Годы противостояния сионизма и социализма

В фондах Государственного архива Октябрьской революции хранится подлинный документ сионистов, датированный 1898 г., в котором говорится: «Для еврейства, для еврейской национальной идеи социализм – смертельный враг». В предреволюционные годы в России сионизм имел форму антибольшевизма. Антибольшевистской агитацией занимались все сионистские организации, действовавшие в тесном союзе с партиями русской буржуазии.

После революции, 2 мая 1918 г. в Москве состоялась секретная конференция одной из действующих в то время в России сионистских организаций – «Цеире-Цион», в программе которой говорилось: «Социализм стоит сионизму поперек дороги. Сионизм и социализм не только два полюса взаимно отталкивающиеся, но два элемента, друг друга совершенно исключающие…».

В борьбу с русским социализмом и в целом с русским народом включились тогда и все силы Запада. В то лихое время, когда судьбы бывшей империи Романовых были неисповедимы, Запад впервые предпринял всамделишную попытку расчленить распавшийся евразийский колосс. Госдеп США в 1919 году издал специальную карту России, на которой русским отводилась лишь Среднерусская возвышенность. (Таким макаром русские, по терминологии Льва Гумилева, должны были обратиться в угасающий «реликтовый» этнос.) Остальные территории должны были отойти к США, Англии и Японии. А в приложении к этой карте разъяснено, что Россию следует разделить на большие области, каждую со своей особой экономической жизнью. Причем эти области должны экономически быть так организованы, чтобы не позволить русским вновь создать сильное российское государство.

По инициативе президента США Вудро Вильсона тогда же была создана американская компания «Русское отделение военно-торгового совета». Вот какие задачи ставила эта «компания»: «Разведка недр, добыча железных руд и ценных минералов, скупка земельных и лесных угодий… кредитные и банковские операции…». Пока банкиры и дельцы примеривались к дележу добычи, 329-я пехотная американская дивизия высадилась в Архангельске. 33 тысячи русских поморов были согнаны в концлагеря, и многие там погибли.

Были разработаны специальные программы подрывных действий против Советской власти. Их подготовка осуществлялась под руководством главарей сионизма. В крупных городах России, Украины, Белоруссии, Средней Азии, Закавказья и Прибалтики сионисты проводили тайные конференции и съезды, на которых требовали создания «коалиционного правительства» без большевиков. Из тактических соображений они считали необходимым для видимости принять Советскую власть, но подрывать ее изнутри и ослаблять. Вместе с иудейскими клерикалами на общероссийском съезде религиозных общин в 1918 г. сионисты приняли резолюции, направленные против Великой Октябрьской социалистической революции. В том же году Всеукраинский съезд раввинов в Одессе наложил хорем (анафему) на молодое Советское государство и объявил великим грехом всякую помощь ему со стороны верующих иудеев. На московской нелегальной конференции сионистов в мае 1918 г. ставилась задача усиленного проникновения сионистской агентуры в советский государственный и административный аппарат и захват его ключевых позиций.

Сионисты активно действовали и в стане врагов Советской власти. В период гражданской войны они принимали участие в контрреволюционных правительствах Деникина, Скоропадского, Петлюры, создавали сионистские подразделения, действовавшие вместе с Белой гвардией. Легионеры Жаботинского действовали вместе с английским десантом на архангельском фронте.

Одним из основных источников финансирования белогвардейской контрреволюции были денежные средства сионистов. Сионистские активисты из числа богатых евреев России и Украины были в числе тех, которые финансировали формирование Добровольческой армии генерала Алексеева. Они субсидировали и армию адмирала Колчака. Оказывали ему материальную и политическую поддержку. Сионистский капитал принимал активное участие в контрреволюционных выступлениях враждебных Советской власти групп, пытался восстановить утраченные политические позиции.

* * *

Но сионисты действовали не только в лагере контрреволюции, они сумели проникнуть и в ряды большевистской партии. Самым видным их представителем там был Л.Троцкий. На всех этапах своей жизни – до революции и после вступления в партию большевиков – Троцкий был оппозиционером, боролся за власть в партии и государстве, а вернее, за захват России. Во всей деятельности Троцкого отчетливо просматривается прямое выполнение указаний сионистских финансовых и политических хозяев, у которых он был на содержании. Да и теория Троцкого о мировой революции (при практическом осуществлении ее еврейскими кадрами) прямо смыкается с сионистскими поползновениями овладеть Россией. В этом отношении вырисовывается между ними большой знак равенства.

У Троцкого было немало сторонников в партии. И если это так (а это именно так), то «сталинские репрессии» обретают совсем иной смысл и направленность: Сталин вынужден был защищать страну и партию от враждебных действий сионистов-заговорщиков. Он долго вел эту защиту в дискуссиях и спорах. И только когда встал вопрос о «дворцовом перевороте» и уничтожении большевиков-руководителей, Сталин перешел к решительным мерам, которых требовала создавшаяся ситуация.

