошли. Кабинет убрать, – заглянула к шефу. Хотелось поскорее влиться в рабочую атмосферу и начать, наконец, пользоваться словечками «шеф», «босс» и «планерка». Могла ли я год назад мечтать, что устроюсь на работу? Определенно, нет.

– Хорошо, – посмотрел на меня Воронцов. – Пусть заходит.

Пропустив женщину в святую святых начальника, вернулась к компьютеру. Расписание оказалось забито в программу–ежедневник на «облаке». Отлично, значит, подключусь к нему с телефона и всегда буду в курсе дел Воронцова.

Встречи были назначены на десять, четырнадцать и шестнадцать часов. В пять вечера – деловой ужин с одним из клиентов. Заметила приписку с тремя восклицательными знаками – «Не забыть связаться с Белоярцевым!!!». Кто такой Белоярцев, я не знала, потому только хмыкнула. Ну, ничего, привыкну.

Без пяти десять в приемную вошел невысокий полноватый мужчина в строгом костюме. Нахмурил седые брови, увидев меня. Где–то я уже видела его! Напрягла память. Точно! Деменев Илья Сергеевич, владелец сети ресторанов. Недавно Интернет заполонили скандальные сообщения о том, что в его ресторанах якобы обманывают клиентов, предоставляя им вместо дорогих коллекционных французских вин контрабандные подделки.

– Доброе утро! Илья Сергеевич, подождите, пожалуйста, минутку. Я оповещу Кирилла Романовича о вашем приходе.

– Будьте добры, девушка, – вдруг расцвел пожилой мужчина. Видимо ему льстило мое обращение.

Подскочила с места и, постучавшись, заглянула к начальнику.

– Кирилл Романович, к вам Илья Сергеевич Деменев.

Удивленно поднятая бровь Воронцова стала самой лучшей похвалой. Не ожидали, шеф, что я шишек нашего города знаю? А вот так–то!

– Пригласите, – начальник быстро справился с эмоциями.

– Пожалуйста, проходите, – улыбнулась Деменеву я.

Тот коротко кивнул и зашел в кабинет. Так, что там дальше? Ага, кофе. Одернула юбку и, уже быстро справившись с кофе–машиной, отнесла большим людям напитки. Ай да я! Довольно лыбясь, уселась на свое место.

Несмотря на тонкие офисные стены разговора мужчин слышно не было. Значит, говорят тихо. Пока изучала пришедшие на «мыло» письма, встреча закончилась, и Деменев вместе с боссом вышли в приемную.

– Не беспокойтесь, Илья Сергеевич, вы знаете меня. Все сделаем по высшему разряду, – серьезно проговорил Воронцов. – Иск подготовят в кратчайшие сроки. Ваша деловая репутация будет восстановлена.

– Спасибо, Кирилл. Ты точная копия отца. Как, кстати, он поживает? Как матушка?

– Отлично. Отдыхают за городом. Вы заезжайте, как время будет. Отец с матерью только рады будут.

– Конечно–конечно, – кивнул Деменев, и перевел цепкий взгляд карих глаз на меня. – А вас как звать, девушка?

– Кира, – я вежливо склонила голову.

– Спасибо, Кирочка, уважили старика. Наконец, у Кирилла появилась хорошая помощница, а не эти его прохиндейки.

– Илья Сергеевич! – закатил глаза Воронцов, сложив руки на груди. А потом как зыркнул на меня, что захотелось сползти под стол. Что я сделала–то?

– Ты слушай, что старшее поколение говорит. Вежливая девочка, только молоденькая совсем.

– Пойдемте. Я вас провожу до парковки, – увел Деменева начальник.

Воронцов вернулся через несколько минут.

– Кира, вы молодец, что быстро смогли подключиться к работе. Но впредь попрошу не пытаться строить глазки клиентам. Тем более, – выделил голосом начальник, – тем, которые вам в дедушки годятся.

Я непонимающе уставилась на Воронцова. И как это понимать? Я же не строила глазки!

