Глава 1

Севернее Вяторечья. Княжество Громовичи.

Ноги слегка подрагивали после ночного перехода, но время близилось к утру, а значит, скоро привал. И в предвкушении я невольно поглядывал в небо, наблюдая там последние проблески паутины из точек, которые здесь заменяли звезды. Как же мне хотелось снова оказаться на орбите Земли и наблюдать с высоты за проплывающими внизу облаками!.. Насладиться величием и красотой Вселенной. Не знаю, смогу ли я увидеть это снова?

Из раздумий меня вырвал детский плач, который раздался в метрах тридцати позади, и я обернулся. Мелкий мальчуган, на вид лет пяти, стоял на коленях и ревел, широко открыв рот, видимо, запнулся о ветку и упал. Но этот демаскирующий крик продлился недолго, и через десяток секунд он уже сидел на руках у подхватившего его мужчины, потирая кулачками глаза.

Возможно, внезапно образовавшийся транспорт для мальчика даже не был ему родственником, здесь каждый второй лишился близких, а детей, оставшихся без родителей, было предостаточно. Но общая беда объединяла даже совсем незнакомых людей, впрочем, как и везде и во все времена.

Сделав еще пару шагов, я остановился, чтобы перевести дух, попутно разглядывая бредущую мимо колонну, хотя колонной эту формацию можно назвать с очень большой натяжкой. Мы шли на север уже больше тридцати дней, двигаясь ночью и отдыхая днем. Так мне казалось безопаснее, по крайней мере я себя в этом убеждал. В основном передвигались по лесу параллельно дорогам, и поэтому за одну ночь нам удавалось пройти километров восемь – десять, не больше.

Но, несмотря на такие скромные результаты, я продолжал гнать людей на север в надежде уйти из опасной зоны, хотя с каждым днем меня все больше одолевали сомнения, что нам это удастся. И дело не в том, что во мне проснулась паранойя, а в том, что на протяжении всего пройденного пути до нас доносились приглушенные звуки детонаций, а утром на горизонте часто виднелся густой черный дым.

И все было бы хорошо, если бы мы удалялись от всего этого, оставляя бесчинства железодеев все более позади, но последний десяток дней мне кажется, что я слышу звуки детонации где-то сбоку от нас. А сегодня я слышал их уже немного впереди, да и дым пожарищ не отстает. Боюсь, что в какой-то момент железодеи уйдут вперед, выжигая все поселения на своем пути, и мы окажемся в тылу, прямо в их зоне контроля. Значит, рано или поздно просто напоремся на их отряды, чего очень не хотелось бы.

Эти мысли тревожили меня, но пока я ни с кем ими не делился, и люди шли за мной без каких-либо возражений, считая меня князем. Вон некоторые даже слегка кланяются, проходя мимо, уставшие, в рваной одежде, с угрюмыми лицами, думая, что я лучше знаю, что делать. А я, по заветам училища, просто излучаю уверенность и даже не подаю виду, что устал, хотя самому хочется упасть на спину и лежать так несколько часов не шевелясь.

Благо с едой все хорошо, вокруг хватает живности, да и растений съедобных. Но в то же время животные для нас проблема, так как не только мы рассматриваем их в качестве шашлыка, но и они видят в идущих ночью людях очень даже вкусную добычу. Троих человек потеряли из-за хищников, пока не выработали стратегию защиты.

Воев среди спасшихся всего пять человек, и прикрыть всех людей они не могут, поэтому пришлось вооружать роту Когтя чаровыми ружьями, которые я назвал ЧАР–1. Когда мои недоделанные солдаты услышали название, то так и прозвали эти ружья – «чародины». Да и я недолго сопротивлялся, так как и самому понравилось, – звучит.

Правда, остатков материалов хватило для изготовления чародинов всего на взвод, и они переходили между взводами посменно. Остальным пришлось довольствоваться только чаровыми щитами и самодельными деревянными копьями. Да, с таким вооружением хоть сейчас на железодеев идти можно, правда один раз.