Таким образом, во всей многолетней борьбе с Троцким и троцкистами Сталин и его единомышленники были стороной защищающейся, репрессии стали крайней вынужденной мерой для разгрома оппозиционеров, которые первыми перешли к крайним мерам – террору против большевистского руководства партии, уничтожению Советского Союза, достижений в строительстве социализма и созданию своей антинародной системы правления.

Результатом репрессий, проведенных Сталиным, был не только разгром троцкизма и всяких антисоветских и антирусских блоков и оппозиций – главная победа Сталина, по масштабам исторически стратегическая, фактически это разгром сионизма на территории Советского Союза. Одержав победу над сионизмом, Сталин избавил тем самым народы, населяющие Советский Союз, от порабощения не менее опасного, чем гитлеровское фашистское нашествие. Если бы победу в «политической войне» 20—30-х годов одержали троцкисты, ход истории в нашей стране сразу обрел бы форму истинного порабощения и истребления коренного населения, наподобие того, что происходит сейчас, начиная с 90-х годов, в нашей стране…

И.В. Сталин как никто другой понимал, что троцкизм – только часть айсберга, имя которому сионизм, и знал конечные цели последнего, какую угрозу он нес Советскому Союзу, дав его приверженцам общее имя «врагов народа».

«…Враги народа основной своей задачей ставили свержение советского строя, восстановление капитализма и власти буржуазии в СССР, который бы в этом случае превратился в сырьевой придаток Запада, а советский народ – в жалких рабов мирового империализма. Важное место в планах врагов народа занимали: подрыв экономической и военной мощи СССР, подготовка военного поражения СССР.

Захватив власть и установив бонапартистские порядки в стране, опираясь на вооруженное или контрреволюционное отребье, на уголовные и деклассированные элементы, эти презренные и жалкие предатели намеревались, прежде всего, отказаться от социалистической собственности, передав в частную собственность капиталистическим элементам важные в экономическом отношении наши хозяйственные объекты. Под видом нерентабельных ликвидировать совхозы и распустить колхозы. Передать трактора и другие сложные сельскохозяйственные машины крестьянам-единоличникам, именуемым ими фермерами, для возрождения кулацкого строя в деревне. Закабалить страну путем получения иностранных займов. Отдать в концессию выгодные для империалистических государств наши промышленные предприятия. Отдать Японии сахалинскую нефть, а Украину – Германии. Враги народа стремились всеми силами подорвать боеспособность советских Вооруженных сил. «Революция только тогда что-либо стоит, если она умеет и может защищаться, – не раз предупреждал нас Ленин. – Неприступные крепости легче всего берутся изнутри».

* * *

22.06.1941 г. фашистская Германия и ее союзники в Европе обрушили на Советский Союз удар огромной, невиданной в истории армии вторжения: 190 дивизии (до 5 млн. человек), около 1000 танков, 4000 самолетов, более 47 тысяч орудий и минометов, 200 кораблей. К активному участию в агрессии привлекались Румыния, Финляндия, Венгрия. Германии оказывали помощь правящие круги Болгарии, а также созданные в результате раздела Чехословакии и Югославии марионеточные государства Словении, Хорватии. С фашистской Германией сотрудничали Испания, оставшаяся неоккупированной вишистская часть Франции (названа так по имени своей столицы Виши), Португалия, Турция. В целях военно-экономического обеспечения похода против СССР были задействованы ресурсы почти всех европейских государств. Они более чем в 2 раза превосходили ресурсы СССР. Советско-германский фронт стал главным фронтом Второй мировой войны, на котором решалось судьба человечества.

Непростыми в то время, т. е. в годы войны, были отношения и в США.

Внутри правящих кругов США и нарождающихся мондиалистских (то есть стремящихся к мировому господству) структур существовали совершенно разные взгляды как на военно-политическое сотрудничество США и Советского Союза в борьбе с Германией, так и на отношение к нашей стране в целом. Одно крыло – назовем его пропрезидентское (имеется в виду Ф.-Д. Рузвельт) – придерживалось в основном прочного союза с СССР во время войны и не собиралось отказываться от него после. Второе же крыло – назовем его антисоветское – было диаметрально противоположного мнения. Столь дифференцированное отношение проявлялось в довольно серьезной борьбе между двумя группировками. Особенно эта борьба обострилась в то время, когда Красная Армия стала одерживать победы на фронтах, освобождая свою территорию и выходя на европейский театр боевых действий. Тогда американскому президенту и английскому премьер-министру пришлось не только поставить свои подписи на ялтинских соглашениях, что само по себе мало что значило в реальной политике, но и выполнять эти договоренности на деле.

