Проснись!

Я знаю девчонку ровно как ты,

Только боялась она высоты.

Боялась она очень многих вещей:

Побед, неудач, простуды и вшей.

Боялась влюбиться и тут же пропасть.

Боялась взлететь высоко и упасть.

Боялась компаний и лживый друзей.

Боялась вообще агрессивных людей.

Боялась так сильно, до дрожи в ногах.

Был страх даже жить. Но в этих местах

Она не нашла спасения, и ты

Побойся сегодня с ней высоты.

Дыши – и вдыхай каждый глоток.

Забудь на мгновение, что мир так жесток.

Подумай о том, что нельзя изменить,

И постарайся на это забить.

Постой – и послушай все звуки вокруг.

Подумай о том, кто последний твой друг.

Подумай о навыках и новостях,

Фокус оставь на козырных мастях.

Проснись – и очисти все мысли в себе.

Поверь, наконец, не только судьбе.

Вставай – ведь мир вокруг только твой.

Пойдешь покорять его ты со мной?

1

Меня бесят твои ресницы.

И глаза твои бесят тоже.

Мы могли бы с тобой напиться,

Но так бесит твой друг Серёжа.

Меня бесит, когда ты ту'пишь,

И когда слишком умный – тоже.

Меня бесит, когда ты куришь,

И твоя слишком наглая рожа.

Меня злит, что ты пришел раньше,

Я ещё совсем не готова.

Меня бесит, что я тебя младше,

Ржешь над этим ты снова и снова.

Меня бесят орущие бабы

И их все лупоглазые дети.

Бесит, что мои руки так слабы,

И что ты самый лучший на свете.

Меня злит, когда глючит компьютер.

Злюсь на то, что ты часто не рядом.

Меня бесит, что деньги на ветер

Я бросаю под совести взглядом.

Меня бесит, что надо работать.

Злит, когда слишком много ленюсь.

Меня бесит, что я вся в заботах.

Что так просто сказал ты «женюсь».

Меня бесит, что часики тикают,

И что деньги всё время кончаются.

Злят подъезда пьяные жители,

И что быдло мне часто встречается.

И сама я себя так бешу,

Когда злюсь на всё подряд в мире.

Лишь с тобой я спокойно дышу,

Обнимаясь в нашей квартире.

Мастер

Ко мне приходит девочка лет пяти, приносит свою простенькую электронную игрушку.

– Тетя Элис, посмотри, он чего-то не включается. Если что, я заплачу, у меня смотри как волосы быстро растут, может, лысым полезно будет, – хихикнула дошкольница.

– Давай-ка сюда… Да, тут провода поплавились, волшеботок не идет как надо… А что, разве тебе волосы не нужны? Может, ну ее, эту электронику, в мячик лучше поиграешь?

– Ну тетя Элис, ну какой мяч! Почини, пожалуйста! У меня уже все отсыпано для оплаты, мне мама разрешила!

Хочу спорить дальше, но одергиваю себя. Я ей не мать, пусть сами решают. Чиню, забираю порошок, отправляю его в контору. Действительно, лысым полезно будет.

Я чинила электронику разных мастей уже 50 лет, еще в школе начала. Хотя, конечно, было бы правильнее сказать «чиню волшеботонику». Про электричество теперь помнили разве что совсем глубокие старики, жившие вторую сотню лет каким-то чудом. Точнее, известно каким – покупкой молодости у бедных и несчастных.

Моя прабабушка, когда я была ребенком, рассказывала, что раньше электричество было в каждом доме и стоило разумных денег. Что интернет передавали по воздуху за копейки. И что технологии были доступны всем, а супер инновации можно было купить всего лишь за деньги.

В какой-то момент все это пропало. Электричества не стало. На замену пришло волшебство. После недолгого замешательства всю существующую систему перестроили под новый тип энергии. Который нельзя было просто поменять на деньги. Для покупки надо было отдавать кусочек себя.

Поэтому я не любила клиентов-детей. Меня больше радовали богатеи с навороченными имплантами. Там обычно дел минут на пять, а счет я выставляла как за двухдневную работу. Потому что не должен человек обладать рентгеновским зрением, только потому что ему повезло родиться в богатой семье. И ладно бы, он еще отдавал за это своего только что рожденного ребенка. Нет, он всего лишь купил младенца у обнищавшей дурочки, ради, мать его, рентгеновского зрения!

Никогда не понимала этого стремления к волшебнизации. Природа дала нам все, что надо. Я работаю только при свете дня. Готовлю на открытом огне. Ложусь спать с заходом солнца, а просыпаюсь с рассветом. Читаю книги, пишу письма. Наверно, с таким подходом мне бы сложно было найти работу, если бы не мои «золотые» руки. Семейное дело и знания, передающиеся из поколения в поколения, что-то еще да значат.

Никогда не пользовалась волшебством, хоть и могла себе позволить не тратить свою жизненную силу, а просто купить чью-нибудь. Не пользовалась, даже когда умирал в болях отец. И после диагноза «бесплодие» не приняла щедрое предложение медсестры. И даже когда был выбор между ампутацией ног и волшебными имплантами – я выбрала первое.

Ноги – не руки. А именно руки нужны для работы. При всем моем неприятии использования волшебства, я очень любила с ним работать. Все эти механизмы, провода, действие элементарной физики в самых навороченных механизмах – поэзия! Я очень легко просыпалась рано утром, ведь новый день нес новые трудовые задачи.

Мне скоро 65. Но благодаря работе мозг чист и свеж. Зрение тренируется на разномасштабных деталях, и у меня все еще единичка без всяких очков, линз и имплантов. Только вот руки начали дрожать. Почти год назад. Скрывать уже невозможно. Вызов на разговор с начальством не стал для меня неожиданностью.

