К 20-летию возрождения монашеской жизни на Московском Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

ПЕЧАТАЕТСЯ ПО ИЗДАНИЮ:

Преподобных отцев Варсануфия Великого и Иоанна руководство к духовной жизни, в ответах на вопрошения учеников. 4-е изд. СПб., 1905.

Текст приближен к современным нормам орфографии и пунктуации.

Краткое сказание о жизни преподобных отцов Варсонофия^[1] и Иоанна, составленное Никодимом, монахом св. Афонской горы.

Писатели сей богомудрой и душеполезнейшей книги были поистине богоносные, христоносные и духоносные отцы Варсонофий и Иоанн – образцы подвижничества, ведцы безмолвия, светильники рассуждения, неусыпающие очи прозорливости, сокровищницы добродетелей, вместилища Духа Святого.

Но время, которое все сокрушает и доброе покрывает мглою забвения, не оставило нам повествования о жизни сих богоносных светил Варсонофия и Иоанна; а потому я, немощный, постарался выбрать из предлагаемой здесь собственной их книги некоторые частные свидетельства (о их жизни) и представить оные тем, которые пожелают узнать, какими добродетелями сии богоносные отцы достигли крайнего, доступного смертным, совершенства.

Великий и божественный отец Варсонофий родился в Египте, как свидетельствует Евагрий схоластик в 32-й главе 4-й книги своей Церковной истории. И из 55-го ответа самого Старца^[2] видно, что он был обучен египетскому и греческому языкам. Приснопамятный муж сей с юного возраста желал вести подвижническую жизнь. Проходя однажды мимо конского ристалища, где люди вместе с бессловесными животными пускаются в бег, и видя, как там один старается предупредить и обогнать другого, сказал себе мысленно: «Видишь ли, как усердно подвизаются слуги диавола? Не тем ли более должны подвизаться мы, наследники Царствия Небесного». И сделавшись чрез это зрелище еще более усердным, святой Варсонофий удалился на духовный подвиг, как пишет о нем другой Старец Иоанн (в ответе 450). Пришедши в окрестности Газы Палестинской и найдя там общежительную обитель аввы Серида, он устроил себе малую келлию сначала вне обители и, затворившись в ней, наслаждался сладчайшим медом безмолвия (как это видно из 221-го ответа). Кажется, что он устроил себе и другую затворническую келлию и безмолвствовал в ней, но где устроил ее, неизвестно; можно только предполагать, что вблизи той же обители.

В начале его безмолвия ему приносили из обители только три хлеба в неделю, которыми он питался (отв. 72), но в то же время предавался и плачу, и такую сладость почерпал от слез, что от ощущения сей неизреченной сладости довольствовался только одним малым хлебом, а многократно забывал вкушать и его, по словам Давида: забых снести хлеб мой. От гласа воздыхания моего прильпе кость моя плоти моей (Пс. 101, 5–6). Так вкушал он пищу иногда два раза в неделю, иногда один раз, а иногда, приходя в трапезу, подходил к пище как бы насыщенный и, принимая ее, осуждал самого себя, говоря: «Отчего я не всегда в таком состоянии», ибо от сладости духовной пищи он забывал чувственную (отв. 96). И что еще более удивительно, – он мог пробыть даже и всю жизнь, не вкушая пищи и пития и не облекаясь в одежды, ибо пища, питие и одеяние его был Дух Святой (отв. 78).

