В баре кафе «Амброзия» знаменитый голос Аллы Пугачевой распевал знаменитого «Арлекина». Народу, как обычно, было немного. Облокотясь на стойку, рыжий Стас, начальник охраны Виталия Лосева, смаковал апельсиновый сок. Барменша Катя увлеченно что-то ему щебетала, и он кивал с улыбкой. При появлении Глеба они синхронно обернулись в его сторону.
– О-о, сегодня ты без очков! – улыбнулась барменша. – Сосиски и кофе?
– Как обычно, – кивнул Глеб, пожимая могучую длань Стаса.
– Как идет служба? – поинтересовался тот. – Без проблем?
Глеб растянул губы в улыбке.
– Ништяк. Если б еще бабки платили… вообще кайф.
Рыжий взглянул на него недоверчиво.
– Не заливаешь?
– Зачем? – округлил глаза Глеб. – Я в натуре.
Рыжий сморщился, как от кислого.
– Мне эти ваши словечки, – ребром ладони он чиркнул себя по горлу, – вот где!
– Мне тоже, – поспешно согласился Глеб. – Стараюсь избавляться, но… липнут как банный лист, понимаешь! – взяв у барменши сосиски и кофе, он расплатился и сел за столик.
Не успел он прожевать и полсосиски, как рыжий подсел к нему.
– Вообще-то, я зашел с тобой повидаться, – произнес он негромко. – Мне Катя сказала, что в это время ты обычно здесь бываешь.
Глеб не спеша доел сосиску.
– И зачем я тебе?
– Предупредить хочу. Не знаю, что ты за птица, может, ты просто дерьмо и я потом пожалею… Но эти игры не по мне. Обрыдло все.
– Стас, какие игры? Объясни, блин, толком!
– Объяснить трудно. Слышу я разные разговорчики… Такое возникает ощущение, что Лось в любой момент готов тебя грохнуть вместе со своей племянницей. Не знаю, зачем он послал тебя ее охранять да наобещал с три короба… Но тебе надо быть с ним начеку. Такое у меня ощущение.
Выпив залпом кофе, Глеб усмехнулся.
– Наши ощущения совпадают, Стас.
– Тебе-то знать откуда? – удивился рыжий.
В этот момент в дверях возникла румяная физиономия Толяна. Оглядев помещение бара, он в длинном своем пальто прямиком пошел к их столику.
– Мне тоже трудно объяснить, – быстро проговорил Глеб, – но берегись этого мерзавца.
Рыжий глянул на приближающегося Толяна, потом – на Глеба.
– Брось, – сказал он недоверчиво.
– Услуга за услугу, Стас, – Глеб встал со стула. – Спасибо.
– За что спасибо-то? – полюбопытствовал подошедший Толян. – Мне тоже стакан сока! – крикнул он барменше.
Глеб повертел перед его носом двумя стодолларовыми купюрами.
– Вот это видел? Стас одолжил. Не то что некоторые.
Толян свойски улыбнулся.
– На меня, что ли, намекаешь? Да у меня таких башлей отродясь не водилось. Зато некоторые пристают: устрой да устрой на работу. А устроишь – даже бутылки не поставят.
Глеб ударил себя в грудь.
– Толян, в первый же выходной! Упьемся по полной программе!
– Пой, ласточка, пой.
– Толян, зуб даю!
Стас переводил недоумевающий взгляд с одного на другого.
– Толян! – крикнула барменша. – твой сок!
– Ох, опаздываю! – спохватился Глеб и заспешил к выходу.
Толян посмотрел ему вслед, и улыбка сползла с его лица.
– Ты чё, одолжил ему деньги? – обратился он к рыжему.
Тот ответил ему хмурым взглядом.
– У тебя со слухом плохо?
– Не в том дело, Стас. Ты ж плохо его знаешь.
Стас кивнул.
– Ага. Ты его привел, ты и ответишь.
Пожав плечами, Толян отправился к стойке и вернулся с бокалом сока.
– О чем базарили? – спросил он небрежно.
– Базарят торговки рыбой, – поправил Стас. – Мы разговаривали.
Толян с улыбкой поднял руки.
– Ну ладно, ладно. О чем был разговор?
– Тебе-то что?
– Спросить нельзя?
– Спроси у него, – вставая, отрезал рыжий. – Пора ехать: хозяин скоро освободится.
И Стас направился к двери. Толян вперил в его спину злобный взгляд, оставил бокал с недопитым соком и поспешил следом.
