В те времена Бога боялись люди православные! Народ верил, что странники молитвой своей мир от погибели спасают. Оттого-то крестьяне охотно принимали незваных гостей и расспрашивали, где были они и что видели, а при расставании просили: «Помолитесь за нас, отцы, в стольном граде Москве у гроба владыки Петра!». Однажды странники забрели в обитель игумена Митрофана, и монахи рассказали им о подвиге лесного пустынника Сергия:

– Инок сей живёт посреди лесной глуши. Выстроил он с братом своим церковь во имя Пресвятой Троицы, обаче брат покинул его и ушёл в Москву. Теперича он наедине с Богом пребывает и молится за нас, грешных. Ни глада, ни зверей диких он не страшится! Во всём нужду терпит и уповает едино на Господа нашего. Сие есть свет истинного спасения, яко сказано в Писании, что многими скорбями подобает внити в Царствие Божие…

Слава о подвижнике быстро разлетелась по округе. И однажды люди из окрестных селений пошли к игумену Митрофану и просили его:

– Покажи, отче, где живёт пустынник Сергий: ради наставления духовного желаем видеть его.

Митрофан, вняв долгим уговорам, послал инока обители своей проводить страждущих в лесную пустынь чудного старца.

Весь день пробирались они сквозь дебри и, наконец, достигли горы, Маковицею именуемой, – то было место подвига скромного и смиренного инока Сергия. Встретил он гостей незваных радушно, пригласил на скудную трапезу свою; вопрошали его люди, дивились его мудрым ответам и поучениям.

Те гости покинули святую обитель, но вскоре пришли другие, которые пожелали остаться там. Сергий поведал им обо всех тяготах жизни в чаще лесной:

– Многие лишения, скорби и печали ждут вас на сем пути. Крест сей не всякому по силам нести!

– Его понесём мы вкупе с тобою, – настаивали они. После долгих уговоров добрый старец уступил и разрешил ставить кельи окрест церкви…

Поначалу около Сергия собралось двенадцать братьев. Высоким тыном обнёс старец обитель, наречённую впоследствии Троице-Сергиевой лаврой…

***

В непрестанной молитве пребывали пустынники, – службы, кроме обедни, исправно совершали они в церкви. В праздничные дни братия посылали Иакова по прозвищу Якута в мир за иереем, который служил Литургию.

Вскоре поселился в обители игумен Митрофан, но недолго прожил он в пустыни и отошёл с миром к Господу, – тогда обитель снова осталась без иерея, а старец Сергий не желал принимать на себя ни сана священного, ни игуменства…

– Я слуга вам первый, а не господин, – отвечал он всякий раз на вопросы братии и слова свои подкреплял делами. Кельи рубил и колол дрова, молол на ручных жерновах, пёк хлебы, варил кашу постную, шил одежду и обувь, носил на гору воду в двух водоносах и поставлял у кельи каждого брата.

Однажды святую обитель посетил родной брат Сергия – игумен Богоявленского монастыря Стефан. С ним был сын его отрок Иоанн.

– Желает он подвизаться в пустыни твоей, брат, – сказал Стефан. Он облачил двенадцатилетнего сына в ангельский образ, и остался инок Феодор в Троицкой обители…

1353 год от Рождества Христова.

– Брат Сергий, некий крестьянин видеть тебя желает, – молвил диакон Онисим. Старец вышел из кельи своей. Муж печального образа пал на колени пред ним:

– Благослови мя, честный отче.

Смутился старец и проговорил:

– Инок обычный я без сана священного и не властен даровать благословление!

Муж поднялся с заснеженной стези и представился:

– Иваном звать меня, крестьянин я из села Покровского. Наугад шёл в твою обитель, отче, да Господь уберёг меня от лихих людей и зверей лютых! Схоронил на днях жену свою Марью, а на прошлой седмице детки мои померли. Ноне хочу постричься в схиму…

– Никак мор пришёл на Русь Святую? – побледнел старец Сергий. Страшная догадка его подтвердилась:

– Истинно так, честный отче. Паче нет у меня семьи, – страшусь я вертаться домой и хочу в твоей обители вымолить у Бога прощения грехов своих.