С течением же времени, омывая себя всегдашними слезами, блаженный так очистил сердце свое не только от телесных, но и от душевных страстей: самомнения, тщеславия, человекоугодия, лукавства и других подобных, еще глубже сокрытых в сердце, что стал превыше стрел вражеских, приобрел мир помыслов, который есть вместилище дарований Святого Духа, как говорит божественный Григорий Солунский (в Слове к монахине Ксении), приобрел и то, что в нем уснуло или, лучше сказать, умерло всякое страстное движение и мудрование, почему и назвал затвор свой гробницею, – как то объяснил другой Старец Иоанн, когда он на вопрос: почему Великий Старец так назвал свою келлию? отвечал: Потому, что он почил от всех страстей, ибо совершенно умер греху, и келлия его, в которой он заключился, как бы во гробе, ради имени Иисусова, есть место упокоения, куда не входит ни демон, ни князь его, диавол; она сделалась святилищем, вместивши в себя жилище Божие (отв. 73). С того самого времени, как он очистил сердце свое от страстей и сподобился быть храмом и жилищем Святого Духа, вследствие такой чистоты обогатился он высокотворным истинным и совершенным смирением, не тем, говорю, внешним смирением, которое составляют смиренные одежды и смиренные слова, но тем, которое, по слову великого Григория Солунского (см. Слово его к монахине Ксении), созидает Дух Святой, обновляемый во утробе (см. Пс. 50, 12). Почему отцы, в особенности же божественный Григорий Синаит, и называют сие смирение богодарованным. Смирение, по словам самого Варсонофия, состоит в том чтобы считать себя землею и пеплом на деле, а не на словах только; и чтобы говорить: Кто я такой? И кто считает меня за что-либо? Ни с кем я не имею дела (отв. 191). Чрез такое смирение (Великий Старец) сподобился и большей из всех добродетелей – рассуждения, которое, по слову того же Варсонофия, дано от Бога иноку как управитель. А по словам божественного Мелетия исповедника: «Рассуждение есть восхождение добродетелей, начало, средина и конец всего благого, светильник, сияющий во тьме, путеводитель заблуждающихся, пристанище обуреваемых» (Степ. 166). От рассуждения же великий Варсонофий удостоился получить прозрение, которым, по изъяснению преподобного Петра Дамаскина, постигаются мысленные и сокровенные сущности чувственных и мысленных тварей.

Чрез прозрение же сподобился он получить дарование прозорливости и пророчества, чтобы видеть происходящее вдали, как находящееся вблизи, и будущее, как настоящее. Сие дарование в таком изобилии дано было преблаженному сему отцу, что он за два года предузнал и предвозвестил прибытие в их общежитие преподобного Иоанна, инока святого Саввы обители (отв. 1). Предузнал и предсказал и то, что некоторые богатые люди придут в монастырь и останутся в нем на жительство (отв. 31). Он знал также по благодати и сердечные расположения людей и отвечал вопрошавшим его, не сообразуясь с словами их, но сообразно с направлением их ума и мысли (отв. 54 и 161). И предсказания его подтверждались самим делом. Так он предсказал о князе, посланном от царя поставить на Газский престол недостойного епископа, и что «хотя сей епископ и достигнет городских ворот, но в город не войдет, ибо Бог не допустит его до этого». И действительно так и случилось: внезапно получена была весть о смерти царя, и все надежды и замыслы епископа разрушились (отв. 812).

Кто же в состоянии изобразить преизбыточествующую любовь сего блаженного к Богу? Ибо он носил в сердце своем любовь ко Христу, горящую подобно сильнейшему огненному пламени, как и сам он свидетельствует (отв. 109). Потому ничто и не могло привести ее к падению, ибо любовь, по изречению апостола, николиже отпадает (1 Кор. 13, 8), и, по словам божественного Варсонофия, совершенная любовь никогда не падает, и приобретший ее пребывает в горячности, возгораясь вместе любовию к Богу и ближнему. Кто же изъяснит и любовь к ближнему, горевшую в нем? Сердобольный отец не переставал день и ночь умолять Бога о том, чтобы Он всех братий соделал богоносными. Выслушаем собственные слова его о сем: «Я и прежде прошения вашего, ради горящей во мне (подобно сильнейшему огненному пламени) любви ко Христу, сказавшему: возлюбиши искренняго твоего яко сам себе (Мф. 22, 39), от воспламенения оной и оттого, что горю духом, не престаю день и ночь молить Бога, чтобы Он соделал вас богоносными, чтобы вселился в вас и походил, и ниспослал вам Духа Святого… Я был для вас как отец, который старается включить детей своих в светлые полки царя, без их собственной заботы о сем» (отв. 109). И Старец не только молился о сем Богу, но и на деле совершал то, что братия делались поистине богоносными и духоносными. Так и Серида, игумена обители, Великий Старец просветил своею молитвою и отверз ему ум постигать неудобопонятное (отв. 10). И на преподобного Андрея молитвами своими низвел Духа Святого, чтобы укрепить его в терпении и благодарении (отв. 211), ибо молитвы его восходили к Богу, как блистающая молния и как лучи солнечные, так что ими веселился Отец, радовался Сын и услаждался Дух Святой (отв. 110), и во всех полезных прошениях они бывали услышаны.

