Глава 5. Мастер жизни

Мастер стоял посреди открытого пространства за Куполом. Он успел сделать все необходимые приготовления, и теперь ждал первого удара стихии. Прежде всего он наложил простенькое плетение поверх защиты Купола. Настолько простое, что оно никак не могло повлиять на древнюю Руну. Единственной задачей этого плетения было зеркально отражать все другие – те, что Александр собирался применить против диких зверей. Таких в окрестностях трактира бродило немало. Они появлялись и исчезали в кавернах Равнин, и могли помешать ему сразиться с основным противником. И даже раньше – первый хищник, с виду вполне травоядный, но вблизи предъявивший Мастеру внушительные клыки в пасти, попытался напасть на него, как только человек вышел за пределы Купола.

Шеф хлестнул по нему зарядом маны, в которую свою лепту внес Мастер Смерти. Это заклинание не было убойным; оно лишь внушало смертельный ужас, и желание исчезнуть немедля; желательно за тридевять земель. Хищник действительно исчез – не сразу, а совершив немыслимо длинный прыжок с места в кустики, откуда, быть может, недавно и появился.

Александр не стал втягивать обратно в себя длинное плетение; напротив, он заставил его разредиться, расшириться. Вливая в него дополнительные порции маны, он неторопливо, квадратный метр за метром, строил поле, вызывающее ужас у всех живых существ в округе. Кроме его создателя, конечно, и тех Разумных, которых он оградил зеркальным плетением.

Поле росло – тем стремительней, чем ближе приближался первый грозный конус. Саша только теперь понял, почему местные жители называют эту стихию уважительно, во множительном числе. На самом деле они называли Ураганами каждую из таких вот гигантских воронок, представлявших собой бешено метавшийся в замкнутом пространстве ветер, и растворенные в нем бесчисленные тонны камня и песка. И было этих воронок… в общем, последнюю он за горизонтом даже не видел.

А первая налетела, как только Мастер убедился, что полоса шириной в сто метров охватила по окружности весь Купол, и ни единого живого существа в нем нет. Первый натиск Урагана оказался пробным, и от того не очень свирепым. Шеф встретил его, стоя спиной к куполу, подняв руки к низкому небу, с которого уже сыпались песок и камни, потерянные воронкой в своем движении. Над Мастером уже был выстроен купол, которому никакие осадки сверху, даже многотонные, не грозили. Но ману, какие бы объемы ее не были предъявлены, эта преграда, которую в панорамные окна оранжереи могла видеть разве что Надежда, прекрасно пропускала. Так что Мастер Воздуха, встретивший дикого собрата, и определивший его силу, как равную, или даже более слабую на пару Уровней, легко остановил движение первого Урагана. Стремительный порыв воздуха остановился, а тонны, что он нес с собой, упали на Равнины, так и не достигнув противника. Но главное – вся мана, что заставляла нестись эту массу от границ разведанных земель, была аккуратно передана с помощью Метального Мастера другому стихийнику – Мастеру Земли, который не стал задерживать ее внутри такой слабой человеческой плоти. Энергия вернулась миру, распределившись все по тому же стометровому пространству вокруг Купола, и основательно перетряхнув твердь. Что-то внутри каменной толщи, окружавшей защищенное пространство, трещало и двигалось. Перекрывались давно натоптанные пространственные тропы, ведущие из неведомых земель мира Ваалдам. Возникали новые, по которым – как надеялся Саша – никогда не будут ступать когтистые лапы хищников.

Первый Ураган немного оторвался от собратьев. Невольно вспомнилась картинка из не такого далекого прошлого родного мира. Битвы стенка на стенку, мелкий хулиганистый застрельщик, которого пускали вперед, чтобы втянуть соперника в драку. Только вот сам Александр был и застрельщиком с другой стороны, и фронтом, и тылом, и засадным полком. Клан, которому он категорически запретил встать рядом с ним, сейчас мог только наблюдать – как в самом большом для мира Ваалдам театрализованном представлении.

