Константин не услышал голоса отца, ведущего в правильном направлении, не увидел его образа. В итоге операция сорвалась: криминальная группа выскользнула из здания во время начатой перестрелки. Потери – несколько раненых в рядах спецгруппы, легкие ранения и шок гражданских. Труп – годами наработанный информатор.

*

И вот Он появился снова. Нагло и бесцеремонно войдя в белом халате с врачом и остальным медперсоналом, делающим обход. В утренней суматохе никто не заметил присутствия в палате лишнего «коллеги».

– Я сам… – Он мягким касанием руки отпустил медсестру, возившуюся возле тумбочки Константина с лекарствами.

– Тебе уже лучше… – Он улыбнулся, видя, как провожает взглядом пациент покидающую палату сестру.

– Да.

– Да – «ты согласен»? – Незнакомец забрал стакан из рук Константина.

– Да – это «мне уже лучше»!

– Значит, ты в состоянии принимать разумные решения.

– Почему я должен тебе верить?

– А почему нет? – Молодой человек сел на подоконник, солнечный свет выделил его фигуру, образуя подобие нимба над головой. – Я тебя ни разу не обманул. Вспомни.

– Кто он?

– Это уже деловой разговор…

Константин, услышав имя, задумался, погружаясь в воспоминания. Человек-легенда. Легенда в криминальном мире. Этот индивидуум прошел сквозь огонь и воду криминальных разборок. Не раз объявлялся в розыск. Под десяток его задержаний. Ни одного реального срока.

Бессилие старших коллег Константина, знающих всю подноготную преступного элемента. Постоянное и полное отсутствие доказательной базы, разбиваемой фальсификациями фактов и четкими действиями адвокатуры.

Теперь это успешный бизнесмен, помогающий городу. На улицах которого в годовщины трагедий прошлого еще появляются цветы на местах кровавых разборок.

И наконец… Единственный выживший из штурмуемой квартиры его родной, окунувшейся в хаос пятиэтажки, где сгорели родители Константина и едва выжил он сам!

– Почему он? – Константин смотрел в едва видимые из-за потока солнечных лучей глаза незнакомца.

– Это неважно…

– На перст справедливости ты не похож… Почему?

– Скажем так: неоплаченный чек за прошлое. – Он усмехнулся, массируя с хрустом шею. – Для тебя это выгодная сделка, возвращение того, что ты потерял, и окончательное восстановление… той же справедливости.

– Не таким путем! – Константин поморщился появившемуся вкусу лекарства во рту.

– А как тебе его путь? – Незнакомец слез с подоконника, а за спиной пропало солнце, погружая палату в полумрак. – Да тебе в ноги поклонятся многие…

*

Константин в рваной одежде с пакетом бутылок у ног. Скамейка возле гравийной дорожки парка. Солнце. Теплый весенний ветер сопровождается пением птиц. Одна из них выделяется в общем хоре звонкостью голоса.

Проходящий мимо модно одетый человек морщится смешанным запахам испарений алкоголя и мочи. Удалившись метров на десять от «бомжа», он останавливается, щелкает зажигалкой и, повернувшись, смотрит в глаза человека, несущего смерть.

Три глухих хлопка временно прерывают пение птиц. Возникшая пауза повышает тональность голосов в последующем исполнении. Жизнь продолжается.

***

Отставной генерал на рыбалке. Раннее утро. Туман, стелящийся по водной глади озера. Утренняя тишина. Ее нарушают легкий порыв ветра, качающий камыши, редкий крик птицы и хрип в легких седовласого рыбака. Очередной заброс удочки. Первые лучи восхода солнца.

Павел Матвеевич – в прошлом отличный оперативный работник, на счету которого сотня успешных задержаний. Руководство отделом. Успешный карьерный рост. Звания. Заслуги, награды.

Жесткость и прямолинейность Павла не мешала ему с пониманием относиться к юмору коллег. «ПМ», «Макаров» – как сравнение с пистолетом – даже внутренне стимулировало его и придавало сил в сложных, тупиковых ситуациях.

