– Ты в какую жопосрань ввязался, друг? – продолжил Дедпул. – Ты что, не понимаешь, что ещё и потащил за собой тех, кто тебя любит. Очнись, придурок, ты обосрался! – артистично рявкнул он, опять тыкнув в меня пальцем.

– Чё за херь?.. – буркнул я, но так и не решился схватить мышку, чтобы вырубить видео.

В этот момент из-за спины мужика в красном вышла черноволосая девочка десяти-одиннадцати лет в красном платье. Она медленно двинулась к камере, словно призрак в чёрном дыме под ногами, а Дедпул сложил руки на груди и покачал головой, наблюдая за ней.

Девочка подошла так близко, что её ноги наполовину скрылись за кадром. Её удивительные красные радужки цепко смотрели прямо мне в лицо и отдавали вселенским недовольством.

Внезапно она вытянула руку, что прошла сквозь монитор, схватила меня за ворот рубашки и притянула к экрану.

– ВСПОМНИ, АНДР! ВОКРУГ ОДНА ЛОЖЬ! – крикнула она, скривив свои маленькие губы.

– А-А-А-А! – заголосил я, резко вскочил со стола и закрутил головой.

Только через несколько секунд до меня дошло, что я заснул за столом, а фильм давно закончился. Хорошо, что коллега из соседнего кабинета в разъездах, а то прибежала бы на крик, а мне краснеть перед дамой.

– Твою матафаку… Приснится же… – проворчал я и, протерев ладонью лицо, продолжил второе постановление.

Через полчаса всё было готово, и меня великодушно отвезли в прокуратуру ребятки из ППС для подписания статистических карт и даже согласились подождать, пока я сгоняю к прокурору.

Вот только и в этом случае мне сегодня не повезло. Прокурором оказался мудак, который скривил свежую выбритую рожу и сказал: «Как вы меня достали…» – но не подписать он не мог. Так что мы забурились к нему в кабинет, а прокурор стал изучать материалы и постановление.

– Я вам не подпишу карточку, Андрей! Что это за херня?! И что за формулировки?! – возмутился он, читая второе постановление. – Вы чем там занимаетесь? Нельзя было нормально всё оформить? – вопросительно поднял он на меня свои выспавшиеся глаза.

«Делом занимаемся! Я по ночам не сплю, в отличие от некоторых. И зарплата у меня в три раза меньше!» – возмущённо подумал я.

Однако недовольства я показывать не стал, а крайне протяжно вздохнул и состроил жалобную харю.

– Суетливая ночь, Алексей Николаевич. Может, всё же можно подписать? – вопросил я.

Мне-то понятно, что он не может не подписать из-за пары косячных формулировок, так как ему придётся строчить постановление, отменяющее моё. А ему было лень – по нему сразу видно.

И я не ошибся.

– Ладно уж… Но в следующий раз чтобы всё было чётко.

– Есть чётко, – кивнул я, а он фыркнул и начал вносить запись в карту.

После этого я вернулся к экипажу и под фырканье уже ППС-ников, что я так долго, добрался до отдела и сдал карточки по делам для направления в суд.

Время было около двух часов дня и наконец наступили мои долгожданные выходные. Конечно, если на них не случится форс-мажор и меня не поднимут по звонку. Но в любом случае, с великим воодушевлением и открывшимся вторым дыханием я вышел из отдела.

Пройдя на небольшую парковку, я пиликаньем брелка открыл свой чёрный «Лексус Гранта» двенадцатого года рождения, где от лексуса только крутой логотип на морде. Сев за руль, привычным движением повернул ключ на включение приборки и, немного подождав, запустил стартер.

Прозвучал медленный «вжих-вжих-вжих» и тишина. Второй поворот ключа, и то же самое, только ещё медленнее.

«На улице всего минус пятнадцать, а аккумулятор уже сдох?!» – скривил я рожу, теряя градус хорошего настроения выходного дня.

Пару раз долбанув по рулю с логотипом «Лада», чтобы машина знала, что я зол, быстро выскочил из салона и остановил отъезжающий бобик ППС – соснуть электричества. Теперь мужики надо мной поугорали, что я езжу на такой развалюхе, но помочь не отказались.

Так как это явление довольно частое, то у меня в багажнике всегда водился арсенал из набора ключей, троса, домкрата и проводов прикуривания, но не было аптечки и огнетушителя, для экономии места. Кое-как, с какой-то матерью, мой мега-конь завёлся. Я распрощался с мужиками и медленно поехал в сторону дома.

