– Да, он не звонит мне совсем, – шарюсь в холодильнике в поисках какой-нибудь еды. Последнюю неделю жила в офисе, улаживая вопросы с документами по проекту. Оружие оружием, но это всё-таки большой бизнес с авто, и они там есть; склады нужно освобождать, всё приводить в порядок.
– Он сейчас в Москве, – ответил Рус, что-то печатает.
– Надеюсь, у него нет проблем из-за моей выходки, – поправила чёрный длинный шелковый халат, открывая на ноутбуке сайт с доставкой.
– Он их решит, – не хочет больше рассказывать.
– Что делать с товаром? – выбираю пасту. – Мот, будешь пасту с морепродуктами? – кричу в пустоту; не отвечает.
– Давай, привезу, я собираюсь выезжать, – звенят ключи.
– Да, давай, – иду в поисках моего мальчика, заглядываю в гардероб. – Паста с морепродуктами? – застываю на месте; картина меня удивила. Матвей в сером трико рассматривает нашу помолвочную фотографию.
– А, да! – испугался, дернулся, покраснел.
– Две с морепродуктами, вино есть, ждём, – отключилась.
– Что ты делаешь? – стараюсь быть спокойной. После поездки он ведёт себя как-то странно. Его поведение меня тревожит.
– Ничего, Лан, – глаза бегают; явный признак вранья.
– У нас же нет секретов? – накрываю фото простынёй и убираю обратно в шкаф.
– Нет, я просто хотел посмотреть, красивая фотография, – отводит в сторону глаза.
Точно врет, но настаивать не хочу на ответе; если мотивы и есть, то они вполне безобидны.
– Рус приедет через полчаса с едой, – намекаю, чтобы вышел; мне нужно одеться.
– Ты теперь с дядей Русланом? – смущается, опустив глаза в пол.
– Нет, Руслан – мой старый друг. Дружочек, ты из-за этого расстроен? – обнимаю, прижимаю к себе и с облегчением глажу по волосам.
– Да, мне казалось, – зеленые глазки смотрят на меня с надеждой.
– Давай в следующий раз поступим так: если ты в чем-то сомневаешься, то спрашиваешь у меня, хорошо? – целую его в макушку.
– Да, мам, извини, – обнял.
– Тебе Руслан нравится? – улыбаюсь.
– Да, он смешной, – улыбается в ответ; обстановка налаживается, я расслабляюсь.
Выбрала широкие хлопковые штаны и футболку серого цвета.
– Ты спаситель, – уплетаю пасту за обе щеки, запивая белым сухим вином. – Я из офиса не вылазила.
– Твоя, наша, – мнется, не может сказать. – Я про сделку, – выдал на одном дыхании.
– Не знаешь, что делать с этим дерьмом? – вытираю рот белой салфеткой.
– Ты права, а ты знаешь, что делать? Вернуться не хочешь? Сейчас все карты на это у тебя есть, – смотрит искоса, попивая вино, вальяжно раскинувшись в черном спортивном костюме напротив.
– В Москву-то уж точно, – улыбаюсь, а потом вспоминаю маму; отчеты по ней, кажется, что она всё пережила и достаточно счастлива. Как я явлюсь?
– Не хочешь его фамилию взять для сделок? – поставил локти на столешницу.
– Чью? Если это поможет никогда не сталкиваться с этим мерзким кучерявым уродом, я только за, – полоскаю рот вином.
– Он держит все бордели сейчас. Девочек поставляет во все щели мира, – качает головой.
– Надоело мне всё это, Рус. Тугушев же не выйдет из этого никогда? А Москва нам нужна, надеюсь, сделка поможет вернуться, – огорчаюсь; буря эмоций прошла, осталось одно разочарование. Видимо, вино подействовало на меня не лучшим образом.
– О чем ты? – качает головой. – Женщина, избавься от этого дерьма как можно скорее и забудь, как страшный сон, – брови сходятся на переносице.
– Ты не понял, я не о деньгах, – закусываю губу. Рассказать? Не рассказать? Вечный вопрос, но более подходящего времени не будет.
– Слав, тут я не с тобой; максимум попробую помочь совершить сделку. Я больше не хочу в этом участвовать. Хочу спокойно жить, может быть, семью завести. Надоело по бабам мыкаться, – смотрит в глаза, вытирая рот салфеткой.
– У меня для тебя есть кое-что, другой мой, только обещай мне, что не убьешь меня? – слежу за реакцией, прячась за своим полупустым бокалом.
Серьёзный, глаза превратились в щелочки.
– И? – сжимает кулаки.
– У Петрова выставка в Москве через две недели, летим вместе, – долила ещё вина. – Покажу, – цокаю языком о небо.
– Ты играешь в игру, как заинтересовать идиота? – хлопнул по мраморной столешнице.
– Ага, – улыбаюсь нервно. – Завтра расскажу, – смеюсь.