Это все в прошлом. Теперь инвестиционный фонд. Устойчивое положение на рынке, не менее устойчивый доход. Вполне позволяющий содержать немногочисленную семью, несколько домов с прислугой и небольшой гараж коллекционных иномарок.

Поплавок резко тонет под водой, натягивая леску. Доли секунд. Генерал подсекает. Удочка с напряжением вибрирует в еще сильных мужских руках. Срыв. Вздох разочарования. Не от срыва рыбы. От срыва в прошлом. Срыва его как индивидуума с его четких жизненных позиций и попадания в зависимость чего-то эфемерного, необъяснимого, но сильного и подчиняющего его в прошлом железную волю.

Шорох за спиной. Ускоряющийся ритм сердца. Поворот головы – никого. Возможно, ондатра. Еще один глубокий вздох.

Секрет успеха. У каждого он свой. К Павлу Матвеевичу он пришел странным и каким-то извращенным способом.

Молодость, амбиции, жесткость с течением долгого времени сделали из него начальника отдела по борьбе с организованной преступностью. Но вскоре наступил кризис. Среднего возраста, а с ним и осознание никчёмности в современном, быстро развивающемся обществе. Несколько коррупционных провальных дел отправляют бывшего оперативника в депрессию. Но, как ни странно, не в отставку.

Помогает вторая N- я компания. Командировка в горячие точки вытащила провального начальника отдела из глубокой депрессии. Но триумфальному возвращению предшествовал апокалиптический хаос в доме, где проживал Павел с женой и сыном.

*

Катя. Она шла с ним по жизни сквозь тягости и невзгоды. Она отказалась от помощи родителей, служащих в директорате комбината, на тот момент занимающего одну из лидирующих позиций в промышленности огромной страны. Она скиталась по общагам и съемным однушкам с сыном на руках, вечно не доедая и досыпая на лекциях. Она как-то по-неземному любила Павла и готова была отдать за него всё. И даже заявила однажды – свою жизнь…

Он нашел ее в кошмарном состоянии. Катя тронулась рассудком.

«Постшоковое психическое расстройство… Длительный курс восстановления… Пациентке необходимо профессиональное лечение, уход и постоянный контроль ее состояния… Она побудет некоторое время у нас!»

Это Павел услышал от неприятного вида доктора в неприятном кабинете одной из городских клиник. Вердикт врача окунул самого Павла в шоковое состояние, граничащее с предыдущей его депрессией. Спас его, как ни странно, сын.

На мальчика хаос практически не повлиял. Он держался молодцом: учился, получал отличные оценки в школе, гонял в хоккей и уже гулял с девочками. Павел обнаружил какой-то оттенок отрешенности, не свойственный подростку, но он связал это с отсутствием матери.

Возвращение Катерины было долгожданным, но не оправдало ожиданий Павла. Три месяца эмоциональных «качелей» подготовили его ко всему, но не к такому.

Вместо жизнерадостной и активной Катеньки Павел увидел замкнутую, иногда бубнящую что-то под нос, совсем чужую женщину. Но, тем не менее, это была она. Ее приятные черты и красивые карие глаза никуда не исчезли.

Вечер. Ужин. Напряженная атмосфера. Движения Кати угловатые и нелепые. Звон падающих приборов. Испуг в глазах.

Павел зажигает свечи. Мимика лица жены искажается, и он понимает, что испуг связан с трагедией, произошедшей три месяца назад. Свечи погашены.

Диалог не клеится. Но ужин продолжается. Присутствие Павла и домашняя обстановка раскрепощают Катю. Промелькнула улыбка на ее лице в ответ на приятные для обоих воспоминания их первых встреч.

Уже звучит романтическая музыка. В полумраке гостиной медленно кружится в идиллии семейная пара. Шепот наперегонки. Признания. Поцелуи.