Вон они, бравые вояки, идут по краям колонны на удалении десяти метров с оружием наготове и зыркают по сторонам. Я хмыкнул, когда мне пришла в голову мысль, что наша процессия похожа на конвоирование пленных, – именно так я и подумал, если бы увидел все это впервые. Еще раз окинув колонну взглядом с головы до хвоста, я снова двинулся вперед, но, сделав всего несколько шагов, услышал позади протяжный крик:

– Во-о-оздух!

Через мгновение его подхватили мои солдаты:

– Во-о-оздух! Во-о-оздух!

По цепочке крик прокатился до головы колонны.

Все люди не сговариваясь бросились врассыпную, выискивая деревья, к которым можно прижаться. Сам же, подстегнутый дозой адреналина, бросился в сторону, ища глазами подходящее укрытие. Я надеялся, что вся эта иллюминация, которую огоньки устраивают в кронах деревьев, скроет тепловой силуэт человека и с воздуха ничего не будет видно.

Отбежав метров тридцать, я нырнул между двумя торчащими из земли корнями исполинского дерева и сразу же стал рыскать глазами по небу. Но затем спохватился и окинул взглядом то место, где несколько секунд назад было больше тысячи человек, и тут же мысленно себя похвалил. Как же долго я занимался отработкой этой команды, чтобы сейчас наблюдать практически пустой лес, без единого намека на присутствие человека. Только просека, проделанная множеством ног, выдавала, что недавно здесь было очень много людей.

В этот момент до моих ушей донесся вой, и я снова поднял взгляд в небо. Там, на приличном удалении от нас, с воем мчались три точки, и хотя разглядеть детали фюзеляжа я не мог, но то, что это была тройка элемийских штурмовиков, сомнений не было. Кто еще мог летать с шумом реактивных двигателей, – местные даже полет на воздушном шаре не освоили.

Пока я провожал гостей взглядом, мысль о воздухоплавании никак не хотела уходить. И действительно, почему никто из местных не пытался подняться в воздух? Помнится мне, я видел высокие прыжки нечистых с использованием чар, вызывающих воздушный поток, так почему до сих пор никто не использовал это для полета? Обязательно нужно поинтересоваться про это у Воледара.

Тем временем штурмовики удалились на достаточное расстояние, пропав из виду, и я решил, что достаточно отсиживаться, и поднялся.

– Отбой! – крикнул я.

– Отбой! Отбой! – вновь прокатилась по лесу короткая команда.

Народ начал выползать из своих укрытий, вновь собираясь в нечто, подобное колонне, но я решил, что на сегодня достаточно, и громко крикнул:

– Привал!

И в это же мгновение раздался многоголосый выдох облегчения.

⁂

Уже отработанными до автоматизма движениями люди начали устанавливать палатки, которые по частям волокли на себе. Разговоров слышно не было, – за такой длительный переход успели обсудить все, что только можно. Поэтому отовсюду доносились только стук топоров и короткие фразы, связанные со строительством временного лагеря. Разве что совсем мелким детям было все равно, – большую часть дороги их несли, поэтому энергии у них хоть отбавляй, и они носились между деревьями, играя в железодеев и святороков.

Мне, как князю, полагалась отдельная палатка, и, естественно, пользуясь привилегиями, я ее не тащил, но активно принимал участие в ее установке. Дело не сложное, но требующее несколько человек, чтобы вбить в землю деревянные жерди и накинуть сверху ткань. Да, это не те автоматически разворачиваемые жилые модули, которые использует армия Земной Федерации, но свою функцию выполняют.

Когда я уже разворачивал внутри спальное место, то услышал, как зашуршал полог и прозвучал вопрос:

– Дозволь, княже?

– Да, заходи, Воледар.

Святорок уверенно прошел внутрь и уже привычно снял с пояса деревянную коробочку, которую сразу же положил на пол. Беззвучно проявилось чаровое кресло, в которое он с выдохом сел.