Мальчишка опять стоял у витрины Дома Игрушек. Как на боевом посту. Игрушечная железная дорога, похоже, повергала его в столбняк. Проходя мимо, Глеб чуть слышно буркнул: «Ну всё, ты меня достал!»
– Эй! – обратился он к мальчишке. – Хочешь такую?
Мальчишка вздрогнул.
– Идите, куда шли, – огрызнулся он неуверенно.
Глеб подошел и присел перед ним на корточки.
– Меня Глебом зовут. А тебя?
– Саша, – казалось, мальчишка в любой момент готов был пуститься наутек. – Взрослых надо звать по отчеству.
– Но друзей можно без отчества, – сказал Глеб.
Мальчишка взглянул на него внимательно.
– Вы псих?
– Да, – кивнул Глеб, – но не опасный.
Мальчишка улыбнулся.
– Друзей так не заводят, – заметил он резонно.
– Как правило, – согласился Глеб. – Но бывают исключения. Сегодня, к примеру, я шел мимо и подумал: «Если Саша хочет железную дорогу, она у него будет.»
– Когда? – уточнил Саша. – В этой жизни?
Глеб сглотнул.
– Сколько тебе лет? – спросил он после паузы.
– Скоро девять. А что?
Глеб встал с корточек.
– Пойдем-ка, Саш, домой! – он взял мальчишку за руку. – Кое-что у тебя будет и в этой жизни.
– Ну да! – мальчишка вырвал руку. – А потом вы заберете мои органы!
– Какие еще органы?
– Печень и сердце! Для пересадки!
Глеб застонал.
– Ты меня доконаешь! Либо идем домой, либо я сейчас тут лягу… и можешь забирать мою печень и сердце к чертовой матери!
Мальчик опять улыбнулся. Хорошая у него была улыбка: умная и застенчивая.
– Ладно, идем, – согласился он. – Только за руку меня вести не надо. Я не салага.
– Уж вижу, – вздохнул Глеб.
Жил Саша неподалеку, в блочном доме на втором этаже. Глеб нажал кнопку звонка. Дверь открыла горбатая старушка с глазами побитой собаки. Она испуганно уставилась на Глеба, затем перевела взгляд на мальчика.
– В чем дело, Сань?
– Ба, это Глеб, – ответил мальчик.
Старушка виновато глянула на незнакомца.
– Взрослых надо звать по отчеству.
– Друзей можно без отчества, – усмехнулся мальчик.
– Каких еще друзей?.. Друзей не заводят с бухты-барахты, – растерянно пробормотала горбунья.
– Как правило, – глубокомысленно изрек мальчик. – Но бывают исключения.
Он лукаво зыркнул на Глеба.
Старушка вздохнула.
– Ну что ж… заходите. Грабить у нас нечего.
– Жаль, – переступая порог, сказал Глеб, – я так надеялся.
Старушка улыбнулась.
– Меня зовут Варвара Львовна, – представилась она.
Тут из комнаты выбежала девочка лет четырех в линялом байковом платьице и штопаных колготках.
– А меня зовут Танька! – объявила она, сверкая глазенками.
Глеб присел перед ней на корточки.
– А меня – Глеб.
Хихикнув, девочка спряталась за бабушкину юбку.
Саша небрежно произнес:
– Сеструха моя. Младшая.
– На тебя похожа, – польстил ему Глеб и, глянув на часы, поспешно поднялся. – Варвара Львовна, – обратился он к старушке, – сколько у вас комнат и сколько народу здесь живет?
Горбунья настороженно посмотрела исподлобья.
– Две комнаты, – она обняла детей, – живем втроем. А вам зачем?
– Для отчетности. Вы пенсию получаете?
– Да. На нее и живем.
– Вот и замечательно, – брякнул Глеб. – То есть я в том смысле, что… Дело в том, что фирма, в которой я работаю, занимается благотворительностью. Мы помогаем малоимущим семьям, а нам за это снижают налоги. Ну, вы понимаете… Словом, мы берем вас под крылышко.
Старушка смотрела недоверчиво.
– Это как же?
– Очень просто, – из кармана куртки Глеб извлек пачку сторублевок и вложил в руку горбуньи, – вот так.
Зардевшись, словно девушка, Варвара Львовна попыталась вернуть ему деньги.
– Ну что вы!.. Как же так?.. Неудобно как-то…
– Еще как удобно! Мы фирма богатая! – Глеб приоткрыл входную дверь. – С вашего позволения, я буду иногда наведываться. И все ваши трудности мы уладим. Договорились? – он выбежал на лестничную площадку.
