Вадим ушёл к машине, а я задержалась у большого зеркала в гостиной, разглядывая своё отражение. На мне было длинное платье в пол на бретельках, расшитое бисером. Его мне ещё мама подарила, оно было сшито на заказ, телесного цвета. Волосы я закрутила и убрала наверх, выбивались лишь отдельные пряди. Макияж – классический: подведённые глаза и тёмно-красная матовая помада. Я редко наряжалась, обычно выгляжу как подросток – мне никто не даёт мои двадцать два года.

– Как ты похожа на свою маму.

За спиной появился отец – тоже в костюме. Я только сейчас поняла, что он постоянно ходит исключительно в костюмах. Не припомню, чтобы видела его в джинсах.

– Да, наверное. Жаль, что её нет рядом.

– Мы с ней приготовили тебе подарок.

Отец достал синюю бархатную коробку, в которой лежало ожерелье. Оно сверкало и было причудливо переплетено, смотрелось очень необычно. Он помог мне его надеть.

– Как раз его не хватало для завершения образа. Спасибо.

Мы отправились в ресторан на банкет. Я получила красный диплом, но радости он мне не принёс. Теперь, когда я знала, что отец вмешивался в мою жизнь, всё потеряло смысл. Все награды и победы больше не имели значения. Крёстный отвлёк меня от мыслей.

– Камилла, почему ты выбрала этот ресторан? Мы всегда праздновали в другом.

– Там мне не предоставили скидку. Учитывая, что вы постоянные клиенты, они должны были проявить лояльность.

– Мы же можем себе это позволить.

Мне не хотелось с ним разговаривать, и я пробормотала себе под нос:

– Вы и в космос можете себе позволить слетать.

– Что ты говоришь, милая?

– Деньги лишними не бывают. Новый ресторан ещё не раскручен, поэтому нам сделали хорошую скидку. И меню у них разнообразное, официанты все доброжелательные. Ваш ресторан уже отжил своё: они дерут деньги, а развиваться не хотят. Нужно двигаться в ногу со временем.

– Сергей, у тебя ещё остались вопросы к моей дочери?

– Никаких. Сказала – как отрезала. Надо будет брать её с собой на сделки, она там быстро всем рты закроет.

Ресторан и правда был хорош, особенно в вечернее время. Окна – от пола до потолка, занавешены нитяными шторами. Круглые столы, мягкие кресла, на потолке – красивые растения, а лампочки спускались вниз и светили очень ярко. В конце зала стоял бар; он выделялся на фоне интерьера, был более тёмным. Барная стойка – из тёмного дерева, над ней свисали старые лампы, дававшие тёплый свет. Был ещё и второй этаж, скрытый от чужих глаз: там находилась большая комната для танцев с непроницаемыми для звука стенами. Интересная идея: первый этаж для ресторана, второй – для клуба.

Гости уже собрались. Отец то и дело знакомил меня со своими коллегами. Мы переходили от одной компании к другой, а я стояла, как дурочка, улыбалась и поддакивала отцу. Через три часа мне уже надоело улыбаться. Я оставила отца с Вадимом, а сама пошла перевести дух.

Что я вообще здесь делаю? Отец организовал этот банкет только для того, чтобы похвастаться мной перед своими коллегами. Я поднялась наверх, чтобы побыть одной. Здесь играла спокойная музыка, я присела отдохнуть, бормоча себе под нос папины слова.

– Она не только красивая, но ещё и умная. Закончила школу с золотой медалью, сегодня защитила красный диплом… Будто это имеет какое-то значение.

– Я вам не помешал?

Я вздрогнула от испуга. Передо мной стоял высокий мужчина, очень привлекательный. Чёрные волосы и такие же глаза – таких чёрных глаз я ещё никогда не видела, просто омут. На нём был синий костюм, но пиджак он, видимо, где-то оставил. Рукава рубашки были немного закатаны, а верхние пуговицы расстёгнуты. Он смотрел прямо мне в глаза, его лицо было каменным.

– Боже, вы меня напугали.

Я сразу встала, чтобы не казаться такой мелкой рядом с ним, но это мало помогло – с моим ростом я всегда чувствую себя гномом.

– Простите.

Его голос был твёрдым, с лёгкой хрипотцой. Он прошёл мимо, оглядывая зал.