Я думала, что меня просто уволят. Но они предложили оплаченную операцию на руки. Не из средств конторы. Клиенты, которым я очень нравлюсь, чуть ли не в очередь выстроились, чтоб либо отдать чуток своей молодости, либо даровать мешочек из запасов чужой. Мне надо подумать.

И почему я не сразу ответила категоричным отказом? Какое – подумать? Какой гребанный имплант? Какое, к черту, волшебство? Пусть останусь без работы, без любимого дела, без причины вставать по утрам! Пусть! Зато верна принципам!

Я шла на операцию как на плаху. Только решила все сделать по-своему. Не взяла пожертвования ни одного из клиентов – ни бедного, ни богатого. Не потратила запасы денег на литры чьей-то крови. Нет. Сделала все по-честному. Обменяла зрение на волшебные руки.

И теперь не просто безногая тетя Элис чинит ваши вещи лучше всех в округе. Теперь она это делает абсолютно вслепую. Но все также мастерски.

Ожидание усиливает желание

Смотрит как зверь на добычу

И выпускает дым изо рта.

Я внутри уже вся мурлычу,

А он говорит «досчитай до ста».

Я сбиваюсь на третьей цифре,

Потому что плавится мозг,

А слова превращаются в шифр,

Лишь смеюсь на каждый вопрос.

А мы ведь еще только в ванной,

До спальни совсем далеко.

Пульс становится совсем рваным,

И дышать мне совсем не легко.

Гипнотизирую губы,

Их владельца мне не пронять.

Он решает, когда что-то будет,

Мне остается лишь ждать.

И я жду как хорошая девочка,

Хоть уже все плывет пред глазами.

Ведь награда – близкая весточка,

Наслаждаться ей буду часами.

Инстателочка

Привет, мои хорошие, любимые, родные!

Сегодня расскажу я вам, как жопу накачать.

Я ноготочки делаю и красочное мыло,

Еще советы девочкам могу я раздавать

Всем добренького утречка, проснулись – улыбнулись!

И станете успешными, как я и папа мой.

Накрасились, покушали и к фоточкам вернулись,

Ведь ракурсы удачные – такой труд, ой-ой-ой!

Под голенькими кадрами я напишу цитату

И буду удивляться, что мне дикпики шлют.

Я думаю, что бедные все сами виноваты,

Могли бы ведь, как я, закончить институт.

Могли бы жить шикарно и дорого, как я.

Ходить по ресторанам, сотрудничать в инсте.

Но не хотят трудиться, как солнышко сияя,

Лишь ходят на работу и вечно в маете.

Я вот открыла студии загара, маникюра.

А денег дал мне папа всего-то миллион,

Еще он дал директора, немного клиентуры.

Сама я всё! И ведь таких успешных – легион.

Своей головой

А мне мама говорила,

Что пятерки – это сила.

И теперь, как неудача,

Я сижу и горько плачу.

Прочитала в одной книжке:

Косы дергают мальчишки.

Теперь знаю наперед:

Коли любит, точно бьет.

А еще сказала тетя

Мне про «женские заботы».

И теперь, как муж готовит,

Совесть всю меня изводит.

И дамы без косметики

Не выглядят красивыми.

Ведь из рекламы тетеньки

Накрашены – счастливые.

Советники бесчисленны,

Но ты подумай сам,

Живешь ты по чьим мыслям

И чьим вторишь словам.

Потом реши уверенно,

Где мнение твое.

Теперь живи размеренно,

Держась лишь за свое.

Роксана Радова

Музыкант, поэт, организатор. Лауреат премий и конкурсов с шилом в известном месте. Автор паблика «Власть несбывшегося».

1

голоса остаются шепотом между помехами на частоте.

– первый-первый, скажи, какого тебе?

– «абонент уже не абонент»

– первый-первый, здесь солнце синее! вру, конечно, чтоб ты ответила.

на приборной панели у имени

не появляется новых отметин.

– первый-первый, здесь очень холодно, влип в толщу времени, как в янтарь.

первыми, вроде, не гибнут сволочи.

видимо, я, всего лишь, фигляр.

– первый-первый, я передумал, хоть в стаю, с тобою хоть под ярмо.

если запись кто-то услышит, то передай ей…

впрочем, наверно, уже все равно.

голоса остаются шепотом. запись крутится сквозь года:

«первый-первый, я забираю, слышишь?

я отзываю

своё

«никогда»…»

2

жизнь действительно, деточка, вся из простых вещей —

научись высыпаться, питаться, совсем не пей,

научись в маршрутке читать биографии тех людей,

что были тебя, несомненно, талантливее и умней.

научись по утрам выходить из дома без кофе,

больше слушай, больше молчи и учись у профи,

меньше внимания на болевые сигналы из области тушки,

нужно бежать, пока твой маяк вдалеке не потушен.

брось курить и стихи свои брось ночами строчить,

время резиной тянется, чтоб отскоком больнее бить,

ты терпи и учись, моя деточка, жить от мая до мая.

а тоска, что тоска? ты просто всё ещё слишком живая.

3

До свидания, милый маленький, было пятеро – все как сталь.

Сердце клеть груди стала сдавливать, а ведь раньше мы – будто встарь:

за отцом твоим я как ниточка, твои братья – как наподбор,

на лицо они – будто выточил их из дерева чей-то бог.

Солнце встало и мы за солнышком, при делах все и все дружны,

во дворе ты не сыщешь перышка, все один к одному волы,

ты подумаешь, что на кухне-то у меня много трав и книг,

от того этот мир не рухнет, если травами ты лечить привык.

Но дошла до нас злая долюшка, люди ведьмою за глаза зовут:

«Как все ладится, даже кролика не схоронят, лошади не натрет хомут,