Старушка встала на пороге, прижимая деньги к груди.
– Господи, я даже чаем вас не напоила!
– В другой раз! – отозвался Глеб, сбегая по лестнице. – Опаздываю! Начальство меня по стенке размажет!
– Как называется ваша фирма?! – крикнула вдогонку Варвара Львовна.
– Фирма «Даша»! – снизу откликнулся Глеб.
Старушка зашла в квартиру и прикрыла дверь.
– Да, Сань… – ошеломленно проговорила она, – нашел ты себе друга. Бывает же такое!.. Фирма «Даша».
– Ба, их теперь, знаешь, сколько развелось? – отмахнулся мальчик, снимая с себя пальтишко. – Как у бобика блох!
– Сань! – позвала из комнаты его сестренка. – Тут какая-то колобка огломная!
– Не колобка, а коробка, – поправил мальчик, идя на ее зов.
– Я и говолю, колобка! Чего плидилаешься?!
Саша вошел в убогую комнатушку с выцветшими обоями и действительно увидел на полу большую коробку. Мальчик с опаской приблизился, приоткрыл крышку и…
– Бабуль! – закричал он. – Тут железная дорога!
Варвара Львовна не поверила глазам.
– Как же так?.. Когда же он умудрился? Пока мы с Танюшкой за хлебом ходили?.. Выходит, он все это заранее… Сань, там какой-то листок выпал.
– Где, ба?
– Вон, под стул залетел. Там что-то, вроде, написано.
Мальчик поднял бумажку и прочел вслух:
– «В этой жизни.»
– И все? – удивилась бабушка.
– Ни фига себе «все»! – воскликнул Саша, пряча листок в карман.
Даша была вне себя. В дубленке нараспашку она прохаживалась перед своим подъездом и нервно курила. От ее гневного взгляда Глеб едва не обратился в пепел.
– Теперь уже на двадцать минут! – она указала ему на свои часики.
– Прошу прощения, мотор заглох, – не моргнув глазом, соврал Глеб.
Даша придавила окурок сапожком.
– Странно, что ваша тарахтелка вообще передвигается! Сегодня поедем на моей и поведу я!
– Как скажете, Дарья Николаевна.
– Ой-ой, как мы изображаем раскаяние! – она направилась к стоящей в пяти шагах «хонде». – В следующий раз вычту из вашей зарплаты!
Заметив неподалеку знакомый «ниссан», Глеб проворчал:
– Так всегда: чуть что – сразу из зарплаты.
– Поговорите мне! – она открыла «хонду» и села за руль. – Вчерашний «хвост» заметили?
– А то! – усмехнулся Глеб, усаживаясь рядом. – Даже они заметили, что мы их заметили.
– Может, пугануть их? – Даша приоткрыла сумочку, в нерешительности ее подержала и бросила на заднее сиденье. – А-а, черт с ними! Этих мы хоть знаем!
– Здравая мысль, – сказал Глеб. – Не ожидал.
– Хамите?
– Ага, с гуманной целью. Неужто вы всерьез надеетесь вычислить заказчика, в то время как сами у него на крючке? Это ж коню ясно.
Даша включила зажигание и выехала на дорогу.
– Ну, Илюшка, – проговорила она, – и надеру же я тебе тохес!
– Вам бы кто надрал, – осадил ее Глеб. – Ведете себя, как идиотка. Тупая и упрямая.
Даша сверкнула на него глазищами, но с неожиданным спокойствием поинтересовалась:
– Почему?
– Потому что прочесыванием списка Ольги вы лишь…
– Илья и про список вам доложил! Трепло!
– Покажите мне список. Я попробую…
– Перебьетесь.
– Дарья Николаевна, прочесывая это список, вы сами как на ладони. Противник ваш, кто бы он ни был, калач тертый. Если он ликвидировал журналистку, значит, она что-то раскопала. Так неужели вы думаете, что при личной встрече с вами, если, кстати, он на нее пойдет…
– Ой пойдет! – заверила Даша. – Во-первых, чтоб не вызвать у меня подозрений, в во-вторых, чтоб разнюхать, как много я знаю.
– Весьма сомнительно, – возразил Глеб. – На ваши ему, скорей всего, плевать. А информация, который вы якобы владеете, может и вовсе не иметь цены без конкретных доказательств. Но даже если вы в чем-то правы…
– Я права. Иначе я была бы уже трупом.
