Звездная система в спиральном рукаве 83-40.
Сегмент 3000179-донта-трисс (по межгалактическому коду).
Планета Лемилькуэ (Земля).
Арназия. Столичный город Раминази.
4034–4038 гг. по Вервратскому земному календарю.
Зимой Белый замок почти сливался с небом и заснеженными холмами, выделяясь лишь синими башнями и золотыми шпилями и становясь еще одной возвышенностью над замерзшей водной гладью.
Но никогда не бывал так прекрасен Раминази, как весной и летом. Послы всех близлежащих государств приезжали увидеть Белый Город, окруженный сочно-зелеными холмами. Две горы, как два великана, открывали вход в залив Айрмон, и вид на его спокойные воды завершал великолепный пейзаж, открывающийся взору путешественников.
В Раминази забурлил новый день.
Шпиль главной башни дворца Верлинган засиял над городом. Первый луч летнего солнца под звуки горнов торжественно осветил голубые крыши императорского дворца, дома пекарей с Хлебных улиц, кузнецов Литейного Квартала, мелких ремесленников в безымянных переулках.
К дворцу со всех сторон света катились телеги и шли толпы людей. И северные, и южные врата были распахнуты настежь. Гордость Арназии – небесный щит – невидимый, но самый верный и надежный страж Верлингана, защищал дворец от любых напастей. В былые времена, много лет назад, его не смогли пробить ни многотысячная армия иноземцев, ни адское пламя сотни драконов.
Милантри ворвалась в покои императора подобно смерчу. Тщетно пытались ее остановить ошеломленные слуги и стражники.
– Отец! – закричала она с порога. – Это правда? То, что мне сказали?
Вирас неторопливо поднялся из-за письменного стола, разгладил на груди расшитое золотом платье. Он не спешил отвечать. С улыбкой любовался своей дочерью. Да и можно ли ею не любоваться? Даже в гневе она божественно прекрасна. И даже в этой неистовой «атаке» на отца принцесса выглядит безупречно в новом с иголочки пышном цикламеновом платье с нитками жемчуга. Правда, декольте настолько низкое, что еще чуть-чуть – и прощайте, нормы приличия. Но принцесса любит пококетничать с придворными, послами и гостями императора. Пусть уж…
– Что же такого сказал тебе советник, моя дорогая, что ты влетела ко мне, словно фурия?
– Вы сегодня на совете объявили Кришатру наследником трона! Как это возможно? Разве я соглашалась выйти за него замуж? Как вы могли так поступить, ничего не сказав мне?
Император подошел к дочери.
– Милое дитя, я не заставляю тебя выходить за него.
Милантри уставилась на отца ошеломленно.
– То есть как?
– Скажу откровенно, мне порядком надоели твои игры. Я выбрал своего преемника – человека, которому могу доверить управление страной. А желаешь ли ты разделить с ним это бремя или нет, решать тебе. Ты вольна сбежать с каким-нибудь пастухом и жить счастливо в чистом поле.
– Отец, как вы можете? Я – ваша законная дочь. А этот Кришатра? Кто он? Никто. Совсем никто. Какой-то солдафон!
– Ты неправа, он доблестный воин из знатного рода. И, помнится, ты к нему тоже питала некие чувства.
– Но я еще ничего не решила. Как я, принцесса великой империи, могу отдать свое сердце первому встречному? И вообще… мне посол королевства Арктара больше нравится. Назначьте его наследником.
– Ну уж нет! Хватило мне и того, что ты устроила с фрибийским посланником! Даже вспоминать стыдно.
– Но это совсем другое. Наивный остолоп думал, что может претендовать на мою руку и сердце. Видели бы вы его, когда я открыла ему, кто он и кто я. Он же чуть не расплакался!
– Зачем же тогда было с ним кокетничать? Дала юноше надежду, а потом унизила и насмеялась. Такое не забывается, девочка. Ты хоть понимаешь, что эта выходка может грозить нашей стране войной?
Милантри рассмеялась.
– Войной? Что, теперь вся великая империя будет дрожать от страха в ожидании, когда фрибийское племя ее уничтожит?
