Я заметил, что у неё глубокие зелёные глаза, но не яркие, как у Катьки, а такого травяного цвета и с коричневыми искорками, а на носу куча маленьких веснушечек. В сочетании с серьезным и даже строгим выражением лица это было забавно.

– Так, хватит залипать! – в её голосе появились стальные нотки, будто приказ отдала.

В голове у меня словно что-то щёлкнуло, и мир потерял глубину. Стал невыразительным, плоским. Это напомнило тот день, когда я собрал большой кусман светимости и обрёл новое восприятие, а потом после выхода из тела всё вернулось обратно.

– Что-то ты не очень сейчас сделала, – пожаловался я и посмотрел на Лею, которая стала какой-то бледной. Обычной.

– Ты слишком сильно втягиваешься в потоки, – объяснила девушка, увлекая меня дальше по тропинке. – Это, кстати, плохо для мага. Вернее, это хорошо, но только в том случае, если ты так же быстро можешь выйти. Маг должен быть гибким.

– А я когда-нибудь смогу видеть всё, ну, таким, ярким? – Я всё ещё оглядывался вокруг, стараясь уловить хоть отблеск того состояния.

– А-а-а, вон оно что тебе понравилось. Это, дружочек, наркомагия называется, погоня за состояниями. Тоже не увлекайся, – протянула девушка. – А так, да, сможешь, когда выйдешь на новый энергетический уровень. Чем больше прокачка, тем глубже восприятие. Рома, вон, вообще энергоструктуры видит.

– А как выйти на новый уровень? – заинтересовался я.

– Снизить потери энергии: избавляться от тараканов всяких, блоков, чувства собственной важности – то, которое ЧСВ, на это прям много энергии тратится, – пояснила Лея. – Ну и набирать – светимость искать во снах, перепросмотр и медитации. Последним мы сейчас и займёмся!

Неожиданно тропинка вильнула, деревья расступились, и мы вышли к зелёному холму, на который Лея потащила меня с удвоенной силой.

– Давай, чтобы стать магом, нужно много трудиться, преодолевать препятствия и внутри, и снаружи, хотя на самом деле всё одно, – подбадривала она.

Тропинка была очень крутая, и утренняя слабость давала о себе знать. Сумка Леи адски мешалась, но я мужественно продолжал лезть наверх. А потом оказалось, что это место облюбовали не только мы. На небольшой вершине расположилось несколько пар, которые устроили здесь пикник, и одиночки, любующиеся видом. Устроиться было решительно негде. Я посмотрел на Лею.

– И что теперь делать? Всё отменяется?

– Конечно, нет, это же место Силы, – отмахнулась девушка. – У нас есть задача, есть намерение. Сейчас кто-то уйдёт, чьё намерение слабее нашего. Вон, смотри!

И вправду, парочка неподалёку от нас стала подниматься и собирать расстеленное на траве покрывало. Теперь стало ясно, зачем я тащил сумку. Лея ловко извлекла оттуда йоговскую пенку, раскатала на примятой парочкой траве, уселась и приглашающе похлопала рядом с собой.

– Присаживайся!

Я устроился рядом с девушкой и уставился на горизонт. С холма открывался вид на зелёную пойму реки, какой-то островок за ней и серый штакетник многоэтажек, растянувшийся до горизонта. Река словно была границей между зелёным миром природы и каменными джунглями, которые возвёл человек.

– Смотрю, двадцать первый аркан тебе очень нравится, – заметила Лея, – но мы сейчас в другой пойдём. Потому, давай, возвращайся.

Она пощёлкала пальцами у меня перед носом.

– А разве это не ты сейчас? Ну, сделала? – удивился я, отрывая взгляд от реки.

– Нет, это ты сам вошёл, – улыбнулась Лея. – Я потом научу тебя, но сейчас другое. Проверим, как у тебя с визуализацией. Ты сейчас закроешь глаза и будешь представлять те образы, что я скажу. Если удастся собрать в воображении картинку – замечательно. Нет – просто пытайся. Главное, не усни.

– Попробую, – я сел поудобнее, прикрыл глаза и приготовился слушать.

Голос Леи стал чётким и размеренным, без эмоций и интонаций, как у робота. Сначала она сказала мне успокоиться и дышать по её команде «вдох-выдох». Некоторое время я привыкал слушать голос и создавать образы, которые он озвучивал.