– Интересное место вы выбрали для своего банкета.

Я стояла молча, не зная, что сказать. Он вызывал у меня дрожь.

– Окажете мне любезность?

Он протянул мне руку. Немного подумав, я согласилась на танец. Что я теряю?

– Я не видела вас среди других гостей.

– Я только что пришёл.

От него вкусно пахло – мужским парфюмом с ноткой табака. Мы танцевали молча. Он смотрел на меня сверху вниз, и я начала чувствовать дискомфорт. Его пристальный взгляд буквально сверлил меня. Нужно было разрядить обстановку.

– Вы друг отца или работаете с ним?

– Всё понемногу. Ты напоминаешь мне одну давнюю знакомую.

– Интересно на неё посмотреть. Обычно все говорят, что я похожа…

– …на свою маму.

– Откуда вы знаете?

– Я о ней и говорю.

– Вы знали мою маму?

– Камилла, я знаю всю твою семью. Кроме тебя. Думаю, нам пора познакомиться. Меня зовут Тельман.

– Вы моё имя уже знаете. Очень приятно.

В этот момент музыка закончилась. Мне захотелось уйти отсюда – он наводил на меня жуть. Как тёмный лес: интересно, но страшно. Он поднял мою руку и поцеловал.

– Спасибо за танец. Думаю, мы ещё увидимся.

Улыбнувшись в ответ из вежливости, я поспешила уйти, но он остановил меня фразой, от которой у меня волосы встали дыбом.

– Ты, наверное, знаешь меня под другим именем – Талиб!

Я медленно повернулась к нему, глядя теперь уже с презрением. Что он тут устроил? Зачем все эти танцы и разговоры?

– Отец знает, что вы здесь?

Он обошел меня сзади, слегка наклонился и сказал:

– Думаю, уже знает. Он должен нас ждать. Пойдём.

Талиб снова протянул мне руку, как перед танцем, но я прошла мимо. Я кожей чувствовала, что должно произойти что-то плохое. Внизу было тихо, и не было ни одного гостя. Мы спустились, и я увидела свою семью.

У меня помутнело в глазах. Всё тело била дрожь от страха перед увиденным. Я не хотела в это верить. Я споткнулась, но меня успел подхватить Талиб и тут же отпустил.

Отец, крёстный и Вадим – вся моя семья – стояли на коленях, а над ними кружили громилы с пистолетами, как коршуны над добычей. Вадим был немного избит – видимо, сопротивлялся. По моему лицу текли слёзы. Я не понимала, что происходит. Еле слышно я прошептала:

– Папа…

Я подошла к нему и хотела обнять, но Талиб быстро схватил меня и оттащил. Во мне вскипели злость и ненависть к нему.

– Не трогай её, подонок!!!

Вадим попытался встать, чтобы защитить меня, но получил удар под дых.

– Что ты хочешь? Что тебе нужно?

Я начала толкать его, пытаясь высвободиться из его рук, но всё было напрасно. Он держал меня мёртвой хваткой. В глазах стояла пелена из слёз. Я боялась за свою семью, не могла смотреть на то, как на них направлены пистолеты. Одно движение – и всё кончено. Я отвернулась, вытирая слёзы. Нужно взять себя в руки, но как?

– Посмотри, Камилла. Посмотри на своего отца и его приспешников.

Наконец он отпустил меня и начал прохаживаться взад-вперёд.

– Я подожду, Камилла. Подожду, когда ты успокоишься. Мы все подождём.

Сделав несколько глубоких вдохов, я медленно обернулась к ним, ладонью вытирая неперестающие слёзы.

– Зачем ты это делаешь? Что хочешь от нас?

– Рассказать тебе сказку, Камилла?

– Отпусти их, пожалуйста, а потом рассказывай всё что хочешь.

Он молча кивнул, и один из громил приставил пистолет к голове Вадима ещё ближе. Я закрыла глаза руками и закричала:

– Хорошо, хорошо! Рассказывай! Только, пожалуйста, не убивай их! Не делай этого!

Отец не выдержал и крикнул ему:

– Талиб, это наши с тобой проблемы! Она здесь ни при чём! Оставь её, и давай разберёмся сами!

