– Не рекомендуется, но в нашем случае, думаю, так даже лучше.

– Что делать?

– Садись удобно и закрывай глаза.

После расслабления и «погружения в туман» я перешел к делу:

– Из тумана появляется альбом с фотографиями. На первой из них ты сидишь в этой комнате с закрытыми глазами во время этого сеанса. Видишь ее?

– Да. Вижу.

– Четко?

– Не очень.

– Я настраиваю изображение и фотография с каждым дыханием становится все четче и четче… Стала четкой?

– Да.

– Теперь перелистываем страницу, и на следующей фотографии ты сфотографирован вчера. На следующей позавчера…

Перебирая таким образом «фотографии» мы добрались до того момента, как он списал с купюры пароль.

– Теперь мы оживляем картинку, превращая фотографию в фильм – продолжил я. – Что происходит дальше?

– Я убираю купюру в кошелек. Через несколько минут в кабинет входят менты…

Когда его отпустили, он поехал прямиком на дачу. Кошелек с купюрой был в сумке. Сумку он оставил на первом этаже, в гостиной. У стенки недалеко от входной двери. Там она простояла три дня. А когда понадобилась купюра, ее в кошельке не оказалось.

– Никто не мог ее взять? – спросил я, выведя Олега из гипноза. – Она ж у тебя чуть ли не на улице хранилась.

– Да нет.

– Жена?

– Она по моим вещам без спроса не лазит.

– Ты уверен?

– У нас было несколько инцидентов, пока я решительно не пресек.

– Понятно. А кто-нибудь еще?

– Никого больше не было. А чужие взяли бы кошелек или все деньги. Здесь же пропала только эта купюра.

– А за ней никто не мог охотиться?

– Конечно нет.

– Ладно. Попробую поискать по-другому. Только тебе придется свалить с гостями на пару часов.

– Мы как раз собрались вечером в кино.

– Вот и отлично.

До вечера было еще часа три, и я отправился к себе в комнату поспать. Олег разбудил меня перед уходом.

– Нас не будет часа четыре, – сообщил он.

– Отлично, – ответил я.

Подождав, пока они свалят, я спустился вниз. В гостиной я сел на диван и закрыл глаза. Погрузившись в трансовое состояние, я попытался представить себе злосчастную купюру и громко позвал:

– Кис-кис-кис.

Не смейтесь, раньше я находил вещи именно так. Они «отзывались», и я начинал их чувствовать солнечным сплетением. Так многие люди чувствуют спиной чужой пристальный взгляд. Купюра не отозвалась. Вместо нее в гостиную вломилась забавного вида старушенция и два здоровенных кота. Причем старуха даже не попыталась постучать. Коты были бесстрашно-наглыми, а старуха какой-то потерянной, словно ей только что без всякого повода дали подзатыльник. В ее сморщенной мордашке было что-то от черепахи. Увидев меня, она строго спросила:

– Вы кто?

– А вы? – ответил я вопросом на вопрос.

– Я соседка. Виктория Константиновна.

– А я гость. Сергей.

Наше знакомство проходило под громкие вопли котов, требовавших в отличие от римлян только хлеба. Поэтому после выяснения, что мы все свои, я занялся поисками каких-нибудь объедков. Они были собраны в кулек и лежали на полке в холодильнике. Решив, что в комнате кормить зверей не стоит, я вынес еду им на улицу.

– А где все? – спросила Виктория Константиновна, когда я вернулся.

– Пошли прогуляться.

– А я шиповника принесла. На столе в беседке.

– Спасибо. Я передам. Может, чаю?

– Да нет, я пойду.

– Приходила забавная старушенция, – сообщил я Олегу, когда они вернулись с прогулки. – Оставила шиповник в беседке.

– Это соседка, Виктория Константиновна, – сообщил Олег. – Ее сюда сын завез.

– Как завез? – не понял я.

– Так же, как завозят котов или собак. С ней случился инсульт, в результате она стала немного странной. Вот сын ее на дачу и отправил, чтобы дома ему не мешала.

– А кто за ней смотрит?

– Никто. Она у нас – дочь поселка. Подкармливаем потихоньку. У нее же только пенсия, да еще сын за коммуналку и на лекарства из пенсии берет.

– Вот урод! – сказал я в сердцах.

– Урод, – согласился Олег. – А у тебя как?

– Никак.

– Плохо. Но ты же попробуешь еще?

– Попробую, – не стал я окончательно портить ему настроение.

Остаток вечера прошел под знаменем воспоминаний.

На следующий день я проснулся раньше других, и чтобы слегка размяться и не мешать остальным, вышел пройтись. Рядом с продуктовым магазином я нарвался на вчерашнюю старушку (я не стал утруждать себя запоминанием ее имени). Она стояла в укромном месте за каким-то сараем, где мужики наверняка справляют нужду, а девчонки курят, и жадно ела трубочку с кремом. Увидев меня, она растерялась, словно я застал ее за чем-то непотребным.

– Здравствуйте, – сказал я. – Приятного аппетита.

