1.2. Первый раз в первый класс

В 1932 году Анатолию Табачнюку исполнилось целых восемь лет. В тот и следующий год состоялись два довольно значительных события в его жизни, которые навсегда запечатлились в памяти. Первое событие заключалось в том, что он достиг того возраста, с которого сельские жители отправляли своих детей в школу.

Ярышивское одноклассное начальное народное училище было основано сельской властью в 1871 году. При училище было 1539 квадратных саженей земли, на которых находились сад и огород. Училище сначала размещалось в маленьком домике с одной классной комнатой. Но в 1890 году сельская община собрала необходимые средства и построила новый дом народного училища с несколькими классными комнатами и квартирой учителя. Здесь стало учиться уже три класса с общим количеством учеников от 30 до 70. Учились в школе дети из сел Ярышивка и окружающих сел Янкова (Ивановки), Тарабановки, Цвижина, Студеницы, Юрковец (Ланы). Обучение на то время проводилось на русском языке. Изучались такие предметы как русский язык, чистописание, арифметика, рисование, закон Божий, церковно-славянский язык, пение. Каждый учебный день начинался и заканчивался молитвой.

По состоянию на 1903 год в училище училось 49 мальчиков и 19 девочек. Почти 30 лет эту образовательную ниву пахал народный учитель Спиридон Феодоров Левицкий. Он закончил в 1864 году класс Киевского духовного уездного училища и имел серебряную медаль „За усердие“ на Александровской ленте. С 1912 года в помощь к отцу стал также его сын Дмитрий Левицкий, который организовал в селе первый народный хор.

После Октябрьской революции и окончания гражданской войны на базе народного училища в селе была открыта начальная школа, которая получила название Ярышевская начальная школа. С 1925 года в этой школе работало уже два учителя – супруги Гардель Федор Михайлович и Гардель Соломия Васильевна. Чтобы увеличить количество классов со временем квартира учителя тоже была преобразована на учебные помещения. А когда с 1930 года школа постепенно начала переходить на семилетнее обучение, то это привело и к постепенному увеличению учебной нагрузки, а соответственно и штата учителей. К тому времени в школу назначили нового директора Бондаря Кирилла Андреевича.

Того памятного дня первого сентября 1932 года Анатолий проснулся очень рано. Отец, который по дороге на работу в сельском совете, должен был отвести его в школу, уже давно встал и, не тратя времени, трудился возле скота. Он успел выгнать на выпас корову, накосил свежей травы, и набросал ее в ясли для теленка. Сестра Мария тем временем трудилась возле свиней и птицы, а мать Ксения готовила на замызганой керосинке нехитрый завтрак для всей семьи.

– Эй, Толя! Ты уже проснулся? – спокойно обратилась мать к еще заспанному малышу, который тем временем медленно сползал со своей постели с места за печкой.

– Да проснулся я, а где же отец? Мы же сегодня идем в школу! – озабоченно спросил сын.

– Во дворе он, работает около скота. Ступай и позови его с Марией на завтрак.

Анатолий быстро натаскивает на себя праздничную одежду, второпях всовывает ноги в новые ботинки, специально купленные отцом в воскресенье на базаре в Виннице. Он выбегает во двор и зовет отца с сестрой в дом на завтрак. Спустя некоторое время семья располагается вокруг кухонного стола, на котором вкусно выделяет пар ячменная каша с утренним молоком. Завершив завтрак, Филипп Кузьмович переодевается в чистую одежду, берет за руку сына и, не спеша, отправляется с ним к школе. По дороге они встречают на своем пути веселые стайки детей, которые тоже медленно двигаются в том же направлении.

На школьном дворе с самого утра хозяйничает директор школы, распределяя детей по классам. Особое внимание он уделяет тем детям, которых сегодня первый раз привели в школу их родители. Увидев председателя сельского совета, директор оставляет свое занятие и спешит к нему.

– Здравствуйте, Филипп Кузьмович! Наконец Вы привели своего синочка к нам за знаниями! – поздравляет директор новоприбывших.

– И привел, видите уже. Слышал, Кирилл Андреевич, что прислали вам в школу для первого класса молодого учителя, то, может быть, он научит моего балбеса чему-то умному! – медленно произносит свою речь Филипп Кузьмович.

