Глава 6 Небесные чудовища

– Я понимаю, что барону, хозяину замка, ужинать на кухне не пристало. Наверное, вы удивляетесь, чего это мне в голову взбрело, – ворчал полковник, отодвигая для меня стул.

– Вовсе нет, – улыбнулась я. – Догадываюсь, чем вызвана ваша прихоть.

Он оглядел кухню и шумно вздохнул.

– В детстве я проводил тут куда больше времени, чем в замке. Сами понимаете: сына конюха в господских покоях не привечали.

Он занял свое место, взял приборы, пожелал мне хорошего аппетита и не спеша принялся за еду. Я же изо всех сил старалась соблюдать правила приличия и не запихивать в рот куски пирога и телятины двумя руками.

– Мне тоже здесь нравится, – призналась я, когда немного утолила голод. – Теперь здесь стало уютно. Куда уютнее, чем в холле с часами. Скажу честно: тот первый ужин в замке стал для меня тяжким испытанием.

– Да, я заметил. Вы сидели за столом очень тихо. Робкая, бледная. Глаз лишний раз не поднимали. Было интересно за вами наблюдать. Мне тогда подумалось, что вы – девушка храбрая. Так оно и оказалось.

От его слов я зарделась. Пожалуй, я заслужила звание «храброй девушки» – после всех-то событий! Особенно приятно было получить эту похвалу от такого человека, как полковник.

В дверь поскреблись; Август поднялся и впустил Кербера. Пес бодро процокал когтями по полу, подбежал к столу и положил голову мне на колени, с надеждой кося глазом на тарелку с мясом. Железные скобы в собачьей груди царапали мне ногу, но я терпела. Морда Кербера выражала неописуемое блаженство, прогнать его было бы верхом жестокости.

– Не кормите его со стола, – предупредил Август, и я вернула в тарелку кость, которую собиралась предложить полумеханическому псу. Кербер проводил ее разочарованным взглядом, но тут же отвлекся, потому что в кухню заявился второй непрошеный гость.

Фил не спеша прошествовал от двери к столу, потерся боком о ботинок полковника, о ножку стула, выгнул спину и коротко зашипел.

Кербер послушно отошел и улегся у печи. Теперь кот запрыгнул мне на колени, со вкусом зевнул, свернулся и затих.

– Весь личный состав прибыл, – заметил Август.

Он расправлялся с жареным цыпленком и совсем не смотрел в мою сторону, но меня не покидало ощущение, что думает он о том же, о чем и я: как уютно мы сидим вдвоем, в теплой кухне, почти по-семейному. И, быть может, он тоже чувствовал легкую неловкость. Во всей этой ситуации было много непривычного и волнующего.

Солнце бросало косые лучи сквозь витражные окна, на полу горели цветные пятна. Мурчал кот, позевывал пес, потрескивали угли в печи.

Я поднялась, чтобы принести овощи. Поставила тарелку перед Августом и продолжила хлопотать, стоя близко, почти касаясь бедром его правого локтя: что-то двигала на столе, поправляла, но при этом украдкой разглядывала полоску загорелой кожи в расстегнутом вороте его рубашки, и бьющуюся жилку на его шее, вдыхала знакомый аромат гвоздики и меди.

Он был весь передо мной – энергичный, крепкий мужчина, и я представила, как мы проводим долгие годы вместе, в этой кухне… И я целую его в щеку, шутливо тормошу за плечи и таскаю лучшие куски из его тарелки.

Август протянул руку и взял стакан, затем поднял голову и посмотрел прямо на меня. Его взгляд был непроницаем, но у меня отчего-то перехватило дыхание. Я торопливо вернулась на свое место.

Он продолжал следить за каждым моим движением. Коснулся губ салфеткой, и поднес стакан ко рту. И все это время не отводил от меня глаз. Смотрел пристально, полуприкрыв веки, а я сидела, словно загипнотизированная.

Август показался мне очень красивым в этот момент. Я любовалась и изломом его бровей, и складками возле его губ, и удивлялась. Совсем недавно – чуть больше месяца назад – я видела в наместнике лишь мрачного мужчину со взглядом людоеда, холодного и неприступного. Красота – в глазах смотрящего… Мои глаза многое стали видеть иначе.

Мы сидели в полном молчании несколько секунд. Наконец, Август нарушил его. Он серьезно отсалютовал мне стаканом и сказал:

– Ваше здоровье, Майя!

Я кивнула и улыбнулась, думая, что такого звучного голоса я не слышала ни у кого, и каждый раз, когда Август обращается ко мне, у меня становится горячо и щекотно в груди.

Дальше играть в молчанку было неловко. Отыскав безопасную тему разговора, я заметила:

– Какая Росвита молодец! Кухня преобразилась как по волшебству. Хотя до полного порядка еще далеко. И остальная часть замка…

– Об этом я и хотел поговорить с вами, – Август отложил салфетку. – У меня есть просьба, Майя. Но я пойму, если откажетесь.

Его глаза посуровели, он наклонил голову, собираясь начать, положил свои большие руки на стол и сцепил пальцы. Мое сердце опять забилось очень часто, и в этот момент я бы с готовностью согласилась на все, что он может потребовать – так рада я была сидеть напротив него, и слушать, и видеть его.

– Что вы хотите от меня, Август?

– Чтобы вы не бросали меня во время этого приема.

– Я ведь уже согласилась остаться, – напомнила я.

– Предлагаю вам попробовать новую роль. Перед приездом гостей нужно навести в замке порядок, да и потом проследить, чтобы все шло как полагается. Иначе говоря, нам нужна экономка. Моя мать ни за что не согласится взять на себя эти обязанности – я уже спрашивал.

