ГЛАВА 2

Ростислав проснулся, как только забрезжил рассвет. Полежал, прислушиваясь к звукам, долетавшим в избу из леса, посмотрел на свернувшегося калачиком Будимира. Тот спал спокойно, неслышно, как бы и не дышал вовсе, и уже одно это говорило об отсутствии опасности по крайней мере в пределах ближайших лесных пространств. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить юного мага, Светлов поднялся и вышел из развалюхи, где они провели ночь, наружу.

Их бегство по «лестнице», связывающей миры-хроны Шаданакара, закончилось в точно такой же избе, в какой жила и баба Домна, разве что эта была поменьше и похлипче, да и в землю вросла чуть ли не на треть. Едва ли она могла служить коконом темпорала, как выразился Вуккуб, однако принять путешественников не отказалась. Хотя встряску они получили при «приземлении» такую, что долго не могли прийти в себя. По-видимому, хроноскважина, соединившая избу бабы Домны на Земле и мир Хаббарда, почти «заросла» либо «одряхлела» и уже не могла функционировать с прежней эффективностью и качеством.

Прибыли беглецы сюда вечером. Осмотрели избу, состоящую из двух комнат, заполненных кучами ветоши, каких-то лохмотьев и пыли, затем побродили в окрестностях избы, поражаясь размерам деревьев, подступивших прямо к стенам избы, и вынуждены были вернуться в древнее строение с оплывшей крышей и неровной дырой входа, похожей на разинутый в крике рот. Теперь утром стоило оглядеться вокруг посерьезней. Это был другой мир, полный неведомых ловушек и опасностей.

Великаньи деревья, вплотную обступившие древнюю избу, оказались соснами, практически не отличавшимися от земных аналогов. Ростислав обнаружил под ними шишки величиной с голову человека и подумал, что, если такая свалится сверху, мало не покажется.

Зато остальные деревья и кустарники, хотя и напоминали земные березу, клен, дуб, лещину и можжевельник, все же имели ряд отличий, подчеркивая свое неземное происхождение.

Сила тяжести в этом мире не отличалась от земной, да и газовый состав атмосферы был примерно таким же: дышалось здесь достаточно легко. Однако наряду со знакомыми запахами воздух был насыщен чужими ароматами, в которых трудно было разобраться при первом знакомстве.

Судя по тесному сплетению кустарника и деревьев вокруг избы, а также по отсутствию троп и вообще каких-либо следов человеческой деятельности, изба была заброшена очень давно, лет сто назад, если не больше. Ею не пользовались ни как жилищем, ни как Вратами в миры Шаданакара. С одной стороны, это успокаивало, так как беглецам не надо было никому объяснять свое появление, с другой – отсутствие хозяев не позволяло выяснить, куда путешественники попали и как добраться до места, где томится в неволе некий заколдованный зверь, которого нужно освободить.

Обойдя избу дважды по разворачивающейся спирали, Ростислав вернулся к «разинутой» двери и увидел стоящего с прижатыми к груди кулачками Будимира. Глаза у мальчишки были большими, серьезными, вбирающими, но страха в них не было. Увидев Светлова, он смущенно улыбнулся, опустил кулаки.

– А я хотел тебя будить, – сказал Ростислав, ощутив прилив отцовской нежности к этому славному человечку. – Не замерз?

– Не-а, я даже сильных морозов не боюсь, а здесь тепло. Это Хаббард, дядя Слава?

– На этот вопрос я тебе не отвечу. Точно – не Земля. Вот сейчас позавтракаем, тронемся в путь, встретим кого-нибудь и узнаем, куда попали. Хотя скорее всего это именно Хаббард.

– Здесь недалеко болото… очень глубокое… а чуть правей – очень плохое место, недоброе, мертвое…

– Кладбище, что ли?

– Не знаю, непохоже… Вернее, там есть захоронения, но это все же не кладбище.

