– Уже забыла название.

– Его с одного раза и не выговоришь, – улыбнулся Саблин.

Древний вулкан, о котором они заговорили, находился в Исландии, недалеко от Рейкьявика, и представлял собой «бутылку» глубиной в двести метров. Когда власти местечка, где и располагалась природная достопримечательность, построили лифт для туристов, опускающий их на глубину ста двадцати метров, чтобы они могли полюбоваться на озеро кипящей магмы восемьюдесятью метрами ниже, вулкан стал архипопулярным, его слава достигла России, и Саблин, ещё будучи в Суздале, посетил с Лерой и друзьями Трихнюкайигюр.

– Только озера с магмой не хватает, – сказал он. – Ну что, возвращаемся?

– Давай, а то здесь… – Валерия поёжилась, – страшновато!

Они повернули назад и не успели подойти к завалу, как пол под ногами дрогнул, послышался каменный стон, загрохотало, и отверстие, через которое «спелеологи» попали в пещеру, засыпал поток камней снаружи. В пещеру вырвалось облако пыли.

Саблин повалил жену на пол, прикрыл своим телом, ожидая, что с потолка пещеры посыплются камни, но внешний катаклизм кончился, камни перестали скатываться и с треском раскалываться, стало тихо.

– Рассупонь твою супонь! – с расстановкой проговорил Саблин, вставая и тараща глаза в полной темноте.

Лера села, держась за руку мужа, чихнула.

– Что произошло?

– Нас засыпало.

– Совсем?

– Не знаю. – Он с трудом сдержал гневное словцо, злясь на самого себя. Если и следовало соваться в пещеру, то имея при себе необходимое снаряжение, а его неожиданный кунштюк с исследованием выглядел чистым мальчишеством. У них даже спичек с собой не было, не говоря уже о фонаре. Нож был, но он ничего в данной ситуации не решал.

– Посиди здесь, я посмотрю, можно ли разобрать вершину завала.

Саблин на ощупь – в пещеру теперь не проникал ни один лучик света – взобрался по осыпи на её вершину, попытался сбросить несколько глыб. Удалось пошевелить лишь пару небольших камней, остальные сидели плотно, словно зацементированные.

– Тут экскаватор нужен. – Он слез, нашёл Валерию, прижавшуюся к нему. – Или направленный взрыв.

– Нас сбросит в ту дыру… или потолок рухнет.

– К сожалению, ты права, тут не рассчитаешь точно. Да у нас и взрывчатки нет.

– Что будем делать?

– Надо подумать. – Он вспомнил о существовании «родича» из одиннадцатого числомира. – Кажется, я нашёл идею.

– Какую?

– Посоветуюсь с «братцем». Давай-ка присядем, ты меня подстрахуешь.

Они отошли к стене пещеры, уселись в неглубокой гладкой выемке, Данияр поворочался, лёг, положил голову на колени Валерии.

– Жди.

Медитировал недолго, расслабляясь и растворяясь в тишине, слагая в мыслях формулу числоперехода, грея в ладони эргион.

Душа вынеслась из тела призрачной тенью, преодолела несколько энергоинформационных мембран между числомирами и уверенно «совершила посадку» в голову Саблина-одиннадцатого.

«Братец» Данимир сидел у компьютера.

«Чую, чую, серой запахло, – с усмешкой объявил он, откидываясь на спинку кресла. – Кто стучится в дверь моя?»

«Привет, – сказал Данияр. – Работаешь? Не помешал?»

«Пытаюсь вытащить из компа Прохора алгоритм перехода в трансцендентные миры, порождённые не целыми числами. Увлекательный процесс, я тебе скажу».

«Ты же не математик».

«Тут много ума не надо».

«Зачем тебе трансцендентные миры?»

«Вдруг через них можно пролезть в Первомир и поискать Прохора с Юстиной?»

«Думаешь, это возможно?»