Экономка! Предложение было интересным, но прозвучало оно… не так, как мне хотелось. Наверное, Август уловил мое разочарование, потому что быстро поправился:

– Мне нужна надежная, верная помощница. Комендант и адъютант в одном лице. Я буду платить вам жалованье за ваш труд. Возьметесь, Майя?

– Вы преувеличиваете мои способности, ваша милость. У меня нет опыта управления таким большим домом. Да еще во время приема высоких гостей! Тут нужно знать тонкости этикета, муштровать слуг… да и найти бы их сначала не мешало.

– Об этом не беспокойтесь. Во время приема обязанности хозяйки на себя возьмет Клара, супруга князя. Так обычно делается. Она обещала позаботиться о развлечениях, и она же привезет своих слуг. От нас лишь требуется привести замок в достойный вид. И в этом деле лучшей помощницы, чем вы, не найти. У вас полно идей. Вы толковая, знаете всех местных мастеровых и поставщиков. Прошу, Майя, не отказывайтесь. Очень на вас рассчитываю.

Он еще не закончил свою речь, а я уже знала, что соглашусь. Во-первых, я ожидала чего-то подобного. И даже, пожалуй, надеялась на это. Задумка вернуть замку жизнь пришла в мою голову давным-давно. Руки горели взяться за эту задачу.

Во-вторых, пока буду хозяйничать в замке, я смогу хорошо изучить его. Залезу во все уголки… Может, повезет наткнуться на то, что хочет найти Кланц?

– Ладно, – ответила я с достоинством. – Постараюсь оправдать ваше доверие. Но когда приедут гости…

– Вы будете нужны мне, и когда они прибудут. Вы и ваша наблюдательность, ваше умение судить о людях.

– Хотите, чтобы я помогла вам выбрать невесту?! – Душевного подъема как не бывало. Экономка – куда ни шло. Но советчица при выборе невесты? Выходит, Август не забыл мои глупые слова, которые я в смятении выпалила во время памятной прогулки в лабиринте?

Он усмехнулся.

– Да полно, неужели вы считаете, что я серьезно отношусь к этой затее Рутарда? Пусть князь и его супруга развлекаются, не буду им мешать. Главная цель приема состоит в другом. Подобные мероприятия, когда на них собираются мужчины, имеющие определенный вес, проводят не только для того, чтобы пьянствовать и веселиться с утра до ночи. Их проводят, чтобы решать дела. Создавать новые союзы, вырабатывать тактику против врагов. Вот, например: пару дней у нас пробудет представитель железнодорожного концерна. Очень важный человек и для меня, и для остальных. В том числе местных богатых фермеров и арендаторов.

– Думаете, его предложение их заинтересует? Да они плюнут вашему магнату в лицо и покажут кукиш.

– Лучше бы заинтересовало. Потому что если не будет по-хорошему, будет по-плохому. Кроме того, Рутард предложил одну любопытную затею, в которой мне захотелось поучаствовать…

Полковник неожиданно озорно улыбнулся – как мальчишка, который задумал разыграть учителя. Я вопросительно глянула на него.

– Нет, говорить вам пока не буду. – Он отрицательно качнул головой. – Ваши мысли написаны у вас на лице, как чернилами на пергаменте. Вы можете невольно выдать посторонним наш замысел. Мне же нужен хоть один беспристрастный, но зоркий человек в моем окружении, которому не будут уделять много внимания.

Этими словами он и заинтересовал, и невольно обидел меня. Вот и определилась моя роль на приеме. Наблюдатель, которого не будут замечать. А он еще и продолжил:

– Присмотритесь к гостям, и к девушкам, и к их отцам. Ваше мнение для меня очень важно.

– Вы обещали рассказать, какие девушки вам нравятся, – сухо заметила я. – Иначе как я могу оценивать их? Мне же нужно знать, как угодить вам.

– О, мои вкусы не играют никакой роли. Просто наблюдайте, составьте свое мнение.

– Я вас не понимаю, Август, – призналась я со вздохом. – Мне все время кажется, вы испытываете меня. Или не доверяете до конца. Умалчиваете, недоговариваете…

– Вы давно прошли все испытания, Майя. И вам я доверяю больше, чем самому себе.

Я вздохнула, закатила глаза и покачала головой, показывая, что своим признанием он озадачил меня еще больше. Но сюрпризы на этом не закончились.

– Если вы отдохнули и насытились, предлагаю еще одно развлечение, – сказал Август. – Поднимемся на крышу. Оттуда открывается чудесный вид, и там есть несколько удивительных флюгеров. Помнится, я давно обещал сводить вас наверх.

– Рада, что вы вспомнили о своем обещании.

– Тогда идемте, пока не стемнело. Покажу вам небесных чудовищ Жакемара.

На крышу можно было попасть через нежилую восточную башню. Август отомкнул крепкую дубовую дверь ключом и пояснил:

– Я запретил слугам ходить наверх. И без того довольно болтовни о привидениях и проклятьях.

От такого загадочного пояснения мое любопытство еще больше разгорелось.

Внутри башни стояла плотная мгла. Ее пронизывали редкие оранжевые иглы вечернего света, которые проникали внутрь через бреши в кладке.

Перил не было, приходилось держаться близко к стенам из пористого камня. За краем лестницы открывалась пустота – словно колодец. Чем выше мы поднимались, тем глубже он становился.

Ступени поскрипывали и шатались. Каждая ступень имела свою форму, поэтому следовало смотреть, куда ставишь ногу. Лицо щекотала пыль. Высоко в стропилах возились летучие мыши. Запах стоял затхлый.