Королев считался сотрудником далеко не робких десятков (сказывался многолетний стаж послужного опыта) и в нестандартных ситуациях никогда не терялся; но и он в тот удивительный раз почувствовал какой-то неописуемый ужас, необъяснимый и сверхъестественный – по широкой спине побежал неестественный холодок, и Семён почувствовал, как на голове его шевелятся вставшие дыбом короткие волосы. Не в силах объяснить причину столь необычного состояния, он все же набрался бравого мужества и заглянул внутрь подземного углубления.

В воде действительно кто-то неторопливо барахтался. Как и подобает в неестественных случаях, полицейский, справляясь с душевным волнением, обратился к пострадавшему человеку с вопросом простым, но требовавшим толкового разъяснения:

– Ты как сюда попал?

Ответ последовал практически сразу, и мужской голос снизу невнятно промолвил:

– Упал… случайно.

Осматривая близлежащую местность, сосланный оперативник отметил летние туфли и брючный ремень, валявшиеся неподалёку и оставленные в разрозненном беспорядке. Страшные сомнения стали терзать его тревожную душу: «Падая в колодец «случайно», не успеешь разуться и скинуть с себя пряжечный ремешок». Не выражая оправданных мыслей, опытный сотрудник потребовал:

– Хватайся за железную цепь и садись на спущенное ведро – я тебя вытяну.

Какого же неимоверного труда стоило объяснить, что от полоумного незнакомца в общем-то требуется: он как будто не понимал, чего ему велено сделать. При каждой попытке крутить гну́тую «воротилу», становилось более чем очевидно, что ведро поднимается обратно пустое. Осуществив более десятка безуспешных попыток, Королев (раз!) почувствовал, что нижняя нагрузка на кольцевую цепь увеличилась, и весьма основательно – и вот тут полицейский понял, что достать тяжелого незнакомца один… он будет просто не в силах.

– Помогите, я не справляюсь, – почтительно обратился Семён к глазевшим зевакам, стоявшим на существенном удалении.

Никто из них не спешил на активную помощь, а по их зачумлённому виду напрашивался единственно правильный вывод, что они суеверно-панически чего-то боятся. В тот злосчастный момент мимо проходила посторонняя женщина, ничего не знавшая об истинных причинах уличного собрания. Как можно более вежливо, придавая голосу бодрое выражение, профессиональный спасатель обратился за подмогой к случайной прохожей:

– Помогите мне, пожалуйста, вращать барабан, а то у меня в одиночку почему-то не получается.

Не представляя, что в действительности случилось, она охотно согласилась исполнить любезную просьбу. Однако подойдя поближе, внезапно остановилась – во взгляде читался неподдельный, неописуемый ужас. Не в силах ничего себе объяснить, добродушная женщина, находясь под первым порывом, осторожно приблизилась и помогла участковому крутить железную «воротилу».

Постепенно изнутри показался стукнутый незнакомец, трясшийся от непомерного страха и жуткого холода. В тот же момент бывший оперативник вдруг ощутил, что его заколотило от некоего безотчётного ужаса. Как уже говорилось, он не считался трусливым – пусть и кое-как, но справился с негативными чувствами и помог очумелому человеку выбраться из сырого подземелья наружу.

Спасённым оказался немолодой мужчина, достигший среднего роста и отличавшийся крепким телосложением; яйцевидная голова представлялась коротко стриженной и выделялась чёрными волосами, отмеченными пробивавшейся проседью; небритое лицо не выглядело красивым, но и не считалось слишком уродливым, а естественная бледность подчеркивала природную мужественность. Одежда выглядела самой обыкновенной и состояла из неброских, невзрачных предметов: поношенного серого свитера, разукрашенного чёрным орнаментом, потрёпанных синих джинсов, отливавших засаленным блеском, а также тёмно-бордовых носков (как уже сказано, носимая обувь и брючный ремень находились на зелёной лужайке и оставались беспечно разбросанными).

Чудоковатый незнакомец вёл себя неестественно, и первым впечатлением чудилось: не вселился ли в его живую сущность потусторонний, коварный Демон? Округлившиеся глаза вращались в бешеном темпе, сам он метался из стороны в сторону, как будто пытаясь от кого-то (или чего-то?) отделаться, остервенело размахивал вытянутыми руками, словно отмахивался от жалившего пчелиного роя. Его поведение казалось настолько противоестественным, что Королёв сразу же понял настоящую причину того сверхъестественного ужаса, какой охватил обычных людей, стоявших неподалёку, да его и самого, собственно, тоже.