Талиб будто не слышал и продолжил:

– Жили-были два друга, и были они почти как братья. Вот только один друг оказался с гнильцой – потому что был глупым и циничным, да, Олег? Он захотел власти, подчинения, а самое главное – девушку того самого друга. Когда у друга убили родителей, он был сломлен, и этот червяк быстро сориентировался – подчинил себе всю фирму и окрутил девушку. А знаешь, почему сегодня мы здесь? Потому что твой отец так и остался жадным до денег и купился на мою приманку. Сделка всей его жизни…

Я не верила своим ушам. Роза рассказывала мне совсем другую историю. Он врёт! Он настраивает меня против отца. Мой отец всегда был честным человеком и учил этому меня. Я никогда не поверю этому подлецу.

– Что скажешь, Олег? Опровергни мои слова перед своей дочуркой.

Отец поднял взгляд и сказал только одно, после чего стоявший сзади громила ударил его.

– Камилла, будь сильной.

Я рванулась к отцу, но меня держали, заставляя смотреть, как их начинают избивать. Невыносимо было на это смотреть. Мне пришлось подбежать к Талибу и умолять остановить своих выродков. Он смотрел мне в глаза, будто искал что-то знакомое. Когда он поднял руку, избиение прекратилось.

– Ты слишком эмоциональна. Видимо, это в мать.

– Скажи, что ты хочешь, и покончим с этим.

Он снова схватил меня за руку, очень сильно, и начал кричать:

– ТЫ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ?! ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ВСЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ? А я хочу истребить всю твою семью, начиная с твоего отца! Знаешь, почему сейчас передо мной стоишь ты, а не он?

– ЗНАЮ! Чтобы сделать ему больнее! Ведь я – его ахиллесова пята!

– С характером. Начинайте, парни.

Я никогда не задумывалась о смерти. Вся жизнь, что была вокруг, казалась мне нерушимой стеной, безопасным местом. В такой жизни ты не думаешь, что могут убить твоего отца или избить твоего парня. Сейчас моя семья сломлена, стоит на коленях, истекая кровью, и никто нам не поможет. Не от кого ждать помощи. Отец сказал мне быть сильной. Я так и сделаю.

– Подождите.

Талиб повернулся ко мне и с интересом наблюдал за моими действиями. Дрожащими руками я сняла туфли. Слёзы снова предательски потекли по лицу, но я не показывала мимикой ту боль, что таилась внутри. Аккуратно поставив туфли, я прошла мимо Вадима, крёстного и отца и встала на колени в один ряд со своей семьёй. Теперь мне было всё равно, только боль пугала меня. Если не станет моего отца, то и мне незачем жить. Я смотрела на Талиба с ненавистью в глазах.

– Если бы у меня была возможность, я бы спустила курок напротив твоей головы.

– Талиб, отпусти её. Я верну тебе деньги и всё, что ты хочешь, но не трогай мою дочь, пожалуйста. Я понимаю, что не имею права тебя ни о чём просить. Я умоляю тебя, в честь нашей прошлой дружбы. ВЕДЬ ТЫ НЕ ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК, ТАЛИБ!!!

В этот момент мне стало плохо. Меня начало тошнить, перед глазами всё поплыло. После того как отец выкрикнул эти слова, я уже понимала, что нас убьют. В этом человеке не было ни капли сострадания.

Талиб поставил перед нами стул и сел. По его лицу было видно, что он о чём-то думает. Возможно, мне просто очень хотелось, чтобы это было так. Я понимала, что он не может нас отпустить: отец его не простит и начнётся война. Никто не станет так подставляться. Талиб не сводил с меня глаз, его взгляд проникал в самую душу, чёрные глаза пугали до дрожи. Я пыталась отвечать ему тем же, но у меня плохо получалось. Чем больше времени проходило, тем хуже мне становилось, силы покидали меня.

Талиб встал и подошёл ко мне. Он присел на корточки, и я уже ничего не видела, кроме черноты его глаз – они были везде.

– Хочешь, чтобы твоя семья жила?

– Хочу!

– Значит, так. Сейчас ты встаёшь и уходишь со мной, не задавая вопросов. Если ослушаешься, я сам убью всех, а тебя заставлю смотреть.

– Как я могу тебе верить после всего этого?..

– Камилла, я человек слова.

Он встал, отошёл немного и добавил:

– Тем более у тебя нет выбора.