– Отдохнуть тебе надобно, – намаялся, сердечный, – молвил старец с состраданием, и впустил он Ивана в свою келью. Долго они беседовали наедине: Сергий тихим ласковым словом успокаивал израненную душу мирянина, пожелавшего принять монашеский постриг.

Когда Иван, вкусив хлеба насущного, лёг почивать, Сергий вышел из кельи и встретил диакона Онисима, который с тревогой проговорил:

– Брат Сергий, приютил ты мирянина сего, а он мог с собою заразу принесть. Так и погубит он нас всех!

– Немощен он да токмо душою своею, – вздохнул Сергий. – Жаждет исцеления, посему и пришёл к нам. Мы должны помочь ему встать на путь истинный.

Всю ночь Сергий пред божницей молился за души живых и мёртвых… А наутро после церковной службы он кликнул Ивана:

– Идём. Тебе келью ставить будем.

Застучали топоры, – закипела работа.

– Братья с опаской поглядывают на меня, – говорил Иван. – Один ты, отче, не страшишься, коли решил приютить меня в келье своей. Благодарствую.

– Не вини братьев, Иван, – не разумеют они, что не телом болен ты, а душою, – отвечал на его слова Сергий.

«Чудный старец, – думал Иван, – истинно всё, что о нём глаголют. И как не похож он на наших попов! Добрый и кроткий взгляд, в ветхих одеждах ходит, в сырой келье живёт, трудится аки пчела, не превозносится ни перед кем, отзывчив к чужому горю, всегда поможет мудрым словом и благим делом!».

Меж тем, они вдвоём навалились на подрубленное древо, которое затрещало и повалилось наземь…

– Отче, почто не примешь ты игуменства в сей обители? – осведомился Иван, обрубая ветки с древа. – Я жажду исповедаться тебе и причаститься Святых Даров от рук твоих…

– Об одном мечтает душа моя – умереть в обители сей простым чернецом, – грустно улыбнулся Сергий, – яко желание игуменства есть начало и корень властолюбия!

– Обители надобно иметь настоятеля, – заметил тогда Иван, – ты основатель пустыни сей, ты пред Богом в ответе за всю братию!

– Недостоин я столь высокой чести – быть игуменом, – с жаром возразил Сергий. – Прошу тебя, впредь не глаголи сего! А что до иночества твоего, поживи покуда в обители послушником, – лишь в болезни тяжкой второпях постригают в схиму. Ты, небось, и грамоте не обучен?

– Не обучен, твоя правда, отче, – вздохнул Иван. – Почто крестьянину грамота?

– Ничего, одолеешь сию науку, – молвил Сергий. – Днесь займёмся с тобою…

Год спустя.

Однажды пришли братия к Сергию с мольбой:

– Будь наставником душ наших, дабы каждый день мы приходили к тебе с покаянием и открывали пред тобою нашу совесть, а ты бы подавал нам прощение, благословение и молитву. Мы желаем видеть тебя совершающим ежедневно Божественную Литургию и от твоих честных рук причащаться Святых Христовых Тайн. Ей, честный отче, таково наше общее сердечное желание; не откажи нам в сей милости!

Но Сергий упрямо стоял на своём:

– Братия! У меня и помысла никогда не было об игуменстве. Одного желает душа моя – умереть тут простым чернецом. Не принуждайте же меня и вы, братия! Оставьте меня Богу: пусть Он что хочет, то и творит со мною.

– Мы веруем, – не унимались иноки, – что Господь привёл нас сюда. Мы сердечно желали подражать твоему житию и чрез то чаяли достигнуть вечного блаженства. Но коли ты не хочешь заботиться о душах наших, то мы все принуждены будем оставить сие место. Мы уйдём от храма Пресвятыя Троицы, будем блуждать яко овцы без пастыря, а ты дашь за нас ответ нелицеприятному Судии!