– Вокруг тебя – зелёное поле, рядом протекает река. Ты слышишь её мерный шум. Посмотри на небо, там звезда, которая даёт энергию всему живому. Почувствуй силу, исходящую от звезды, этот поток…

В какой-то момент голос отошёл на задний план, и передо мной развернулась картина. Я и вправду сидел на поле с высокой изумрудной травой, вдали блестела узкая полоска реки. Совсем рядом паслось стадо коров, они мерно щипали траву, переходя с одного места на другое. Над всем этим мерцала звезда, она совсем не слепила, как солнце, и можно было разглядеть, что она серебристая и пятиконечная. От неё исходил такой же серебристый свет, который наполнял всё вокруг и придавал этому миру слегка металлический оттенок. Этот свет питал траву, коров и меня. Просто проходил через кожу и наполнял изнутри. Я почувствовал себя частью этого мира и, влившись в него, заметил кое-что ещё. Свет, который давало солнце, взращивал траву, когда её поглощали коровы, он передавался им, но время от времени какая – то из коров падала, растворялась в земле, и на её месте вырастала яркая трава, которую подходили щипать другие коровы. Энергия не пропадала, она просто ходила по кругу. Откуда-то пришло понимание, что и я когда-то стану частью этого цикла, потому что всё едино. Мир – одна большая музыкальная симфония, в которой мы – всего лишь ноты. Каждый прозвучит своё время, но мелодия останется. Перетекая, переливаясь и перерождаясь. И музыка зазвучала, невероятно красивая и мелодичная, нежная и в то же время мощная. Ничего подобного я никогда в жизни не слышал. Тут, казалось, сочетались все известные инструменты: плавные переливы флейты, высокие пассажи скрипки, даже мощный тембр барабанов был слышен на дальнем плане.

Время остановилось, и под эту мелодию я раз за разом наблюдал цикл перерождения и смерти, наполнялся энергией звезды, и что-то внутри меня вибрировало в унисон этому миру. Не сразу я заметил диссонанс: голос, резкий и настойчивый. Он звал, даже приказывал мне вернуться. Вернуться куда?

– Андрей, пора возвращаться! Если не вернёшься, ведьма точно заполучит отца!

И мир дрогнул.

Последняя фраза вызвала внутри меня волну возмущения. Картинка зелёного поля треснула и рассыпалась на части. Я открыл глаза. Несколько вдохов-выдохов потребовалось, чтобы прийти в себя.

Голос Леи казался слишком резким и неприятно бил по ушам:

– Ну, ты в потоки входишь, жесть! Не вытянешь. Нет, такое погружение – это круто, но я уже не знала, что с тобой делать. Вроде раньше такого не было, ты в простой медитации высидеть не мог!

Я повернулся к девушке и приложил палец к губам:

– Тссс… смотри, какой закат.

Видимо, пока я наблюдал за виртуальными коровами, прошло прилично времени. Солнце уже коснулось горизонта. Небо, казалось, вобрало в себя все оттенки от нежно-сиреневого до багрово-красного, и река отражала их в своём зеркале.

Лея моего прекрасного настроения не разделяла. Я получил резкий тычок в плечо и выговор:

– Хватит залипать! Нужно «переварить» полученную в медитации энергию. На низы докинуть. А ты сейчас на восторги всё потратишь. Давай, поднимайся!

Она пнула меня ещё раз, да так сильно, что я чуть не повалился в траву.

Я бы возмутился, но тут до меня дошёл один неприятный факт: ноги затекли так, что не чувствовались.

– А-а-а-о-у! – я взвыл, растирая конечности, по ним побежали болезненные колики.

– Ага, вот сейчас взбодришься! – обрадовалась Лея.

– Не знал, что ты такая злорадная, – пробормотал я, пытаясь разогнуть левую ногу.

– Извини, но нельзя так подсаживаться на поток. Вообще я, кажется, поняла, – голос Леи стал задумчивым. – Ты побывал в тонком мире, и это изменило тебя. Тело запомнило состояние. Теперь на раз в энергопотоки входишь. Может, ты сможешь видеть мир ярким очень скоро, если, конечно, будешь регулярно заниматься.

Минут через двадцать мы спустились с холма и пошли по широкой дороге вдоль деревьев. Мир вокруг снова стал обычным, а я рассказывал Лее своё видение.

– Никогда не любил классику или этно, ценил в музыке тексты или драйв, но эта мелодия… Она лучшее, что я когда-либо слышал! Она совершенна, понимаешь?

– Так вот откуда музыка там была! – воскликнула девушка.

– Ты тоже слышала? – удивился я.