– Ты забываешь, что твоя названная сестра – уроженка Фрибии. Будь сдержаннее в выражениях.
– Я все поняла, – фыркнула принцесса, – вы хотите меня не только наказать, но и выставить на посмешище.
– Нет, ни в коем случае. Но тебе, дорогая, пора взрослеть. Либо ты выходишь замуж за наследника трона, либо я подыщу Кришатре другую супругу.
– Отец! Я же…
– Довольно, не хочу больше ничего слушать. Тебе уже восемнадцать, а ты все женихов перебираешь. Кришатра состарится, пока дождется тебя. Все, решено. Свадьбу сыграем этим летом.
Милантри выбежала в коридор, сердито шелестя накрахмаленным платьем.
Она знала, что решение отца уже не изменить и что ей предстоит довольно сложный разговор с Аймирой, давно мечтавшей о Кришатре. Принцесса не хотела об этом думать. Она заперлась в своей опочивальне до самого обеда, «выражая тем самым официальный протест». Позже, немного успокоившись, она решила, что все могло быть и хуже, и начала свыкаться с мыслью о предстоящей семейной жизни. Ее возмущало лишь то, что отец назначил Кришатру своим преемником раньше, чем выдал ее замуж. Она всегда знала, что станет императрицей и мечтала о супруге, который будет выполнять все ее приказы, раз уж она единственная законная наследница своего отца. Но этот безумный, по ее мнению, поступок императора пошатнул ее надежды на безраздельную власть.
Через несколько часов весть о предстоящей свадьбе достигла ушей Аймиры. Донельзя расстроенная, она помчалась во дворец и нашла Милантри в саду. Та разглядывала розовый куст и что-то напевала себе под нос.
– Ты разрушила мое счастье и теперь поешь о своем счастье с Кришатрой? – яростно закричала Аймира Ронг, появляясь перед Милантри словно из-под земли.
Принцесса лишь томно вздохнула и пожала плечами.
– Так решил отец, я здесь ни при чем.
– Да ну?! Ты же сама все уши мне прожужжала, что Кришатра давно уж тебе безразличен. Что тебе уже нравится другой!
– Отец сделал его наследником престола. У меня просто не оставалось другого выхода, кроме как согласиться на эту свадьбу.
– И ты решила выйти замуж не за него, а за трон? Верно? А до моих чувств тебе и вовсе нет дела? Зря я спасла тебе жизнь тогда в лесу. Лучше бы тебя сожрали гиены.
– В благодарность за тот поступок мой отец одарил тебя привилегиями принцессы. Так что – не строй из себя жертву. Если бы не наша семья, ты бы до сих пор бегала по лесам босая, – усмехнулась Милантри.
– Не забывай, принцесса, что в моих жилах тоже течет королевская кровь.
– Королевская? – зашлась смехом Милантри. – Кровь ведьмы и безвестного племенного вождя.
Аймира злобно прищурилась.
– А ты попробуй со своей благородной кровью переплыть Арнарийское море.
– Зачем мне переплывать какое-то далекое море? Я рождена, чтобы править страной. А ты можешь купаться в своей Арнарийской луже. Каждому свое, знаешь ли.
– Твое высокомерие станет причиной твоей смерти! Запомни, Милантри, что ты и твои дети испытаете на себе такую боль, такой позор, что небеса содрогнутся. Ваша великая империя погрязнет в пороках, а честь и доблесть превратятся в грех.
– Убирайся со своими никчемными пророчествами.
Принцесса понимала, что сестру больше никогда не увидит, но чувства утраты не испытывала. Да что уж там! Милантри никогда не считала ее ровней и только притворялась вежливой, уступая просьбам отца.
Приближались сумерки. От реки, огибавшей стены дворца, тянуло холодом. Милантри сидела на низкой скамеечке посреди садовой лужайки и вдыхала аромат роз, оживавших в вечерней прохладе. Жизнь продолжалась. Все вокруг изменилось подобно ее отношениям с сестрой. Ни запахи, ни звуки, ни холодок, пробежавший по коже, уже не были такими, как раньше, в детстве. Все стало иным после освобождения от оков никому не нужной «сестринской дружбы». Осознание этого придало принцессе сил. Она ощутила, что стала взрослее, обрела смелость выражать свои истинные чувства. Правда, ее не покидала легкая тревога из-за тех последних слов, что дочь ведьмы произнесла в гневе, покидая дворец.