– Желаю, – сказал Сергий, – лучше учиться, нежели учить, лучше повиноваться, нежели начальствовать, но страшусь Суда Божия. Но да будет на всё святая воля Господня!

Тогда он, взяв в спутники двух братьев, пешком отправился в Москву к митрополиту. Однако в пути настигла их весть, что владыка Феогност преставился, а епископ Владимирский Алексий пошёл в Царьград к патриарху на поставление и до сих пор не воротился.

Узнав, зачем пришли пустынники, слуги на митрополичьем подворье подсказали им обратиться к епископу Волынскому Афанасию, который жил в Нагорном Борисоглебском монастыре…

Месяц спустя. Возле Переславля-Залесского.

Сергий с братией вошёл в храм и пал архиерею в ноги.

– Кто ты, сын мой? – удивился владыка Волынский.

– Грешный инок Сергий – моё имя…

– Не тот ли Сергий, иже основал пустынь во имя Пресвятой Троицы?

– Так, владыко.

– Благословение Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа на рабе Божьем Сергии всегда, и ныне, и присно, и во веки веков. Христос посреди нас!

– Есть и будет, – ответствовал Сергий, поднимаясь с колен.

– Ведомо мне о подвигах твоих пустынных, Сергий, – молвил владыка Афанасий. – Пойдём, поговорим с тобою в келье моей.

– Четырнадцать лет, владыко, минуло с тех пор, как поселился я в лесной глуши, – рассказывал Сергий. – Искал я уединения и покоя, наипаче желал тишины и безмолвия. Прошло время, и стали приходить ко мне люди. В совете духовном и наставлении я не мог им отказать. Просились они поселиться подле меня. Памятуя слова Писания: «Грядущего ко Мне не изжену вон», – я позволил остаться им. Так, родилась обитель Пресвятой Троицы. Обаче постоянно мы испытываем нужду в иерее, властном совершать Божественные Литургии, исповедовать и причащать, а наипаче в духовном наставнике. Посему мы и пришли к тебе, владыко. Поставь мудрого и опытного игумена нашей обители…

– По плодам их познаете их, – так говорил Господь наш Исус Христос, – заметил Афанасий. – Ты аки щедрая лоза, усыпанная гроздьями доброго винограда! Посему ты и будь отныне отцом и игуменом для братии, иже ради подвига твоего поселились в обители Пресвятой Троицы.

– Не достоин я, владыко, – возразил Сергий. – Я грешный раб Божий, не по мне сия ноша…

– Возлюбленный! Ты всё стяжал, а послушания не имеешь, – строго укорил его епископ Афанасий.

Тронули чистую душу Сергия слова владыки Волынского, и смирился он тогда:

– Как Господу угодно, так пусть и будет. Благословен Господь во веки!

Вскоре во время Литургии владыка Афанасий посвятил Сергия в иеродиаконы. А на другой день Сергий был облечён в сан священный. Стоял он на коленях пред святым престолом. Епископ, возложив на главу его преклонённую край омофора и руку свою, громко произносил:

– Божественная благодать, всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи, пророчествует Сергия благоговейнейшаго иеродиакона в иеромонаха; помолимся убо о нем, да приидет на него благодать Всесвятаго Духа.

Когда поднялся с колен Сергий, облачили его в священные одежды, возглашая:

– Аксиос!⁸²

После свершения иеромонахом Сергием первой Божественной Литургии епископ Афанасий поставил его игуменом…

Воротился Сергий в обитель свою. Встретили его братия поклонами земными и слезами радости на глазах. Вошёл игумен в церковь, пал ниц и долго молился Господу, а пред трапезой поучал братию так: «Прежде имейте страх Божий, и чистоту душевную, и любовь нелицемерную; к сим и страннолюбие, и смирение с покорением, пост да молитву. Пища и питие в меру; чести и славы не любите, наипаче же бойтесь и поминайте час смертный и второе пришествие».

И тогда в первый раз игумен Сергий благословил братьев своих. Не далек тот час, когда православные христиане со священным трепетом станут величать его игуменом всея Руси…