«Может быть, и нет, но ведь что-то надо делать?»

«Надо встретиться с ДД и обговорить наше положение».

«Он сейчас где-то в Безднах, да и говорили уже, он тоже пока не знает, что случилось, почему наши ребята-девчата не возвращаются из похода в Первомир».

«Разве не ДД утверждал, что между Первомиром и остальными числомирами стоит блок? Наши ушли туда только благодаря помощи меркабы, а оттуда перейти к нам у них нет сил… без той же меркабы. Она-то у нас».

«Зато в Первомире стоит матричный формотрон, задающий программу всей Числовселенной. Нет, здесь что-то не то, есть причина, которую мы постичь не в состоянии. Кстати, надо бы собрать вашу меркабу».

«Зачем?»

«Чую, она пригодится нам в скором времени».

«Здесь будет трудно найти специалистов по сборке такого агрегата».

«А где ты?»

«Всё там же, в Ергаках, я тебе уже сообщал, куда мы переехали. Тут классно! Пейзажи – закачаешься!»

«Почему ты выбрал именно Ергаки? Не из-за пейзажей же?»

«Волков посоветовал, да и у ДД в Абакане есть друзья, он обещал присоединиться. Правда, до сих пор не приехал».

«Понятно. Чем занимаешься?»

Данияр виновато поёжился.

«Понимаешь, дружище, мы с Леркой пещеру нашли… и нас засыпало. Сидим вот в полной темноте, маракуем, что делать. Связь не работает, никого даже предупредить не смогу. Ругаю себя последними словами, зачем полез?»

«Что значит – зачем? Это же прекрасный повод потренироваться формотрансу. Эргион с тобой?»

«Мы и шли тренироваться».

«В чём же дело? С эргионом тебе сам чёрт не брат! Давай, выбирайся, потом сообщишь результат».

Саблин вернулся в родное тело.

Валерия почувствовала, как муж «оживает».

– Удалось? Разговаривал с Данимиром?

– Он умней меня, – с досадой проворчал Данияр, чувствуя сухость во рту. Но воды в пещере никто ему подать не мог. – Посоветовал выбираться самим.

– Как?

– Не догадываешься?

Валерия помолчала, хорошо зная характер мужа: шутить в безнадёжной ситуации он не стал бы.

– Позвоним Косте?

– Нет, здесь мобила не работает, слишком толстый слой породы. Но у нас есть эргион.

– Ты хочешь… изменить форму… камней?! Но ведь их много…

– Какая разница, сколько их? Попробуем и посмотрим, что получится. Начинай ты.

– Я?! – испугалась Лера. – У меня же не всегда… получалось.

– Получалось через раз, просто нужно время, чтобы научиться ловить нужное состояние ума и тела. Взяла эргион?

– Н-нет… забыла…

– Не на прогулку же шли… ладно, бери мой и начинай, как я тебя учил. Камни – это всего лишь неправильные многогранники, так? Формообразующий импульс превратит их в правильные.

– Они же всё равно будут торчать в завале.

– Нужно пройти их формоспектр до конца, тогда они рассыплются в песок и вообще в пыль.

Саблин вложил в ладонь жены потеплевший сросток ажурных многогранников, вырезанных из яшмы, халцедона и лазурита: тетраэдр в кубе, куб в икосаэдре, икосаэдр в додекаэдре. Это был подарок Талгата, вручённый Саблину при расставании. Помощь араба в операции по освобождению пленниц была неоценима, и Данияр в ответ подарил ему свой перстень, целиком выточенный из хризоберилла. При падении на грань перстня солнечных лучей он превращался в светящийся кошачий глаз.

Конечно, у него был и свой эргион, простенький, деревянный, смонтированный ещё Прохором, но его он отдал жене, которая благополучно забыла взять его с собой.

Какое-то время ничего не происходило. Лица жены Саблин не видел, но представлял, как она переживает.

– Смелей!