Уловил моё настроение, улыбается.
– По сделке постараюсь всё организовать на этой неделе. Только ты должна знать, братья Гоевы будут присутствовать, – следит за моей реакцией.
– Гоевы? Чеченцы? – не понимаю. – Им что, там своего оружия мало?
– Слав, ну ёк макарёк, – обречённо вздыхает. – Дело-то не в этом, а в том, что ты плечо одному из них прострелила в прошлом месяце, – махнул рукой и встал со стула.
– Твою мать, – опираюсь лбом о сложенные ладони. Вот это поворот, неужели нельзя что-то легче придумать?
– Но тебе везёт, товар им нужен больше, поэтому они не сильно будут предъявлять за пулю, которая прошла на вылет, – задумчиво стучит пальцами о деревянную спинку стула.
– Ага, сделку заключим, и они замочат нас, – шепотом проклинаю всё на свете.
– Слав, ну ты фильмов насмотрелась? Нет, – мнется, что-то не договаривает. – Они будут с Волком разбираться, это на их уровне.
– Что у них было с Бесом? – поднимаю глаза и внимательно слушаю друга, отмечая про себя, как красиво за окном и на нашей цветущей террасе.
– Насколько я знаю, Бес с ним был в деловых отношениях, – пожимает плечами. – Но хрен этого мужика знаешь; с ним все старались быть в деловых отношениях, – психует, хрустя пальцами.
– Извинюсь, так уж и быть, что им надо послать, цветов? – хлопаю ладонью о столешницу.
– Славка, ты должна понимать, что Тугушев не имеет права влезать в сделку; там будем только мы с тобой, – дергается, нервничает.
– Прорвёмся, – отпускаю всё на самотёк, всё, что могла, я уже не сделала. – Где будет проходить? В Милане, я надеюсь?
Пожал плечами.
– Я дочь честного мента; должна участвовать в этом террористическом акте, твою ж мать, – грызу ноготь большого пальца, сложив руки на груди.
– Ой, ну не начинай; а был бы он жив, муж твой, ты бы с ним жила. Ну считай, хобби у него такое, это последняя партия, – смеётся.
– Хобби? – удивляюсь. – Нормальные мужики на рыбалку ходят. – Вспоминаю, как генерал-майор пару раз таскал нас на свои скучные развлечения.
– Ты выбрала не того мужика, Слав. У одного оружие, у второго модели, – взял зеленое яблоко с тарелки. – По всем психологическим критериям чего-то тебе папка-мент недодал в детстве, – откусил смачно фрукт.
– Пиздюлей, – бубню себе под нос. Ситуация патовая, но возможности она даёт мне колоссальные; как минимум узнать этих братьев.
– Бадри! – вспоминаю насущный вопрос. – Готовы все документы по проекту? У тебя СБ всё прошли, и он? – втягиваю воздух, пытаюсь отвлечься на новую тему.
– Да, и чего ты так в него вцепилась? – не понимает, или это какая-то дружеская ревность.
– У него потенциал, решения как у Тваури, и я устала вывозить всё сама, – ставлю кофе в турке.
– Ты не думала…
– Продать? Да, думала; после сделки готовлю пару назначений, – разливаю по маленьким чашкам.
– Слав, ты чи кофе варить научилась, – удивлённо подносит маленькую белую чашку к носу, осторожно вдыхая аромат.
– Волк научил; терпение у него не занимать, – скучаю по нему; его игнор выводит из себя. Не переживу, если он из-за меня во что-то встрянет.
***
Волк не отвечает на мои звонки, на звонки Руса и моего секретаря. Петров не видел его, сказал, что тот куда-то срочно улетел. Ну что, девочка, мы и не надеялись, что склады сами собой рассосутся и что рыцарь прискачет к нам на белом коне.
– Да, – коротко отвечает Рус на телефонный звонок, сидя на переднем сиденье черного «Роллс—Ройса».
Меня раздражает абсолютно всё: от черного платка на голове до черной шелковой узкой юбки ниже колен с хорошим разрезом сбоку. Кто меня надоумил одеться во всё черное? Хорошо, что шелк, иначе, кажется, я бы сварилась; за бортом точно больше 30 градусов.
– Понял, – сбрасывает звонок, снимая свои очки-капли от RayBan.
– Что? – киваю, не удосужившись открыть лицо.
– Слав, эти очки совсем не прозрачны, ты же понимаешь? – старается улыбаться, но его волнение гуляет по всему салону вихрем, и это чувствую не только я, но и водитель-араб в черном костюме.
– Понимаю, знаешь, я не каждый день торгую всяким дерьмом, – придвигаю к себе серую сумку с подставными бумагами для банка.
– На сделке должны быть мы, братья, представитель банка… – затягивает, поправляя синий пиджак, который ему в облипку.
– Дато? – мысленно готовлюсь к тому, что мне придётся пережить.
О проекте
О подписке