Все обрывает сын, внезапно вернувшийся, появившись на пороге. Реакция близких поражает Павла: Катю трясет в истерике, она прячется в объятиях мужа. В глазах сына разочарование. Подросток разворачивается и уходит.

*

Павел срывается – алкоголь. Он прячется от действительности. Как результат – подрыв авторитета, косые взгляды коллег. Потенциальное понижение по службе. Последнее предупреждение.

Он так и не смог добиться объяснений от сына. Подросток живет у деда, изредка встречается с отцом. Катино состояние стабильное, не всегда адекватное – несколько невменяемое, но не угрожающее обществу и вообще кому-либо.

Именно Катя избавляет Павла от алкогольного самоистязания и ставит его на «правильный» жизненный путь.

Начало было положено в один из летних вечеров, когда Павел, изрядно потрепанный зависимостью и зашкаливанием нераскрываемости преступлений в отделе, крался к бару, где стоял недорогой, но все еще коньяк.

Он дрогнул, и налитая рюмка выпала из рук, когда услышал Катин голос за спиной:

– Тебе надо заканчивать с этим делом!

– Я знаю… – Павел опустил голову, не поворачиваясь, разглядывая лужу на полу, видимо, отыскивая в ней подсказки для подходящих слов. – Обещаю! Это последняя бутылка, и с завтрашнего дня…

– Ты не понял! – В повышении голоса Кати проявилась власть, которой он не слышал никогда ранее, и это заставило его дрожать. – Я о деле… О вымогательстве с сети заправок и двойном убийстве, связанном с этим рэкетирским давлением…

– Откуда ты… – Павел, дрожа, повернулся.

– Знаю! – В глазах Кати смысл и полное понимание происходящего и не только в данный момент, на ее кухне. – Жирная точка в этом деле не только закроет его, но и вернет тебе прежние уважение коллег и перспективу продвижения по карьерной лестнице.

– Но каким образом? – Нижняя губа Павла предательски тряслась, и это, видимо, раздражало «перевоплотившуюся» жену.

– Надо ликвидировать главу компании «Бензоль». – Она посмотрела в окно с таким выражением лица, словно тот, о ком она говорила, стоял за окном седьмого этажа. – Человека, явно причастного к преступлению и кем-то из твоих подчиненных осознанно выведенного на второстепенные роли в деле.

– Ликвидировать? Но…

– Уничтожить, казнить… – В глазах повернувшейся к нему Кати появилась одержимость. – Но только это вернет тебе тобою бездарно утраченное.

Она ушла. Раздался повышенный звук динамиков телевизора.

Павел посмотрел на бутылку коньяка, сглотнул слюну и сжал кулаки. Тряска рук прекратилась только через минуту. Он отправился за тряпкой вытирать разлитый алкоголь, затем с ним растирать по полу терзающие его обоснованные сомнения.

*

Опыт военной службы в горячих точках помог Павлу в устранении главы концерна «Бензоль». Стрелял лично, легко ранив телохранителя последнего, выводя из строя. Ликвидировал главу Павел тоже легко, усилий затратив меньше, чем затрачивала жертва на подписания контрактов своей компании.

Нет, он не стрелял, тупо «заряженный» словами и одержимостью собственной жены. Он проанализировал ее слова, ход следствия и отношение коллег к этому неординарному делу. Ранее проделать подобную работу мешали алкоголь и безразличие к происходящему.

Интерес одного из подчиненных налицо. Павел до дрожи в конечностях не терпел оборотней в погонах и поэтому с остервенением принялся копаться в деле, забыв про зависимость.

Коллега очень быстро признался в собственной «ошибке» и так же быстро уволился из органов. Дальнейшая кропотливая работа и анализ материалов привел Павла к решению. И оно полностью совпало с тем действием, о котором говорила Катя.

Павел решил после ликвидации выяснить у жены ее отношение к происходящему.

Конечно, убийство главы нефтяной компании имело общественный резонанс. Волнения в массах. Освещение в СМИ. «Истерика» в органах внутренних дел.