В окнах дворца зажглись огоньки. Принцесса услышала свое имя, произнесенное голосом Кришатры.
Молодой аристократ выглядел запыхавшимся. Ему пришлось пробежать по всем дворцовым залам, прежде чем он обнаружил свою возлюбленную в саду. Кришатра присел на скамейку напротив, накинул на плечи Милантри теплый шерстяной плащ. Последние лучи закатного солнца коснулись его глаз и отразились в них такой любовью к принцессе, что та порозовела от смущения.
Узнав о ссоре с Аймирой, он опечалился, а потом решил, что когда-нибудь это все равно должно было случиться. Как мог он старался успокоить Милантри. Да, конечно, настораживают ее угрозы. Да, Аймира – дочь ведьмы Кхашигани. Но та бросила свое дитя в лесу, обрекая на верную смерть.
И что с того, что в жилах Аймиры течет королевская кровь? Без поддержки она ничего не сможет сделать. Прошло уже более двадцати лет как фрибийцы лишились своего вождя. Аймира – единственная его дочь, однако незаконнорожденная. Конечно, не стоит ее недооценивать…
Между тем Милантри предавалась самым радужным мечтам.
О предстоящей свадьбе, о том, как счастливы они будут вдвоем с Кришатрой в этом великолепном императорском дворце. Где глаз радуется обилию ажурных форм и тончайших орнаментов. Где просторные залы с высоченными потолками украшены резьбой и лепниной в виде узоров и завитков, переплетенных с цветочными гирляндами. Где изысканные пастельные тона – жемчужный, перламутровый, лазоревый – создают поистине праздничное настроение. Где некоторые чертоги затянуты шелковыми тканями и тяжелыми гобеленовыми портьерами. Где стены плавно переходят в расписной потолок благодаря падуге, а многочисленные зеркала самых разных форм и размеров, слегка искажают пространство и заставляют вспоминать сюжеты старинных сказок… Ах…
Дни проходили, складываясь в недели. Аймира все шла и шла на восток, одержимая одной целью – возродить былое величие фрибийского племени и возвысить его над всем миром. Густые чащобы сменялись топкими непроходимыми болотами, но Аймира почти не замечала всего этого, скользя над омутами и проходя через буреломы легким ветерком. Надежда на возмездие придавала ей сил и энергии.
Наконец, вот он, последний рубеж, отделяющий Арназию от Фильверии. Великое Арнарийское море. В народе поговаривали, что пересечь его может только фильвериец. По легенде, могущественный хан Асарок некогда похоронил в этих водах целую армию своих солдат, добровольно пожертвовавших жизни, дабы стать вечными стражами северных и западных границ континента. Легенда это или быль – сегодня никто не ведает. Многие сотни лет прошли с тех пор, но море это не удавалось преодолеть ни одному иноземцу.
Были, были безумные смельчаки из иных земель, что пускались в плавание, да только никто из них назад не вернулся. Даже военные корабли с тройным запасом прочности, вооруженные до зубов, терпели поражение. Рано или поздно про́клятое море изрыгало на берег изуродованные останки моряков, словно насмехаясь над беспомощностью людей, очутившихся в его объятиях.
За сотни лет сложились предания о том, что за морем живут не люди, а боги, что там растут вечнозеленые сады с волшебными плодами, а по дорогам вместо щебня рассыпаны золотые слитки.
Возможно, эти сказания родились по заказу высшего совета Арназии. Ведь порой незнакомец опаснее старого врага. Однако неизведанное хоть и таит угрозу, но вместе с тем возбуждает отвагу в пылких сердцах. Смельчаков, готовых ловить удачу, невзирая на тяготы и опасности, всегда хватало. Кто-то отправлялся в проклятое море из любопытства, кто-то – ради славы и почета.