– Через три дня перехода будет город Берегинск, – потирая свою бороду, начал Воледар, – там сможем пополнить припасы и передать раненых местным зельникам.

«Если город еще цел», – подумал я.

Но сказал совсем другое:

– Так и сделаем. Может, кто захочет остаться.

– Никто не останется, – покачал головой Воледар и, указав на меня пальцем, добавил: – Теперь ты их князь, и все пойдут за тобой.

Сразу я не ответил, а улегся на лежанке, устроенной прямо на полу, завел руки за голову и закрыл глаза. Как только мне напоминают о князе, сразу же перед глазами встает картина с тысячами погибших, и если люди пойдут за мной, то будут еще жертвы, к которым буду уже причастен я. Все потому, что на месте я не усижу и буду пытаться противостоять железодеям любым способом. Но одно дело – отвечать за свою жизнь, а другое – ответственность за людей, которые идут за тобой. Внезапно мне пришла в голову одна мысль:

– Воледар, ты говорил, что нелюди с железодеями не сталкивались.

– О таком я не слышал, – задумчиво ответил Воледар.

Интересно, почему ИскИн не вторгается в земли других рас, а пытается прогрызть только людей? Не может же быть так, что элимийцы испытывали особую неприязнь к людям еще задолго до того, как их ИскИны нас повстречали. Тогда в чем дело?

– Насколько я понял, – продолжил я расспрос, – Грамовичи граничит с двумя не людскими племенами на западе?

– Так и есть. йорты и октаниты. Мы сейчас идем у самой границы Беловодья. Если пройти километра три на запад, то начнется приграничный участок с нелюдями.

– Расскажи о них, что знаешь, – приподнялся я на локтях и скорчил особо заинтересованную гримасу.

Воледар хмыкнул и через секунду наклонился вперед, опершись локтями на свои колени.

– Никогда у них не бывал, но знаю, что йорты очень любят воду и долго без нее обходиться не могут. Поэтому вода у них везде и много, даже чары в основном направлены в сторону воды.

Воледар замолчал и нахмурился, видимо вспоминая еще какие-нибудь подробности.

– У них тоже есть что-то наподобие наших князей, но титул не наследуемый, их выбирают старейшины раз в пять-шесть лет. – Святорок неожиданно усмехнулся и веселясь продолжил: – Очень вспыльчивый народ, видел одного в столице, так он пытался драться даже за слишком долгий взгляд в его сторону.

– Так нелюди бывают в Беловодье? – заинтересовался я последней информацией.

– Конечно. – Воледар слегка повернулся боком и откинулся назад, опершись локтем правой руки о подлокотник. – Так же, как и мы у них. Нужно же как-то о торговле договариваться.

– Понятно. А что октаниты? – спросил я, повернувшись боком и подперев голову ладонью.

– Эти очень странные. Любят все, что можно разделить поровну на две части, и просто обожают, когда левая и правая части одинаковые.

– Любят симметрию? – не удержался я от вопроса, хотя знал, что ответит Воледар.

И он не подвел:

– Чаво?

– А, не важно, – махнул я рукой и снова улегся на спину, закрыв глаза.

Воледар секунд десять молчал, а потом спросил:

– А ты почему интересуешься нелюдями, Дамитар?

– Я еще не решил, – ответил я пространно.

Ожидаемо последовал вопрос:

– Не решил что?

Но я не стал отвечать, так как начал погружаться в сон. Воледар продолжал молчать и, не дождавшись ответа, крякнул и поднялся с кресла. Сквозь веки я видел, как погас свет в палатке и послышались шаги святорока, направляющегося на выход. Но когда он уже отодвинул полог палатки, я спросил:

– А если я не захочу быть князем?

Воледар остановился и секунд пять стоял не оборачиваясь.

– А тебя никто не спрашивает, – серьезно заявил он и вышел наружу.