– Отлично, вижу, вы меня поняли. Спуститесь на второй этаж бизнес–центра, сделайте фото на пропуск. Данные уже у администрации.

– Хорошо, – попыталась изобразить улыбку. Все–таки замечание начальника меня задело. Какой флирт может быть? Я же прекрасно вижу, какой человек Деменев. Ну да, мне на днях двадцать три года, но это не значит, что я легкомысленная особа, стелющаяся за толстым кошельком.

Быстро сбегала в администрацию за пропуском, заодно узнала насчет парковочных мест. Сегодня–то я на общественном транспорте доехала, оставив свою ласточку возле дома, не зная, будет ли место для парковки. Оказалось, что подземный паркинг под центром очень вместительный, места предварительно бронировать не нужно. Пока ждала электронную карту, рассмотрела список собственников и арендаторов офисов. Оказалось, что кроме «Немезиса» здесь обосновались строительная компания, несколько консалтинговых агентств, одна редакция и многие другие. Все–таки золотое великолепие стеклянного небоскреба прельщало многих. Подкупала и полная инфраструктура: собственная клининговая и охранная служба, кафе и рестораны. На верхнем этаже еще было нечто вроде смотровой площадки с выходом на крышу.

Оставшееся время до обеденного перерыва разгребала завал документов на рабочем столе компьютера. Интересно, что это за Мариночка здесь раньше работала, у которой одних только файлов с названием «Документ–1», «Документ–1.Копия» минимум штук тридцать? От усиленного бдения в экран, заслезились глаза. М–да, давнишнее сотрясение мозга мне аукалось – очки я еще не носила, но зрение стало подводить.

В двенадцать из кабинета показался Воронцов.

– Кира, сегодня можете задержаться на обеде. Все же вы должны были начать работу с завтрашнего дня. Но никаких поблажек больше не ждите, – в его голосе так и слышалась предвзятость. А я не понимала, откуда она появилась. Ведь при нашей первой встрече он даже пошутил и улыбнулся. Что изменилось?

Лена ждала меня у лифта.

– О, смотрю, Кирилл тебя все–таки отпустил, – довольно изрекла она. Неужели тыканье в адрес начальника от Лены мне не показалось?

Я пожала плечами:

– А почему ты обращаешься к Воронцову по имени?

Лена расхохоталась.

– Точно без опыта работы. Поработаешь с мое секретарем на ресепшене – всем сотрудникам клички дашь, – ошарашила она меня.

– Это же неправильно, – сжала тонкие губы я. – А как же деловой этикет?

– В топку этикет, Кир. Когда общаешься с руководством, то будь добра соответствовать. Но за глаза… за глаза замаешься всех по имени–отчеству кликать.

– Хм, – выдала многозначительно.

Двери как раз разъехались в стороны, и мы ступили в фойе кафе. Красиво! Несколько десятков столиков из светлого металла, и опять же легкая эфемерность вкупе с элегантностью. Минимализм здесь в почете.

Удобно устроились у стеклянной стены и сделали заказ. Я не рассчитывала на рабочий день, а цены в кафе кусались, так что заказала лишь легкий салат с молочным коктейлем. Да и не до еды мне было – аппетита нет.

– А если серьезно, Кирюш, то Воронцов мой дядя. Двоюродный. Короче, седьмая вода на киселе, – удивила Лена.

– Раз вы родственники, то почему на ресепшене сидишь?

– А я общительная девушка. Терпеть не могу зарываться в бумаги. Образование у меня «Связи с общественностью». А чем тут не общественность?

– Никогда бы не подумала, – изрекла я. – Так что там с Мариной?

Как раз принесли заказанные блюда, потому несколько минут прошли в молчании. Потихоньку подтягивался народ – вскоре все столики оказались заняты. Краем глаза я даже заметила кадровичку и главу юротдела.

– А рассказывать особо и нечего, – наконец отозвалась Лена, совсем по–детски облизывая ложку от легкого десерта. – Устроили ее по блату. Ничего не знала, ничего не умела. Хотя вру. Умела, – хихикнула она. – Задом крутить и сиськи выпячивать.