– Конечно, я же была там вместе с тобой. Но не вовлекалась, наблюдала со стороны, чтобы вытащить.

– И что, музыка не показалась тебе чем-то особенным? Захватывающей, восхитительной, божественной наконец?! – не унимался я.

– Ну, красивая, – пожала плечами Лея. – Послушай, не делай такое кислое лицо, это ведь твоя музыка. Ты как-то интересно работаешь с пространством, через звук, заставил потоки энергии звучать. И, конечно, тебя с этого протащило. А я вообще не вовлекалась, смотрела со стороны, чтобы вытащить тебя, если залипнешь. И, признаюсь, это было непросто.

Я задумался, прислушался к ощущениям внутри.

– Знаешь что, Лея. Я дико хочу есть. Тут вроде «Якитория» была недалеко от входа.

– Вот это дело! – девушка просияла. – Тебе как раз надо «заземлиться» после медитации. И я тоже очень проголодалась!

Сидеть в ресторане в воскресенье вечером желающих набралось не особенно много – завтра же на работу. Мы без труда нашли свободный столик у окна. Поджарый парень-официант притащил меню, и Лея на некоторое время залипла, выбирая роллы. Потому её вопрос застал меня врасплох:

– Как твои кошмары?

– А? Что? – не понял я, отрывая взгляд от картинки рисового супа с лососем.

– Ну, кошмары, которые у тебя теперь вместо ОСов, – девушка закрыла меню и уставилась на меня зеленющими глазами.

– А, – я постарался взять небрежный тон. – Ну, это так, не сказать чтобы прям кошмары. Это от перенапряжения на работе. Снится, что я не справляюсь, заваливаю проект.

– Прямо каждый раз всё на работе? – Лея сощурилась.

– Не каждый, – я тоже закрыл меню и стал припоминать. – Иногда просто косячу.

– Но отец присутствует в каждом сне?

– Да нет, один раз я вообще был физиком-ядерщиком и что-то не то в реакторе нажал, из-за чего всему миру пришел ядерный Армагеддон. А я почему-то один остался жив и бегал там, пытался всё исправить, – я усмехнулся. – В общем, нервяк. Видимо, я не верю в свои силы в этой отцовской фирме. Психологи бы так сказали, да?

– Психологи – да, – кивнула Лея.

– А эзотерики? – уточнил я.

– А эзотерики нашли бы в этом возможность. То, что ты видишь, – это называется «повторяющиеся сны». Сны с похожим сюжетом, который можно свести к одному – ты берёшь на себя ответственность и не справляешься. Это ключ к какому-то блоку, убрав который, ты высвободишь часть энергии. Станешь сильнее, грубо говоря.

– А Колян говорил – просто сны, – засомневался я.

– Говорил, – кивнула девушка, – потому что у тебя была передышка, а теперь она закончилась. Думаешь, мы просто забыли о тебе на три месяца?

Я захлопнул меню и уставился на Лею. К чему это она клонит? Зелёные глаза пристально смотрели в ответ. В воздухе повисло молчание.

– Готовы сделать заказ? – официант возник словно из ниоткуда, и я чуть не подскочил от неожиданности.

Мы быстро озвучили ему блюда, всучили меню и проводили. Мне не терпелось продолжить разговор.

Лея, отхлебнув принесённой официантом воды, откинулась на стуле и принялась объяснять.

– Рома сказал, у тебя после того путешествия между мирами энергетический кокон весь в пробоях был. Мы опасались даже, что ты заболеешь или, не дай бог, умрёшь. Но обошлось.

Я наблюдал, как глаза девушки несколько раз уходили влево. На долю секунды. И вправду, значит, вспоминает разговор с Ромой. Вот ведь!

– Почему вы мне ничего не сказали?! – возмутился я, чувствуя, как где-то внутри начинает закипать праведный гнев. Друзья, называется. Я помереть мог, а они всё ждали непонятно чего.

– Мы долго совещались и решили, что так будет лучше. Зарастить энергетические пробои тебе поможет комната, а сосредоточенность на семейном бизнесе придаст структуре жесткость. Иногда лучшая помощь для человека – не беспокоить его и позволить самому залечить раны. Если бы ты стал волноваться, да еще и практиковать попробовал, могло бы быть хуже. А так – сосредоточился на материальных делах и всё зарастил, – объяснила Лея.

– То есть в субботу Рома посмотрел на меня и сказал, что всё нормально? – уточнил я, пытаясь справиться с возмущением.