По затылку скользнул холодный ветерок – верное предзнаменование начавшегося процесса формопреобразования. В глубине осыпи затрещало, со стуком посыпались камни. Рука Валерии, которую он держал, дрогнула.

– Получилось?!

– Сейчас посмотрю, отдохни.

Руки нащупали правильные грани, рёбра и углы. С десяток каменных глыб превратились в кубы, но всё же их было мало. Формопреобразующий импульс Валерии затронул лишь ближайшие обломки осыпи. На весь объём камнепада её воображения не хватило.

Вспомнились беседы с Талгатом, в свою очередь получившим свои знания от «брата» Таглиба из одиннадцатого числомира. А Таглиб учился непосредсвенно у Бурлюка.

Многообразие всех форм одного и того же материального тела образует плотное непрерывное множество, говорил ДД, или, если хотите, ещё одно измерение – Ф. Для каждого объекта существует свой спектр, в котором этот объект может быть реализован на физическом уровне без потери внутренних качеств. Если цифры структурируют всё пространство, весь физический вакуум, то геометрические формы – лишь локальное пространство объекта.

И ещё он рассуждал о связи числа и формы, приводя в качестве примера слова «истина» и «форма». В системе смысловой взаимосвязи слов русского языка понятия «истина» и «форма» не зря имеют одинаковую числовую меру – 70. То есть они связаны и составляют основу соразмерности осей «Ч» (числа) и «Ф» (формы). Жить друг без друга они не могут, как образно выразил Талгат своё отношение к формонавтике. Но шутка шуткой, а на практике так и было: зная алгоритм перехода в параллельно-последовательные числомиры, можно легко научиться изменять и форму объектов, что наверняка умели делать древние колдуны и маги, не зная основ числонавтики и формологии.

– Не получается? – прошептала, вздрагивая от волнения, Валерия.

Саблин очнулся, настроился на «волшебство», мысленно обнял каменную осыпь и послал формоимпульс. Затем «дал очередь», прогоняя спектр форм каменных глыб до предела их сцепляемости.

Груда камней начала оседать, потрескивая, превращаясь в гору многогранников, которые всё больше и больше увеличивали количество граней, пока не превратились в шары, потом в песчинки и распались в пыль.

В пещеру хлынул дневной свет: гора пыли осела так низко, что освободила проход в неё.

Валерия заслонила глаза ладошкой, потом крикнула «ура!» и чихнула.

Саблин засмеялся, почувствовав облегчение. Какое-то мгновение он сомневался в своих колдовских заклинаниях.

– Поняла теперь, какая сила нам подчиняется?

– Поняла.

– И заметь, никакого волшебства, никакой чёрной магии, а тем более мошенничества.

Увязая по пояс в горе продолжающей рассыпаться и оседать пыли, они выбрались из пещеры в ущелье.

Прошло всего около часа с момента заключения «спелеологов» в каменной ловушке, снаружи ничего не изменилось, ветерок стих, воздух прогрелся градусов до восемнадцати, и от тишины, от жгучих солнечных лучей, свободы и родившегося чувства уверенности в своих силах хотелось петь. Саблин с трудом сдержал свой порыв.

– На, держи, – отдал он эргион Лере.

– Зачем? – не поняла она.

– Мы зачем сюда шли? Тренироваться. – Он оглянулся на прекрасно видимый теперь зев пещеры. – Вот и продолжим тренировку. Твоя очередь. Восстанавливай осыпь.

– Ты шутишь?

– Эта гора песка и пыли была грудой скальных обломков, я догнал её до конца формоспектра. А ты попробуй восстановить.

– Разве это возможно?

– Не знаю, – признался он. – С камнями я не пробовал. Кирпич не восстанавливается, пытался как-то раз. Нож свою форму восстановил, стакан тоже.

Они отошли подальше, переступая ползучие ветви кустарника, Лера вытянула руку с эргионом к пещере, посмотрела на мужа вопросительно, и вдруг лицо её изменилось.

– Стой! Не двигайся!..

Он послушно замер, не понимая, в чём дело.

– Что ты увидела?

– Змея… – шёпотом ответила Валерия. – Прямо у твоей ноги… сзади…

– Спокойно, я вытащу нож…

– Не надо, я попробую её…

– Трансформировать?

– Да!

Конечно, проще было бы вытащить нож и отсечь гадине голову, реакции хватило бы, но Данияр отказался от намерения.

– Давай.

Лицо Валерии затвердело, побледнело, ямочки на щеках исчезли.

Струение воздуха слетело с её кулачка, направленное к ноге Данияра. На миг щиколотку свела ледяная судорога.

Он скосил глаза вниз и в бок.

В метре от ноги на плоском камне лежала прямая, серовато-бурая, с черными пятнами и тёмными полосами, прямоугольная палка длиной около метра. Это и была змея, изменившая форму пожарного шланга на форму бруска. Формоимпульс Леры достиг цели, ошеломив опасное пресмыкающееся настолько, что оно застыло в ступоре.

Впрочем, сама «колдунья» была ошеломлена не меньше.

– Получилось! – изумлённо выдохнула она, широко раскрывая глаза.

Саблин захохотал, подошёл к ней, отобрал эргион.

– Молодец, не промазала. Посмотрим, что будет дальше.

Прямоугольная «палка» змеи опомнилась, попыталась ползти, но у неё не получилось. Дёргаясь, скручиваясь, она слетела с камня, встала на хвост, снова упала.

Валерия вцепилась в локоть мужа.

– Ей плохо… верни форму.

– Ага, чтобы она бросилась на нас. Это полоз узорчатый, укусит – мало не покажется.

Он примерился, «выстрелил».

Змея свернулась в кольцо.

– Упс! – удивился Саблин. – Ничего себе колданул!

– Она… оно… живое?

– Живое пока, видишь, дёргается. – Саблин «выстрелил» ещё раз.

Змеиное кольцо превратилось в подобие черепахи без ног.

– Как интересно! Никогда бы не подумал, что у змеюки будет такой спектр. А ну ты попробуй.

Валерия отступила, загораживаясь ладонью.

– Я боюсь!

– Чего тут бояться, в тигра она не превратится. Давай, давай, учиться так учиться, раз подвернулся такой удобный случай.

Лера взяла эргион, напряглась.

«Черепаха» превратилась в пятнистый шар!

– Здорово! – восхитился Данияр. – Конец спектра уже близок. Что там дальше?

Ещё один формопреобразующий импульс превратил змеешар в полсотни маленьких кожистых шариков. В отличие от большого шара, представлявшего одновременно туловище змеи и её голову и пытавшегося двигаться, эти шарики шевелиться не стали. Все они представляли собой различные участки тела змеи, а один – отдельно голову, искажённую формоимпульсом до неузнаваемости. Судя по отсутствию какого-либо движения, жизнь «рассыпанную» змею покинула.

– Аминь! – сказал Саблин. – Не фиг было соваться под ноги. Ну что, продолжим?

Ответить Валерия не успела, у Саблина зазвонил мобильный телефон. Он поднёс браслет айкома ко рту.

– Слушаю.

– Данияр Тимофеевич, – раздался голос Валентина, – вы далеко?

– Не очень, а что?

– Волков приехал.

– Наконец-то! – обрадовался Саблин. – Давно жду. Скоро буду.

Он отключил связь, обнял жену от избытка чувств.

– Сергей Николаевич приехал, возвращаемся.

– Потренировались, называется, – с лёгким разочарованием проговорила Валерия, глянув на россыпь «змеиных» шариков.

– Ничего, у нас ещё будет время. Ты и так показала себя молодцом.

И они отправились обратно в посёлок, пережив приключения, которые совершенно не планировали.