Глава даже успел повернуться назад, и помахать друзьям рукой – благо он уже поднял ее; даже обе – навстречу первому натиску стихии. И даже разглядел, что в окнах ему замахали в ответ. А потом… он вдруг понял, что выглядит как-то по-дурацки; с этой вытянутой вперед, навстречу врагу фигурой, с поднятыми руками…

– Ну, точно Гарри Поттер, блин, – внезапно развеселился он, – только волшебной палочки не хватает. Палочки нет… зато есть сумка!

Ему еще хватило времени дать приказ трансформироваться поясу в такое удобное кресло, и столик перед ним, и сесть в него, представив с усмешкой, как опешили от такого нахальства своего Главы зрители. В следующий момент ему стало ни до зрителей, ни до стола, ни до самого яркого воспоминания последнего получаса перед битвой Стихий. Того самого блюда, наполненного мясом больше обычного. Джесси в конце его пиршества заявила, не без иронии:

– «Ты ешь так, словно тебя два дня не кормили!».

На что Александр ответил:

– Я ем так, словно меня следующие два дня не будут кормить!

Накаркал. Ураганы навалились одновременно сразу с нескольких сторон. Конечно, Мастер не мог взять на себя весь фронт, что наступал на жидко населенные земли неизвестно какой шириной. Но вот ту полосу стихии, что своей шириной чуть превышала построенное самим же кольцо, общий диаметр которого составил четыреста метров, он решил – кровь из носу – не пропустить ни на шаг. Мастер воздуха раздвоился, потом растроился, и делился дальше – по потребности. А все остальные, через Ментального Мастера, работали на подхвате. Поначалу больше, как и в самом первом эпизоде битвы, это был Мастер Земли. Слой тончайшей взвести, в которую превращались камни и песок, рос вокруг купола; вместе с ним поднимался и тот пятачок, на котором внешне так вольготно расположился в кресле Александр.

В какой-то момент, в недолгие секунды передышки, он отметил, что того грунта, что слой за слоем ложится на кольце, подобном кольцам Сатурна (который – сыронизировал Саша – по прежнему не виден), становится слишком много, и он начинает расползаться за пределы определенной ему территории. Не хомяк в груди, а смутное понимание того, что эта рыхлая масса, перемешанная до однородного состояния, ему, а значит и всему клану скоро понадобится, заставила Мастера Земли творить еще интенсивней.

– Джесси, – воскликнул он внутрь себя – снаружи его из-за безумного воя ветра вряд ли кто раслышал бы, – резервируй в своем талмуде еще одну строчку!

– «Каком талмуде?», — не поняла, и даже немного обиделась помощница.

– Том, где ты отмечаешь наши общие достижения. Добавляй туда еще и Мастера-ландшафтного дизайнера…

А по краям очерченной зоны росли подпорные стенки; возникали ступени для четырех дорожек шириной в три метра, которые подобно делениям компаса, пролегали ровно по частям света мира Вааладам – как их определил сам Мастер. Хомяк внутри все же проснулся – когда понял, что пласты грунта, который тоннами прибавлялся с каждой секундой, вдруг принялись стремительно истекать – сразу в нескольких местах. Словно внутри, в толще скальных плит, не выдержали какие-то перепонки, лопнувшие почти бесшумно, и бездонные каверны принялись поглощать землю с жадным урчанием. Таких мест было не меньше дюжины, и на каждое из них обратил внимание Мастер Огня. Звенящие от напряжения реки маны пробежали в направлении, где уже образовались воронки истекавшего в недра грунта, и уже там превратились в яростные клубы пламени. Температура там – как-то определил Александр – превысила точку кипения камня, но и этот безумный жар отразили от себя зеркальная пленка Купола, и защита самого Мастера. Грунт в точках приложения силы стал малиновым; потек внутрь каверн быстрее, чем прежде измельченный весок, и там, застывая, заткнул-таки эти бездонные колодцы. Именно в это мгновение внутри взвыл, и потребовал своей доли маны, которой щедро делились Ураганы, Мастер Воды. Джесси с Умником прошептали, явно в изумлении:

– «Так это не было спонтанным решением, Шеф? Это было тренировкой?».