– Ну, почти, – Лея допила остатки воды из высокого стакана и снова на секунду увела взгляд влево. – Твоя структура изменилась, стала немного… немного нечеловеческой, что ли. Как у неорганика, но совсем чуть-чуть.

– Ну и дела, – я выдохнул и попинал ножку стула. Надо было тоже, как Лея, воды попросить. Выпил бы сейчас. Я взял полотенце, которое нам принесли вытереть руки, развернул его и промокнул лицо. В нос ударил запах мяты, стало легче.

– То есть вчера мы решили, что я отчасти ведьма из-за её привязок, а теперь оказывается, я ещё и неорганик?

– Ну, в этом нет ничего страшного, – заверила меня Лея. – Вон ты какую защиту отхватил и в потоки входишь легко теперь. Отличные возможности для развития.

– А если я не хочу развиваться? – с вызовом ответил я. – Или вы и здесь за меня всё решили?

– Андрей, – во взгляде зелёных глаз читался укор. – Я понимаю, что ты сердишься, но мы так сделали, чтобы уберечь тебя.

Я молча выдержал и взгляд, и паузу. И Лея продолжила:

– Ты дал обещание миру, помнишь? И мир дал тебе передышку. А теперь она закончилась. Сразу и Оранжевый с Фиолетовым появились, и вторая ведьма пошла в наступление.

– И что, ты хочешь сказать, скоро начнётся такой же треш, как в прошлый раз?

Перед нами возник официант с подносами, и мой вопрос повис в воздухе. Парень поставил на стол большую круглую тарелку, где, словно мандала, был выложен сет роллов. Посередине красовался ролл «инь-ян», вокруг него кругами расходились другие вкусности самых разных цветов и оттенков.

– Манговый шейк для дамы, – проворковал официант. Ишь какой галантный нашёлся, а передо мной так молча плюхнул чайник и суп.

– Так что мне делать теперь? – повторил я свой вопрос, когда парень наконец ушёл.

Лея уже навострила палочки, выбирая, какой ролл отхватить. А мне после такой инфы кусок в горло не лез.

– Практиковать, конечно, – ответила Лея и выбрала коричневый, с угрём. – Я думаю, такого треша уже не будет. Обычно самые сильные испытания происходят, когда Сила затаскивает на путь. Теперь она лишь будет подталкивать тебя в нужном направлении. Но, – девушка подняла вверх палочки и наставительно помахала ими в воздухе, – если будешь отлынивать, она может отвесить тебе хорошего пинка.

Я снял маленькую деревянную крышку с котелка с супом и посмотрел на стружку нори, рассыпанную островками среди белого бульона. От поверхности варева шёл пар. Пока ещё слишком горячо.

– Так вот, я сегодня пытался выполнить условия неорганов и от ведьмы заодно огрёб, – проворчал я.

– Надо поднимать осознанность, – с набитым ртом ответила Лея, уплетая «Филадельфию». – Был бы более осознан, сразу бы почуял, что это внешнее сновидение, а не внутреннее, да ещё и чужое.

– Медитировать надо? Как сегодня? – уточнил я. – Мне понравилось, бодрячком теперь себя чувствую!

– Не-не-не, – Лея протестующе замахала палочками. – Как сегодня не надо. Ты залипаешь сильно. Тебе стоит заняться остановкой внутреннего диалога, работать без всяких мыслей и образов. И разобраться с кошмарами, то есть повторяющимися снами, лучше в комбинации с перепросмотром. Ты давай, присоединяйся к роллам, а я расскажу.

Тоже дело, а то Лея, того и гляди, одна всё слопает.

Я взял палочки, выхватил из центра «инь-ян». Ролл оказался большой и невкусный. Вегетарианский – без рыбы и сыра. Только что для виду. Так и магия: со стороны прикольная, волшебники всякие, чудеса, а на деле – унылые медитации, перепросмотр и ещё всякий трешак.

– Итак, – начала Лея, – повторяющиеся сны говорят о том, что у тебя есть энергетический блок. И подсознание пытается сообщить тебе об этом через сны, повторяя их снова и снова.

– А что такое энергетический блок? – спросил я, закончив давиться «инь-янем».

– Ну, это как бы так лучше сказать… – Лея задумалась и скосила зелёные глаза вправо, в сторону области воображения. Ага сейчас будет придумывать для меня аналогию, чтобы объяснить. – Получается, вот течёт себе энергия по чакрам свободно в теле, такая светящаяся река. А там бах – и плотина – ограничение. А её ты сам себе поставил под давлением негативных обстоятельств. Типа «так нельзя думать» или «то-то плохо», или «я – плохой». В общем, болезненное отношение к какому-то предмету или понятию. И этот блок перекрывает ток энергии в чакре, мешает её нормальной функции и, получается, ослабляет. Блокирует энергию. Потому и блок.