Пламенея такою любовию к ближнему, небесный человек сей, подражая Христу, полагал душу свою за братий своих и давал за них ответ Богу (отв. 57 и 58), ибо видел и покрывал грехи человеческие, как и Бог видит и покрывает их (отв. 236).

Ради такого преизбытка любви к ближнему дана ему была, непосредственно от Бога, (сила) вязать и решить грехи (отв. 207), что составляет совершенство дарований, как сам Варсонофий говорит, что совершенство дарований (есть) «прощать грехи, освобождать души от тьмы и изводить их на свет» (отв. 211). Потому и Господь даровал апостолам различные дарования прежде Своего воскресения, сие же совершенство дарований дал им после воскресения, по словам того же Варсонофия: «Рассмотри в Евангелии, как и сколько раз давал Христос ученикам Своим дарования исцелений, изгнания бесов, а совершенство (дарований) – когда дал им власть отпускать грехи, сказав им: имже отпустите грехи, отпустятся (Ин. 20, 23)» (отв. 10).

И поелику великий Варсонофий сподобился получить сие дарование прощать грехи, то и сказал некогда одному больному брату в обители, который просил прощения грехов: «Говорит тебе Бог, Великий Царь: прощаются тебе все грехи твои» (отв. 144); и в другой раз сказал иному брату, который был в чахотке: «По прошению твоему, Бог простил тебе все согрешения твои с детства и до настоящего времени. Да будет благословен Бог, восхотевший простить тебе все» (отв. 146). Иногда Старец брал на себя половину грехов некоторых (ближних), иногда и всю тяготу их (отв. 163, 164 и 236). О иных трудился, моля Бога, чтобы Он изгладил грех хуления их; ибо так отвечал брату, который впал в хулу: «Сохрани уста твои, чтобы не впасть снова в лютейшее хуление, хотя бы и нужно было положить тебе и самую душу свою. Много пота пролил я, умоляя о сем Бога» (отв. 228). Души некоторых умирающих Великий Старец предавал Святой и Животворящей Троице и, при восхождении их на небо, освобождал от демонских нападений (отв. 145). Одним словом великий Варсонофий достиг той меры любви к ближнему, которую имел апостол Павел, и прежде Павла великий боговидец Моисей; почему и сам Варсонофий произносил собственные слова Моисеевы, как сам он пишет: «Поверь мне, брат, что дух мой усердно побуждает меня сказать моему Владыке, радующемуся о спасении рабов Своих: „Владыко! Или вместе со мною введи и чад моих в Царство Твое, или изглади и меня из книги Твоей“» (отв. 110).

