Джон решил помочь мне немного подзаработать. В крупную фирму или на государственное предприятие иностранцу без специального разрешения устроиться нереально. А вот в мелких частных фирмах могут взять и так. Я попал в продовольственный магазин одного из знакомых Джона подсобным рабочим: упаковывал овощи и фрукты в полиэтилен с помощью специальной машинки и выносил их в торговый зал. Уже на следующий день я справлялся с работой самостоятельно. Сложности были только с языком. Во-первых, я не знал, как называется большая часть продуктов, на которые мне приходилось самому ставить цену, а во-вторых, магазин был так напичкан товарами, что когда время от времени я попадал в торговый зал, то чаще всего не мог объяснить покупателям где что искать.
На наших туристов, побывавших за границей в застойные годы, неизгладимое впечатление производило разнообразие ассортимента продуктов. Мне же от этого были одни неприятности. Пока разобрался что к чему, часть товаров была продана за меньшую цену, чем полагалось, а часть – за большую. Хорошо еще, что никто из покупателей не возмущался и не жаловался.
Мне дали не только работу, но и жилье. Я ночевал прямо над магазином, в квартире, половина которой использовалась под склад.
Магазин находится в одном из негритянских районов, каких в городе много. Любопытно, что и внутри гетто есть четкие границы между кварталами: в одних живут американские негры, в других – только кубинские, в третьих – исключительно гаитянские.
Хотя ночью гетто словно вымирает, чужаку появляться здесь опасно: меня постоянно будили сирены проносящихся под окнами полицейских машин.
А днем картина вполне идиллическая. Всюду люди: прямо на тротуарах или во дворах играют дети; взрослые заняты мелкими домашними делами, ремонтом своих ржавых колымаг, продажей всякого утиля. Но большинство праздно шатаются, играют в карты. Кто-то балдеет прямо на тротуаре, наколовшись или накурившись…
Проработал в магазине две недели, и мне стала надоедать размеренная жизнь, да и весь ассортимент продуктов я уже успел перепробовать. Возвращаться назад в Нью-Йорк было еще рано, поэтому я стал думать, куда бы еще съездить. Кроме Стива, знакомых, к которым можно было бы заехать, у меня в Америке не было, но автостопом можно путешествовать и безо всякой цели.
Если без цели обойтись можно, то хотя бы направление какое-нибудь выбрать необходимо. Во время работы я обратил внимание, что фрукты и овощи, продававшиеся в магазине, были почти все из Калифорнии. Неужели там еще теплее, чем здесь, на самом юге Флориды? А почему бы самому не проверить? Я уже убедился, что автостопить по Америке можно, поэтому стал собираться в путь.
Расчет дали сразу. Пожелав счастливого пути, хозяин магазина подарил карту автомобильных дорог США.
С первого взгляда на карту у меня создалось впечатление, что в американских дорогах не так-то просто разобраться. Каких только названий я не увидел: interstate highway, state highway, expressway, parkway, roadway, freeway… Но на самом деле существует только несколько основных типов автомобильных дорог.
Самые мощные автострады входят в «Национальную систему интерстейт и защищенных хайвэев». Это 42,5 тысячи миль (около 70 тысяч километров) автострад, пересекающих территорию США во всех направлениях (в Советском Союзе примерным аналогом были трассы союзного значения, не идущие, правда, ни в какое сравнение с интерстейт хайвэями по качеству). Дороги, идущие с востока на запад, имеют четные номера, а с севера на юг – нечетные. Наиболее длинные и важные дороги имеют однозначные номера или двузначные, оканчивающиеся на 0 или 5.
Все, кто собирается в дальний путь, пользуются интерстейт хайвэями. Поэтому на этих автострадах, имеющих протяженность всего 1% от всех хайвэев, в США концентрируется до 25% автотранспорта.
Есть дороги попроще – номерные US хайвэи (аналогичные нашим дорогам республиканского значения). Они находятся под контролем штатов, а система номеров такая же, как и на интерстейт хайвэях.
И наконец, самые мелкие дороги – проселочные (у нас сельские дороги могут быть и без специального покрытия – просто колея, а в Америке почти везде асфальт или бетон). На таких дорогах можно встретить только местных жителей да иногда туристов, если недалеко находится какая-нибудь достопримечательность. Как правило, проселочные дороги проходят прямо через центральные улицы небольших городков.
Внимательно рассмотрев карту, я понял, что до Калифорнии мне лучше всего добираться по 10-му интерстейт хайвэю, проходящему вдоль южной границы США – здесь и в марте должно быть достаточно тепло.
Чтобы не начинать голосовать в городе, я добрался пешком до международного аэропорта Майами. Здесь начинается 41-й стейт хайвэй – старая дорога, на которую заезжают только рыбаки да те, кто хочет насладиться неспешной поездкой через самый центр национального парка Эверглейдс (до Неаполя значительно быстрее можно доехать по 75-му интерстейт хайвэю).