– А можно конкретный пример? А то что-то непонятно, – я запил «инь-ян» лососевым супом, так-то лучше.

– Ну вот, например, человек сильно полюбил кого-то, а его обманули, – принялась объяснять Лея. – Изменили, предали. И этот опыт был для него болезненным. Теперь он боится кого-то полюбить. Поставил блок на анахату, сердечную чакру, – и вот уже любить и не надо, чакра ослабла, куда там любить, ей бы просто минимальный поток провести, чтобы сердце не страдало. Такой человек не пускает никого в своё пространство, не видит необходимости в том, чтобы открываться другим, ему это вроде как и не надо. Если и начинает встречаться с кем-то, то не любит, а просто из удобства, чтобы было. Потому что так не больно, если что. Если партнёр снова изменит.

– Так это психология какая-то, – заметил я. – Где ж тут магия?

– Магия в том, что это переживание отразилось и в энергетике. В этом примере, – Лея положила руку себе на грудь, – заблокирована сердечная чакра – анахата. Чем больше блоков в теле, тем хуже человек проводит энергию, тем меньшие объёмы ему доступны. Тем он слабее как маг. Для мага же – чем больше энергии, тем лучше. Осознаваться, например, тоже энергия нужна. А ещё такой человек уязвим для манипуляций, помнишь, Вадим специально бесил тебя? Это он на примере показывал, что у тебя блок, цеплял за него.

– Понятно, блок – штука плохая, – я задумался. – Кажется, кот говорил, ну, что крюки эти ведьминские держатся за что-то в чакрах. Поэтому их нельзя вынуть. Ведьма-то ушла, а крюки остались. Хреново.

– Какой кот? – оживилась Лея.

– Да вроде моё подсознание из внутреннего сна.

– Любишь котиков? – девушка улыбнулась, и в зелёных глазах вспыхнуло озорные искорки.

– Но тогда у меня в каждой чакре блок, – продолжил рассуждать я. – Ведь в каждой по крюку, и не вытаскивается. Но так ведь не может быть?

– Очень даже может, – заявила Лея. – Все не раз испытывали обиду, разочарование в людях, неудачу в делах и прочие всякие неприятные вещи. Всё это сказывалось не только на нашем поведении, но и на энерготелах. У всех у нас то там, то здесь блоки разной степени тяжести. Поэтому одна из задач эзотерика – постоянное саморазвитие, чистка себя.

– Эх, всё-таки психология. Катька таким увлекалась, – вздохнул я.

– Вот дались тебе эти психологи! – фыркнула Лея. – Смотри на это более цельно, как на работу с энерготелом. Высвобождение энергии. Анализируй свои повторяющиеся сны, попробуй найти их связь с реальными событиями в прошлом и понять, где зарыта собака.

– А потом? – поинтересовался я.

– А потом переоценить ситуацию. Освободиться. Понять, простить, или что там потребуется. Осознать, что не так уж всё было важно и страшно.

– Понятно, попробую, – кивнул я, раскладывая в голове новую информацию. Никогда не любил самокопание – и вот оно. Катька видюшки там по психологии всё смотрела каких-то упоротых чуваков, которые сами были похожи на психов.

– Начнешь разматывать свои сны, пиши, разберёмся, – добавила Лея.

Когда мы вышли из «Якитории», уже стемнело. Девушка подобрала что-то на каршеринге и указала на делимобиль, припаркованный прямо напротив кафешки.

– Вот он! Чур, теперь ты за рулём. Твоя очередь, и я устала от объяснений, и вообще… А ты после медитации как огурчик!

– Ну, вообще-то, не могу. Прав нет, – признался я.

– Что, правда? – удивлённо уставилась на меня Лея.

– Ну да, когда-то хотел, но потом решил, что машина в Москве – только в пробках стоять. На метро удобнее. За город я нечасто ездил, если на шашлыки-пикники, то всегда можно на электричке добраться. Да ещё бараны эти на дорогах, ну их, – я улыбнулся и понял, что зачем-то начал оправдываться. Сразу стало как-то неловко.

Лея тоже улыбнулась, как-то по-хитрому скосила глаза и молча села в машину.

– Ладно, подкину тебя, всё равно по дороге.