Сонливость как рукой сняло, и я снова поднялся на локти, желая прокричать ему вслед, что я на это не подписывался, но того уже и след простыл. Ладно, завтра выскажу ему все, что я об этом думаю, а сейчас – спать. Повернувшись набок, я устроился поудобнее и закрыл глаза.

Кабинет безопасника на Луне был таким же, каким я его запомнил. Да и капитан Тэйлор тоже здесь присутствовал. Правда, он сидел за своим столом и молча смотрел в сторону, а не на меня. А вот я почему-то оказался в клетке из толстых прутов, которые светились голубым светом. Когда я притрагивался к этим прутам, то в месте касания искрило.

Я наблюдал, как крохотные огоньки падают на пол, разлетаясь в разные стороны, а я все трогал и трогал прутья. За такой игрой я провел несколько минут, не в силах оторваться, хотя время здесь понятие относительное. Но я сделал над собой усилие и все же отошел от стенки клетки, после чего обратил внимание на Тэйлора, который продолжал сидеть в задумчивости.

– И что дальше? – спросил я безопасника.

Услышав вопрос, тот начал постукивать пальцами по столу.

– Вот и я не знаю, что дальше, – отрешенно ответил безопасник.

– Не понял? – удивился я.

– А ведь ты такой же пришелец, как и он, – заявил Тэйлор что-то странное.

– Кто?

Странный разговор у нас получается. Думал, что мне снова будут рассказывать, что я должен кому-то помочь, а тут будто разговор двух аутистов. И Тэйлор подтвердил мою догадку. Он наконец посмотрел на меня и сказал:

– Тебе пора. Огонь.

Я резко открыл глаза и несколько мгновений лежал в недоумении, но внезапно до моих ушей донеслись крики, топот ног и ругань. Вскочив с лежанки, я натянул на левую руку чаровый щит и, подхватив свой чародин, пулей выскочил наружу. И тут же зашелся кашлем от едкого дыма.

Когда наконец откашлялся, прижал рукав ко рту и осмотрелся. Видимо, проспал весь день, так как уже начало темнеть, да и белая пелена дыма придавала дневному свету сумрачности. Видимость была никакой, от силы метров три – пять, а вокруг происходило что-то непонятное. Я видел, как темные силуэты людей пробегают мимо с неразборчивыми криками, больше похожими на «мы все умрем». Только через минуту наблюдений за этой вакханалией я заметил оранжевое зарево на севере лагеря.

– Да чтоб тебя железодеи драли! – выругался я в манере Воледара.

Похоже, кто-то подумал, что мы себя вольготно чувствуем здесь в лесу, и решил подать сигнал железодеям, что мы здесь. Так сказать, добавить огоньку в наше приключение. Как вообще караульные пропустили такой пожар?! Не могли же они проспать все это! Но разбираться, кто виноват, будем потом, а сейчас нужно действовать.

Окинув взглядом пространство вокруг, естественно, ничего не увидел, да я даже рук своих не видел. И в этот момент я услышал душераздирающий женский крик, доносящийся со стороны оранжевого зарева.

⁂

Я бежал сломя голову к краю лагеря, откуда услышал крики о помощи. Густой и едкий белый дым мешал ориентироваться в пространстве, и я боялся, что сейчас попытаюсь пройти лбом сквозь дерево. Периодически из дыма мне навстречу выбегали люди, в панике проносясь мимо. На их лицах хорошо читался страх, и мне становилось не по себе от понимания, что обычный пожар так напугать не может.

Когда приблизился к месту предполагаемого очага возгорания, то передо мной открылась странная картина. То тут, то там вспыхивали дорожки огня, изгибающиеся дугой, а местами сразу появлялись огненные круги, и это был точно не обычный пожар. Огонь очень быстро охватил площадь квадратов двести не меньше. Горело все: лесная подстилка, кусты, стволы деревьев и крайние палатки. Даже с расстояния тридцати метров я чувствовал жар пламени, а шум потока горячего воздуха и треск закладывал уши.

– Да что здесь происходит? – задал я сам себе вопрос и начал осматриваться.