И тут он увидел… разглядел – ТО! – что никому не давало покоя. Буквально за секунду бывалому мужчине многое пришлось осознать. Всё существовавшее мировоззрение в одночасье перевернулось, и Семён смог познать – НЕЧТО! – что раньше не удавалось ни единому человеку. В мозгу его молнией промелькнуло: «Это же Ангел-смерти!»

Действительно, было похоже, что смутное предположение не так далеко от суровой истины. Как же – ОНО! – выглядело? Прозрачная масса, незримая и бесформенная, сливавшаяся с человеческим телом, она окутывала по всей телесной оболочке и двигалась вместе как единое целое, куда бы захваченная субстанция не последовала (по-видимому, она проникала в разумные мысли, постепенно завладевала чувственным восприятием и подчиняла себе одухотворённое существо, заставляя совершать поступки, не подвластные нормальному восприятию). Но самое неестественное! ОНО отбрасывало смутную тень, не такую, как человеческая, а едва зримую, непостижимую, но всё-таки различимую – она полностью повторяла плавные контуры обезумевшего мужчины (а ещё!), рисовалась сходной с еле заметной оболочкой и выступала от неё не более чем на полтора или два сантиметра.

– Вы тоже – ЭТО! – видите? – спросил полицейский столпившихся жителей.

– Видите, что? – поинтересовался маленький мужичок, отметившийся неприятной наружностью.

– Как будто воздушное пространство вокруг него начинает кипеть? – единственное, что сумел объяснить озадаченный участковый.

– Нет! – хором ответили перепуганные селяне.

Получалось, что мнимую сферу, образовавшуюся вокруг странного незнакомца, видел, единственно, он. Нестабильное состояние Королёва объяснялось разве лишь тем неутешительным положением, что, вследствие сильнейших нервных потрясений последнего времени, в его мозговой деятельности произошёл некий «программный» сбой, позволивший различать диковинные вещи, невидимые обычному глазу (либо же, как говорят, у него попросту «поехала крыша»). Единственное разъяснение, пришедшееся на ум, оно рационального участкового ничуть не устраивало, и, желая его подтвердить, он указал на двойную проекцию, образовавшуюся на бренной земле:

– А тень… неясную – её вы тоже не видите?

– Ба?! – запричитали потрясённые женщины, взглянув на окошенное пространство и отшатываясь ещё на более дальнее расстояние, – батюшки Святы, Господи Иисусе, что же это такое?

«Значит, мне всё же не показалось», – подумал Королев и, видя неадекватное поведение вырученного «утопленника» (и чтобы избежать наступления более тяжких последствий), решил, что неплохо было бы его «спеленать» (поступить, как принято считать, ну так… от греха подальше). Озадаченный значимой целью, он приблизился к спасённому человеку едва-едва не вплотную, схватил его за правую руку и попытался завести её за́ спину, проводя отработанный до автоматизма жёсткий приём. Чтобы применить несложную технику, Семён схватил обезумевшего мужчину за жилистое запястье, и нанёс свободной ладонью резкий удар, направленный по локтевому суставу, одновременно пиная в правый подколенный сустав. В обычных условиях эффектный метод, помогавший вывести противника из состояния равновесия, с непосредственным удержанием, срабатывал безотказно; но в настоящем случае ополоумевший противник (на вид значительней слабее Семена) никак не отреагировал: захваченная рука словно «спружинила», потом неестественно напряглась, а сделав в запястном суставе резкое кручёное вращение, вырвалась из жёсткого захвата наружу. К слову, сработало лишь болевое воздействие, оказанное на неприятельскую коленку: она разом согнулась, и ослабелый мужчина опустился, упав на одно колено.

«Да, чувствую придётся с ним повозиться, – подумал участковый уполномоченный и, продолжая отвлечённую мысль, последовательно заметил: – Очевидно, лучше всего пойти на крайние меры». А уже в следующий момент натренированным движением он извлекал из боковой кобуры табельное оружие и, не давая гуттаперчевому безумцу вновь приподняться, пистолетной рукояткой настойчиво пристукнул по затылочной части одурманенной, помутневшей головушки.

Даже если бы в неизвестного человека вселился сам Дьявол, то убедительный прессинг, оказанный на заднюю часть головного мозга, в любом бы случае его обездвижил. Точно так же случилось сейчас: странный незнакомец упал лицом вниз, а обмякшее туловище через секунду за́мерло без движения.