К своей девятиэтажке я доехал минут за пятнадцать. Но припарковавшись возле одного из сугробов, решил полчаса потарахтеть, чтобы подзарядить аккумулятор. Если опять сядет – придётся у соседа брать зарядку.

Врубив радио погромче, стал ждать.

– А сегодняшняя новость у нас связана с налогами, дорогие слушатели! Депутат государственной думы Помидоров вынес на обсуждение предложение ввести налог на заповедный воздух. Всем жителям вблизи заповедников будет насчитан один процент…

– Да что за бред? – заломил я бровь, вырубил магнитолу и пробормотал: – Сеньоры помидоры хреновы… Гротеск, матафака…

Вообще, последнюю неделю у меня неизменное чувство фальшивости всего вокруг. Окружающие меня люди: знакомые, коллеги, жулики и даже кассирши в магазинах – словно картонные. Даже моя жена какая-та неразговорчивая, а сын то и дело не отрывается от телевизора. Вчера это было особенно заметно.

В своё психическое расстройство я слабо верю, особенно во всякие «дереализации». Однако я всё равно на досуге погуглил и случайно наткнулся на известную и сомнительную гипотезу симуляции, мол, всё, что нас окружает – это виртуальность, всего лишь игра и спектакль для одного зрителя. Почему-то именно эта гипотеза мне очень сильно въелась в мозг.

Из странных размышлений меня выдернул внезапно включившийся проигрыватель.

– П-хр-хр-хр… Хозяин! Вспомните о нас! П-ш-ш… – сквозь белый шум прозвучал звонкий женский голос.

– …П-ш-ш… Хозяин, вам нужно сомневаться во всём! Нужно найти дверь! П-ш-ш-ш-ш… – добавил уже другой женский голос, и магнитола потухла.

– Да что за?.. – я стал недоумённо шевелить эту хрень, пробуя, не включится ли она снова. – Дак значит из-за этого у меня аккумулятор сел? Эта сволочь сама включается!

До меня наконец дошло в чём дело, поэтому я не церемонясь выдернул этот кусок китайского пластика и, отключив все провода, засунул назад.

– Ну… Так-то лучше… – буркнул я, заглушил машину и наконец отправился домой.

Зайдя в подъезд, я вызвал ненавистный лифт и задумался над вопросами: а что, собственно, это были за голоса в магнитоле? Что за хозяин? А ещё сон на работе странный… Вспомнить… Они говорили, что нужно что-то вспомнить…

«Я должен вспомнить?»

С такими мыслями я добрался до своей квартиры и, открыв дверь, чуть не отшатнулся – на пороге стояла моя жена с завязанными в хвост рыжими волосами и в кухонном переднике. Всё бы ничего, только она, улыбаясь как маньячка, держала в руке кухонный нож.

– Привет, Ксюш… ты чего на пороге стоишь? – недоумённо вопросил я.

И она словно резко отвисла и посерьёзнела.

– Привет, Андрюш, – коротко улыбнулась она. – Мимо проходила, услышала, как ты дверь открываешь, вот и остановилась встретить. Проходи, чего встал?

Она сразу ушла на кухню. Я зашёл в прихожую, запер дверь и стал раздеваться.

– Папа, а ты играл в эту игру? – раздался детский голос позади.

Я обернулся и увидел своего девятилетнего сына в чёрных шортах и футболке. В руках он держал «геймбой», подаренный мной на день рождения.

– Для начала, привет Дмитрий, – улыбнулся я, снимая ботинки.

– Привет пап, – апатично повторил он.

– Так-то лучше, – кивнул я, поубавив улыбку. – Как дела в школе?

– Нормально. Так ты играл в игру?

– В какую игру, сына?

– Вот в эту игру, – протянул он мне геймбой, а я наконец снял уличное, взял в руки приставку и пригляделся к экрану.

Моя улыбка полностью сползла с лица. На экране в виде заставки-трейлера персонаж от третьего лица с топором накинулся на жертву и размозжил ей голову. Смеясь, как последний маньяк, он припал на колени и стал обтираться мозгами своей жертвы. Затем ракурс камеры изменился и стало видно безумное и окровавленное лицо главного героя.

– Ты сдохнешь в безумии, мразь! Пха-ха-ха! – засмеялся чел в экране, а я офигевши нажал на кнопку выключения.

– Дима, кто тебе скачал это? – обалдел я, переводя взгляд на сына.

– Ты, пап… ты что, не помнишь? – невозмутимо ответил он с лёгким прищуром.