– Правда, ваша, Филипп Кузьмович! Действительно прислали нам молодого учителя, зовут его Пантелеймон Иванович Марценюк. Вон он стоит с первоклассниками, то давайте туда проведем и Анатолия.

Директор вместе с председателем сельсовета подвели Толю к группе учеников, рядом с которой стоит молодой симпатичный учитель.

– Пантелеймон Иванович! Вот, познакомьтесь, это наша сельская власть – председатель исполнительного комитета сельского совета Филипп Кузьмович, – отрекомендовал главу сельсовета новому учителю директор школы.

– Добрый день, Филипп Кузьмович! Очень рад с вами познакомиться, – вежливо поздоровался с предсельсовета учитель.

– Вот привел к вам за наукой своего сына Анатолия. Имею надежду, что если будет хорошо учиться, то может и он в дальнейшем станет учителем, как и вы, – перешел к основной сути своего появления здесь Филипп Кузьмович.

– А вы откуда сам родом, Пантелей Иванович? Не имеете ли родичей в нашем селе, потому что и у нас Марценюков много проживает.

– Нет, я родом из Колюхова, надеюсь знаете. Это за Тивровом, где-то около двадцати километров, – объяснил свое происхождение учитель.

– Знаю, я Колюхов. Был там, очень хорошее село, славится возделыванием крепкого табака. А моя фамилия в самый раз к этому селу хорошо подходит – Табачнюк, может слышали? – поддержал разговор председатель сельсовета.

– Я слышал, Филипп Кузьмович, мне уже рассказали. Давай-ка Толя, становись рядом со своими будущими одноклассниками, – завершил разговор учитель.

Председатель сельсовета в дальнейшем направился к директору школы, который уже приготовился произнести соответствующую речь к началу учебного года. После той речи слово взял и Филипп Табачнюк, который поздравил учеников, их родителей и учителей с праздником знаний. Он обратил особое внимание присутствующих на необходимость выполнять линию партии и личные установки товарища Сталина по поводу предоставления в учебных заведениях качественного образования. А это, в свою очередь, позволит нашей Советской стране значительно быстрее осуществить планы индустриализации и электрификации.

– Учиться, учиться и учиться, как завещал нам большой вождь трудящихся всего мира товарищ Ленин, – закончил свое выступление руководитель сельской советской власти.

После завершения всех речей и выступлений, ученики под руководством своих учителей разошлись по классам, где началось обучение. Первый класс размещался в небольшой комнатушке, с одним окном и больше был похож на обычную коморку. Так оно, наверное, в свое время и было, но потом за недостатком учебных площадей эта коморка теперь стала классом. В классе в качестве парт стояли обычные деревянные столы, по которым с обеих сторон на обычных деревянных лавках сидели ученики.

Первый урок начался с того, что учитель еще раз напомнил новым ученикам – их основную обязанность „Учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал нам великий Ленин”. Потом он лично познакомился с каждым из тридцати двух учеников, записав при этом в журнал их имена и фамилии. На других уроках того дня первоклашки приступили к усвоению первых букв алфавита и начали учиться основам письма, выводя разные линии и крючки в своих тетрадях.

Еще одно из вышеупомянутых событий, которое тоже навсегда запечатлелась в памяти Анатолия, произошло следующего 1933 года в первое воскресенье октября. Хотя тот год, наверное, должен был бы запомниться ему, прежде всего, ужасным голодом, однако этого не произошло. Не произошло этого потому, что в их селе особенно значительного голода и не было. Работал колхоз „Колос”, недалеко от села на хуторе находился совхоз, к работе в котором привлекли значительную часть трудоспособных жителей села. Там они получали горячее питание и хлеб. Голод прошелся в основном по крестьянам-единоличниках, которые так и не вступили в колхоз, и по неполным семьям, в которых отсутствовали взрослые кормильцы.

Анатолий живо шагал рядом с отцом по улице, с гордостью посматривая на босоногих пареньков. Те, поднимая дорожную пыль, вприпрыжку бежали друг за другом на площадь возле церкви, где сегодня должно состоятся небывалое для села событие. А одним из главных участников этого события будет его отец Филипп Кузьмович Табачнюк. Однако радость участия в будущем действии была немного омрачена утренней сорой между отцом и матерью.

