Глава 1. Гости

…В ожидании долгожданных гостей, посланников Световита, Валерий расположился в мягком удобном кресле, на обширной открытой веранде, пристроенной к русской баньке, стоявшей у самой глади воды небольшой горной речушки под древним, как мир названием Арша.

Осенний нежный тёплый ветер своими лёгкими порывами подхватывал жёлтые листья с Уральских берёз в завораживающий хоровод, который медленно, в ласкающих лучах Солнца, по спирали снижался, устилая шелестящим ковром каменистую дорожку, ведущую вдоль берега реки к русской баньке.

Яркое Солнце на безоблачном бирюзовом небосклоне входило в осеннее время Солнцеворота – великого праздника русских людей, не ушедших от РОДЪА.

«Неспроста и непросто именно это время выбрал Световит», – рассуждал Валерий, погружаясь в лёгкое состояния благодатного транса… картины природы стали медленно растворятся, замещаясь видениями встречи со Световитом, которая была днём ранее.

«В начале Солнцеворота гости к тебе прибудут, натопи им баньку потеплей», – сказал Световит, поднося чашку ароматного горячего кофе.

«Хорошо, Андрей Александрович, натоплю… А кто прибудет-то?» – спросил Валерий.

Световит присел за кухонный круглый столик, который являлся одним из рабочих столов его загадочного, выстроенного по его личному, сакральному, замыслу особняка, в котором он, со времени ухода из большого международного бизнеса, проживал на окраине города Челябинск… в сердце Древнего могучего седого Урала…. Сделав несколько небольших глотков горячего напитка, выдержав продолжительную паузу, Андрей Александрович, наклонившись к собеседнику, сказал:

– Будет у тебя композитор, Лариса Колокольная, а также есть вероятность, что с ней прибудет свита, в которой могут быть не менее талантливые люди, как Лариса, но в своих направлениях творчества – дара РОДЪА.

– Я всегда рад гостям, Андрей Александрович, и банька будет жаркой…

Помолчав, Валерий спросил: «Как я понимаю, они прибудут не только в баньке попарится?»

– Ты прав, мой друг… задача Ларисы спустить в Ладье с гор Урала тишину… И ты ей поможешь, – вполголоса сказал Световит.

– Также, если будет с ней наш уральский великий художник Суханов, пообщайся с ним – он интереснейший собеседник и человек… ты всё поймёшь, что тебе нужно будет делать, когда гости будут у тебя….

…Сам Андрей Александрович о себе никогда свысока не говорил, в повседневной жизни был приятным, весёлым с задоринкой собеседником, скромно одевался, не выделяясь среди прочих ничем, но стоило только перевести разговор на любую серьёзную тему бытия, сразу же прорисовывалась недюжая мощь и могущество, которое мгновенно наполняло пространство, становясь осязаемой сверхъестественной силой.

Приближающийся шум движущихся легковых автомобилей по шуршащему ковру каменистой дорожки вернул Валерия в действительность пространства его обширного Родового подворья.

– Видимо, и не надо пока знать, что означает «…спустить в Ладье тишину…», – вставая из удобного кресла для встречи гостей, в полусонном состоянии, вслух произнёс Валерий.

С тех пор, как Валерий стал овладевать светом знаний, который нёс людям Андрей Световит через Слово своих книг, позволил ему практиковать просмотр событий заранее, в особом состоянии изменения сознания, но не всегда это удавалось, и на то были свои причины, не зависящие от Валерия: иногда кто-то умышленно скрывал, закрывая причины визита, обладая эзотерическими техниками, другие прятались, словно черепашки, в непроглядный панцирь страха… но сейчас в этой встрече РОДЪ и Световит закрывали, до поры и до времени, что и как будет, сберегая от вмешательства тёмных сил в работу по наполнению пространства, Светом Славы Слова. Так же Валерий знал: в такие ответственные моменты тёмные всегда рядом, всегда свидетели…

– Интересненнько, ну, и кто же сегодня будет свидетельствовать? – снова вслух произнёс Валерий, полностью придя в себя, выходя навстречу гостям.

Первой подъехавшей машиной была старенькая ухоженная «Жигули» первой модели прошлого века, надёжно служившая уже не один десяток лет своей хозяйке – композитору Ларисе Генриховне Колокольной, худощавой подвижной и очень симпатичной для своего возраста женщине.

В одном автомобиле с ней прибыл полноватый мужчина, профессионально занимающийся фотографией, аудио и видео съёмкой, неплохо разбирающийся в музыкальной грамоте, который и ранее приезжал на подворье к Валерию. Звали его Сергей. Валерий не помнил его фамилии, по причине коротковременного знакомства, и в силу того, что старался устраниться от тесного общения с такими людьми… с той самой поры уголовного преследования и фальсификации уголовных дел по отношению Андрея Александровича и всех, кто был вхожим в его дом, в том числе и его, Валерия.