Дым резал глаза, и мне приходилось постоянно протирать их руками, отчего становилось еще хуже, но я все-таки сумел разглядеть, что там, за стеной огня, все еще есть люди. Их силуэты метались из стороны в сторону в попытке найти выход. Но каково же было мое удивление, когда я обернулся и обнаружил, что стою один. Мне казалось, что не только я прибегу на выручку. Нет, я слышал крики людей, доносящиеся из глубины лагеря, но они не были похожи на организацию спасательной операции.

– Да где же все? – процедил я сквозь зубы.

Где Воледар, когда он так нужен? Наверняка он сможет разогнать этот дым потоком воздуха.

Внезапно где-то впереди и правее раздался знакомый хлопок, и я тут же обернулся в эту сторону. Сначала ничего не увидел, но потом заметил в дыму движение голубоватого пятна. В этот момент, словно по заказу, подул ветер – и дым слегка развеяло.

Там, где я видел голубой свет, стоял один из подчиненных Когтя и трясущейся рукой пытался сунуть пулю в магнитный приемник чародина. Когда ему все же это удалось, подросток мгновенно вскинул оружие и выстрелил в дым, где мелькали невнятные тени. От увиденного у меня волосы на загривке встали дыбом.

– Да там же люди! – с возмущением пробормотал я себе под нос и, набрав в легкие воздуха, крикнул: – Отставить огонь! – И тут же поплатился за это выворачивающим наизнанку кашлем.

Но у моих вояк выполнение команд еще не достигло автоматизма, как у солдат прошедших учебку, тем более в такой стрессовой ситуации. И, естественно, стрелок не отреагировал, достал очередную пулю из мешочка на поясе и снова принялся пихать ее в приемник чародина.

Наконец откашлявшись, я метнулся к горе-стрелку, за считаные секунды оказавшись у него за спиной. Но тот успел справиться с заряжанием и снова вскинул ружье к плечу. В последнее мгновение, перед тем как подросток нажал на спуск, я ухватил чародин за цевье и резко поднял стволом вверх. Раздался резкий хлопок, и пуля угодила в крону дерева, размочалив одну из веток. Нас осыпало разлетающимися щепками, и боец наконец обратил на меня внимание, повернув голову в мою сторону, и тут же застыл с вытянувшимся от испуга лицом.

Недолго думая, я вырвал у него оружие и, взяв за плечо, довернул к себе.

– Я сказал отставить огонь! – выпалил я ему в лицо и схватил подростка за грудки. – Что здесь происходит, кто напал?!

Боец смотрел на меня округлившимися глазами и постоянно повторял заикаясь:

– Так… так… так…

Я не стал дожидаться очередного «так» и, не сильно усердствуя, ударил его ладонью по щеке, а затем разок встряхнул:

– Говори четко и ясно, кто напал?

– Так огнегрив, – неуверенно промямлил подросток побелевшими губами.

– Это что еще за хрен такой?

– Это не хрен, – с обидой в голосе сказал мальчишка, – это огнегрив, стая огнегривов.

Яснее не стало, но продолжать расспрос я не желал – сейчас людей спасать нужно и, похоже, в одиночку. Поэтому я отпустил подростка и сказал:

– Найди Когтя и приведи его сюда вместе с взводом оружных. Ты понял? – прикрикнул я на него, и мальчишка быстро закивал. – Тогда бегом выполнять!

Подросток сорвался с места, побежав в ту сторону, откуда появился я, практически мгновенно скрывшись в дыму. В этот момент со стороны огня раздался леденящий кровь крик, который заставил меня бросить второй чародин и тут же взять на изготовку свой. Но, ничего не разглядев в дыму, я все же медленно присел, продолжая всматриваться в белую пелену, и поднял брошенное ружье. Затем поднялся и быстро, как мог, зарядил чужой чародин. Взяв его в левую руку, я согнул ее в локте и направил ствол оружия вверх. Свой же держал в правой руке и, вытянув ее перед собой, повернулся боком к фронту огня.