Я повернулась к отцу – не знаю, когда ещё я его увижу. Он был жестоко избит: с головы текла кровь, губа разбита. Мне хотелось реветь, уткнуться в него и плакать. Я прикусила губу, чтобы отвлечься на физическую боль, и смогла прошептать:

– Папа, мне так жаль. Я люблю тебя. И не переживай за меня.

Переведя взгляд на Талиба, я холодно добавила:

– Поехали.

Он схватил меня за локоть (ну что за мания хватать меня за руку?). Мы уходили, не оборачиваясь. Было слышно только отца:

– Талиб, я убью тебя, если ты её тронешь! Клянусь, убью, слышишь меня, мерзавец?!

Мы вышли из ресторана, и меня вырвало. Воздух дул мне в лицо, и это немного спасало. Я была без сил. Прислонившись к стене, я запрокинула голову. Кто-то протянул мне платок, и я взяла его. Всё вокруг стало розовым. Я открывала и закрывала глаза, пытаясь прогнать эти пятна, а потом и вовсе отключилась. Последнее, что я помню, – как меня подхватил Талиб, а я что-то пробормотала ему.

Талиб

– Саид, открой дверь. Нужно усадить её.

– سيدي ماذا نصنع بها ("Сир, что нам с ней делать?")

– Сколько раз повторять: здесь ты говоришь по-русски?

Выглядит точь-в-точь как её мать. Сколько бы мы ни сталкивались с ней случайно, она была обычной девчонкой. Но сегодня… сегодня она так на неё похожа…

– Я принёс воды, как вы просили. Что делать с ними? Оставить в живых? Они ведь не успокоятся, пока не вернут её обратно.

– Амин, убить мы всегда успеем. Ты поедешь с ней сзади. Смотри и не трогай. Я ещё не решил, что всё это значит.

– Ну и шоу устроила эта девчонка! А когда она встала на колени, вместе с ними…

– Сила в ней есть, но она ещё не знает об этом. Страх и эмоции мешают ей. Всё, пора ехать. Ты знаешь, что делать.

Мы возвращались в моё поместье. Саид был за рулём, Амин – сзади. Всё прошло так, как я планировал. За исключением одного момента: забирать её с собой в мои планы не входило. Что с ней делать? Нужно подумать. Есть кое-какие соображения, но они ещё сырые.

– Амин, глаз с неё не спускай. Эта девчонка так просто не смирится.

– Вы её убьёте?

В машине повисла тишина. Все ждали моего ответа, которого не последовало.

– Переживаешь?

– Ну что вы так сразу? Я наблюдал за ней весь вечер, как вы велели. Вроде, девчонка неплохая.

– Амин, Амин… Смотри, не влюбись. Мы здесь не для этого.

– Да что вы! Она слишком худая. Эти Власовы, что ли, вообще не кормили её?

– Саид, ты всё уладил?

– Так точно. Ребята их больше не трогали. Скорая подъехала, когда мы отъезжали. Амин прав, Власов не сдастся.

– Я знаю этого человека всю жизнь, и до сих пор он мыслит так примитивно. Пару дней, Саид, и я всё распланирую заново.

Камилла

Я начала приходить в себя и понемногу вспоминать последние события. Тело инстинктивно сжалось в кресле. Я ничего не видела – перед глазами стояла непроглядная чернота, а руки были туго связаны за спиной.

– Я не вижу. Я НЕ ВИЖУ!!!

В ответ – лишь гулкая тишина. По ощущениям, мы ехали в машине; хорошо хоть, что меня не затолкали в багажник. Нужно попытаться освободиться. Я ухитрилась просунуть руки так, чтобы они оказались спереди, – было сложно делать это в платье. Почти дотянувшись до лица, я почувствовала, как чья-то железная хватка сдавила мои запястья. Ну зачем так пугать?

– Не делай лишнего. Сиди смирно.

– Мне плохо, меня тошнит.

Я услышала, как с моей стороны открывается окно. Поток свежего ветра ударил в лицо, а знакомый запах дождя и мокрого асфальта немного успокоил меня. Что со мной будет? Куда меня везут? Что стало с отцом? Я надеялась лишь на то, что все они живы. Эта надежда теплилась в душе и согревала меня. Отец спасет меня, вернет в семью – я была в этом уверена.