Но именно убийство и привело к вскрытию некоторых фактов деятельности главы концерна и его директората. В деле появились свидетели, ранее запуганные. И, соответственно, работа компании предстала несколько в ином свете.

Монополия. Захват рынка противоправными действиями. Целый ряд преступлений против личности. Убийства.

Все лавры раскрытия достаются отделу, занимающемуся этим делом и которым руководит Павел. Глянцевый триумф. Поздравление коллег. Похвалы начальства, едва не уволившего опускающегося на глазах Павла.

Вечерний ужин. Катя в нарядном платье. Запах обожаемого ею жасмина. Бокалы с вином. Атмосфера праздника. Отказ от вина воспринимается Катей снисходительно.

Павла беспокоит лишь один вопрос. Он ищет тот промежуток времени в праздновании его «победы», когда можно задать его.

Катя, взглянув в окно и улыбнувшись вопросу, глотнула вина, шокируя ответом:

– О чем ты, милый? Ты же помнишь, по нашему обоюдному согласию я никогда не спрашиваю тебя о работе?

*

День за днем Павел втягивался в рабочие будни. Кривая раскрытия преступлений поползла вверх. Эмоциональное состояние Павла стабилизировалось.

Угнетала только невозможность соединить воедино некогда сплоченный семейный коллектив. Он скучал по тем семейным праздникам: походам, пикникам на природе и поездкам в другие города на экскурсии.

И Катя, и сын слышать не хотели о встрече. Один угрюмо замыкался в себе, не объясняя причин. Вторая начинала заметно нервничать, постукивать левой ногой по предметам мебели и бубнить (в ее стиле) какие-то слова, похожие на шаманские заклинания.

Павел отпускал ситуацию, но не отказывался от своей цели полностью, циклически возвращаясь к попыткам воссоединения семьи, с каждым разом подходя к этому издалека, еще мягче, тактичнее. Но как бы ни была больна Катя и как бы ни был еще молод сын, они оба «читали» эти попытки и пресекали их на корню.

Он уже почти забыл то состояние психологического ступора, в котором он находился на пороге вывода Катей на главу компании «Бензоль». Павел не замечал сопутствующих отклонений и в ее состоянии. Он свыкся с ее «тараканами в голове», тем более, они были предсказуемы и практически безвредны.

Профессиональная деятельность приносила плоды. Появлялись новые знакомства и не только в органах, завязывались перспективные связи среди представителей власти, и проглядывались потенциальные пути развития деятельности после завершения карьеры в силовых структурах.

Все вернулось во время расследования очередного «висяка». Убийство заместителя мэра. Явно заказное, с проглядывающимися интересами в некоторых кругах представителей бизнес-элиты и отдельных криминальных структур.

Следствие зашло в тупик. Начальство давило сверху. Общественность продавливала со всех сторон. «Налицо некомпетентность следственной группы. И вероятные отстранения от должностей определенных руководителей органов Внутренних дел на разных высотах…»

Павел запаниковал и поглядывал то на покрывшуюся пылью бутылку коньяка, то каждый вечер на Катерину, ожидая спасительного «дежавю». Но она молчала, сконцентрировавшись на бытовых проблемах.

Тогда и наступил предел. Тянущаяся к бутылке рука Павла, толкаемая внутренним криком о помощи, замерла от голоса жены:

– Это отравляет общество.

Павел вздрогнул, но налил.

– В данный момент мне все равно, тем более в малых дозах…

– Речь не об этом! – Интонация Катиного голоса заставила шевелиться волосы на его голове. –Фармацевтическая компания выкидывает на рынок тонны отравляющих веществ в красивых, подкрепленных маркетинговыми лозунгами упаковках.

– И…? – Дрожащая рука Павла висела в воздухе с до краев наполненной рюмкой, коньяк стекал по его коже.

Подойдя к нему, Катя взяла рюмку из его рук и вылила содержимое в раковину.