– Я пирожные не ем, – принялась оправдываться старушка, – у меня сахар. А тут зайчик принес. Неловко было отказываться.

– Ну да, – согласился я.

– А вы тоже знакомы с зайчиком? – оживилась она.

– Боюсь, что нет. А кто это?

– Зайчик – это тот, кто приносит подарки. Мне о нем бабушка в детстве рассказывала. Тогда я, конечно, не верила, а месяц назад… Колечка приболел, и я осталась без пенсии. Ее мне домой в городе почтальон носит. Денег не было даже на хлеб. Взмолилась я тогда богу. А что толку его просить? Потом, когда я поняла, что бог не поможет, взмолилась я дьяволу: он же вроде властелин Земли. Но дьявол меня тоже не услышал. Тогда я вспомнила о зайчике. Расплакалась, попросила у него денег на хлеб, и не поверите: нашла возле калитки целых сто рублей. А вечером Коля пенсию привез. С тех пор мне зайчик часто подбрасывает сотню-другую. А однажды он принес даже доллары.

Я слушал ее, а в солнечном сплетении возникало то самое чувство.

– Скажите, а зайчик случайно не приносил вам тысячную купюру, слегка испачканную чернилами? – спросил я.

– Нет, – поспешила заверить она, – а что?

Ее глаза предательски забегали.

– Дело в том, что мой друг потерял эту купюру, а она ему дорога как память. Он бы у вас ее выкупил. Тысяч за десять.

– Даже если и приносил, – грустно вздохнула она, – у меня ее уже нет.

– Понятно, – ответил я.

После разговора со старушкой я отправился в магазин. К счастью, там была только продавщица: миловидная женщина заметно за 30.

– Здравствуйте. Вы могли бы мне помочь? – спросил я, подойдя к прилавку.

– Смотря в чем, – ответила она.

– Мой друг по запарке спустил тысячную купюру, на которой перед этим сделал важную заметку. И если она у вас, он бы ее выкупил тысяч за 10.

– Да я бы ее на другую тысячу поменяла, вот только я часа два как сдала выручку.

– Что ж, это будет ему уроком, – философски заметил я. – Спасибо.

– Да не за что.

Пока я гулял, к Олегу приехали новые гости. Судя по машине, люди серьезные. У машины меланхолично курил «шкаф».

– Ты что ли сыщик-экстрасенс? – спросил он.

– И да, и нет, – ответил я.

– В смысле?

– Судя по всему, я тот, кого ты имеешь в виду. Но я не сыщик и не экстрасенс.

– Пошли тогда в дом.

– Спорить или убегать было бесполезно, поэтому я покорно пошел следом за ним.

В гостиной меня ждали Олег, мужчина лет пятидесяти и еще один «шкаф». «Шкаф» он и в Африке «шкаф», а вот пятидесятилетний мужик, несмотря на относительно простую внешность, показался мне настоящим Доном Корлеоне.

– Как я понимаю, это вы взялись найти кое-что для Олега? – спросил он, посмотрев на меня так, что я похолодел весь внутри.

В его присутствии у меня бы язык не повернулся сказать, что купюру бесполезно искать. Страх, а я не на шутку испугался новых гостей, оказался хорошим мотиватором, и возможное решение проблемы всплыло у меня в голове буквально в следующую секунду.

– Для результата мне нужен Олег минут на тридцать, – сказал я.

– А что, до этого у вас не было получаса? – спросил Дон Корлеоне.

– До этого я был занят поиском купюры. Ее я не нашел и уже не найду, но она нам и не нужна.

– Вот как? – улыбнулся Дон Корлеоне.

– Ну да. Нам ведь нужно, чтобы Олег вспомнил ее серийный номер. И с применением гипноза…

– Думаете, получится?

– Ваше присутствие – прекрасный мотиватор.

– Это точно, – рассмеялся Дон Корлеоне.

– Тогда с вашего позволения мы перейдем в кабинет Олега. Обещаю не глупить.

– Рад, что вы понимаете ситуацию, – сказал Дон Корлеоне и слегка кивнул.

Граничащий с паническим страх – не самый лучший фон для гипноза, поэтому сначала Олега пришлось заставить выполнить несколько дыхательных упражнений. Во время сеанса я опять применил метод последовательных фотографий, и когда Олег увидел, как он набирает пароль, я дал ему лист бумаги и ручку.

– Пиши.

Через пару минут лист с паролем был в руках у Дона Корлеоне.

– Вы уверены? – спросил он меня.

– А разве тут можно быть уверенным? – ответил я.

– Резонно, – согласился он. – Сейчас узнаем.

Сказав это, он позвонил кому-то по телефону и продиктовал пароль.

Затем было несколько незабываемых минут ожидания и телефонный звонок с приговором. Выслушав доклад, Дон Корлеоне сказал:

– Благодарю вас. Вы выполнили работу.

– Все нормально? – не веря своему счастью, спросил я.

– Вполне, – ответил он, вставая. – Счастливо оставаться.