Мы ехали молча, даже радио никто не включал. Всю дорогу я перебрала в голове всевозможные варианты того, что они могут со мной сделать, и мне становилось страшно от одних только мыслей. Я плакала. Молча плакала, пока глаза мои были завязаны, – не всхлипывала, не выла, они не должны были этого видеть. Я буду храброй! А если не получится, то буду казаться ею. Пусть видят, что меня не сломить!

Отец, видимо, предполагал такой исход событий, поэтому велел мне быть сильной. Такую фразу он говорил мне всего два раза в жизни: первый – когда тяжело заболела бабушка, второй раз был сегодня. Не знаю, почему я так крепко запомнила эти слова, но на бабушкиных похоронах я не плакала – я повторяла их про себя и держалась. Конечно, потом, оставшись одна, я рыдала всю ночь напролет. Отец не любил слез; он никогда не разговаривал со мной, когда у меня начиналась истерика, – либо уходил сам, либо просил уйти меня. С детства я училась контролировать себя, чтобы лишний раз не расплакаться, а если уж случалось – быстро брала себя в руки.

Но сейчас, по дороге в ад, в этой полной темноте, я могла позволить эмоциям выйти наружу. Кто знает, возможно, это последний день моей жизни…

Глава 4

Олег Власов

– Вадим, ты узнал что-нибудь?

–Парни проверяют информацию.

–У меня в органах есть люди, они тоже задействованы. Если она… если с ней что-то случится, я его убью! Живым закопаю!

–Я сам его на куски порву. Что, по-вашему, он может с ней сделать?

–Я даже боюсь подумать об этом. У Талиба тёмные мысли, он может быть жестоким. Иметь его во врагах опасно, так же как и в друзьях. Я никогда не мог предугадать его действия. Только однажды, когда в его жизни появилась женщина, которая свела его с ума. Тогда мне пришлось… но всё это сейчас неважно. Главное – найти мою дочь и окончательно покончить с Талибом!

–Я усилил охрану в доме.

–Он сюда не сунется, мы ему не нужны. У него уже есть то, чем можно на нас надавить.

–Я вытащу её оттуда, я вам обещаю.

–Где твой отец? Пригласи его, у нас с ним незаконченный разговор.

Прошло уже две недели, а мы ничего не знали о ней. Алиса обрывала телефон с расспросами: где дочь и почему она не приехала. Приходилось врать – только бы она не прилетела сюда.

Нас выписали из больницы неделю назад. Люди Талиба хорошо нас поколотили, он это так просто не оставит.

– Олег, ты хотел поговорить со мной?

–Я хотел узнать, как получилось, что нас подставили? Я ведь всё продумал. Мы вынашивали эти планы годами, Сергей, годами!

–Послушай, с каждым может такое произойти. Никто и подумать не мог, что…

–У НЕГО МОЯ ДОЧЬ! Ты понимаешь это? Да кому я говорю… Ты же только и делал, что глотку себе заливал и баб таскал в свою съёмную квартиру!

–Ну, зачем ты так говоришь? Все мы знаем, почему он забрал её.

–Ты что несёшь? Талиб ничего об этом не знает.

–Значит, в скором времени узнает. По твоим рассказам я понял, что он далеко не дурак.

Я кинул папку ему на стол. Там были досье на людей, с которыми мы работали над этим делом.

– Сейчас ты мне про каждого расскажешь. Я должен знать, какая гнида нас подставила, чтобы оторвать ему голову и отправить Талибу.

–Олег, ты уверен, что крыса среди моих людей? Я сам лично их проверял.

–Талиб не мог провернуть это дело без доноса на нас. Садись и открывай папку. У нас много работы. Найдём крысу – найдём и Талиба, а там и мою дочь.

Камилла

– Я вас всех убью!!!

Сегодня меня подвесили за руки; я едва доставала до пола ногами. С меня сорвали все украшения и платье. Я осталась только в нижнем белье и провисела так, пока не пришел Талиб. Он начал поливать меня из шланга ледяной водой. У меня свело все тело, а он продолжал. У меня не было сил сопротивляться; единственное, чего мне хотелось, – убить его, а потом будь что будет. В какой-то момент я начала отключаться и сразу же получила удар по лицу.