В первой же остановившейся машине оказался именно такой любитель природы, вернее, даже профессионал – преподаватель орнитологии на биофаке Международного университета Майами. Всю дорогу доктор Ройтман рассказывал мне о редких видах птиц, которые гнездятся на здешних болотах и озерах. Я же смотрел по сторонам: хоть мельком взглянуть бы на настоящего аллигатора. Вдруг машина резко затормозила: еще секунда – и мы бы столкнулись сразу с целым семейством крокодилов!
В этом парке существует и резервация сименолов. Помните вождя – Оцеолу? Одна из деревень индейцев, напомнившая мне Полинезию, видна прямо с хайвэя. Возле покрытых пальмовыми листьями хижин вместе с домашними животными копошатся полуголые дети. Мужчины на каноэ ловят рыбу в канале, совершенно не обращая внимания на плавающих здесь же аллигаторов…
Ехать по этой живописной дороге очень здорово, но до Калифорнии так не доберешься и за месяц, поэтому возле Неаполя я выбрался на уже хорошо мне знакомый 75-й интерстейт хайвэй.
Попалась попутная машина до Санкт-Петербурга. Да у меня же тут есть хорошая знакомая – девушка из стриптиз-бара. Она, помнится, даже давала номер своего телефона. Вот уж не думал, что представится случай ей позвонить. Джоана оказалась дома. Она сразу же меня вспомнила:
– О! Ты уже вернулся в Москву?
– Да нет. Пока только в Петербург.
– А оттуда в Москву автостопом?
– Ну да, конечно! Хочешь, можем поехать и вместе. Идет?
– А как мне до тебя добраться?
– Я на соседней улице.
– Как? А я думала ты из России звонишь.
– Вот те на! Там другой Петербург… Который раньше Ленинградом был (уже не первый раз возникает путаница с названиями).
Одноэтажный домик Джоаны стоит в ряду таких же стандартных коттеджей с аккуратно подстриженными газончиками. В доме кроме двух спален одна большая и довольно пустая по нашим меркам комната – только телевизор и диван с двумя креслами. Кухня здесь же, за невысокой перегородкой.
Ужин был приготовлен чисто вегетарианский. Посмеявшись над нашим телефонным разговором, Джоана завела речь о хитч-хайкинге:
– Дальний автостоп у меня был только однажды – отсюда до Западной Вирджинии.
– И ты ездила одна? – удивился я.
– Все почему-то думают, что девушке невозможно автостопить в одиночку… Если не убьют, то уж изнасилуют наверняка. Да ничего подобного! Хотя надо смотреть в оба. Бывает, конечно, садишься в машину, а с тобой тут же заводят фривольные разговоры. Тут все зависит от того, как себя повести. Если девушка уверена в себе и не поддерживает тему, то и водитель обычно быстро успокаивается… А вообще-то, прежде чем садиться в кабину, я стараюсь немного поговорить с тем, кто за рулем. Спрашиваю, куда едет, откуда… Но главное – пытаюсь понять, можно ли вообще ехать с этим человеком.
– Поделись-ка опытом!
– Уверяю тебя, с водителем, который мигом распахивает дверцу и предлагает везти куда захочешь, ехать не стоит. Не поеду я и с тем, кто прямо упрашивает садиться, хотя нам совсем не по пути. А уж если меня с ходу называют «милочкой» или «кисочкой» – тем более. Также не стоит ехать со слишком раздраженными, агрессивно настроенными, а с пьяными или наркоманами – подавно…
– Да так можно простоять на дороге не один день.
– Ты прав. Иногда приходится рисковать… Помню, как-то в Джорджии, недалеко от Атланты, мне пришлось туго. Водитель стал приставать, и мне никак не удавалось его успокоить. В таких случаях лучше поскорее выйти. Но как это сделаешь на ходу? Я понимала: если попросить, водитель не остановит. Пришлось сделать вид, что меня сильно тошнит…
Я задержался в Санкт-Петербурге на несколько дней, побывав в различных частях города, но, к своему удивлению, ни разу не попал в гетто. Большей частью попадались жилые районы, застроенные современными типовыми домами, многочисленные отели, вытянувшиеся вдоль косы, разделяющей заливы Тампа бей и Мексиканский. Климат здесь близкий к тропическому, часты тайфуны, ливни.
Гроза собиралась и в тот день, когда я собрался уезжать. Чтобы побыстрее добраться до интерстейт хайвэя, рискнул ловить «попутку» прямо в городе. На мою табличку: «75-й» отреагировала семейная пара на новой «Хонде». У пересечения 4-го и 75-го интерстейт хайвэев мы расстались – они свернули на Орландо, а я стал стопить в сторону Гейнсвилла.