Они, сами не ведая, в святой своей простоте, которая, как говорит русский народ «хуже воровства», с которой сам Валерий жил добрую половину своей жизни, были невольными помогающими помощниками различных спецслужб, ведущих свою деятельность со времён инквизиторских костров мракобесия, занимающихся столетиями выявлением и уничтожением тех, кто начинал становиться зрячим, видеть мир изъяна, тех, кто из жизни в жизнь рождался и становился воином Света, воином РОДЪА, сберегая во времени сакральные знания предков, Русского вещего языка.

Лариса, увидев встречающего, расплылась в улыбке, и, выйдя из машины, попала в добродушные объятия хозяина подворья, ответив так же искренне объятьями радости встречи давно знакомых людей.

– Сколько же мы с вами не виделись, дорогая ты наша Лариса Генриховна!

– Да, с тех самых пор, Валерий Васильевич, как ты приезжал в Игнатьевский город, как говорит Андрей Александрович про наш пещерный комплекс.

– Давненько это было, почти два года прошло…

– И не говори, Валера, время летит, только годы мелькают: одни события сменяются другими… и только со временем мы или наши потомки сможем определить их значимость.

– Наверно так и есть, Лариса Генриховна, только время ставит всё на своё место, каждому принося награду или счёт к оплате… каждому – своё.

– Добрый день! А я у вас уже бывал, – прервал разговор Сергей, всё это время копошившийся в машине.

– Да, я тебя помню, – поздоровавшись за руку произнёс Валерий, и предложил гостям пройти в комнату отдыха, которая была при баньке.

В это время подошла вторая машина, в которой приехала семейная чета – Валерия Германовна и Константин, давние знакомые.

В своё время они были частыми гостями, но, со временем, в силу определённых обстоятельств дорога на подворье Валерия Васильевича была закрыта, пространство не пускало… возникло определённое натяжение отношений, связанное со сменой приоритетов Валерии Германовны и финансовых разногласий с их общим знакомым Эдуардом, что вызывало у них определённый дискомфорт общения.

Валерий, в свою очередь, был доброжелательно настроен к прибывшей семейной чете и всем своим улыбчивым видом показывал, что вопросов и претензий у него лично нет.

В то же время Валерий был удивлён их прибытию, что скрыл от окружающих.

Хорошо считывалась информация опаски Валерии и Кости встретится в баньке с Эдуардом, который может при всех озвучить нелицеприятные вопросы по оплате долга, а также по астральному мороку, который Валерия пыталась накинуть Эдуарду… и это уже куда более серьёзно…

– Очень интересно! Вероятность неприятной встречи не остановила чету. Значит вечер будет значимый, многообещающий… и тишина однозначно спустится в Ладье с Уральских гор…, – подумал Валерий.

Валерия выдвинулась из машины переваливающей тяжёлой походкой, издалека, слегка улыбаясь, начала нараспев говорить…

– Валерий Васильевич, сколько лет, сколько зим… давненько мы не наведывались к тебе.

– Давненько, давненько, Валерия Германовна, да и не вспомнить, когда вы вместе бывали с Константином в нашем крае.

Валерия Германовна, подойдя, поздоровалась по-мужски за руку, как всегда, ибо с детства у неё был властный волевой характер, прошедший закалку в лихие бандитские девяностые, которые не обошли стороной и Валерию, опалив сердце девушки навсегда.

Тут же подошёл её муж Константин… с последней встречи с Валерием он ещё больше почернел, ссутулился, неся на лице, непонятную для его сознания, накапливающуюся усталость, которую он не мог ничем снять.

– Здравствуй, Василич!

– Здравствуй Константин!

Мужчины обменялись добродушным рукопожатием, после чего хозяин подворья проводил всех в уютную комнату отдыха с растопленным потрескивающим камином.

– Ну, гости долгожданные, располагайтесь, отдохните с дорожки, а я до дому дойду, супруге своей скажу, чтоб с невесткой ужин здесь в баньке накрывали.

– Да что ты, Валерий Васильевич, не надо, мы со своим всем приехали, всем хватит – скороговоркой проговорила Лариса.

Валерий, не обращая внимания на сказанное, пошёл к себе в дом, стоящий выше по течению речушки, в ста пятидесяти метрах от баньки.

Сказав своей жене о прибытии гостей, и, наказав накрывать стол в комнате отдыха, Валерий быстренько вернулся к прибывшим гостям, где его нетерпеливо дожидалась Лариса Генриховна.

– Валерий Васильевич, мне необходимо с тобой переговорить наедине, – вполголоса сказала Лариса ступившему на порог Валерию.

Валерий, взяв Ларису Генриховну за запястье руки, сказал присутствующим твёрдым утверждающим голосом.

– Вы не против,? Мы немного прогуляемся с Ларисой Генриховной, – и, не дожидаясь ответа, вывел её из комнаты отдыха.

– Давай, Лариса Генриховна, пойдём, посидим в Храме… и ты мне поведаешь, что и как.