Глеб вздохнул и чуть помолчал.
– Допустим. Но почему вы считаете, что при встрече с вами этот господин икс расколется? Как-то все у вас зыбко, Дарья Николаевна.
Даша свернула вдруг в темный переулок и притормозила.
– Гляньте-ка, – возмутилась она, – приклеились, как репей.
Преследующий их «ниссан» нахально остановился в двадцати шагах.
– Мы уже на месте? – осведомился Глеб.
– Нет, нам в Сокольники. Но время в запасе еще есть.
– За что ж вы меня так песочили?
– Терпеть не могу опозданий. Обещайте впредь быть пунктуальней.
– Обещаю. А вы обещайте, что впредь не выйдете одна из квартиры.
Даша помедлила с ответом.
– Не могу обещать, – она достала из кармана дубленки сигареты и зажигалку. – Пожалуй, закурю без разрешения. В своей-то машине.
Глеб усмехнулся.
– А в моей машине вы разрешение спрашиваете и курите, несмотря на запрет.
– Увы, я такая, – кивнула Даша и закурила. – А в расследовании моем все не так уж зыбко. У меня есть одна деталь, по которой я могу определить заказчика при встрече. Ему даже в голову не придет, на чем он попался.
Отогнав от себя дым, Глеб приоткрыл окошко.
– И что ж это за деталь?
Приоткрыв окно со своей стороны, Даша выпустила в него колечко дыма.
– Коммерческая тайна. Почему, собственно, я должна вам доверять?
Глеб резко к ней повернулся.
– Дарья Николаевна, посмотрите сюда! – он дотронулся пальцем до своей переносицы.
Она взглянула на него, прищурясь.
– Именно сюда?
– Ага. И ответьте на два вопроса.
Они посмотрели друг другу в глаза.
– Валяйте, – сказала Даша. – Если смогу.
– Как давно мы с вами знакомы?
– Сегодня второй день. Надо же!
– Вы мне доверяете?
Она опустила глаза.
– Глеб, не обижайтесь, но у меня нет особых оснований…
– Дарья Николаевна, я не спрашиваю, есть ли у вас основания. Я спрашиваю: вы мне доверяете?
Она вновь подняла на него изумрудные глазищи и совершенно серьезно осведомилась:
– Кто такой Ли Бо? Ну-ка, быстро.
– Это мой тренер по восточным единоборствам, – как на уроке отбарабанил Глеб.
Даша выбросила окурок в окошко.
– Ну и замечательно. Можете сами ответить на свой вопрос.
Теперь глаза опустил Глеб.
– Ладно, пускай не совсем тренер… – смущенно пробормотал он. – На самом деле, Ли Бо родился в 701-м году, а умер в 762-м. Этот парень, черт его дери, был величайшим поэтом Китая. Наплевав на придворные почести, он скитался, как последний бомж, но жизнь его стала легендой. Его называли «бессмертным, низвергнутым с небес»… – отчаянно махнув рукой, Глеб продекламировал:
Среди цветов поставил я
кувшин в тиши ночной
и одиноко пью вино,
и друга нет со мной.
Но в собутыльники луну
позвал я в добрый час,
и тень свою я пригласил,
и трое стало нас.
Но разве, – спрашиваю я, —
умеют пить луна
и тень, хотя всегда за мной
последует она?
А тень с луной не разделить.
И я в тиши ночной
согласен с ними пировать
хоть до весны самой.
Даша смотрела на него широко раскрытыми изумленными глазами. А Глеб, глотая знакомый комок в горле, едва справлялся с дыханием:
Я начинаю петь и в такт
колышется луна,
пляшу – и пляшет тень моя,
бесшумна и длинна.
Нам было весело, пока
хмелели мы втроем,
а захмелели – разошлись,
кто как, своим путем.
И снова в жизни одному
мне предстоит брести
до встречи – той, что между звезд
у Млечного пути.
Наклонившись к окну, Глеб вдохнул прохладный воздух.
– Не смейте отворачиваться, – сказала Даша. – Илья тут же вас раскусил.
Глеб поднял стекло и хмуро повернулся.
– Дарья Николаевна, я не хочу быть грубым, но…
– Послушайте, Глеб! Раз уж мы через это все же прошли вы можете называть меня просто Дашей.
Глядя ей в глаза, Глеб проговорил:
– Даша вы мне надоели вместе со своим Ильей.
Она с улыбкой завела мотор.
О проекте
О подписке