– Филипп! Богом тебя заклинаю, не ходи туда! – громко кричала Ксения.

– Ты хочешь ославить весь наш род? Вон Федор Римарь скоро уже умрет, а от проклятого прозвища „кайданник” так и не может избавиться. С ним и в могилу, наверное, пойдет. И тебя односельчане антихристом до смерти называть будут.

Филипп легко обнял жену за плечи.

– Ксеня, помолчи хоть чуточку, неразумная. Не те теперь времена, которые раньше. Да и люди в селе уже не те стали. Почти все согласились на то, чтобы обойтись без нового попа, разве только несколько набожных старушенций еще за старое держатся.

– Именно они и проклянут тебя, безбожника. А я не хочу, чтобы эти проклятия принесли несчастье в наш дом. Пусть себе Скакун с Кольцовим этим делом занимаются – им на роду написано. А ты тоже за ними упрямо прешся.

– Не пущу! – широко растопырив по косяку свои руки, Ксения решительно стала в дверях.

Филипп легко взял ее сильными руками за талию, перенес и поставил на середину дома.

– Ксеню, ты же меня хорошо знаешь, если уже решил, то так оно и будет. И ничего тут зря говорить. Я же член партии и к тому же и председатель сельсовета. А партия так решила – нужно освобождать людей от этого церковного дурмана… Еще Ленин говорил, что религия – это опиум для народа.

– Ну, тогда иди! Но знай – домой можешь не возвращатся! Я с безбожником жить не хочу, – в сердцах воскликнула мать.

Отец улыбнулся и, перешагнув порог, размашистым шагом направился на улицу. За ним подался и Анатолий. Вскоре они подошли к площади возле церкви, которая глухо бурлила человеческим говором. Здесь собрались почти все жители села Ярышивки, от старого до малого, как собирались они на Пасху, или на Зеленые праздники. Для одних это был действительно праздник знакомства с новой социалистической культурой и новыми обычаями. Для других, все же тлела в сердце сокровенная надежда, что Бог подвергнет наказанию антихристов и не позволит превратить церковь в греховный коллективный дом (колбуд).

Накануне, 30 сентября, состоялось собрание партийной организации колхоза „Колос”, на котором рассматривали вопрос о переоборудовании церкви в колбуд. В решении собрания записали постановление:

1. Открытие колбуда провести 8 октября 1933 года.

2. Название дать «Колбуд имени тов. Постышева колхоза «Колос»».

3. Поручить товарищам Скакуну и Вугерничек подготовить необходимое количество лавок.

4. Уборку колбуда поручить комсомольской ячейке.

5. Для проведения празднования нанять музыку и подготовить пьесу.

Когда Филипп Кузьмович с Анатолием зашли на церковный двор, то там уже присутствовал почти весь актив села – председатель колхоза Авксентий Скакун, директор школы Кирилл Бондарь, секретарь парторганизации Кольцов, секретарь комсомольской ячейки и одновременно учитель школы Борис Вугерничек, сельские активисты Иван Бойко, Василий Завальнюк, Владислав Криштофор и много других.

– Ну что, товарищ Бойко, не передумал еще с крестом побороться? – спросил Кольцов, крепко пожимая тому руку, – а то здесь кое-кто уже наложил в штаны, испугавшись проклятий церковных вещунов…

В свою очередь председатель сельсовета, обращаясь к председателю колхоза, спросил:

– То как там, товарищ Авксентий, все приготовили? Веревка же нужна очень крепкая, чтобы удержала массивный крест.

– Более крепкой веревки и не найдешь, – ответил на то председатель колхоза Скакун, – мы ее вдвое из упряжи для волов сплели. Так она не только крест, но и вес колокола выдержит.

– Тогда начнем!

Спустя некоторое время Иван Бойко, Авксентий Скакун и Василий Завальнюк, один за другим поднялись на церковное крыльцо, и затем нырнули в темноту храма. Пока они поднимались по крутым ступенькам на колокольню, толпа возбуждена гудела. Особенно не утихала низенькая сгорбленная старушка, вся одетая в черное.

