1223 – Русь, ослабленная монголо-татарским нашествием (поражение русских дружин в битве с монголами на реке Калке), на столетия была отодвинута от выхода к морю. Только во второй половине XVII века, когда под

А. Васнецов Призвание варягов, 1909 г.

П. Рыженко Куликово поле, 2004 г.

управление московского царя перешли земли всей бывшей Киевской Руси, Россия энергично и последовательно пошла в моря и океаны. Хотя наша история содержит факты такого движения даже в периоды обострения борьбы с Золотой Ордой (Куликовская битва 1380 года и стояние на Угре 1480);

1296 – плавание новгородцев из Северной Двины до мыса Святой Нос (Баренцево море);

1316—23 – ответные морские набеги новгородцев на побережье Норвегии в отмщение за разбои на русских берегах;

1364 – поход новгородских воевод А. Абакумовича и С. Ляпы на реку Обь, один из отрядов дошел до ее верховьев, другой – до низовьев;

1412 – морской набег на северное побережье Норвегии;

1419 – начало регулярных плаваний и промысла беломорских промышленников на Новую Землю; отражение десанта норвежцев (500 чел. на шнеках) на поселения в Заволоцкой земле (ныне Вологодская область);

1496 – первый выход в Атлантический океан. Посольство Ивана III на четырех ладьях дошло до Тронхейма и затем сухим путем до Копенгагена;

1499—1500 – очередной поход в низовья Оби, «на Югру и Самоядь» ходили Симеон Курбский и Петр Ушатов;

1525 – московский дипломат и переводчик Дмитрий Герасимов составил первую карту берегов Северного океана от устья Северной Двины до Оби.

И все это происходило во времена отнюдь не тихие для Руси-Ро ссии. В 1410 году русские вместе с польскими и литовскими войсками разгромили Тевтонский орден в битве при Грюнвальде, после чего он наконец-таки исчез с политической карты Европы. Московско-Новгородские войны 1456—78 годов были не очень кровопролитны, но тяжелы для обеих сторон и завершились победой Москвы и присоединением Новгорода к зарождающемуся царству. А ведь до этой победы на северо-западе московиты потерпели жестокое поражение от казанских татар под Суздалем в 1445 (Василий II Темный даже попал в плен). Да и падение Константинополя в 1453 году и воцарение турецких султанов на берегах Босфора надолго закрывали южное морское направление для Руси. Так что обнадеживающих перспектив на Западе и Юге у нас не было.

Тем не менее Русь постепенно укреплялась, процесс «глобализации» неизбежно заставлял торговать с иноземцами, причем во всё возрастающих объемах и с расширением номенклатуры товаров.

Начало движения на восток. Первые государственно-организованные экспедиции

Тут самое время вспомнить первого московского царя, последнего Рюриковича – Ивана IV (Грозного), незаслуженно оболганного отечественными и зарубежными историками и очень мимоходом упоминаемого в учебниках как «злодей-кровопивец», душитель свободы. А ведь именно он в новое (после Орды) время первым начал «рубить окно в Европу», да и в движении Руси «навстречь солнцу» преуспел весьма (см. сибирские дела Ермака, Строгановых).

И в итоге под руководством шведов, начиная с Ярла Хольгера (он же Вещий Олег, разгромивший Хазарский каганат) и потомка скандинавских пиратов Ярицлейва (он же Ярослав Мудрый), «маленькое провинциальное княжество на западных рубежах земель Ясы (то есть империи Чингисхана. – В.Н.), подминая под себя царство за царством, двигалось в направлении столиц, которым когда-то платило дань: Сарая, Каракорума и Ханбалыка, и в итоге добралось до Тихого, а осваивая великие сибирские реки – и до Северного Ледовитого океана, по пути превратившись в самое большое по площади государство на планете».

Возможно, Евгений Янович Сатановский, потомственный металлург, кандидат экономических наук, президент РЕК (2001—2004 гг.) и Института Ближнего Востока, профессор МГУ и МГИМО, сильно пожалел потомков обрусевших иноземцев, не указал и другие заметные следы их гегемонистских устремлений (и очень даже впечатляющих): на Востоке – Аляска и пол-Америки, на Западе – Польша, Ливония, Финляндия, пол-Норвегии (включая Грумант – Шпицберген), Крым, Кавказ и далее… до Гималаев.

Почему-то в стороне от научных открытий «ученого с мировым именем» оказались не менее уникальные достижения потомков «скандинавских пиратов», особенно из числа датских и норвежских конунгов. Ведь смогли же они на месте микроскопических «земель» на берегах Ла-Манша построить аж две империи – Французскую и Английскую. Над последней даже солнце не заходило 24 часа в сутки. И к мировому господству стремились именно потомки викингов с Туманного Альбиона, сумевшие уничтожить морское могущество былых владычиц морей-океанов – Голландии и Испании. «В первые 50 лет XIX века, когда Россия всего лишь ненамного расширила свою территорию, британцы побили все рекорды, увеличив подконтрольную территорию почти

В. Суриков. Покорение Сибири Ермаком. 1895 г.

на 50 тысяч квадратных миль. В середине XIX века 19 миллионов британцев господствовали над 196 миллионами жителей заморских территорий, нещадно эксплуатируя их, жестоко и кроваво пресекая любую попытку сопротивления…».