Я подавилась молочным коктейлем.

– Ты чего ханжа такая? Стесняшка, что ли, а, Кира?

– Да нет, просто не ожидала от тебя такие фразочки.

– Привыкай,– улыбнулась Лена. – Слушай дальше. Ходила вечно, как будто мы не «Немезис», а «Борделиз» какой–нибудь. Кирилл сначала терпел, потом нарычал на нее. Она вроде бы поскромнее стала, но как мариновалась в его койку, так и продолжала. Хрен знает, почему ее Воронцов целый месяц продержал. За это время она ему весь график испоганила. А потом представляешь, – Лена нависла над столом и потянулась ко мне. – С конкурентом спать начала и все документы ему сливала. Мы из–за нее два дела проиграли, пока не поняли, в чем дело. Кирилл ее в зашей погнал, а родственничка, который ее к нам устроил, так отчитал, что тот все еще боится на глаза показаться.

Теперь стали понятны строгие требования начальника к внешнему виду и поведению. И даже замечание про якобы мой флирт более–менее объяснилось.

– А конкурент–то кто? Юридическая фирма Щелкунова? – предположила я.

– Да нет, ты чего? Эти так, в хвосте плетутся. Запомни на всю жизнь, деточка, что главный враг «Немезиса» – «ЮрИнвестКомпани» и лично Державин Максим Алексеевич.

– Хм, если честно, не слышала даже о них.

– Рада, что не слышала. Но у нас с ними вечно терки. С самого открытия нашей фирмы мы всегда представляем оппонентов. Бывает, и за клиентов грыземся. А Державин этот вообще скользкий тип.

– Скользкий, потому что переспал с секретаршей Воронцова?

Лена округлила глаза.

– Какой переспал? Ничего подобного! Спал–то его сотрудник, мелочь какая–то, не помню даже. Скользкий, потому что ничем не гнушается. Но вы еще с ним познакомитесь, обязательно познакомитесь. Он частый гость у нас в офисе.

Я вопросительно приподняла бровь.

– Это как же так?

– Врага надо держать при себе. Вот Воронцов и поддерживает контакты с Державиным. Они даже отдыхают порой вместе.

– Обалдеть! – выдохнула я. Никогда бы не подумала.

– Угу, – Лена сделала глоток чая. – Ничего, я тебе все покажу–расскажу, быстро втянешься в коллектив. Первое и самое главное – кадровичку не зли! Они с бухгалтершей лучшие подруги. Семеновна–то добрейшей души женщина, а вот Евгеньевну ты уже видела, вроде бы божий одуванчик, но стерва редкостная. Дальше. Полиночка в кадровом – тесно общалась с Мариной, все еще расстроена, что ту поперли, так что с ней тоже аккуратно.

– Что бы я без вас делала, Елена, – благодарно просияла я.

– Да брось. Вижу, ты девчонка хорошая. Наивная только, аккуратней – юриспруденция еще та змеиная яма.

– Ничего, – хмыкнула, – зубки мигом пообломают.

– Вот! Наш человек! Надо тебя с Димкой познакомить, это юрист наш.

– О–о–о, – взмолилась я, – только не сводничай! Мне моей лучшей подруги хватает. Как я со своим разошлась, так она мне прохода не дает.

– А чего разошлась? – тут же встрепенулась шатенка. Загоревшиеся интересом глаза девушки заставили помрачнеть.

– Потом расскажу. Давай лучше о наших. Кого еще нужно обходить за километр?

– Так, ну, начальник юротдела мужик неплохой, нудный только. С ним лучше расстояние держать, сама понимаешь. Больше особых подлецов–то и нет. Вспомню – скажу. А вот с девчонками с консультации граждан подружиться тоже можно. Выручат всегда.

– А сколько штат?

– Не помню, – отмахнулась Лена. – Считать замаешься. Хотя… Совладелец "Немезиса" – отец Кирилла, он уже давно от дел отошел, не практикует. В консультации граждан человек пять сидит, по отделам разным примерно по двое–трое. Ну, там земельное, гражданское. Не мне тебе это рассказывать.