Чтобы обезопасить себя от неожиданного вторжения, император Арназии Вирас расставил по всему побережью крепости с небольшими гарнизонами. Ведь даже сейчас побежденный враг оставался врагом. Молниеносное нападение фильверийцев два десятилетия назад удалось отбить благодаря доблести и самоотверженности арназийских войск. Но враг, некогда приходивший из-за моря, так и остался таинственной угрозой. Никто из подданных императора не знал истинного положения дел в Фильверии.
Пройдя вдоль берега, Аймира увидела освещенную закатным солнцем рыбацкую лодку, уткнувшуюся кормой в мокрый белый песок. Она провела рукой вдоль борта. Два деревянных весла торчали из уключин. Девушка наклонилась к веслам и вдруг услышала за спиной хриплый голос:
– Эй, барышня, что ты тут делаешь?
Из зарослей высокой травы у края песчаной полосы показался скрюченный старик с длинной седой бородой.
Аймира повернулась, сверкнула надменной улыбкой.
– Зачем тебе моя лодка, барышня?
– На другой берег надо, старик, – невозмутимо молвила Аймира.
– Ты что, ума лишилась? – тяжело дыша, воскликнул тот. Его густые белые брови, нависающие над глазами, поднялись от изумления. – Утопиться решила? Так топись, но зачем тебе моя лодка?
– Мне надо на другой берег, – повторила девушка.
– Ты безумна! – воскликнул старик, замахиваясь палкой. – Прочь отсюда, негодная!
Не сказав больше ни слова, она отпихнула старика на добрые два урбата. Тот скорчился от боли в пояснице и упал на песок, стеная и сыпля проклятиями.
Не слушая его, Аймира оттолкнула лодку от берега и села на весла. Путь ее лежал далеко за горизонт.
В огромной тронной зале было не протолкнуться. Собрались князья, наместники и вся арназийская знать. Необъятный чертог заливал солнечный свет, бьющий из окон сводчатого купола крыши.
Весь дворец был богато украшен. Меж высокими окнами длинной галереи, ведущей в тронную залу, висели тяжелые шторы пурпурного бархата, обшитые золотом. Мраморный пол выстилала дорожка, сплетенная из драгоценных шелковых нитей. Повсюду были разбросаны охапки цветов, от пряного аромата которых кружилась голова.
В залу вошел император Вирас со свитой. Оглядел присутствующих. Торжественно воссел на трон. Собравшиеся, которые еще минуту назад оживленно обменивались впечатлениями, теперь умолкли и склонили головы, приветствуя владыку.
– Мои подданные, – начал старый император, – сегодня в этом дворце великий праздник. Сегодня я выдаю замуж мою единственную и любимую дочь Милантри. Мы слишком долго ждали этого дня, в чем есть и моя вина, – император лукаво усмехнулся. – Я все не мог подобрать достойного подарка для моей любимой дочери. И вот, наконец, нашел его.
Император спустился по ступенькам подножия трона к подданным.
– Приветствуйте невесту – принцессу Милантри!
Распахнулись огромные двустворчатые двери в тронную залу, и появилась принцесса. Она порхала, словно райская птица, в своем белом атласном платье, украшенном кружевами и тончайшей золотой вышивкой. Платье было скроено очень широким, чтобы затянутое под грудью золотым пояском оно могло ниспадать красивыми свободными складками из-под золотых пряжек. Картину дополняли глубокий вырез и широкие открытые рукава. Длинный шлейф тянулся за девушкой, увлекая лепестки роз, устилающих мраморный пол.
Ее нареченный, генерал Кришатра, стоял подле императора. Он трепетал и не спускал восхищенного взора со своей невесты.
Милантри подошла к отцу и низко поклонилась.
– Доченька, – сказал император, взяв Милантри за руку, – сегодня ты вступаешь в новую, взрослую жизнь. Я желаю тебе всегда быть светом, озаряющим счастье твоего супруга и всей нашей империи. И чтобы этот свет праведности и чистоты в тебе никогда не погас, дарю тебе это сокровище.
Император потянулся к шкатулке из черного оникса, на которой изумрудами и рубинами было инкрустировано изображение грациозно парящей птицы. Толпа придворных, не дыша, замерла в изумлении и ожидании.
О проекте
О подписке