Сказать ли вам еще большее? Блаженный Варсонофий положил, по словам божественного Давида, в сердце своем священные восхождения и присоединил смирение к смирению, безмолвие к безмолвию и любовь к любви, удостоился наконец достигнуть и высочайшего дарования – восхищения к Богу, чтобы вознестись до седьмого неба, не на мечтательных крыльях мысли, но в неизреченной силе Духа, и там получать благословение и видеть неизреченные блага и тайны Царствия Божия, не зная, в теле ли он был или вне тела, подобно великому Павлу. Послушаем, что сам великий Варсонофий говорит о сем: «Бог удостоверит вас, что любовь возводит имеющих ее до седьмого неба, как некоторые уже с дерзновением восходят и благословляются, аще в теле, или кроме тела, не вем, Бог весть (2 Кор. 12, 3); а чтобы познать вам начало пути к сей радости, послушайте: „Прежде всего приходит к человеку Дух Святой, научает его всему, и тому, как надлежит смиренномудрствовать, о чем вы не можете услышать ныне; потом, наставляемый сим первым воспламенением, восходит на первое небо, потом на второе и так далее, по мере преуспеяния, даже до седьмого. И там удостаивается видеть неизреченные и страшные вещи, которых никто не может слышать, кроме достигающих сей меры, которой да сподобит Господь и вас“» (отв. 109).

Потому и дано ему было изобильное дарование чудотворения, так что он мог воскрешать мертвых именем Владыки Иисуса Христа, изгонять демонов, исцелять неисцельные болезни, совершать другие силы и чудеса и, подобно Илии, заключать и отверзать небо, как сам великий Варсонофий говорит это о себе, или, лучше сказать, как свидетельствует Бог, давший ему сии дарования (см. отв. 181). Посему он (великий Варсонофий) и Старца, жившего в обители, избавил от болезни, которою тот страдал (отв. 172, 173); подобным образом исцелил и другого больного брата (512, 513). После всего этого (Великий Старец) сподобился быть не только сыном Божиим по благодати, но и того, что более достойно удивления – называться и быть братом Иисусовым, как сам он говорит: «Помолитесь о мне окаянном, чтобы и я до конца пребыл в сей мере. Пребывающий в ней стал уже братом Иисуса» (отв. 181). И когда мирской брат сего святого, старый годами, желал беседовать с ним, святой отвечал ему: «Я имею брата Иисуса. Если же ты, презрев мир, сделаешься иноком, тогда и ты будешь мне брат» (отв. 345).

Когда же божественный Варсонофий достиг такового совершенства, то получил столь великое дерзновение к Богу, что один мог умолить Бога о неисчетном множестве людей, и прошение его не было отвергаемо (см. отв. 110). Посему, когда во время (жизни) сего божественного отца великий гнев (Божий) постиг весь мир и безмолвствовавшие в том общежитии отцы просили Святого Старца сотворить молитвы к Богу, дабы прекратился гнев Его, он отвечал, что три совершенных мужа умоляют Бога за весь мир, и одним из сих трех был сам великий Варсонофий. Вот собственные слова святого: «Многие молят человеколюбца Бога о том, чтобы прекратился сей гнев Его на мир, и нет никого человеколюбивее Бога; но (при всем том) Он не хочет помиловать нас, ибо сопротивляется сему множество грехов, совершающихся в мире. Есть же три мужа, совершенных пред Богом, которые превзошли меру человечества и получили власть решить и вязать, отпускать грехи и удерживать их. Они-то стоят между губительством и миром, чтобы Господь не вдруг истребил весь мир и, по молитвам их, Он растворяет наказание милостью; им сказано, что гнев сей пребудет на малое время. Итак, молитесь с ними. Молитвы сих трех мужей сливаются во входе горнего жертвенника Отца светов, и они сорадуются и свеселятся друг другу в небесах. Когда же взирают на землю, то вместе плачут и проливают слезы, и рыдают ради совершающихся на ней зол, которые воздвигают гнев Божий. Мужи эти суть: Иоанн в Риме, Илия в Коринфе и еще некто в епархии Иерусалимской (т. е. сам Варсонофий, который говорит это, ибо он безмолвствовал близ Газы в епархии Иерусалимской), и я верую, что они оказывают (миру) великую милость, поистине оказывают. Аминь» (отв. 566). Поелику же у святых, получивших благодать от Бога, освящаются не только ум и душа, но и священные тела их, посредством души, получают благодать и освящение, то и у святого Варсонофия не только душа и ум проникнуты были благодатию и освятились, но и священное тело его удостоилось Божественной благодати и святости, и вещи, которые были близки к святому, получали некую Божественную силу и благодать. Как, по сказанному в Деяниях апостольских, главотяжи и убрусцы апостола Павла исцеляли недужных: яко и на недужныя наносити от пота тела его главотяжи и убрусцы, и исцелитися им от недуг (Деян. 19, 12), так и куколь великого Варсонофия, посланный им к Иоанну в обитель святого Саввы, предохранил сего последнего от многих искушений и зол (отв. 1). Также и другой преподобный отец послал к великому Варсонофию свой куколь и аналав, прося его носить их, освятить чрез то и после возвратить ему, чтобы он имел в них покров и помощь (отв. 123). Многие получали от святого Варсонофия и благословение, т. е. частицу того хлеба, который он вкушал, и немного той воды, которую он пил, и, принимая их, чувствовали облегчение от страстей, коими были боримы (см, отв. 43, 44, 169). Но и одно только имя аввы Варсонофия, лишь мысленно призываемое, действовало и подавало помощь призывавшим оное, как и другой Старец – божественный Иоанн, сказал игумену монастыря Елиану, на вопрос его: какой до́лжно давать каждому ответ? «Вопрошай мысленно Святого Старца: „Авва, что мне сказать?“ И, по заповеди Господней (см. Мф. 10, 19), не заботься о том, что будешь говорить» (см. отв. 592).