Ливень должен был начаться с минуты на минуту. Хотелось уехать, пока не промок: иначе неудобно проситься в машину. Да и стоять на обочине под фонтанами грязи из-под колес тоже не очень приятно.
Дождь ливанул как раз в тот момент, когда я садился в джип. Молодой парень за рулем спросил:
– Ты студент из Гейнсвилла?
– Почему ты так решил?
– В такой сумке, как у тебя, обычно носят учебники студенты. Я только потому и остановился, что принял тебя за одного из гейнсвиллских студентов.
Ливень был действительно тропический. Вода лилась сплошным потоком, «дворники» не успевали очищать лобовое стекло. Ехать приходилось медленно. Мы видели машины тех, кто очень спешил, – в кюветах. Хорошо еще, что встречные полосы отделены широким газоном и обошлось без лобовых столкновений.
Доехали до Гейнсвилла. Я попросил высадить меня под навесом автозаправочной станции: ливень и не думал стихать. Прошел час, другой… Наступил вечер… Я понял, что пора звонить Стиву, иначе придется идти пешком до его дома всю ночь.
В Гейнсвилле я задерживаться не стал и, когда на следующее утро погода наладилась, вернулся на дорогу.
У въезда на хайвэй я наконец-то увидел американского хитч-хайкера. Эдакий видавший виды бродяга. Слава богу, хоть поговорю о хитч-хайкинге с профессионалом:
– Привет! Долго стоишь?
– Да ну! Только вышел на хайвэй, нарвался на патрульную машину. Ну, и штрафанули на 40 баксов. Ну, вернулся назад. А здесь место дохлое – машин нет. Торчу уже часа два.
– Штрафанули-то тебя за что?
– Ты чё?! Любой дурак знает, что на интерстейт хайвэе голосовать нельзя.
– Вообще? – я ужаснулся.
– Ну, в принципе можно. Только перед знаком.
Тут я и обратил внимание на дорожный указатель, возле которого мы стояли: символ интерстейт хайвэя, его номер, ниже большая белая табличка, на которой написано, что пешеходное движение и езда на велосипеде запрещены; хитч-хайкеры не упоминались. Видимо, нас приравнивали к мешающим автомобильному движению пешеходам. Значит, всю дорогу я нахально нарушал американские законы, голосуя прямо на хайвэе!
Я решил разузнать подробнее о запретах на автостоп:
– А как в других штатах?
– Ну, везде один черт. Только штрафы разные.
– Сам ты, наверное, все объездил?
– Ну, чё я там не видел? А ты в Калифорнию? Ну, счастливо, сынок! – бросил он и пробурчал себе под нос:
– Мне и здесь хорошо. Чё на край света ехать? Макдональдсы везде одинаковые…
И он отправился завтракать в ближайшую закусочную.
Решив исправляться немедленно, я не пошел на хайвэй, а стал голосовать перед знаком.
На этот раз я попал в «Форд-гранада», забитый домашним скарбом под самую крышу так, что даже добродушного вида толстяк за рулем боялся делать резкие движения. Переднее сиденье пришлось расчищать самому, еле примостился на кромке. Водитель, ехавший в Джорджию, оказался таким болтуном, что за всю дорогу я и двух слов не смог вставить, а лишь покорно выслушивал рассказ о последних событиях, произошедших в его большой и дружной семье…
Выбравшись из машины на пересечении 75-го и 10-го интерстейт хайвэев, я начал автостопить у въезда, как это и положено по правилам, но моего терпения хватило ненадолго. Выйдя на хайвэй, я попал на один из скоростных участков дороги, где ехать медленнее тридцати миль в час запрещено, а останавливаться можно лишь в самом крайнем случае. И все-таки стального цвета «Мазда-космо» замигала поворотником и стала выворачивать на обочину. Остановиться ей удалось только метров через пятьдесят.
– Здесь голосовать запрещено! – открыв правую переднюю дверцу, крикнул мне молодой парень, сидевший за рулем. Я сделал вид, что не понимаю, о чем идет речь.
– Ладно! Давай садись быстрее!
Я уже забрался в машину, но он все возмущался:
– Нашел где голосовать! Ладно бы нарвался на хайвэй патруль, а мог бы и под колеса угодить: машины здесь несутся как бешеные. Не дай бог, какую-нибудь случайно вынесет на обочину – видел, сколько мне пришлось тормозить? – мокрого места от тебя не останется… Сейчас на дорогах такое сумасшедшее движение, что хитч-хайкерам не позавидуешь.
– Ты сам когда-нибудь автостопом?
– Нет. Но если вижу на дороге хитч-хайкера, обязательно останавливаюсь. Правда, сейчас это бывает редко. Потеряли мы, американцы, любовь к романтике автостопа. Мне почему-то попадаются одни иностранцы. Недавно я подвозил студента из Новой Зеландии. Он, как и ты, собирался доехать автостопом до Калифорнии.
О проекте
О подписке