– Значит, поле боя. Твой учитель предупреждал, что мы можем наткнуться на поля древних сражений, хотя о Хаббарде речь не шла. Это же родина Вуккуба, на ней вроде бы никаких боев не было.

Будимир неопределенно повел плечом.

– Выясним, – сказал Ростислав. – Может, со времени последней войны Семерых и Люцифера здесь прошло больше времени, чем на Земле. Что еще ты видишь?

– Лес кругом, на много-много километров… А за болотом, километрах в двадцати отсюда, похоже, стоит город… но тоже старый, разрушенный, мертвый.

– Что ж, тогда маршрут такой: сходим сначала посмотрим на поле боя или что оно там на самом деле, потом обойдем болото и потопаем в город. Не может быть, чтобы здесь не осталось никого живого, обязательно кого-то встретим. Конечно, стоило бы подождать наших, не верю я, что они не смогли отбиться от «эсэсовцев», но что-то мне подсказывает, что эта изба уже больше функционировать не будет.

– Да, она истощилась, – согласился Будимир. – Из нее ушла вся сила, я чувствую. Но если папа сказал, что они нас догонят, значит, догонят.

Ростислав поразился вере сына Никиты в твердость слова отца, однако возражать не стал, хотя определенные сомнения насчет «догонят» имел.

Они расположились на пороге избы, вскрыли ножом банку рыбных консервов и съели с сухарем, поделив пополам. Сделали по глотку воды из фляги Светлова. Все их продовольственные запасы состояли из двух таких банок, полкаравая хлеба, куска копченого сыра и трех пакетиков супа быстрого приготовления, поэтому первое время надо было еду экономить. В дальнейшем Ростислав надеялся пополнить запасы охотой и добыванием съедобных плодов местной флоры, если не найдутся добрые люди и не накормят путников.

Тронулись в путь, руководствуясь ментальным «запахом» направления, который ощущал Будимир. Пробираться между громадными деревьями, обходя буреломы, заросли колючего кустарника, путаясь в густой папоротниковидной траве, было нелегко, поэтому скорость передвижения путешественников не превышала двух километров в час. Ростислав, настроенный по-боевому, сначала напрягался, прислушиваясь к долетавшим со всех сторон звукам лесной жизни, потом вошел в равновесие с местной природой и стал ощущать ее токи, шепоты и взгляды, что позволяло и ему двигаться целеустремленно, с достаточной уверенностью в безопасности пути.

Спустя три часа они вышли на край всхломленной равнины, уходившей вперед до горизонта, и остановились.

Больше всего равнина напоминала танковый полигон под Новомосковском, который Ростислав в юности часто посещал с отцом в поисках грибов. Полигон этот состоял из множества мелких и больших воронок, кратеров, рытвин и холмов, опаленных огнем. Во время учений и стрельб здесь часто возникали пожары, уничтожавшие растительность, поэтому главными цветами полигона были черный, рыжий, серый и коричневый. Зелеными оставались лишь полосы деревьев вокруг воронок и небольших болотцев, где собственно и росли грибы – великолепные подосиновики, белые, рыжики и опята.

Эта равнина выглядела примерно так же, разве что зеленого цвета на ней было гораздо больше, только там, где склоны холмов поросли травой. Но главной особенностью равнины были не воронки, а обломки машин, ржавые, сгоревшие, утонувшие в земле, хотя встречались и пустые остовы и даже с виду совершенно целые механизмы, отблескивающие зеркальной броней, либо матово-черные, отливающие синевой, похожие на ракетные установки и на суперсовременные танки.

– Мать честная! – почесал в затылке Ростислав. – Это и в самом деле поле битвы! Хотя если приглядеться… – Он помолчал, разглядывая равнину, проверяя свои предположения. – По всей видимости, эта стальная армада не успела поучаствовать в бою, ее просто накрыли ракетно-бомбовым ударом!