Антисоветское крыло зондировало официальных правителей на предмет срыва договоренностей и пересмотра ими послевоенной внешней политики. Так, еще в августе 1943 г. Управление стратегических служб США передало на рассмотрение высшего руководства страны «Меморандум-121», в котором излагалась версия о «возможном направлении стратегии и политики в отношении Германии и России». В частности, в п. 3 говорилось: «Попытаться повернуть против России всю мощь непобежденной Германии, все еще управляемой нацистами или генералами».

Главным действием этого крыла стало то, что они приступили к поиску контактов с еще не побежденной Германией. Переговоры шли через связку: глава американской миссии в Берне Аллен Даллес – германский начальник личного штаба Гиммлера генерал СС Карл Вольф. Считается, что «Дело Вольфа – Даллеса» было наиболее крупной операцией против Ф. Рузвельта и его курса.

4—11 февраля 1945 г. в Ялте состоялась Крымская конференция глав правительств трех союзных держав – СССР, США, Великобритании: председателя СНК СССР И.В. Сталина, президента США Ф.Д. Рузвельта и премьер-министра Великобритании У. Черчилля. На Крымской конференции были определены зоны оккупации Германии и их границы, намечены основные принципы общей политики в отношении послевоенной организации мира.

«В перерывах между заседаниями «большая тройка» собиралась пообедать или поужинать. Мне кажется, – пишет историк В.В.Карпов, – то, что они говорили на этих застольях, не менее интересно и значительно, чем то, что высказывалось официально».

Давайте обратимся к воспоминаниям Черчилля. «В тот вечер мы все вместе обедали со Сталиным в юсуповском дворце. Речи, произносившиеся там за обедом были записаны и могут быть приведены здесь. Между прочим я сказал:

– Я не прибегаю ни к преувеличению, ни к цветистым комплиментам, когда говорю, что мы считаем жизнь маршала Сталина драгоценнейшим сокровищем для наших надежд и наших сердец. В истории было много завоевателей. Но лишь немногие из них были государственными деятелями. И большинство из них, столкнувшись с трудностями, которые следовали за их войнами, рассеивали плоды своих побед. Я искренне надеюсь, что жизнь маршала сохранится для народа Советского Союза и поможет всем нам приблизиться к менее печальным временам, чем те, которые мы пережили недавно. Я шагаю по этому миру с большей смелостью и надеждой, когда сознаю, что нахожусь в дружеских и близких отношениях с этим великим человеком, слава которого прошла не только по всей России, но и по всему миру…

Сталин ответил. Я никогда не подозревал, что он может быть таким откровенным.

– Я говорю, – сказал он, – как старый человек; вот почему я говорю так много. Но я хочу выпить за наш союз, за то, чтобы он не утратил своего интимного характера, свободного выражения взглядов. В истории дипломатии я не знаю такого тесного союза трех великих держав, как этот, в котором союзники имели бы возможность так откровенно высказывать свои взгляды. Я знаю, что некоторым кругам это замечание покажется наивным.

В союзе союзники не должны обманывать друг друга. Быть может, это наивно? Опытные дипломаты могут сказать: «А почему бы мне не обмануть моего союзника?» Но я, как наивный человек, считаю, что лучше не обманывать своего союзника, даже если он дурак. Возможно, наш союз столь крепок именно потому, что мы не обманываем друг друга; или, быть может, потому, что не так уж легко обмануть друг друга? Я провозглашаю тост за прочность союза наших трех держав. Да будет он сильным и устойчивым; да будем мы как можно более откровенны…

Теперь я должен был провозгласить тост за здоровье маршала Сталина. Я сказал:

– Я пил за это несколько раз. На этот раз я пью с более теплым чувством, чем во время предыдущих встреч… Я считаю, что, какие бы разногласия ни возникали по тем или иным вопросам, в Англии он имеет доброго друга. Я надеюсь, что в будущем Россию ожидают светлая счастливая жизнь и процветание. Я сделаю все, чтобы этому помочь, и уверен, что то же самое сделает президент. Было время, когда маршал относился к нам не столь благожелательно, и я вспоминаю, что и сам кое-когда отзывался о нем грубо, но наши общие опасности и общая лояльность изгладили все это. Пламя войны выжгло все недоразумения прошлого. Мы чувствуем, что имеем в его лице друга, которому можем доверять, и я надеюсь, что он по-прежнему будет питать точно такие же чувства в отношении нас. Желаю ему долго жить и увидеть свою любимую Россию не только покрытой славой в войне, но и счастливой в дни мира.

…27 февраля я предложил палате общин одобрить результаты Крымской конференции.

Я считал себя обязанным провозгласить свою веру в добросовестность Советов, надеясь обеспечить ее. К этому меня поощряло поведение Сталина.

Я сказал: