– По бумагам да. А фактически, полностью боеспособный. Его Анатолий Петрович пока жив был, по крупицам восстановил, а я слежу, чтобы так и оставалось. Летать на нём он, конечно, не летал – запретили ему летать, но на рулёжную дорожку выкатывал иногда. Садился в кабину и заводил двигатель. По небу скучал сильно, а в этом самолёте ему становилось легче.

– Давайте выпьем ещё, за друга моего Анатолия Петровича – добавил Кузьмич.

Выпитая водка нормально прижилась, очередная порция закусок оказалась съедена и боец с простреленной рукой, снова дал о себе знать:

– Извините, Дмитрий Николаевич, – сказал он. – Разрешите задать вопрос?

– Задавай!

– Вот мы недавно выпивали, но я так толком и не понял за кого – это какой-то мифический персонаж или конкретный человек на пике судьбы следует древнему пророчеству?

– Насчёт пики судьбы…! Андрей Михайлович уже доходчиво объяснил, как судьба толкает человека пикой в жопу – лучше слушать надо! А насчёт мифического персонажа…. Так это тоже он – мой друг Андрей – напротив нас сидит с Марией Анатольевной в обнимку. – Он и есть вестник судьбы.

– Да…, можно только позавидовать, – сказал боец.

– Ты о чём?

– О Марии Анатольевне. – Шикарная женщина!

– На неё лучше не смотри – она несвободна – она любовница Андрея Михайловича!

– Димка, не будь таким суровым, – сказала Маша, услышав, что говорят о ней. – Пусть на меня смотрят все, кому я понравилась. Андрюша у меня не ревнивый – она с нежностью посмотрела на Андрея, прижавшись к нему плотней. И кстати, молодой человек, как ваша рука?

– Нормально! Немного побаливает, но это пустяки.

– Это могут быть и не пустяки! Рану обработать надо! Правда, у меня перекиси водорода и бинтов нет, но всё равно раздевайтесь!

– Прямо здесь что ли?

– Здесь до пояса. Мы сначала вашу рану водкой обработаем, а потом пойдём в квартиру №3. Там у меня склад. Бинтов там тоже нет, но есть простыни – их-то мы на бинты и порвём.

– Согласен.

– Не стоит беспокоиться Мария Анатольевна, – сказал второй боец, показывая мимикой первому, чтобы тот заткнулся. – В джипе аптечка есть, чуть позже сбегаю.

– Мне кажется водкой эффективнее! – сказали одновременно Маша и первый боец и улыбнулись.

– А мне кажется, что с таким ранением не стоит идти в третью квартиру, – сказал Дмитрий. – Вот если бы я тебе яйца отстрелил, тогда другое дело. Но если ты настаиваешь – всё можно исправить.

– А давайте лучше выпьем? – предложил первый боец.

– За что?

– За любовь и верность.

– Хороший тост – согласился Дмитрий и снова наполнил фужеры.

Андрей выпил вместе со всеми за любовь и верность, но понял, что больше не понимает, что означают эти слова.

«Любовь», мысленно произнёс он и ничего не почувствовал.

Он помнил, что совсем недавно он думал, что любит Машу, но видя, как она пытается затащить каждого понравившегося человека в постель, его любовь стала похожа на ненависть.

«Верность», попробовал произнести он и понял, что ему не нравится и это слово. – То, что этим словом называл Кузьмич – больше походило на безумие. То, что этим словом называл Дмитрий – было взаимным интересом. То, что этим словом называла Маша – было просто блядской игрой.

Андрей понял, что не может найти ни одного человека, включая себя, к кому могло бы быть применимо это слово.

И не только оно, видел он. – Многие понятия в этом месте изменили свой смысл и значение… или были жёстко заменены на что-то ещё. Но кто я такой? – спрашивал он себя. – В конечном счёте, я не могу требовать ни от Маши, ни от кого-то ещё быть такими, как хочется мне. Но остальное? – думал он. – Я сам? – Как так вышло, что изменился я? – Я легко поддерживаю Диму в его тёмных делах – пока, правда, только на словах, но это не меняет смысл. – Я спокойно готов принять помощь от людей, которые мне не могут нравиться, но нравятся – себя не обманешь – с Димой мы почти стали друзьями, а Николай Кузьмич вызывает у меня уважение – правда, не всегда и не всё так просто, но я пью и ем за их счёт. Забыл, зачем вообще сюда приехал. – Вокруг меня всё стало, словно ненастоящее, но изменения, произошедшие со мной реальны вполне и они просто катастрофические! И объяснять это каким-то пророчеством глупо. Должны быть другие причины, понял он. – И их нужно срочно найти.

Но вот как?

Ведь вроде бы ничего не происходило скачком или происходило? – Если говорить о Маше, то да…. Милая удивительная женщина в один прекрасный момент превратилась в жуткую стерву и даже не хочется вспоминать, что говорила она…. Но может быть в случае с ней виноват алкоголь? – Тогда выходит, что она не причём – я сам её спровоцировал. А Дмитрий…? – Тоже какие-то непонятные колебания в отношениях с ним. То он нормальный искренний друг, то ведёт себя, как жлоб, то прикидывается гангстером. Но и тут не всё так просто. Может быть, он всегда был таким – имел несколько граней своей личности, которые открывались по мере необходимости.

Не там ищу, понял он. – В новых знакомых, причин подтолкнувших к собственным изменениям не найти. Должно быть что-то ещё. Что-то отстранённое и внешнее, неуловимое на первый взгляд, прячущееся за наслоением различных событий, но обязательно, как рассчитывал он, оставившее свои следы. – Ничто не способно исчезнуть просто так. Ко всему ведут явные и тайные тропы, расставлены вешки – необычные нестандартные ситуации, которых в нормальной жизни вполне могло бы и не быть. – Как человек у фонарного столба, подумал он – пенсионер, которого взяли в заложники. – Зачем-то я стал невольным свидетелем этого происшествия? Зачем-то он потом оказался здесь – в этой квартире? Видимо, какой-то в этом есть смысл? И пусть в первом приближении, кажется, что никакого особого смысла в этом нет, но следствий без причин не бывает! И если детально разобраться в этой ситуации и найти то, что её спровоцировало – быть может, и удастся найти одну из необходимых мне причин, думал Андрей.

– Парни! – обратился он к бойцам, сидящим напротив него за столом. – А какого хрена вы притащили к нам под двери пьяного пенсионера? И, кстати говоря, зачем вы вообще сюда пришли? Мы вас не звали и я не уверен, что проверка квартиры входила в ваши функции!

– А ведь точно! – поддержал его Дмитрий, достал из кобуры пистолет и воткнул его в бок бойцу с простреленной рукой. – И не дёргайтесь! Даже не пытайтесь автоматы брать! Выстрелю не задумываясь! – Сейчас вы чётко и со всеми подробностями расскажете нам – как, зачем и почему вы оказались у двери нашей квартиры!

– Не надо нервничать, – сказал второй боец. – В наших действиях нет, и не было никакого скрытого смысла! Сейчас всё объясню.

– И поторопись. А то мне просто не терпится пристрелить кого-то из вас!

– Всё просто. Сначала появился человек у фонарного столба. – Он допил своё вино, отбросил бутылку, попал в мою машину, сделал вмятину на капоте и поцарапал бампер на ней. Что-то предпринять сразу было нельзя. – Сами знаете, мы были на боевом дежурстве – круглосуточная охрана Андрея Михайловича – и покинуть место дежурства было нельзя. Вот мы и связали этого человека, бросили в багажник, с тем расчётом, что когда дежурство закончится, отвезти его к людям Харитонова – они иногда помогают в таких вопросах. – Компенсируют затраты на ремонт машины, а свои затраты вытряхивают с виновников уже потом.

– Они из них всю душу вытряхивают! А потом раздевают догола и выбрасывают на улицу! – немного эмоционально ответил Дмитрий.

– Ничего не хочу об этом знать! – Человек ошибку совершил, пусть сам за неё и отвечает. Я предлагал ему сразу десятку заплатить, но он послал меня в грубой форме и оказался в багажнике.

В какой-то степени боец был прав, возразить ему Дмитрий не смог. Молча махнул рукой, предлагая рассказывать дальше.

– Так вот, до окончания дежурства было далеко. Человек сначала притих, вроде как пригрелся и уснул, но очень скоро стал буянить – какого-то адвоката требовал, угрожал, грозился обоссать автомобиль. Ну, нам ничего не оставалось, как выпустить его на улицу. Пока он справлял свои естественные потребности, всё кивал на ваше окно и недвусмысленно давал понять, что за этим окном живут его друзья, что они видели, как мы грузили его в багажник и что они этого так не оставят. Конечно, мы ему не очень-то и поверили, но мы видели из машины, как вы перекинулись с ним парой фраз и потом, чем чёрт не шутит, вдруг он чей-то бедный родственник. И мы решили это проверить, тем более вспомнили, что по нашему внутреннему регламенту необходимо проверять выходы на чердак и кровлю, если они есть. Мы взяли этого человека с собой. Проверили двери чердака – они оказались закрыты, выхода на кровлю с лестницы парадной не оказалось. Потом мы спустились к квартире 53. – Дальше вы знаете.

– Ты хочешь их ещё о чём-то спросить? – сказал Дмитрий, обращаясь к Андрею.

– Пока нет. То, что они рассказали похоже на правду. Жаль, что легче от этого не стало.

– А с ними-то что делать? – спросил Дмитрий, плотнее вдавливая ствол пистолета в живот раненого бойца.

– Ничего не делать! Отпускай! И давайте выпьем.

– Как скажешь друг! – ответил Дмитрий, убрал ствол и налил всём присутствующим водки в фужеры. – С вас тост, – сказал он, обращаясь к бойцам.

– Будем живы – не помрём! – непонятно к чему ответил один из них.

Тем не менее, выпили все.

– А где ваш заложник? – спросила Маша у бойца с простреленной рукой.

– Под вешалкой сидит, – хмуро ответил тот.

– Вот оно как…, а я думала его нужно пойти поискать…, хотела помочь.

– Нет, Мария Анатольевна с ним всё в порядке! И вообще…, я женат, у меня двое детей и ваше внимание ко мне меня немного смущает!

– Насчёт пенсионера не волнуйся! – сказал Маше Андрей. – С ним я сейчас разберусь.

– Пошли, посмотрим, как он там, – добавил он, обращаясь к Дмитрию.

– Пошли, по-моему, его тоже пора отпускать.

Они встали из-за стола, и вышли в прихожую.

Человек под вешалкой спал.

– Пока не будем его будить, – сказал Дмитрий. – Давай ему еды с собой соберём.

– Хорошая мысль, – поддержал Андрей, – тем более что еды привезли на тридцать человек и всю её не съесть.

Они прошли на кухню и открыли холодильник.

То, что они увидели, выглядело не очень хорошо. Оказывается, пули от автомата во время перестрелки прошили стенки холодильника насквозь и всё, что стояло на верхней полке, было уничтожено. Оно превратилось в кашу и частично секло на нижние полки.

– Выглядит паршиво! – сказал Дмитрий.

– Ему на это смотреть не обязательно, а на нижних полках хватает целых и сравнительно чистых контейнеров.

– Тогда выбирай сам, что считаешь нужным!

Андрей сходил в коридор и из коробки, что он принёс из квартиры №3, взял полотенце. – Человек под вешалкой по-прежнему спал. – Андрей вернулся обратно на кухню и открыл холодильник. С нижних полок он стал брать целые контейнеры, протирать их полотенцем и ставить на кухонный стол. Когда контейнеров скопилось достаточно, а полотенце перестало справляться с грязью, он решил посмотреть, что за контейнеры попались ему. Оказалось, что получился неплохой набор: Три контейнера с бужениной, два с палтусом, четыре с нарезкой из колбасы, два с чёрной икрой, один с красной и три контейнера с маринованными грибами. Пойдёт, подумал Андрей, вот только грибы опять затесались не в тему.

Он взял с холодильника пакет с недоеденным нарезным батоном и сложил туда все контейнеры, кроме тех, где были грибы.

– Алкоголь у нас весь в комнате? – спросил Андрей.

– Вроде да!

– Хочу положить ему в пакет бутылку водки. И опохмелиться сможет нормально и не замёрзнет если что…

– Сейчас принесу.

Дмитрий прошёл в комнату и взял со стола бутылку водки.

– Решили с Андрюшей на кухне выпить? – спросила Маша.

– Нет. Это заложнику с собой.

– Он вино любит.

– А что у нас тут есть?

– Возьми «San Vicente» – не бог весть что, но нормальное винишко – ему понравится.

– Давай!

Маша передала ему бутылку.

– Вы скоро, а то я заскучала уже? Николай Кузьмич спит опять, а ребята напротив хоть и симпатичные, но неразговорчивые оказались.

– Можешь пока бойцу рану обработать.

– Отказывается. – Говорит, что женат и примерный семьянин.

– Правильно говорит!

И Дмитрий вернулся в прихожую.

Они вместе с Андреем доукомплектовали пакет, и Дмитрий тихонько толкнул человека под вешалкой. Тот сразу проснулся. В первый момент в его глазах мелькнул страх, но уже во второй его взгляд сделался осмысленным.

– Требую адвоката, – сказал человек.

– Зачем он тебе? – спросил Дмитрий.

– А затем, что положено! Совсем оборзели! Сначала в багажник бросили, как чемодан, а потом здесь в предбаннике держат, решают участь без моего участия.

– Всё уже закончено отец! Оправдали тебя! Можешь идти куда хочешь.

– А вот за это спасибо! Мир не без добрых людей! Только всё равно опасаюсь немного. – Пойду, а эти на джипе опять набросятся и в багажник запихнут.

– Совсем запугали человека сволочи! – не выдержал Андрей.

– Сейчас все исправим! – жёстко ответил Дмитрий. Выглянул в комнату и вполголоса, чтобы не разбудить Николая Кузьмича сказал:

– Эй вы, служивые! Что-то засиделись уже. – Быстро сюда!

Бойцы поднялись из-за стола, взяли с собой автоматы и вышли в прихожую.

– Вы его били? – спросил Андрей, указывая на человека под вешалкой.

– Практически нет, – ответил один из бойцов. – Пару раз стукнули у столба, но больше для вида.

– А попали по печени! – сказал человек. – А она у меня, между прочим, и так чуть живая. Завтра проснусь и не смогу не то что вина – воды не смогу выпить, а может, уже и не проснусь.

– Развяжите его и извинитесь! – твёрдо сказал Дмитрий.

– Дмитрий Николаевич, он сам виноват – машину поцарапал…. Я уже не говорю про моральный ущерб. Кому понравится, когда в него пустые бутылки кидают?

– Сколько стоит царапина на твоей машине?

– Десятку, как я ему и говорил.

– А теперь послушай мразь, что я скажу! – злобно ответил Дима. – Я могу сделать так, что твоей машины у тебя прямо сейчас не будет и прав на вождение не будет и тебя с твоим долбанутым приятелем не будет. – Дырки, что вы сделали в моей двери, в моём холодильнике и в кухонном окне могут оказаться очень дорогими – каждая, как твой джип. – Делай, что я сказал! Или есть желание проверить реальность угрозы?

Бойцы, не сговариваясь, метнулись к вешалке. Развязали человека. Поставили на ноги. Попытались даже немного отряхнуть его пальто, но Дима повелительным жестом их остановил.

– Слышь мужик…, ты это…, не держи зла…. Бес попутал…. Погорячились немного. Извини…, – сказал один из бойцов, посылая человеку ненавидящий взгляд.

– А теперь пошли на хер! – сказа Дима бойцам.

Чувствовалось, что они не хотят просто так уходить и мечтают получить компенсацию за свой автомобиль. Они переминались с ноги на ногу и как-то бочком и очень неуверенно продвигались в сторону выхода. Открыв входную дверь один из них оглянулся.

– Да, – сказал Дмитрий. – Ещё одно! Если с этим человеком – он указал на пенсионера – хоть что-то случится, раздавлю, как клопов. Забудьте о нём и считайте, что теперь он мой бедный родственник! И обо мне забудьте! Если не станете делать глупостей, больше ничего плохого с вами не случится! Всё поняли?

Бойцы молча кивнули головой, вышли из квартиры и прикрыли за собой дверь.

– Строго вы с ними, – сказал человек.

– А с ними по-другому нельзя, чуть дашь слабинку, сразу в глотку вцепятся.

– Ну, я, наверное, пойду?

– А гонорар за съёмки? Забыл уже?

– Да какие съёмки…? Я же не идиот…. Понимаю.

– Тогда за понимание! – сказал Дмитрий, достал свою пачку денег, выдернул банкноту в пять тысяч рублей и сунул человеку в карман пальто.

– Спасибо вам, очень кстати, а то пенсию задержали, а зарплата через три дня. Вам помочь не надо? Дверь починить или ещё что…

– Нет, отец, спасибо! Сами справимся!

– Ну, смотрите. Но если передумаете, меня найти просто. – Я в котельной этого городка сторожем-оператором работаю два через два. Прохор меня зовут. Меня тут все знают, любого спросите, каждый подскажет, где меня найти.

– Так ты на Николая Кузьмича работаешь?

– Ну, да. Николай Кузьмич мой самый главный начальник!

– Чего ты раньше не сказал? Я бы заставил этих псов – охранников твои башмаки лизать.

– Это лишнее. Ни к чему мне чужие унижения. Пойду я, пожалуй.

– Погодите, есть ещё одно, – сказал Андрей. – Я тут вам пакет собрал. Немного закуски, бутылка водки и бутылка вина. Но лучше водкой опохмеляйтесь, а закусывать лучше икрой – она калорийная, сразу энергии добавит – не замёрзните на улице.

– А вот за это спасибо! Выпью обязательно за ваше здоровье! И икру не пробовал давно.

Он взял пакет, в который, пока говорил Андрей, Дмитрий незаметно сунул ещё десять тысяч рублей. Попрощался и тоже вышел за дверь.