– Воронки действительно могли образоваться от взрывов ракет или бомб, – сказал Будимир, – а вот те ложбины и рытвины сделаны другим оружием.

– Каким?

– Кто-то применил здесь шиххиртх.

– Ты имеешь в виду оружие этих дьяволов, Великих игв?

– Мне так кажется.

– Что ж, вполне вероятно, хотя возникает вопрос: зачем игвы применили шиххиртх на Хаббарде? Ведь хаббардианцы были на их стороне? Да и не их это уровень.

Будимир покраснел.

– Я не утверждаю…

– А я не спорю, – мягко улыбнулся Ростислав. – Как ты думаешь, мы можем пройти через поле напрямик или лучше обойти его?

Мальчик оглядел мрачную выжженную равнину с остатками уничтоженной бронетехники, прислушался к чему-то.

– Вообще здесь все давно умерло, а уцелевшие снаряды и ракеты сами собой не взрываются. Там где-то впереди что-то светится… опасное… но спящее и маленькое…

– Где? – встрепенулся Ростислав. – Покажи.

– Там, за красным холмом… оно светится по-другому, не как огонь…

– Понял, все время забываю, что ты видишь энергетику, что весьма кстати. Давай-ка сходим туда, посмотрим, не найдется ли какая-нибудь полезная вещь.

Они углубились на территорию древней военной базы или части, по которой был нанесен бомбо-ракетно-энергетический удар. Поднялись на ржаво-красный холм, поднимая облачка рыжей пыли, и внизу под холмом обнаружили нечто похожее на летающее блюдце, косо торчащее из склона холма. В днище блюдца фиолетового цвета виднелось рваное отверстие диаметром около метра.

– Вездеход на воздушной подушке, – предположил Ростислав.

– Это летающая машина, – покачал головой Будимир. – Она отличается от других лежащих здесь машин.

– Чем? Цветом?

– Нет, запахом.

– Ты думаешь, на ней прилетели те, кто разбомбил эту танковую армаду?

Будимир молча кивнул.

Ростислав хмыкнул, более внимательно разглядывая «блюдце». Оно действительно отличалось от остальной военной техники неким неуловимо тонким ароматом чужеродности и угрозы. Существа, создавшие «летающее блюдце», явно мыслили иначе, злее, чем те, кому принадлежали остатки разбомбленной армии.

– Так где же твои светящиеся объекты?

– Внутри, – кивнул на «блюдце» Будимир.

– Проверим.

Они спустились с холма в низинку, окунулись в тень летательного аппарата, край которого нависал над бугристой землей ощутимо массивной глыбой.

– Постой тут, – сказал Ростислав, всматриваясь во мрак пробитой в днище аппарата дыры.

– Я с вами, – не согласился мальчик.

– Ладно, полезли вместе.

Глаза начали различать внутренности отсека, стенки, какие-то плоскости и трубы. Ростислав подтянулся на руках, закинул ногу за край дыры, потом вторую, стараясь не зацепиться за фестоны расплавленных краев отверстия. Перебрался в отсек, протянул руку Будимиру. Оказавшись внутри аппарата, они некоторое время осматривались, потом обнаружили овальный люк в стене помещения и с некоторым трудом проникли в соседний отсек, мало чем отличающийся от первого: та же необычная планировка, переплетение труб и плоскостей, теснота.

Еще один люк – в потолке.

Ростислав просунул голову и увидел полусферическое помещение, освещенное сквозь полупрозрачный купол потолка дневным светом снаружи. По-видимому, это была кабина управления «блюдцем». В центре кабины располагалось полураскрывшееся цветком тюльпана сооружение, напоминающее кожистое яйцо высотой около полутора метров. Внутри яйца виднелось что-то белое, похожее на ежа в обрамлении гофрированных шлангов.

– Хозяин, – пробормотал Ростислав. – Точнее, скелет пилота. Ну, и где тут что светится?