Шеф понял – помощники намекали на тот оазис посреди Равнин, где он создал единственный на бесконечные километры вокруг оазис с открытым источником воды. Теперь воздушных буравов было сразу одиннадцать, и они разбрасывали в стороны куски оплавленного камня, а потом и коренную породу, пока вверх не взметнулись тугие струи воды. Точнее – это сначала были океаны горячего пара, заполнившего пространство так, что даже сам Мастер не видел ничего дальше вытянутой руки; в реальном мире. Виртуальным же Видением он продолжал следить за налетавшими с прежней силой Ураганами, и перехватывать их, раскручивать спирали маны в обратном направлении, и пропускать гигантские массы ее через собственные каналы, и рассеивать уже безвредные тонны грунта по площади…

Он вспомнил! Еще одну картинку из детства – недаром вспомнилось это словосочетание: «Ландшафтный дизайн». Пока ветер разгонял тучи водяного пара, и осаживал их в виде капель вниз, на землю, Саша словно воочию увидел, как он сам с папой ползает на коленках по участку у дома. По участку с идеально выровненной и прикатанной поверхностью плодородной почвы, на которую уже были высыпаны семена из красочной коробки с травяной смесью – их столь же аккуратно нужно было засыпать и разровнять тонким слоем грунта. Точнее – слоями, которые посыпались из ведерка мелкими порциями, чуть ли не щепотками.

– Так мы сеяли газон, – гордо заявил он помощникам.

– «И где тут ты видишь семена?», – чуть язвительно ответили Джесси с Умником.

– Скорее не язвительно, а провокационно, – поправил себя Шеф, – ребята явно подталкивают меня к чему-то. Чему?

Скорее машинально, чем осознанно, он добавил в поток маны, что сейчас рыхлил и перемалывал тонны грунта, знания и навыки Мастера Жизни, которые еще ни разу не призывал к… жизни. И счастливо засмеялся – не собственному каламбуру, а мириадам звездочек, загоревших на поверхности, и внутри почвенного слоя, мощность которого уже превысила метр. Это действительно были ростки жизни – проклюнувшиеся и бурно прораставшие семена. Откуда они взялись – принесли ли их Ураганы из краев, где зародились, или прихватили по дороге. Может, они не успели перевариться желудками травоядных, которые не спаслись от стихии, и теперь, разорванные в мелкие клочья, тоже удобряли будущую почву. Будущую – потому что до сих пор грунт был не живым. А бывший студент лесного техникума, освоивший в свое время еще и мудреную науку «Почвоведение», из закромов памяти выудил множество фактов, которые сам прежде считал давно забытыми строками книжек, что он перелистал перед сессией. Одним таким воспоминанием было удивление от того факта, что земля, или почва, которую он на родительском участке кидал лопатами, и в прямом смысле слова попирал ногами, была живым организмом; она росла и развивалась сотни, если не тысячи лет.

Здесь, у него на глазах и его усилиями, этот процесс протекал за часы и минуты. Растения рождались, стремительно взрослели, цвели, осыпались семенами, и умирали – чтобы дать начало новой жизни. И так – бесчисленно, раз за разом – словно в этом ограниченном пространстве за минуты протекали тысячелетия; за исключением крошечного участка, где за столом сидел Мастер.

– «Любуешься?», – ехидненько, но в то же время с гордостью за бывшего ученика спросила Ольга Ивановна.

– Любуюсь, – кивнул Александр, обозревая зеленый ковер с редкими кустиками и деревцами, – но еще и безопасность обеспечиваю. Будущую.

– «Это как?», – удивилась уже Джесси, а вместе с ней и Умник.

– Умник, – обратился к последнему Мастер, – можешь скопировать систему дальновидения, как в «Армате»? Проще говоря, бинокль?

– Я лучше могу! – заявил Сашин персональный переносной компьютер.

Поверхность столешницы перед Александром потекла, потеряла четкость, и стремительно выросла в длинную подзорную трубу, тонкий конец которой чуть ли не ткнулся в правый глаз парня.