Таковые-то великие дарования сподобился получить и в столь великое совершенство добродетелей достигнуть великий во отцах Варсонофий; однако столь великие дарования и совоспитаны были в нем с такими искушениями, каковых многие не только не могут претерпеть самым делом, но даже и слух их не в состоянии будет вместить их. Послушай, как сам он пишет о сем (в послании своем) к Иоанну обители Саввской: «Если я напишу тебе о тех искушениях, которые я претерпел, думаю, что еще не понесет сего слух твой, а может быть и ничей, в настоящее время» (отв. 13). Равно и великим болезням подвергался преблаженный, но переносил их с такою доблестью, что, будучи болен, не только не восклонялся когда-либо на одр для своего успокоения, но даже не оставлял и рукоделия своего (отв. 165). И сие попущение на него болезней было совершенно справедливо; ибо за великие дарования святые подвергаются и великим искушениям, и если кто не прольет кровь, не может принять в себя Святого Духа, как сказал Петр Дамаскин: «Отдай кровь и приими Духа».

Жил же сей святой в VI веке, во времена царя Юстиниана, и в течение целых пятидесяти лет и более ни один человек не видел его,^[3] ибо он заключил себя в весьма малой келлии, как бы в некоем гробе, и в течение сего времени не вкушал никакой иной пищи, кроме хлеба и воды. Когда же слух о всем этом дошел до Евстохия, тогдашнего патриарха Иерусалимского, он не поверил сему и пожелал лично видеть (святого Варсонофия); для чего, взяв с собою некоторых людей, он привел их на место затвора преподобного, и, когда они покушались подкопать стену и войти внутрь келлии, внезапно вырвавшийся оттуда огонь едва не попалил самого Евстохия и всех бывших с ним, как свидетельствует о сем схоластик Евагрий в 34-й главе 4-й книги своей Церковной истории, говоря (о сем) так: «Были же в те же времена мужи богоносные, творившие великие знамения; среди них особенно прославился Варсонофий, родом египтянин. Он жил во плоти, как бесплотный, в одной обители близ города Газы и творил много чудес; проводил же жизнь, затворившись в весьма малой келлии и в течение „пятидесяти и более лет никому не показывался“^[4] и ничего не употреблял земного;^[5]