– Внутри этого кокона.

Ростислав осторожно приблизился к пилотскому яйцу-креслу; пол кабины был наклонным, и идти по нему было трудно. Вблизи окончательно стало ясно, что внутри кокона действительно находится высохший труп пилота, ничем не похожего на человека. Ростислав с содроганием потянул вниз один из лепестков кокона, и тот рухнул вниз облачком синеватой пыли. Обнажился необычной формы блестящий карман, из которого торчала самая обыкновенная с виду палка толщиной в человеческий палец, серебристого цвета с перламутровым отливом.

– Ты не эту штуковину имел в виду?

– Да, – тихо подтвердил Будимир. – Это вардзуни… и у него еще сохранился заряд… хотя и маленький…

Ростислав выдернул палку из кармана и чуть не выронил – руку свело как от легкого электрического разряда.

Палка оказалась коротким копьем с острым, льдисто-мерцающим наконечником.

– Вспомнил, твой дядя Толя рассказывал об этом оружии. Оно пробивает любой металл.

– Вардзуни метает особые молнии, которые разрушают молекулярные связи вещества. Но им может пользоваться не каждый человек.

– Оно имеет встроенный опознаватель свой-чужой, – догадался Ростислав. – Это нам знакомо, у меня пистолет с такой штучкой. Захватим вардзуни с собой, вдруг пригодится.

Он обошел кресло пилота, обрывая лепестки кокона, однако больше ничего похожего на «полезные предметы» не обнаружил, а копаться в мумии пилота не хотелось.

– Пошли отсюда, ничего здесь больше нет, да и атмосфера душная. Интересно, к какой цивилизации принадлежит этот «осьминог»? Не Великий игва, случайно?

– Великие игвы были многомерными существами, способными принимать любой облик. Папа говорил, что убить их почти невозможно.

– Тем не менее, судя по рассказам твоего учителя, твой папаша сумел замочить аж трех Великих.

Будимир свел брови.

– Он защищался.

– Я пошутил, извини. Сам не раз попадал в ситуации, когда без жесткого отпора никак было не обойтись. А твоего отца я очень уважаю. Пройти Путь Меча так, как сделал он, дано лишь исключительно сильным личностям.

Будимир порозовел, благодарно посмотрел на спутника. Ростислав понял, что с этого момента он занимает в сердце мальчишки далеко не последнее место.

Они вылезли из сбитого летательного аппарата наружу. Ростислав приторочил «копье» вардзуни за спиной, чтобы его удобно было выдернуть за древко, отдал Будимиру лукошко с яйцами, и путешественники двинулись через унылое пространство мертвой равнины, на которой уже много лет ничего не росло кроме чахлых кустиков травы. Обошли центр поля, по которому был нанесен наиболее мощный удар: воронки там сливались в один глубокий многодырчатый кратер. Ни одна машина хаббардианцев там не уцелела. Затем начали встречаться разбросанные по холмам обломки, пустые корпуса, а у лесной опушки – совершенно не тронутые с виду механизмы, похожие на танки, пусковые ракетные установки и бронетранспортеры.

Ростислав хотел было обследовать парочку этих блестящих или матово-черных громад, но не успел. У одного механического монстра с гусеницами через весь корпус их ждал сторож поля. Вернее, так поначалу оценил ситуацию Светлов, когда увидел высокую согбенную человеческую фигуру в сером плаще до пят, опиравшуюся на сучковатый посох. Вблизи человек оказался стариком с шапкой черных, с проседью, волос, с бородой и усами, в которых также виднелись седые пряди. У старика были мощные брови, темное, морщинистое лицо и крючковатый длинный нос. Именно такими Светлов в детстве представлял себе колдунов. Хромая больше, чем требовалось, держа восстанавливающуюся руку в привычно полусогнутом положении, прижатой к боку, он приблизился к старику и остановился в десятке шагов, положив правую руку на плечо Будимира.