– Это не лекарство, а яд. – Она заглянула в его глаза и, как ему показалось, очень глубоко внутрь его, туда, докуда даже сам Павел в своих мыслях никогда не добирался. – Может, мне это кровью написать на стене!? Чтобы понятнее было…

Она уходит. Комок в горле Павла проваливается. Через минуту он слышит шум, создаваемый загрузкой белья в стиральную машину. Он вытирает поверхность стола от коньяка, при этом затирая дыры в сознании от Катиного проникновения в его святая святых.

*

Уже утро. Кабинет. Гора мятых стаканчиков из-под кофе. Боль в глазах от монитора. Несвежесть рубашки неприятно сочетаются с испарениями тела.

Он нашел его. Человек, руководящий заводами и сетью дистрибьюторов по продаже выпускаемого ими лекарств. Псевдолекарства моментального действия, содержащие запрещенные синтетические вещества. Дешевые препараты с массой побочных эффектов, выявляющихся у пациентов через определенное время. Фальсификация результатов тестирования. Реализация на рынке дешевого заменителя происходила именно при помощи застреленного недавно помощника мэра.

Катя, не назвав имен, дав подсказку, заставила сама поработать Павла над искомым. Он справился. Он улыбался, сидя возле окна кабинета. Жужжал залетевший в окно шмель. Благоухал неизвестный цветок в горшке на подоконнике. Солнечные лучи грели и убаюкивали.

Несомненно, такой прорыв в фармацевтике и гибель заместителя мэра открывали дорогу к ступеням власти человеку, спланировавшему и сотворившему все это. Об этом говорили журналисты и шептали чиновники в коридорах и кабинетах представителей той же власти.

«Такие вещи не должны происходить. Они оскверняют общество, обесценивая его элиту до дешевой коррумпированной шелухи». И Павел подходил к ликвидации заказчика убийства помощника мэра уже с позиции ну если не посланника бога, то как вершителя правосудия. Это как минимум.

И то, что убийство директора фармацевтической компании далось легко, лишний раз убеждало его в том, что именно он один из избранных.

– Победителей не судят, – сказал Павел, садясь за стол, красиво оформленный к ужину Катериной.

– Мне нравится, как ты говоришь, милый. – Катя с отрешенным видом подняла бокал вина, дольше, чем нужно, задержав взгляд, глядя на свет сквозь красную субстанцию.

– Но это не я сказал! – Он ощутил неприятный холод внутри от интонации голоса жены.

– Не каждый, кто сказал, это сделал… – Катя пьет вино мелкими глотками.

Павел подумал, что она так же медленно пила бы чью-то кровь. Он встретил взгляд ее глаз и понял, что она добралась до его мыслей.

Их действительно не судят. Никто не стал искать убийцу организатора заказного убийства и производителя контрафактного лекарства.

Почет и лавры отделу Павла. Укрепление его вновь расшатанного положения. Спокойствие в доме.

Даже закрытие глаз на выбор сына – пойти по стопам отца и деда. Павел всегда хотел, чтобы сын стал кем угодно, только не служащим закона. Его предательски успокаивало только то, что училище далеко от дома. Это не будет травмировать Катю, а с ним и его самого.

*

Это становилось каким-то своеобразным жертвоприношением успеху. Только жертвы не были невинны и безгрешны.

Павел уже оставил службу, с почетом уйдя на пенсию. Карьера в области инвестиций. Но по все тем же кровавым ступеням поднимался бывший генерал. Все так же намек от полувменяемой жены, глубокий анализ, вынесенный им единогласно приговор и приведение его в исполнение. Налицо скачок по карьерной лестнице.

Отучившийся сын работает в органах, позиционируя себя жестким, волевым и перспективным оперативником, умеющим работать «в поле». Гордость для отца и снисходительная улыбка неспособной дать трезвую оценку матери. Мать и сын по-прежнему не готовы к встрече, но спокойно выслушивают новости друг о друге. Павел видит в этом положительную динамику.