– Антихристы! Вот увидите, Бог не допустит этих святотатцев к колокольне храма, да еще и ноги им переломает! Видишь, что надумали? Как Іуда, за тридцать серебреников Божий храм хотят осквернить.

– Да замолкните вы уже, баба Евдокия, – прикрикнул, не вытерпев причитаний, какой-то мужик из толпы, – обдираловка здесь была, а не божий храм. Вы, наверное, забыли, как поп Амвросий вместе с дьяком отсюда свиньям хлеб мешками носили. И это тогда, когда в селе людские дети от голода пухли!

Закрыть церковь решили всей общиной, о чем составили соответствующего документа, под которым подписались все сознательные прихожане. А произошло это вскоре после того, как к старому попу Амвросию пришлая делегация сельчан. Сняв шапку и, по привычке, поцеловав протянутую попом руку, один из них сказал:

– Преподобный отче. Вы в нашем селе служите уже больше тридцати лет. Мы еще детьми ходили к вам исповедоваться и причащаться. Помните, как в неурожайные года, когда люди умирали от голода, вы с церковной паперти говорили: „Терпите, молитесь, и Бог воздаст сторицей!” Мы верили вам, терпели, молились, но Бог воздавал нам еще большей бедностью. Потом в село пришел тиф, умирали ни в чем не повинные дети, которые еще и грехов не успели наделать, вымирали целые семьи. И вы снова призывали: «Терпите, и Господь воздаст!». Не воздал он нам, батюшка, ничем, кроме еще большего зла. Когда в 1905 году ярышивчаны выступили против помещика, чтобы хоть немного поиметь хлеба, вы что говорили преподобный отче? «Не бунтуйте против обычаев, установленных и освященных Богом. Терпите, и Господь воздаст». Он и воздал тогда нам, прислав в село царских жандармов. Мы всегда верили вам, святой отче, терпели, но Бог ни нашим дедам, ни родителям, ни нам самим не воздал. Поэтому теперь мы больше не верим, преподобный отче, ни Вам, ни вашему Богу.

Старый поп внимательно слушал своих прихожан, скорбно согнув вниз голову, и тяжело вздыхал.

– Я й сам не знаю, дети мои, есть он тот Бог, или нет. Призывал я вас повиноваться и терпеть, потому что так и меня учили. Но теперь я навсегда оставляю вас – буду доживать свой век у сына в Виннице. А к вам, наверное, в скором времени пришлют другого духовного отца.

Так с теми словами и выехал поп Амвросий с Ярышивки, а другого попа и присылать было больше никуда. В усадьбе попа в 1928 году организовали первый колхоз, куда записалось девять семей сельчан. Первым председателем того колхоза избрали председателя комнезама и секретаря комсомольской организации села Александра Ксенича. В следующем 1929 году хозяйство колхоза расширилось за счет ревизии инвентаря и скота местного кулака, который владел десятью десятинами земли. А потом в колхоз «Колос» постепенно влилось еще несколько крестьянских дворов. На сельском же сходе постановили – храма, когда-то построенного за средства жителей села, не разрушать, а превратить его в заведение развития пролетарской культуры.

Тем временем добровольцы Иван Бойко, Авксентий Скакун и Василий Завальнюк уже взобрались по крутым ступенькам на колокольню и показались в наивысшем ее окне. Дальше кому-то из них нужно было сделать самое сложное – залезть на верхушку круглого церковного купола и привязать там веревку к кресту. Эту наитяжелейшую часть программы взял на себя Иван Бойко, которого для страховки крепко держали за ноги Скакун и Завальнюк.

– Пусть, пусть старается, – злостно кривилась в толпе старая богомольщица, – все смотрите, сейчас Господь непременно подвергнет наказанию антихриста.

Однако пророчество старухи, к счастью, так и не сбылось, а вскоре с колокольни прозвучало радостное восклицание:

– Эй, там внизу – Кольцов, Табачнюк. Ловите-ка веревку!

Спустя мгновение вниз полетела веревка, крепко привязанная другим концом к верхушке креста. Кольцов, Табачнюк, Бондарь, Вугерничек, Криштофор и еще несколько сельских активистов ухватились за ту веревку и потащили ее. Послышался протяжный скрип дерева, крест наклонился, пошатнулся и стремглав полетел на землю.