– С большим удовольствием, Валерий, я ведь так давно не была в Родовом храме, ты словно угадал моё желание.

На территории поместья Валерия Васильевича был построен Родовой храм Крышеня, согласно Ведическим знаниям, вновь открытых профессором геополитики Свиридовым Андреем Александровичем и по его личному утверждённому проекту.

Зайдя в Храм Крышеня, Валерий и Лариса расселись по креслам напротив друг друга. Разделял их огонёк масляной лампадки, стоявшей в центре Храма… её пламя ежедневно поддерживал хозяин подворья.

– Как же здесь благодатно умиротворённо… и как прекрасно играет огонёк, словно живой, – сказала Лариса.

Потом, как бы одумавшись, спешно добавила:

– Ой, что я говорю, он живой! – несомненно, ЖИВОЙ.

Валерий сидел, молча наблюдая за пламенем огня, в ожидании, когда Лариса Генриховна, от нахлынувшей благодати Храма успокоится и придёт в состояние делового разума для обсуждения предстоящей серьёзной работы по наполнению пространства новыми энергиями Света Слова в сопряжении с сияниями огней Световита.

Время словно остановилось, приглушая любой внешний звук, и только чёткие удары сердец отсчитывали секунды, наполняя пространство Храма.

– Валерий, а я привезла к Вам свои новые музыкальные произведения на стихи АНДРЕЯ, – выдержав длительную паузу, Лариса добавила, – Андрея Световита.

Валерий услышал и увидел в том произношении Ларисой Генриховной имени АНДРЕЙ такое безграничное уважение и проникновенную глубинную любовь высшего духовного проявления, которая забыта давно в современном оцифрованном мире, ту самую любовь, воспетую поэтами всех времён, возводённую в ранг Божественной недосягаемости. Всё это вызвало у Валерия волну воспоминаний, и та пауза, сделанная Ларисой, была, как нельзя, уместна, своевременна, ибо Валерий в своих видениях оказался в прошедших днях минувшего времени, когда, навещая Андрея Световита в день его рождения, Андрею Александровичу позвонили с Москвы. В телефонной трубке раздался приятный женский голос, который так же с глубинной, проникновенной любовью произнёс простые слова:

– Здравствуй, АНДРЕЙ…

Пространство рабочего кабинета мгновенно начало заполнятся Несказанным Светом безграничной Божественной Любви. Следом, сознание в воспоминаниях Валерия воссоздало:… поздний зимний вечер, когда Валерий после изнурительного пыточного допроса в областном ФСБ, с расслоенным состоянием сознания и вывернутой на изнанку психикой, полностью раздавленный физически, пытаясь как-то выжить, ощущая, что кровь в жилах сгущается, вводя в инфарктно-инсультное состояние, сворачивая часы жизни…

Он, полностью обессиленный, приехал к Андрею Световиту домой, в надежде на спасение. Световит, увидев Валерия, твёрдо сказал, словно приказывая…

– Ты сейчас пойдёшь на кухню, примешь таблетку аспирина, а моя супруга покормит тебя тёплым куриным бульоном, станет легче, да кровь восстановится, и только потом поговорим. … Зоя Степановна, накорми Валерия Васильевича бульончиком, только жиденьким, да положи больше…, – крикнул Андрей Александрович.

Зайдя в рабочий кабинет к мужу, Зоя Степановна увела гостя на обширную уютную кухню с большой русской печью, дала таблетку и усадила за стол с приготовленным кушаньем, а сама присела на низенький маленький стульчик у печи, в которой потрескивали берёзовые горящие дрова.

Есть не хотелось… Валерий, делая немыслимые усилия над собой, медленно хлебал деревянной ложкой приготовленный для гостя поздний ужин.

Зоя Степановна, тихим голосом, только для самой себя, произнесла…

– Что же они творят с ними, разве так могут поступать люди, – помолчав немного, добавила, ещё тише…

– Андрей, Андрей… всю свою жизнь только думал и трудился, что бы Россия жила, процветала, а они….

Тогда, именно тогда, Валерий впервые услышал произношение имении Андрей с такой безграничной силой любви, что был тронут до глубины души, которая, спасаясь, от цепких чёрных паучьих лап нелюдей в погонах, сжалась в маленький крошечный комочек.

Как же это надо так сильно любить человека, что только произношение имени его наполняло пространство дома разноцветными переливами несказанного сияния Света благодати, согревая душу, вызывая желание жить.

– Да, как сильно его любят его женщины…, – тихо, еле слышно, непроизвольно вслух произнёс Валерий.

– Что ты сказал, Валерий Васильевич, я не расслышала, – спросила Лариса.

– Я говорю, Лариса Генриховна, что мне Андрей Александрович поведал о написании тобой музыкальных произведений на новые его стихи, – слукавил Валерий.

– Я не смогла выполнить поручения Андрея Световита – привезти к тебе в гости нашего уральского художника, – с сожалением в голосе произнесла Лариса.