Я даже немного растерялся. Ну не мог я такое скачать сыну на приставку. По крайней мере, я этого реально не помню.

– Так, сын, – вздохнул я, пряча приставку за спину. – Я её пока заберу и подыщу тебе другую игру, – натянуто улыбнулся я. – Немного посплю с ночи и скачаю, окей?

– Оке-е-ей… – ответил Дима и, развернувшись, отправился в свою комнату.

Озадаченный таким моментом, я прошёл в спальню и переоделся в домашние трико и рубаху, прошёл на кухню и сел за кухонный уголок. Ксюша заканчивала готовить какой-то суп и уже мыла посуду.

– М-м-м, как вкусно пахнет, – насладился я ароматом. – Что у нас на обед?

Моя жена, не поворачиваясь, ответила:

– Твоё любимое – борщ.

Я сразу заулыбался, встал и прильнул к своей жене со спины, зарылся носом в её волосах.

– Ты у меня самая лучшая, Ксюш… Я тебя люблю… – прошептал я супруге и поцеловал её за ухом.

Однако я почувствовал, как спина моей жены содрогается. Подняв голову, я недоумённо понял, что Ксенья тихо смеётся, бросив мыть посуду, при этом прикрывая ладонью рот.

– Эм… Ксюш? – приподнял я брови.

В этот момент жена не выдержала и откровенно засмеялась.

– Ха-ха-ха! Как же ты смешон, Андрей! Хи-хи! Я просто не могу… – весело вымолвила она и, оттолкнув меня, обернулась.

– Ты чего, Ксюша? – растерялся я.

– Чего я? – широко заулыбалась она. – Мне смешно от твоих дурацких слов, Черных. Ты хоть понимаешь, что ты туп?

– Что? В смысле… – нахмурился я.

– Без смысла. Вполне закономерно, что ты меня любишь, а я тебя терпеть ненавижу, – усмехнулась жена. – Ты не мужик, Черных. С ролью мужика приходится справляться мне. Знаешь, почему?

Но не дожидаясь моего ответа, она продолжила:

– Потому что ты бездарь, и кроме своих нищенских денег, ты ничего не приносишь в дом. Даже самого себя, когда ты так нужен. Я делаю всё! И борщ приготовить, и сына воспитывать, и гвоздь забить! Да ты даже меня удовлетворить в постели не каждый раз можешь из-за своей долбаной работы! У меня как будто и нет мужа, – покачала головой жена и с презрением оглядела меня с ног до головы. – Ты не мужик, а безрукая и немощная тряпка, которая не умеет ничего, кроме как носить форму и папку с протоколами…

Не знаю, что со мной произошло, но я первый раз за восемь лет нашей совместной жизни, вдарил Ксюше по лицу размашистую оплеуху. Просто, мощно, дал пощёчину, не применяя кулак. Моя жена от этого удара отскочила к мойке и, с усмешкой, вытирая губы, подняла на меня взгляд исподлобья.

– То есть ты показал, какой ты крутой мент, да?

– Ксюш, прости, я… – потянул я к ней руки, но она шлепком запястья отбилась от меня.

– Ещё раз повторяю: ты жалок, Черных. Убери от меня свои руки. Как ты мне противен, – фыркнула жена. – Жри и вали уже спать. А после этого сядь за свой комп и пропади на свои жалкие выходные. Не порть нам Димой пятницу, сраное позорище…

После этих слов я просто не понимал, что со мной произошло. Мой рассудок помутился, и я, как в тумане, подошёл к Ксенье и схватил её рукой за горло. Чуть задыхаясь, она схватила нож рядом с мойкой и ударила меня в шею.

Я тут же её отпустил, ошалело схватившись за фонтан крови из глотки, а жена стала безумно смеяться.

– Ты сдохнешь в безумии, Черных! Ха-ха-ха! – хохотала она, подойдя ко мне, и воткнула кухонный нож в бок. – Познай безумное отчаяние, пустой! Ха-ха-ха-ха!

Я в ужасе попытался её оттолкнуть, но в диком страхе и растерянности, измазанный своей же кровью, поскользнулся и упал.

– Сдохни! Сдохни! Сдохни!.. – повторяя как мантру, Ксюша стала из раза в раз наносить мне удары ножом в спину и бочину.

От внезапности ситуации я просто не мог отбиться от психопатки, а следующий удар ножом произошёл под левое ребро по самую рукоять и моё сознание полностью погасло через несколько секунд.

Последнее, что я увидел, это широкую улыбку сына, который наблюдал за нами из коридора…