– А этаж весь наш?

– Да, тридцатый и тридцать первый выкуплены. На тридцать первом заняты еще четыре кабинета – для Воронцова, его отца, и еще два на всякий случай для руководства. Забыла, точно! Еще конференц–зал там же. А вообще у Кирилла там что–то вроде комнаты отдыха – бильярд, бар.

– Оу, – только смогла и выдать я.

– А как еще? Он же живет практически на работе. Дурак совсем. Мужику тридцатник, а все еще холостой ходит. По бабам своим шляется.

Я покраснела и попыталась зажать себе уши. Не хочу! Не хочу я это слышать. Зачем мне настолько личная информация о шефе?

– Ладно–ладно, – в примирительном жесте подняла руки Лена. – Молчу, – и усмехнулась. – Пошли, уже обед скоро кончится. Работы тьма.

Поднявшись на тридцатый, я узрела, наконец, большинство работников фирмы. Как беспокойные пчелы в улье, сотрудники сновали по коридору, забиваясь в свои кабинеты–соты. Взирала на творящуюся сумятицу с благоговейной улыбкой. Даже не верилось, что теперь я часть этого муравейника–улья–гнезда и прочая.

– Вовремя, – довольно хмыкнул Воронцов, когда я вернулась в приемную. Сам он, похоже, тоже только что подошел. Вид у шефа был расслабленный – галстука не наблюдалось, верхние пуговицы белоснежной рубашки расстегнуты, пиджак распахнут.

– Документы от Медведева не поступали?

На всякий случай еще раз пролистала почту:

– Нет, Кирилл Романович.

– Вот же засранец! – выругался начальник и тут же хмуро посмотрел на меня. – Медведев, к вашему сведению, мой напарник. Евгений Васильевич Медведев, запомните это имя. На данный момент он в командировке, но скоро вернется в офис. И, пожалуйста, Кира, как только документы придут, распечатайте и передайте мне их немедленно!

– Хорошо, – ответила я.

Тихий хлопок двери ознаменовал, что я осталась в одиночестве.

Вновь откинулась на спинку стула, покрутилась на нем и провела рукой по зализанным лаком волосам. Кожа головы ужасно ныла – не привыкла я так надолго убирать волосы. А тут вообще пришлось зачесать гриву назад и закрутить в тугой пучок. Чтобы не растрепалась по дороге, набрызгать лаком, так что теперь мне казалось, будто голову полили цементом, и он успешно затвердел.

Волосы у меня знатные. Темно–русые, приятной густоты и длиной до копчика. Папина гордость, мамина радость и мое расстройство. Конечно, это раньше я мечтала их остричь, что и делала втайне от родителей, за что потом огребала по полной программе. А вот как вошла в прекрасную девичью пору, когда хочется выглядеть женственно и сексуально, хотя и не понимаешь, зачем оно надо, так и поменяла свою точку зрения. Несколько долгих лет отращивала длину и теперь наслаждалась. Морока только ухаживать за такой гривой, но красота требует жертв.

А еще я то и дело напоминала себе следить за ногами. Раньше никогда не носила юбки. Будучи подростком, всегда якшалась с пацанами и одевалась соответственно, меня иногда даже с мальчиком путали. Потом, в семнадцать, пришло желание красоваться длинными ногами и неплохой спортивной фигурой, но… за пять лет я поняла одну вещь: ревность мужчины, конечно, вещь приятная, но ее должно быть в меру. Мне не повезло – Данил был не просто ревнивым, а крайне ревнивым. Он терпеть не мог, когда я, следуя сиюминутным порывам, облачалась в женственные платья или блузочки с юбочками и выбирала вместо привычных кроссовок туфли на каблуке. Нет, он любил, когда я выходила в таком виде вместе с ним. Но вот мои попытки нарядиться для себя, для собственного удовольствия, без его компании, всегда влекли за собой ссоры. В какой–то момент я плюнула и перестала пытаться выглядеть девушкой.