О месте и роли шведских ярлов в российской истории в свое время говорили многие: одни из них были сталинскими лауреатами, другие – профессорами в Йеле. К сожалению, вряд ли выпускники МГУ и МГИМО узнают от востоковеда с «нестандартным взглядом на события и персоны» о таких именах, как М. И. Артамонов, С. В. Юшков, Б. Д. Греков, В. В. Мавродин, Г. В. Вернадский. Жаль нашу молодежь – надежду госуправления и дипломатии, – ведь перечисленные историки имели несколько иной взгляд на заслуги этих самых норманнов в госстроительстве будущей Российской империи, нежели Евгений Янович.

После кончины царя Ивана Васильевича Рюриковича (Иван IV Грозный) дело освоения Сибири продолжил (формально) его «скорбный умом» сын Федор Иоаннович, а по существу – всенародно избранный (на Земском соборе в 1598) Борис Федорович Годунов. «По бесконечным русским дорогам разъезжали бирючи, которые призывали всех бывальцев и видальцев, людей, привычных к ратному делу, идти на службу в Сибирь. На этот зов откликнулось много удалых и умных голов».

Отбывающих в сибирскую сторонушку хорошо снабжали оружием и деньгами и давали разные льготы. И тот, кто решил осесть там на земле, получал от государства «по три мерина добрых, да по три коровы, да по три козы, да по три свиньи, да по пяти овец, да по два гуся, да по пятерке куров, да по два утят, да на год хлеба, да соху со всем для пашни, да телегу, да сани, да всякую житейскую рухлядь, да еще в подмогу по двадцати пяти рублёв человеку.».

А вообще-то в те давние времена было несколько вариантов решения «кадрового вопроса» для Сибири:

– По договору («по прибору») – то есть добровольно, со всеми вышеуказанными льготами.

– «По указу» – то есть в приказном порядке, от города, района, другой какой-либо территориальной единицы согласно указанной квоте, опять же с некоторыми льготами.

– Высылка в Сибирь военнопленных (поляков, литовцев, шведов, ливонских немцев и пр.). Лояльных и особо дисциплинированных даже зачисляли в царское войско.

– И, конечно же, отправляли в Сибирь преступников, дабы те ударным трудом крепили мощь растущей империи.

В.М. Голицын.Русское поморское судно XVI века, 1940 г.

Иван Васильевич Грозный

Иван Грозный был человек очень грамотный и весьма восприимчивый ко всему новому, в том числе и в военно-политической области. В ходе Ливонской войны (1558—83 гг.) с тремя балтийскими государствами за выход к Балтийскому морю использовал иностранный опыт. Не имея собственных военно-морских сил, нанял датского капитана Карстена Роде, дал ему деньги, царскую грамоту (то есть каперское свидетельство) и указание «Топи их всех, а добычу себе!».

Выбор был удачен: Роде меньше чем за год (1570—71) создал целую флотилию из 17 вымпелов, захватил около 20 польских, шведских и «ливонских» судов стоимостью 500 000 иоахимсталеров. Надо заметить, что в это же время на океанских дорогах разбойничал (с большим успехом) английский корсар Фрэнсис Дрейк (1540—96 гг.).

Вдобавок не чурался работорговли и… стал вице-адмиралом.

К слову сказать, именно при Иване Васильевиче Грозном, «лютом кровопивце», «истребителе лучших людей», территория нашего государства выросла с 2,8

млн до 5,4 млн квадратных километров!

То есть почти в два раза.

А. Д. Кившенко.

Покорение Сибири – битва казаков во главе с Ермаком с татарским войском. 1880 г.

Вот так, постепенно, шло освоение громадных зауральских сибирских пространств:

 
– 1586 – на реке Тюменьке заложен острожек, ныне город Тюмень;
– 1587 – заложен Тобольск;
– 1594 – Сургут;
– 1597 – Верхотурье;
– 1601 – Туринск и Мангазея (1572 – всего лишь фактория);
– 1604 – Томск.
 

Следует отметить, что в это же самое время на Западе Борис Годунов вернул России города Ям, Орешек, Ивангород. Именно по его инициативе началось в России государственное судостроение, в 1600 году для плавания северными морями за госсчет построено 15 специальных судов – «морянок». Хватало у него и рук и слуг, да и ума тоже, чтобы одновременно делать ТАКИЕ ДЕЛА на ТАКОЙ громадной территории.

В обобщенном виде алгоритм освоения Сибири и Дальнего Востока был достаточно прост: «…за казацкой саблей шла купецкая деньга, а за ними двигались охочие работники: пахари, плотники, пимокаты, охотники, разные добытчики <.> И напрасно в вихре пыли, в огне и рёве рвались разъяренные орды на городки и острожки – они стояли крепко и нерушимо. Каждый посельник бился за десятерых и отгонял врага».

Весьма продуктивной была и налоговая политика по отношению к аборигенам. Так, Федор Иоаннович принимал меры по облегчению, а порой даже и отмене ясака, в 1596 году снял недоимки с вогулов и остяков. Борис не единожды подтверждал эти решения, в том числе в своей Грамоте от 30 августа 1601 года. Конечно же, подобная практика способствовала укреплению царского авторитета и снижению антагонистических настроений среди местных тойонов.

Но тут, как всегда в России, колесо фортуны в очередной раз неудачно повернулось, и. Великая смута надолго замедлила процесс освоения приобретенных восточных (северо-восточных) территорий. Благодаря усилиям новых государей и придворных ученых из российской истории были вычеркнуты имена блистательных руководителей и доблестных освоителей этих краев.